Самое обычное осеннее утро. Прохладно, переменная облачность, днем возможен кратковременный дождь. Более детально предсказать погоду в это время года не представляется возможным- мало ли чего ветер надует со степи.

Из кузницы Куруфин выбрался уже ближе к полуночи - работа увлекла и помогла отвлечься, впрочем, как всегда. Пятый поймал себя на мысли, что именно за этим в последнее время и приходил сюда. Работа отвлекала от нервной суеты крепости, помогала отстраниться от текущих дел, забыть обо всем, что произошло с тех пор, когда он работал в кузнице в Амане. В трижды проклятом Блаженном Краю. В кузнице ему удавалось все это отодвинуть за двери. Как правило. Но война всегда ждала снаружи. Вернее, ожидание войны. Подготовка, тренировки, дозоры и тысяча других дел, которые шли рука об руку с войной, которые напоминали о том, о чем бы он хотел забыть. Мечтать никто не запрещал, но работа хоть немного помогала.

За дверью его ждал Ласлант с докладом. Братья нашли мелкий орочий форт  на севере Ард-Гален, почти у предгорий. И неугомонный Третий сразу же устремился туда. Ну кто бы сомневался! В записке, которую Тьелкормо соизволил чиркнуть явно на бегу, указывалось, что форт голов на 150 и что они быстро. Туда и обратно, а то совсем твари охамели, и все в ом же духе. Куруфин вздохнул, прикрыл глаза и жестом отослал своего верного спать. Сейчас все равно поздно что-либо делать. До утра братья явно не вернуться, а если он и поднимет своих, то доедут они самое лучшее к финалу драки. Так что самым разумным решением сейчас будет сон. Глубокий, крепкий сон после тяжелого трудового дня. И он очень надеялся, что в этот раз он устал достаточно, чтобы обойтись без сновидений. Просто отключиться до утра. Без любых лишних мыслей и видений прошлого. Или, что еще хуже, приторно-сладких снов о том, чего никогда не произойдет.

Дверь в его покои никогда не запиралась. Во-первых, от кого здесь запираться? Да и темперамент Тьелко просто не позволит ему заметить замок - а кто победит в этом стремительном противостоянии - дверь, или Третий - Куруфин наверняка выяснять не хотел. Так и дверей не напасешься. Войдя, он немного задержался на пороге. В его покоях ничего не изменилось. Все было как всегда: камин, полки с книгами и картами в общей комнате, которая работала и приемной, и местом для посиделок, и своего рода кабинетом. Большая карта на стене. Волчья шкура на полу - его добыча; другая, роскошная, черная, вольготно раскинутая на кресле - подарок Тьелко. Стол, между камином и окном, заваленный бумагами, картами, принадлежностями для письма. Куруфин вздохнул - мать так старалась приучить его хоть к какому-то порядку. В кузнице он старался его поддерживать, но вот в личных покоях рабочий беспорядок был неискореним. Возможно, потому, что даже здесь и сейчас он все еще не мог считать кузницу только своей. Грустно усмехнувшись, он покачал головой. Хватит этих мыслей, если начинаешь настолько тосковать и есть себя, то это верный признак, что пора идти спать.
Правая дверь вела в спальню. Присев на кровать, он стянул сапоги. Неплохо было бы умыться - но он не хотел смывать усталость этого дня. Разве что рубашку сменить надо бы... И с этой мыслью он откинулся на кровать. Да, сейчас я встану и переоденусь, а потом уже... И провалился в сон. Уже в полудреме, скорее рефлекторно, чем осознанно, завернулся в еще одну шкуру, что работала покрывалом.

Как бы то ни было, и во сколько бы Атаринке ни лег, в это утро побудку Пятого определяли внешние обстоятельства. В частности- Третий, вломившийся к брату что называется ни свет ни заря. Ну ладно, спаведливости ради отметим, что рассет наступить успел... Где то с полчаса назад. А потом дверь куруфиновой комнаты открылась так, словно ее штурмом брала конница, преследуемая лавиной. Да, за ночь Охотник успел сбросить часть эмоций и высказать кучу мнений о случившимся, но это не значит, что утро задалось. Ничего подобного, начиная от факта мерзко ноющего плеча и заканчивая тем, что фактологически ничего поменяться за такой отрезок времени не могло. И Третий, предвкушая пересказ событий, имевших место у форта, конечно же легко накручивался и начинал психовать. Ну да, слишком неожиданные и яркие впечатления, слишком внезапное и дикое безумие Макалаурэ... Это все могло обождать ночь, но уж никак не дольше.

- Атаринке вставай! Кано сходит с ума!
Возвестил от порога спальни Тьелкормо, широко распахивая дверь и в нее. Сказано было громко, нервно и с совершенной уверенностью. Выглядел при этом Третий соответственно- неубранные волосы рассыпаны по плечам, взгляд ошалелый и глубоко печальный.

