Сумерки опустились над восточным Белериандом, когда Кано решил спуститься наконец-то со стены, откуда наблюдал за бескрайними холмистыми землями к югу от крепости. Настроение у Песнопевца было приподнятым, эдаким мечтательно-возвышенным, самое время или засесть с пергаментом, пером да чернилами в кабинете, или - навестить старшего брата. Выбрав второе, он неспешно поднялся и, остановившись у знакомой двери, толкнул её вперед, открывая.
Ничего-то здесь не менялось, благо, пыль есть кому вытирать, чтобы не превратить кабинет в заброшенный и позабытый всеми музей.
- Ты хоть бы на улицу вышел, погода замечательная, - Макалаурэ укоризненно посмотрел на Нельо и закрыл за собой дверь. - Ты пропустил прекраснейший закат! - подойдя ближе, нолдо замолчал, а потом шумно вздохнул. - Что случилось, раз ты сидишь здесь, один да ещё и за столь чудным занятием?
- А? Закат? А что случилось с закатом? - рыжий нолдо выглядел взъерошенным и каким-то ошарашенным. - А, закат... Ничего, на улицу мы с тобой еще успеем, осень длинная. - он поставил фигурку белого рохира, которую вертел в пальцах на старое место (оно отличалось отсутствием налета пыли) и обернулся к вошедшему. - Ничего не случилось. Просто я в очередной раз понятия не имею что ему противопоставить. Тут как ни шагни - получается редкостная ерунда.
- С закатом, хвала Эру, ничего не случилось, а вот с тобой, боюсь, ситуация обратная, - покачав головой, он зашел со спины и положил ладони на плечи брата. - Ты себя изводишь, Нельо, и, поверь мне, ничем хорошим сие в итоге не обернется, - голос больше не звенел да и настроение как-то резко сделалось серым и хмурым. - Давай подумаем вместе? - он наклонился вперед, смотря на доску с фигурками.
- Я просто устал, Кано... - Высокий даже не попробовал отодвинуть брата от доски, как обычно. - Если хочешь - можем подумать вместе. Тем более, что мои идеи закончились еще к прошлому разу. А сейчас, по моему, меня откровенно бьют, как ребенка...
- Я бы предложил тебе отвлечься, но ведь всё равно не послушаешь, - произнеся это с толикой сочувствия, Песнопевец выпрямился. - Не пояснишь где нынче искать подводные камни?
- А знаешь... послушаюсь. - "...хоть тебе и не понравится" конечно же, вслух Майтимо договаривать не стал. - Заодно и поговорим. Обо всем. Я помню, что обещал тебе разговор тогда, у переправы.
Улыбнувшись краешками губ, в прочем, скорее самому себе, Кано ничего не ответил, решив, что его согласия или подтверждения здесь и не требуется - сим являлось само присутствие. Дабы занять чем-то руки, Второй стал перебирать рыжие волосы брата, сплетая в незамысловатые косы.
- Я обещал рассказать тебе, как это случилось... - в такие тихие и настолько по теплому-домашние моменты говорить о чем-то серьезном не хотелось сильнее обычного. Но слово есть слово... Вздохнув, Высокий продолжил. - Знаешь, я много думал над этим в последнее время. И знаешь, почему-то я все крепче убеждаюсь в том, что это какая-то глупая, нелепая ошибка. Становящаяся реальностью.
Для начала я хочу показать тебе кое-что. - Майтимо улыбнулся и повел плечами, устраиваясь поудобнее. - Постарайся не пугаться. Мне самому было не просто это осознать поначалу. - с этими словами он протянул руку к огню и произнес что-то отрывисто-гортанное, тихое и вместе с тем смахивающее на отрывок мелодии. Мелодии Повеления:
- Л-лаахх!
На чуть вытянутой вперед ладони Рыжего заплясал небольшой язычок пламени. Живой и горячий, на что явно намекало дрожание воздуха над ним. Казалось, огонь просто горит на ничем не защищенной коже нолдо, но вместе с тем не обжигая его и не раня. Медленно перебирая пальцами, рыжий заставил пламя принять форму огромного ограненного камня... Но лишь на несколько мгновений. Почти сразу же кристалл рассыпался на мельчайшие искры, что с тихим шипением гасли, падая на стол и пол.
Шаг назад, тихо, едва касаясь пола, внимание, обращенное полностью к сидящему напротив. Канафинвэ уперся одной рукой в спинку кресла, скрестил ноги и принялся слушать брата, хотя первая же фраза, вызвавшая в памяти ворох воспоминаний - отрывочных картин, фраз, эмоций - заставила сконцентрироваться.