Грохот двери вырвал его из сна мгновенно. Рука рефлекторно дернулась к мечу... Но Куруфин быстро пришел в себя и понял, что оружием тут ничего не решишь. Он был в собственной спальне, в их с братом крепости... И это его дверь чуть не слетела с петель несколько секунд назад. Да, мысль про противостояние Тьелко и дверей явно была пророческой. Но не хватало еще на брата в собственном доме с мечом кидаться. Да и давно не спал он с клинком под боком. Зевнув, он сел на кровати, скрестив ноги - адреналин выветрился мгновенно и сейчас он чувствовал только то, что не доспал как минимум пару часов. Но, зная Третьего - тот так просто не отвяжется, а значит, в ближайшее время сон больше Куруфину не грозил. Зевнув еще раз, он движением головы перекинул косу на грудь и принялся ее расплетать.

- Что такого опять отколол Кано? Там, на камоде, вино. И вода. Выпей чего-нибудь, выдохни и расскажи все по порядку. И гребень мне кинь, он там же лежит.

- Мы ходили с ним на форт. На драный форт, в котором дел было на полчаса возни. Ничего не предвещало, вот ничего!
Вломившийся в комнату Третий вместе с собой моментально принес ощущение хаоса, движения и тесноты. Ну, в том смысле, что как то сразу места стало мало, хотя это и было иллюзией. Стремительно почти что подлетев к комоду, он широким жестом плеснул вино в кубок, каким то чудом не пролив мимо, на секунду казалось, задумался, держа бутыль так, словно врага за горло ухватил. Потом не менее решительно из бутыли отхлебнул.

- Не беспокойся, форт взяли чисто. Не без потерь, но они есть всегда и меньше ожидаемых. А вот потом...
Подхватив кубок, он шага в два оказался рядом с Куруфином, и буквально впихнул кубок тому в руки. Второй раз удача подряд не случается, и теперь часть вина таки плеснула наружу, не много, но достаточно чтоб заметить.

- А вот что было потом я затрудняюсь рассказать понятно. Потому что я сам ни барлога не понял. Давай лучше ты сам поглядишь?
Строго говоря, вопрос был не просто настойчивым, а наверное, даже агрессивным. Этакий подавляющий энтузиазм перед делом, которое со всех сторон дрянь, но все равно делать придется, так что нет смысла тянуть. Надо разбегаться и прыгать!

Куруфин внимательно смотрел на брата. Выглядел он не очень. Нервный, всклокоченный - совсем не таким обычно Тьелко возвращался из удачных рейдов. Совсем не таким.

- Мне передали, что вы решили поразмяться. И на словах, и записку твою. И рад слышать, что дело обошлось малой кровью.

Вино попало в основном но волосы и пара купель - на рубашку. Куруфин хмуро посмотрел на брата и, взяв кубок в левую руку, правой перекинул недорасплетенную косу за спину. Все равно теперь мыть, так что и расчесывать до похода в купальню особого смысла он не видел. Тем более, что и вид, и тон Келегорма говорил о том, что в ближайшее время Пятому будет не до своих волос. Своего брата Куруфин таким не помнил... да очень давно не помнил. И не то чтобы он сильно встревожился, но глухое беспокойство шевельнулось где-то глубоко внутри. Что-то серьезное должно было произойти, чтобы Тьелко так себя вел.

- Хорошо, если так будет проще, то показывай. Интересно посмотреть на то, на описание чего у тебя не хватает слов, хоть речь и идет о драке, - Куруфин не сдержался и зевнул. Беспокойство беспокойством, а все-таки он не выспался.

- Да если бы речь шла о драке, то проблем с описанием не возникло бы. Там ничего интересного не было, кроме того, что все нормально. Хорошая была, моим верным ее не хватало.
Третий покривился, как если бы куснул не в меру кислого чего. Он чуть подумал, прикидывая куда бы себя деть, чтобы не начать нарезать круги по помещению, и в итоге пришел к очевидному выводу. То есть сел, примерно там же, где стоял, как коты делают порой. То есть тупо на пол, так что теперь обозревал сидящего на кровати Куруфина снизу-вверх. Спокойствия в комнате это не прибавило, но градус общего хаоса чуть снизился.

- С общем, смотри сам.
Осанвэ, доставшееся после этих слов Куруфину, само по себе слов не несло, являясь скорее чередой картинок и событий. Оно пахло дымом, железом, лошадиным потом и сухим степным разнотравием, звучало подковами по сухой, уже каменистой земле, далеким шумом сражения, шелестом клинка, выходящего из ножен и влажным хрустом клинка, врубающегося в чужую шею. В нем незримо скалила клыкастую пасть война, радостно запрокидывая уродливую морду к темнеющему небу, и это все было хорошо. Должно было быть хорошо, вернее. Но поверх всего мазалось грязной копотью растерянное непонимание, этакое "как же так?". Да вы что там все, совсем с ума посходили? Что такое происходит, как это понимать, что делать если? И потенциальная радость от хорошей выиграно битвы комкалась, терялась, превращаясь в сложноописуемую дрянь.

Куруфин улыбнулся, глядя на то, как его брат устроился на полу. Взял шкуру, которая еще недавно служила ему одеялом, кинул в сторону Третьего.

- Не сиди на голом полу, ты устал, но, поскольку нам явно предстоит нелегкий разговор, хоть расположись поудобней.
Осанвэ накрыло его волной запахов и чувств - Куруфин хищно раздул ноздри. Жаль, что его не было там, размяться было бы не худо... Но потом, за яростью схватки, за азартом боя и радостью от победы выплыло то, от чего лицо Куруфина словно одеревенело и взгляд стал злым, колким, яростным. И ошарашенным. На него словно упало небо и это небо было пропитано всей той дрянью, что нес с собой Враг. Было такое чувство, что Пятого словно окатили грязной ледяной водой. Куруфин дернул плечами, словно пытался сбросить с себя всю эту мерзость. Он смотрел прямо перед собой невидящим и ненавидящим взглядом.

-Тьелко..., - слова давались с трудом, горло резко пересохло и чтобы хоть как-то исправить ситуацию, Пятый глотнул из кубка. Подумал пару секунд и допил одним глотком. Перевел взгляд на брата и протянул тому кубок: - Ты уверен, что он был не под чарами? Что это не наваждение?

- Да. Тогда я тоже понадеялся на морок, чары и Эру знает еще, но тут такой тонкий момент... Хуан общался с ним по осанвэ и ничего не учуял. Так что либо это очень тонкий и давно укоренившийся морок, либо это свое.
Несколько спокойнее проговорил Третий, щедро плеская в подставленный кубок из предусмотрительно прихваченной бутыли. Ну ладно, не предусмотрительно, а попросту забытой в руке, так ведь пригодилось. Сам он продолжил как тару использовать бутыль. Отпил, покатал вино на языке, словно размышляя, не сплюнуть ли, но таки проглотил.

- Это еще не все. Позже, когда мы ушли от форта и встали лагерем, у нас был разговор. Некрасивый и нехороший, да, я вел себя неаккуратно и вероятно, надо было не так, но тебе стоит знать, как эта замечательная во всех смыслах беседа проходила.
Охотник подтянул к себе шкуру, устраиваясь теперь уже на ней. Сидеть на пушистом меху должно было бы быть уютно, но в это утро с уютом как то сразу все не задалось. Тем временем Куруфину отправилось второе осанвэ, в известной степени отличное по ощущениям от первого. Веселого дурного азарта там не было, зато был запах остывающей земли, и прохладная тяжесть придавливающего холку доспеха, который к концу вечера становится тяжел, как ты ни крутись. Была тупая, ноющая боль в плече и знание о невидимых в темноте дозорах. Негромко плескалась вода ручья, холодная и мокрая. А еще там было нечто, что очень сродни банальному страху. От непонимания происходящего, от вывернувшегося наизнанку знания о том, кто есть кто. И злость, очень такая тяжеловесная злость, конкретно на Кано, который не видит и не понимает, не слышит адресованных ему слов. Или не хочет слышать, что много хуже, а вбить в него это пресловутое понимание невозможно.

Куруфин прикрыл глаза. Как, проклятье, как такое возможно?! Кано, самый добрый и светлый среди них всех... Как же такое могло с ним произойти? Хотя, может именно потому, что он был лучше, его падение стало таким грязным и таким мерзким? Но, возможно, все еще можно исправить?
-Это...- Это не мог сделать мой брат, хотел сказать Куруфин, но оборвал себя. Сделал, и именно его - их брат. Как бы отвратительно не было признавать, но подобное учинил именно Кано. Не он, не Третий или Морьо - именно Макалаурэ, певец и целитель.

- Это нельзя так оставлять, никак нельзя...
Он выпил еще, посидел еще немного молча, с силой вцепившись себе в волосы. Все это не укладывалось в голове.
Второе осанвэ от Тьелко словно ударило по лицу. Неужели Кано не просто не понял, какую мерзость сделал, но и опоавдывал себя?! Вот это уже совершенно не укладывалось в голове. Что же такое творилось с их братом - хотя, после увиденного было непросто не усомниться в том, что это действительно их брат, а не вражья тварь, принявшая его облик!


- Майтимо, - хриплым выдохом. - Майтимо должен узнать об этом. Возможно, лн сможет вправить мозги Макалаурэ... Если там осталось что вправлять!

- Нельза то конечно нельзя, но что делать то? Это что вообще такое было? И почему оно было вообще?
Третий возмущенно и одновременно с тем растеряно помахал бутылью. Данный жест как нельзя лучше описывал "вот это все вообще". Потом замлчал ненадолго, встряхивая головой, как отряхиваются собаки от воды, от отряхнуть с себя реальность, вывернувшуся недано чем-то совершенно диким, было не так просто.

-Я вот чего не понимаю: почему? Что такого могло случиться, чтоб Кано перекинулся, образно говоря. И как это что то прошло мимо всех. Не за секуду же его наизнанку вывернуло, это должен быть процесс. И у процесса должны быть причины. А их нет, или я дурак и не виду ничего. У тебя будут версии ?
Третий отстави многострадальную бутыль, которой до того явно желал свернуть шею, и хрустнул пальцами. Потом раздраженно принялся растирать всеобъемлюший и глобальный синяк на плече. На брата он все так же смотрел снизу вверх, и во взгляде читалось, что заданные вопросы совсем не являются риторическими. То есть, эму нужны ответы, неважно какие, любые совершенно- но сейчас. При этом умом то он понимал, что делание по сути своей иррационально, но в ставшем вдруг неведомым, мире остро хотелось каких то ориентиров.