Когда Нельо потянулся к огню, первое, что захотелось сделать Песнопевцу - одернуть его, но он сдержался: доверие - единственное, что может послужить в некоторые моменты поводком.
Увиденное и восхищало и пугало одновременно - зная Старшего множество лет, Макалаурэ, если бы его спросили владеет ли Майтимо чарами, посмеялся бы мысленно в ответ, да отрицательно покачал головой. А теперь... теперь он видит обратное.
- Как... ты это сделал? - только и спросил он, приблизившись и осторожно коснувшись руки брата.
Рыжий устало вздохнул и откинулся на спинку кресла. Даже изменение требовало от него слишком много сил. Не говоря уже о создании. Пусть даже он прекрасно помнил, каково это - Спеть созданное тобой творение. "Как... ты это сделал?" - прозвучало из уст Песнопевца...
- Это часть Песни Творения, Кано. Конечно, можно обойтись и без слов, но я все же - la Maia, na elda. Ngoldo.* А потому со словами выходит много легче. - нолдо взял со стола чашу и отпил из нее пару глотков, выдохнул, помолчал немного, вспоминая... - С этого и началось мое настоящее знакомство с тем, кого здесь и сейчас предпочитают называть Жестоким.
В задумчивости приложив указательный палец правой руки к губам, Канафинвэ размышлял над увиденным только что. Множество чудес хранит мир, созданный Единым, многое - им неизвестно и ново, но то - иное; узнать нечто новое о близких спустя многие годы, явление не столь обыденное и привычное, чтобы принять сие со снисходительной улыбкой, когда видишь первые попытки, первые шаги ребенка.
- Именно поэтому я и задал сей вопрос. Но, обещанное обещанным, Нельо, а воспоминания, пусть и живые, если причиняют боль - лучше похоронить, - принять увиденное как факт, учесть и забыть: если так будет легче, легче не ему, но Майтимо, он готов подавить любопытство и боле не касаться сей темы.
- Возможно и лучше, но правильнее ли? - Майтимо покачал головой. - Нет, Кано. Хватит с меня тайн. Довольно.
Лучше сядь, история будет длинной и... не всегда просто историей. - "о некоторых вещах я в принципе не хочу _говорить_. А показать... посмотрим, хватит ли мне смелости на это."
- Если таково твое желание, - помедлив, ответил Песнопевец и придвинул стул, сел у края стола. Умеючи сохраняя внешнее спокойствие, он даже тепло улыбнулся, внутренне же был натянут, точно тетива лука, готовый в любой момент если не помочь, то поддержать.
- Если честно, то я даже не знаю, с чего начать... - Высокий уставился в огонь камина, пытаясь разглядеть картины прошлого в пляске языков пламени. Так ему думалось лучше всего. - Тому, что ты сейчас увидел, меня действительно научил Майрон - так его зовут на Севере. Не знаю, почему мне удалось это - я ведь не айну, - но... возможно наш Отец оставил нам гораздо больше, нежели мы могли бы даже мечтать. - начало положено. Теперь лишь не прерваться, не потерять нить рассказа... - То, что всегда истинно в этих песнях - это твоя Музыка. Так вот, тогда впервые я услышал его Мелодию, и понял, что мне он соврать не может. Как и я - ему.
Мы говорили тогда о многом, Кано. Нет, не о вас и не о лагере - ему было интересно другое. Как мы творим, что чувствуем в момент создания своих творений. Что вкладываем в них. Он спрашивал - и я рассказывал, показывал, объяснял - так просто и не опишешь. А потом - он показал мне результат нашей "беседы" - забавный светильник... созданный из наших помыслов, рожденный единением силы и мастерства.
Музыка - первооснова всего сущего, смысл и истина, зародившаяся некогда по Замыслу и существующая и поныне. Великое дарование - умение сплетать Слова с мыслями, желаниями, а затем и самим миром, создавая его по-новой, преображая. Ещё в далеком прошлом, живя в Благословенном и внимая словам учителей - Стихий - Канафинвэ изумлялся умению Творить Музыкой, и всякий раз смотрел на Творцов благоговейно.
"Каждому уготован свой удел, мастеру своего дела не должно стремиться овладеть другим ремеслом в убыток основному", - так говорил он всегда, так и думал. А сейчас же не знал во что верить.