Куруфин пристально посмотрел на брата. Ему казалось, что от его слов сейчас зависит многое. Что делать? Ох, если бы он знал...
- Если бы мы были в Амане, я бы сказал, что нашего брата заждались сады Ирмо. Но мы не в Блаженных Землях. Если бы такое учинил кто-то из моих, то... - Куруфин устало провел рукой по лицу, словно в попытке стереть с себя то ли сон, то ли неприятные мысли. Поймал взгляд брата: - То я бы собственной рукой отправил его в Мандос, и пусть уже Намо разбирается, был или нет морок. Но он наш брат, Тьелко и я в растерянности. Что же жо того, что случилось... А ты разве не помнишь? Альквалондэ, Лосгар, Митрим. Плен Майтимо. Сколько нас пришло на эти земли и сколько осталось? А сколько останется завтра, или через месяц? Год?.. Видимо, для нежной души Макалаурэ всего этого было достаточно, чтобы он повредился в уме. Он ведь и правда не понимает, что совершил. Почему не видели - так не все видно со стороны, возможно, это был первый раз, когда его понесло. Но если наш брат не в силах контролировать себя, то, боюсь, он и не в силах командовать крепостью. Я боюсь, что и гарнизон там ему под стать.

Куруфин передергул плечами, словно ощутил порыв ледяного ветра. Дуновения Севера, не иначе, грустно подумал он. Мы пришли воевать с Севером, но и Север пришел к нам. О, Кано,только твоего безумия нам для полной чаши счастья и не хватало!

-Что же до того, как поступить. Спросим Майтимо. Ему решать, не нам.

-Ну да, Альквалондэ, Лосгар, Митрим... Но это все было, мягко выражаясь, не вчера. И не вчера мы начали встречать орков, и резать их не вчера наловчились. Было время доя чего угодно, но нет! До того совершенно нормальный Кано звереет именно сейчас. В ничем не примечательный вечер, перед совершенно рядовым делом! Да двенадцать на дюжину таких стычек! Что тут особенного?
Ну да, лично для себя Третий не то чтобы закрыл тему недоброго прошлого, но определенно решил. В конце концов, метод откладывания рефлексии и хороший навык убеждения себя же, что это еще не край- тоже метод и работает, при должной настойчивости. Но, как аодится, у всего есть дно и запас прочности... В данный момент Охотник четко ощущал, что личный его предел моральной прочности пролегает где то тут, а со дна явственно стучат. И что с одной стороны безумно хочется послать перекинувшегося Кано к М.. Майтимо, например. А с другой, оставить проблему, скинув ее с себя еельзя, хотябы по праву первооткрывателя. Охотник невесело усмехнулся- ну, на ловца и зверь бежит, а у него видимо, на дрянь особый нюх...

- решать Майтимо, да. Но я вот думаю, что мы не знаем? Я, честно говоря, последнее время упустил Врата из внимания... Мне они не нравились, но я полагал что это моя проблема...
Третий задумчиво почесал за ухом. Раз пошло такое дело, то вполне можно уже мешать все в кучу и там уже разбирутся где свои.

- Для тебя, меня - да, прошлое. Но Кано, с его нежнейшей душевной организацией, как мне показалось, чуть ли не живет во всем этом. Для него это даже не вчера, а сегодня, сейчас. Иначе я и представить не могу, с чего он так себя повел. Или же просто эта вылазка была последней каплей. Не в этих орках дело, а в том, что мы, кажется, упустили нашего брата. И лучшее, что мы сейчас можем сделать - это не дать ему возможность сделать новую дрянь. Он уже не чувствует границ, возможно, он решил, что если будет себя вести как орки, то ему будет проще. Но если так, то надо срочно шерстить и гарнизон Врат! Вдруг он там не один такой.

Куруфин очень внимательно посмотрел на брата. Все-таки вопрос по объединению гарнизонов очень серьезный. Вдруг Макалаурэ воспротивится - от него нынешнего можно ожидать всего, чего угодно... Он грустно и зло усмехнулся. Вот уж беда пришла откуда не ждали. Кто бы мог подумать...

-Тьелко, в нижнем ящике камода есть бутылка. Достань и дай мне.

- Хм... Если бы меня спросил кто-то, и спросил раньше... То я бы сказал, что Кано живет не во всем этом, а как можно дальше от. И равнять себя с орками, ну не равнять прямо вот, а ставить на некую параллель, но тоже не хотел. По его словам я скорее бы посчитал, что он старается эм... Как бы так понятно сказать, что.
Третий, до того успешно являвший миру (и Куруфину, как представителю этого мира) вялую истерику, понемногу терял разгон и как следствие, успокаивался. Собственно, кратковременные приступы "бегать и орать" были для него во первых нормой, а во вторых очень помогали по жизни оставаться в норме. Ну ил ив чем-ток норме максимально близком, если так можно сказать. Но момент резкого и решительного сброса эмоций все равно имел место.
Охотник ненадолго задумался, поглядел в сторону окна, потом в потолок, потом наконец, обратно на брата.

- В общем, смотри: есть мои верные. Хорошие цепные собаки войны, образно выражаясь, которые порвут в лоскуты любую дичь. А есть ваниарские девы, которые живут в Амане, и страшнее подгоревшего пирога ничего не ведают. Так вот, Кано- он очень хочет быть ближе ко вторым. И вместе с гарнизоном старательно делает вид, что ничего такого рядом нет, кругом цветение трав, и тому подобное- его гарнизон всегда мне казался слишком нежным, слишком расслабленным... И на это вот не натягивается крайнее происшествие с его участием.

Турко потянулся, прежде чем мягким, текучим движением подняться с шкуры, и отправиться потрошить комод. Действительно, в недрах комода была некая бутыль, которую он достал, взвесил в руке... По дороге обратно к восседающему на кровати Атаринке, Турко бутылку успел еще поймать и подбросить, прежде чем наконец вручить адресату. После чего наконец уселся обратно на шкуру, погладил то, что когда то было зверем, по ушам и относительно угомонился.

- Так одно другому совсем не мешает. Возможно, он поэтому и старается держаться от войны подальше, что этой войны ему за глаза хватило. И продолжает хватать - мы же не знаем, как подробно он пережевывает прошлое у себя в голове. Может, это у него как побудка - ежеутреннее занятие, - Куруфин задумчиво потеребил пряди недорасплетенной косы. Скверно все это, как ни посмотри. С одной стороны, с Макалаурэ необходимо поговорить серьезно, так оставлять все это не дело - но не хотелось. Было у него чувство, что Кано его просто не услышит. И не поймет, что же такого хочет от него Пятый. Как не услышал и не понял того же Тьелко. Надо бы или отправить Кано  к Майтимо, или самому сначала до Руссандола доехать. В идеале - вместе с Третьим, но оставлять гарнизон вот так вот тоже не хотелось. Записками, даже самыми подробными тут явно не обойдешься.

- А дальше начинаются, так сказать, нежной души метания. Он и хочет держаться от всего этого подальше, и долг старшего, видимо, макушку припекает. Как же так, остальные во всей этой войне без остановки и по уши, а он снаружи и как бы не при делах. Нехорошо, он как никак второй сын и должен соответстовать. Но не хочет. Отсюда и вылезло то, что вылезло. Действовал он неумело, бездумно, но старательно. Очень. - Куруфин скривился. Признавать, что Кано банально сорвался в истерику, словно ваньярская дева, отчаянно не хотелось. Но то, что он видел, уверяло его в обратном.

- Что же до гарнизона Врат - видимо, пора наводить там порядок, если все настолько печально, как ты говоришь. Ранимые фиалки - это совсем не то, что необходимо здесь и сейчас. - Куруфин принял из рук брата бутыль. Подержал в руках, откупорил - по комнате поплыл дивный аромат гномьего самогона, - прикинул что-то в голове, и закрыл, но не плотно. Посмотрел на брата: - Будешь?

- Хм... Да, нет, не знаю?
Третий заметно так принюхался к явившему себя во всей полноте аромату ценного, в силу своей привозной природы, напитка. По опыту он знал, что творчество суровых рудокопов коварно, как их тайные ходы у корней гор, и убойно, как их же топоры. Так что поди знай, оно с утреца пораньше хорошо или не надо бы. С одной стороны- беседы ведутся сейчас такие, что гномий самогон как нельзя лучше их оттенит и дополнит на уровне идей- ну как легкое фруктовое вино может дополнять теплый июльский вечер. А с другой стороны- утро же, еще мало ли что успеет случиться, и может назреть момент, который будет нуждаться в дополнении куда как больше. Что именно это за момент Охотник придумать затруднялся (учитывая что Кано, орков, и вообще чего угодно такого рядом не было), но жизнь штука затейливая, и мало ли.

- Ну побудка и что? У меня вон моя свора ежеутренне и ежевечерне переживает, когда уже что, и никто на стену не лезет...
Сказал Турко очевидную неправду, и рукой очертил в воздухе неровную быструю спираль. То есть, лично он как раз полагал, что сказал совершенную истину- но фактологически, его Верные если на стены и не лезли, то поглядывали с интересом и задумчивостью. Другое дело, что именно в таком состоянии они были удобны, но то детали. Жест же должен был обозначить несерьезность причины, по которой у Кано (и предположительно верных Кано) случилса отрыв крыши в свободный полет.