- Я не стану ни порицать, ни хвалить, скажу лишь, что всякий вправе как принять Дар, так и отказаться от него. Однако, стоит помнить: только книга – учитель без платы и благодарности, - проведя рукой по переносице, точно бы внимая напряжение, Менестрель с тревогой и толикой сомнения посмотрел на Майтимо. - Будь осторожнее, ибо не ведаю я, что сулит будущее.
- Это было очень давно, Кано. На следующую ночь после того, как я получил от него еще несколько "напоминаний" о том, что статус "дорогого гостя" куда лучше статуса "бесполезного пленника". - Зная, как неуютно Песнопевцу вспоминать те дни, Высокий протянул ему руку и накрыл его ладонь своей, словно бы в очередной раз напоминая о том, что все в прошлом и в том, что произошло, нет его, Канафинвэ, вины. - А после моего возвращения я не слышал о нем вплоть до того, как случайно не повстречал его на охоте несколько десятков лет назад. И знаешь... был очень удивлен тем, что остался жив.
- Да... да, я понимаю, - чувство неловкости испытываемое всякий раз при воспоминаниях того времени, перекликивалось только с виной, кою, казалось, невозможно ни забыть, ни усмирить. Однако, подавив желание опустить взгляд, понурив голову, он напротив улыбнулся - благодарно и уветливо. - Сие и впрямь звучит слишком уж невероятно, чтобы быть правдой. Или по крайней мере - "правильной" правдой.
- Ну, как видишь, я все еще перед тобой. И все еще живой, как бы странно и "неправильно" это ни было...
- Не переиначивай мои слова, сейчас важнее не то, что ты услышал, а что дальше решать, - Кано хмыкнул, поджав губы. - Я не могу поверить, что это всё от доброты душевной, - точно признание, хотя и вряд ли кого удивит: верить темным больше глупо, чем бессмысленно.
- Не кипятись... - примиряюще пожал брату руку. - Я не хотел тебя обидеть или задеть своими словами. Просто... мне тоже немного не по себе от того, как складываются сейчас все обстоятельства. И именно по этому мне нужен твой совет... и твоя помощь, Макалаурэ.
- Я заметил это, - даже потому что о злости или обиде сейчас и речи не было, а замечание оставалось лишь невпопад сказанной фразой, не более. - Я всё ещё здесь, никуда не собираюсь уходить, - успокаивающе-ласковый тон и почти сразу - усталый взгляд в сторону. - У меня после всего услышанного только одно предположение, и я даже сам не знаю, чего в нем больше - безумия или бессмысленности. Искать союзника среди лордов Первого Дома - есть ли в этом толк?
- Самое печальное то, что твое безумное и бессмысленное предположение оказалось вполне реальным. - вздохнул, уловив смену настроения брата. - Я не вижу причин верить ему. Как и не вижу причин не верить. Именно ему, не Северу и уж точно не его господину.
Помолчав немного, Старший вновь взял в руки фигуру рохира и задумчиво продолжил:
- А еще - он весьма неплохой противник в Башни... - фраза прозвучала бы почти шуткой, если не помнить о том, что эту игру иногда использовали в попытках прозреть будущее.
- Не верить и верить одновременно... принимать как факт? - ошеломленный и растерянный, он тем не менее старался скрыть это, задумчиво перебирая пальцами лоскут ткани. - Но стоит ли расценивать слова темного майа, как отдельные от Севера? Не от Врага ли они поступают? - пронаблюдав за жестом Нельо, нолдо криво ухмыльнулся, слишком неверяще, слишком выказывая брезгливость к темным.
- Я способен увидеть фальшь в его музыке. И пока ее там не было. - снова вернув фигурку на старое место, повернулся к брату. - Если бы все было _так_ просто - думаешь я стал бы сомневаться? И... думаешь он оставил бы нас в живых тогда?
- Я не говорю, что врет именно он, лишь опасаюсь, что мимо Моргота сие не пройдет... - смутившись, пояснил Канафинвэ. - Не понимаю я, ты хочешь чтобы я верил тебе - так я верю - или же... ему?
- Кано, ты что... - в округлившихся глазах Высокого читалось непомерное удивление и даже обида, - ... дурак?
Он выдохнул и попытался говорить спокойнее:
- Если даже я ему не верю, как я могу хотеть, чтобы ему верил - ты?.. Рауг меня дери, с чего тебе вообще это в голову пришло?
Если уже говорить о том, чего я действительно хочу - так это подтверждения того, что я еще не сошел с ума. Ну, или же наоборот, если это действительно так. Сам подумай, к кому из вас я еще мог бы прийти с таким-вот вопросом?