- Души метания это понятно, может произойти с каждым. Но если Кано так тягостно это дело, то что бы ему не найти у себя нормального воеводу и не назначить крайним? Тот бы все построил как надо, занимался бы неприятной и ужасной рутиной, сталкивался с рубкой мяса, все такое. А Кано максимум бы обозначал общий вектор, и все ужасы видел в лучшем случае- сухой статистикой... И занимался бы в свое удовольствие делами мирными. Можно подумать, мало тыловой работы. Хозяйство, целители, да уйма вещей есть, которые и нужны, и не травмируют самой нежной во всем мире души.
Охотник поморщился, явно выражая неодобрение к тактике жевания того, что жеваться отказывается вообще, и к линии, выбранной Кано в частности. Потом подумал, не наябедничать ли заодно на верного оруженосца Макалаурэ, который Третьему был самым иррациональным образом поперек горла. Определенно, это имело смысл сделать теперь, потому что ну очень уж к слову было. С одной стороны. С другой- получалось как то мелочно и уж больно отдавало тупо личной неприязнью. Тяжелая задумчивость отобразилась на лице Третьего, и даже в некотором роде- борьба с собой. Ну правда, оруженосец, да еще мнение которого для Кано не пустой звук- это определенно часть гарнизона Врат... Которую надо менять, да-да! С другой стороны- ну вот Макалаурэ с ним тепло и сухо, и не стало бы случись чего хуже. Хотя, куда уж хуже то?

- Впрочем, думай сам. Я тоже не уверен, что сейчас удачное время для напитка такой крепости, мало ли каких еще новостей принесет этот день, - Куруфин задумчиво покачал бутылкой. Но тут внезапная мысль словно обухом ударила со всей силы - он замер, как будто боясь пошевелиться и невидящим взглядом вперилмя в стену. Судорожно открыв будылку, сделал большой глоток, выдохнул в кулак. Брата он словно не слышал в этот момент.

- Он ведь этой своей дрянью испортил больше, чем мог вообще представить... Кровь и пламя, он ведь нарушил негласный закон этой войны - мы ведь не трогали мирных, если они не лезли. Да даже если ему так мешала эта деревня, то дал бы пару лучных залпов - и все чисто! Но нет, то, что сотворил Макалаурэ - это демонстрация силы, это послание Врагу! Сейчас он начал, и начал, что самое мерзкое, сам того не понимая, войну на уничтожение! И, клянусь светом Камней, ответа ждать долго не придется! - Куруфин перевел застывший взгляд на боата. Он судорожно прикидывал, что же делать дальше, как поступить, что предпринять в первую очередь.
- Я напишу Майтимо, подробно, в деталях расписав, что же произошло. И буду просить передать Врата мне. Здесь, в Аглоне, у нас два сильных гарнизона - и им уже тесновато делить крепость. Усиленный сверх меры Аглон - и Врата, в которых не гарнизон, а стайка киснущих ваньярских дев на лугу с цветочками! - Куруфин в бессильной злости ударил по колену кулаком. Ситуация при детальном рассмотрении оказалась еще гаже - ведь сейчас, как оказалось, дело из сугубо семейного стремительно  разворачивалось в общее,  касающееся вообще всех.

-Что же до способных командиров среди воинов Врат - позволь мне не поверить в их существование до тех пор, пока ты вдоволь не погоняешь их по плацу и не скажешь, что он годны не только конюшни чистить! Или ты хотел сказать о них что-то хорошее? Что еще мне надо знать о тех, кого ведет, - тут  Куруфин скривился, как от зубной боли, - наш брать еще что-то?

- Надеюсь, любых _других_ новостей. А так то что...
Вяло огрызнулся на отсутствующего лично тут Макалаурэ и весь его гарнизон Третий, но заметно было, что скорее порядка ради, чем от избытка чувств. Ну да, по имевшей место, и далеко не самой хорошей по своей сути, привычке он перекинул свои эмоции на ближнего, и ожидаемо терял разгон. Рвать и метать прямо теперь, куда то срочно бежать, и околачивать рогами стволы деревьев он хотеть почти перестал. И то сказать- нет добра без худа, теперь все то же самое, судя по всему, хотел Куруфин... На резкий звук и движение, которым Атаринке подчеркнул свои озарения, Охотник конечно дернулся, вскидываясь, но тем дело и ограничилось.

- Пиши и проси. Думаю, тебя что Нельо, что Кано послушают скорее. Мне же Макалаурэ например, свои войска зажал. И я его понимаю, хотя и не согласен. И, да, я уверен, что ответный ход будет.
Серьезно кивнул Тьелко, попутно пожимая плечами. В плане уговоров о передаче чего либо он вполне очевидно готовился стоять в стороне, только в случае явного прямого запроса со стороны Пятого включаясь в это дело. Ну правда, тут лишняя несдержанность могла только помешать, а у Атаринке- репутация как раз подходит к случаю.

- Ну... Технически, ничего не мешает быть там толковым командирам среднего звена, под руководством "трепетных ланей". Другое дело, что при таком раскладе этой толковости мы не увидим, потому что его сводит на нет слишком нежная верхушка. Так что может они и есть, нормальные то, но мы про них не знаем. И не узнаем, скорее всего, пока лично все не будет перетрясено. Но да, лично я их не могу назвать по именам.
"А это значит, что с шансами- никогда" в довершение своей фразы подумал Охотник, но вслух не сказал. Зачем, когда и без того все ясно, горизонты очерчены, и будущее начинает обретать форму? Третий наконец поднялся с шкуры, приняв таки ответственное решение оставить гномий подарок до худших времен. О, они наступят, обязательно, и это будет... Ну, если бы Третий умел как следует рефлексировать, то он бы сказал, что это будет хорошо. Потому что где то, не так уж и в глубине души, он был рад. Ужасно, плохо, но это было так- он ощущал нервное, тревожное удовлетворение. Ответный ход Севера? Прекрасно, просто отлично! Сколько можно уже сидеть, затыкая спиной ущелье и тупо точить зубы об скалы. Скоро этот зыбкий и тревожный баланс нарушится, и конечно очень плохо, что Кано потерял последние берега, но. Но хорошо, что равновесие пошло трещинами. Охотник подошел к окну и толкнул створку, распахивая настежь. В комнату мгновенно пробрался холодный осенний ветер, а за ветром, там, дальше- тянулась пожухшая бурая степь. А за ней, совсем далеко, так что и не увидеть, был Север. Который должен проснуться, рвануть вязкое как паутина, настоящее, делая его хоть каким, но будущим, в котором что то происходит. Там, отделенные от взгляда временем, еще не случившиеся, горели костры, хрипели кони, скалил зубы варги. Там было что то, и злобная тварь Войны готовилась весело оскалиться и толкнуться в спину уродливой башкой. Дескать, давай- давай, побежали плечо в плечо, давно не виделись и впереди у нас славная охота, и дичи невпроворот. Недолго осталось, уж мы-то чуем с тобой, мы знаем...

-Ладно, - Куруфин закрыл бутыль и немного посидел, прислушиваясь к ощущениям. Злиться на Кано он не перестал, но немного все-таки успокоился. Неизвестно, было ли то действие гномьей самогонки, или совокупность недосыпа, принятого на грудь и новостей, но мысли потекли размеренней. Сейчас главное не рубить с плеча, надо хорошенько подумать над письмом и дальнейшими своими действиями. Но сперва, раз все равно не светит доспать, следует прогуляться до купальни, вымыться и привести в порядок волосы. Все-таки залитая вином недорасплетенная коса это совсем не то, что он хотел.

- Я напишу, но чуть позже. Когда подумаю еще и смогу расписать все подробно и без лишних эмоций. Что до гарнизона Врат - если Кано настолько не понял, что сотворил, то дело плохо. Вряд ли верхушка, которую он поставил, будет в силах додуматься до того, что что-то надо менять. Вообще догадаться, что их лорд спорол редкостную чушь. Если так, то придется им помочь, но не сильно давя. Истерика нежных фиалок нам не к чему, особенно сейчас. Но своим скажи, чтобы были начеку. Сейчас действия орков прогнозировать особенно трудно.

Куруфин слез с кровати, дошел до комода и, поставив кубок, убрал бутылку в нижний ящик, где та обычно и находилась. Расправился, потянулся всем телом. Мысли роились, бились одна об другую - но как-то вяловато. Он постоя еще немного, глядя сверху вниз на брата. Пол приятно холодил ступни.

-Я сейчас в купальню, смывать усталость и вино из волос. Если ты не хочешь пойти со мной или спать, то можно встреться чуть позже или у меня в кабинете, или провести смотр воиск и поставить наших войнов в известность о несколько изменившейся ситуации. Хоть наш гарнизон должен быть готов к всему.

-М... Нет. Не надо смотр.
Третий отлип от окна и обозревания красот пейзажа, которые этим утром были на удивление не яркими. Дождило с утра, унылой хмарью такой, которая не ливень, но во сто крат хуже любого дождя. Подумал, покривился и развил свою мысль:

- Если мы не уверены, что все начнется действительно скоро. Я бы лишний раз не дергал войска, незачем им это. Быть начеку я им скажу, готовность задрать тоже хорошо, но ничего официального не надо пока.

Обеими руками он встрепал собственные волосы, явно в глубине себя продолжая обдумывать мысль о смотре. Нет, все-таки это лишнее. Верные взбудоражатся, сделают стойку, и будет не слишком хорошо, если это возбуждение и надежду на прекращение тягучего ожидания придется потом гасить. Нет, проглотят, конечно, но... Но не надо покамест, будет еще время, когда накрутить их как следует станет задачей важной и полезной. Когда контролируемый коллективный психоз начнет работать в плюс. То есть, конечно для себя Третий про психоз, рассчитанные срывы и прочее, ничего такого не проговаривал и в общем то не думал, но интуитивно вел дело к тому, годами поддерживая в коллективе очень особенную, "свою атмосферу". И дисбаланс этой атмосфере был нужен не то чтобы сильно, и не то чтобы сейчас.

- Нет, в купальню не пойду. Я планировал заглянуть к целителям и проверить как там те, кто влетел в сюрприз, устроенный нам лекарями Кано. Сам понимаешь, мы рассчитывали, что в плане целителей у нас отыргает Кано и его отряд, и не думали, что можем внезапно остаться без этого дела. Это был просто сюрприз сюрпризов!

- Хорошо, я не настаиваю. Ты прав, лишний раз дергать верных тоже не стоит. - Куруфин кивнул, соглашаясь с братом и своими мыслями. Да, действительно, не стоит излишне будоражить и гонять своих. Надежда на то, что самодеятельность Кано пройдет незаметно и без особых последствий, была слабой. Да, стоит предупредить своих и велеть быть настороже. Хоть и погонять их лишний раз все же стоило... Может, не всех и не сразу. Пока стоит просто повнимательней посмотреть, как у них идет служба.

Не то, чтобы Пятый был не уверен в своих - просто произошедшее еще неприятно дернуло и тем что никто из верных Макалаурэ не пошел против приказа, не возмутился, не отказался. Не попытался остановить своего лорда от заведомо мерзкой... ошибки. Словно своей воли и разума у них резко не стало. Это было странно, досадно, непонятно - и неправильно. Во всем произошедшем было дикое, рвущее изнутри ощущение неправильного, неверного, непоправимого. Искажения. И одновременно с этим непонимание как, как подобное на самом деле могло произойти с их братом?! Как он мог совершить подобное?!

За окном моросило, серость нагнетала дополнительное уныние и сон. Но нет, сначала купальни, а там видно будет.
- Да, надеюсь, из-за чудачеств нашего брата ты никого сверх не потеряешь. Это было бы очень досадно и обидно. Жаль, что Кано в какой-то момент разучился думать головой и прикидывать последствия. Очень жаль. Потому что как до него донести всю глубину его неправоты я не понимаю. Пока не понимаю. Раз старый, проверенный способ физического воздействия не сработал. - Куруфин зябко передернул плечами. Не то чтобы в комнате было холодно, но возникло такое ощущение, что холод проник и угнездился где-то внутри.

- Ну, в ближайшее время точно нет, тут более-менее понятно. Все уже определились в этом плане.
Третий заложил по комнате небольшой полукруг и в итоге снова оказался у окна. Из окна тянуло сыростью, шутка вышла не смешная, из разряда самосмеек и крепко отдавала той самой "своей атмосферой". Ну да, кто доехал так или иначе до Аглона после задорных приключений у форта уже никуда не денутся, но. Но все равно не смешно, и коней бы надо что называется, придержать. Упс.

- А в перспективе... В перспективе к нам придут, конечно. Любой бы хотел ответного комплимента, и если ничего не будет- я например, буду удивлен. Хотя, если случится именно так, то это показательно. Значит, что то действительно намечается и скоро, и всем там не до того...
Охотник вытянул руку за подоконник наружу, трогая дождливую морось. Рыхлый, влажный ветер холодным языком облизал пальцы. Нет, ливня наверное не будет, а может быть и распогодится позднее.

- И на том спасибо Эру, что определились. Слишком грустно терять кого-то уже здесь, у целителей.
Прохладный, липкий воздух сочился в комнату и уже легкие облачка пара начинали сопровождать слова. Самое то время, чтобы завернуться в одеяло или шкуру поплотнее и лежать, убаюканном этой сонной хмарью и мелкой моросью, серым стальным небом и влажным воздухом. Хотелось плюнуть на все, выгнать брата спать и рухнуть в постель самому. Но нет, облитые вином волосы тогда грозили превратиться в крепко сбитый колтун, а лишаться косы все же не хотелось. Поэтому Куруфин вздохнул, покачал головой и подошел к окну и брату.

- Значит, будем ждать. И когда они придут, мы не дадим застать себя врасплох. Но стоит предупредить всех: и Майтимо, и Морьо, да и Кано не лишним будет сказать. Я опасаюсь, что сейчас действительно начнется резня по всем фронтам. Не хотелось бы терять воинов по недосмотру командиров. Если же нет... Я не верю в то, что хотя бы ради мести они не нападут на какой-нибудь форт или разъезд, что бы не готовилось. А это значит, что необходимо быть очень внимательными, очень.

- М... Если по всем, то это будет полноценный прорыв. Больша-ая акция, которую не списать на инициативу по местам.
Третий расслабленно оперся о подоконник. Говорил он этак с ленцой, будто пробуя слова на вкус, стараясь определить, каков он, этот самый вкус. Нравится- не нравится? В зубах не вязнет? Не-а! Самое оно! Серая хмарь за окном навевала этакий особый философский покой, с ощутимым налетом сожаления. Лето заканчивается, скоро развезет дороги. А потом зима, снег и зимняя спячка. Крепость свернется внутрь себя, вмерзая в склон ущелья... Но все же лучше, чем осень. Дрянное время, когда многое становится слишком буквальным.

- Будем смотреть, ага. Внимательно так смотреть, ты прав. Кано... грр... Надеюсь, он и сам понимает это. Но предупредить конечно, стоит всех.
Третий неприязненно поморщился, выражая предельную степень неодобрения относительно Менестреля. Ну да, он все еще был не то чтобы зол, не то чтобы обижен... Разочарован, скорее так.

- Хм... Что бы еще такого сделать, чтобы прямо сейчас?
Это был вопрос философский, можно сказать в воздух. Этакая удочка на подумать вообще.