Не произнося ни слова, Макалаурэ поднялся и подошел к брату, обняв того со спины, словно бы извиняясь. Сумятица внутри фэа - не то, что могло помочь в разрешении вопроса, только вот понимание сего, увы, приходит не всегда сразу.
- У нас, у тебя есть две возможности: либо ждать, чем всё это кончится, либо - уничтожить, - без тени обиды заговорил Второй. - Я понимаю, конечно же понимаю, что всё не настолько просто, чтобы решать подобным путем, но что мы ещё можем сделать - не ведаю, - он говорил тихо, скорее даже полушепотом. - Хитростью лису не взять...
- Он Волк, Кано. - примирительным тоном. - Но тут ты тоже прав. К слову, я хотел бы тебе показать еще кое-что...
Достав из ящика стола ставшую уже почти привычной перчатку, Майтимо споро приладил ее к недостающей конечности и крепко затянул все ремни. После чего, на виду у брата сжал и разжал "пальцы" и взял со стола перо - пусть и всего лишь со второй попытки.
- Вот. Это та самая "весть", что принес тогда "Вильварин".
- Я же не про фана, - чуть растягивая звуки, произнес Менестрель.
Он не отходил, покуда брат готовился к показу ещё чего-то нового, однако после прошлого "фокуса" готовился уже, что и в сей раз будет нечто из ряда вон выходящее. И, как оказалось, не прогадал.
- Ещё один подарок? - голос показался каким-то пустым, даже удивления уже не было.
- Да. И если честно, мне очень интересно, что именно скажет Курво по поводу этого... механизма. Потому что я не чувствую в нем ничего, кроме металла и кожи. - он покрутил рукой сгибая и разгибая пальцы. - Но, вместе с тем, оно работает.
Макалаурэ пожал плечами, а затем ответил:
- Куруфинвэ и впрямь даст больше ответов, нежели я, - и, сделав шаг назад. - Обещай только на воздух выходить, не сиди все время в кабинете, - как-то слишком уж безрадостно.
- Выходить на воздух? - ответ Высокого прозвучал как-то уж очень спокойно. - Хорошо. Как скажешь.
А вот во взгляде, брошенном на младшего читалось все остальное, что он не счел нужным - или же попросту не смог - скрыть. Боль. Печаль. Страх. Решимость. Злость. Усталость.
- Ты уезжаешь? - так же спокойно, словно и не было этого взгляда. В единый миг привычно-выпрямившаяся спина, неестественно ровная, как на параде. Спокойное лицо, чуть прищуренные глаза.
Ещё мгновение назад решив уйти, Канафинвэ стало как-то не по себе: он и правда уже совсем скоро покинет стены Химринга, и кто знает когда ещё они с братом вновь пересекутся. Потому, подойдя, провел по рыжим волосам Старшего, смотря при этом куда-то в сторону, но не видя ничего.
- Скоро уже. Прости, если чем обидел, Майтимо, или если вновь не оправдал твоих ожиданий.
Больше всего на свете Высокому сейчас хотелось сказать всего три слова - "Пожалуйста, не уходи..." Но он слишком хорошо представлял себе итог этого разговора - все те сотни раз, как начинал его мысленно. То, что произошло - лишь закономерный итог. Теперь Песнопевец уедет, и, как и младшие, начнет изыскивать сотни способов не появляться на Холме. Опять один.
Что ж, этого и следовало ожидать.
Накрыв живой ладонью пальцы брата, рыжий проговорил:
- Ты ничем меня не обидел, toronya.
"Осень длинная" - совсем недавно говорил Старший, видно забыв, что Макалаурэ уже сегодня-завтра покинет крепость, отправившись по холмистым местностям на восток, чтобы вновь окунуться в рутину дел. Тогда он промолчал, не напоминая про это, сейчас же слова рассыпались, ещё не успев прозвучать. Песнопевец шумно выдохнул.
- Я постараюсь приехать, как покончу с делами в крепости, - сказать, насколько скоро сие будет, он не мог. - А сейчас, пожалуйста, не откажи в просьбе всё же выйти из своего кабинета, - последние слова поэт постарался окрасить уветливостью.
- Как пожелаешь, брат мой. - ответ прозвучал так же вежливо и не к месту серьезно. Рыжий поднялся, и подошел к двери, - Куда ты желаешь направиться? Или предложишь мне конную прогулку?

- Пойдем. - на стену, так на стену, только бы хоть немного оттянуть миг прощания. Когда все разговоры будут закончены, и, что бы ни случилось после, отъезд станет неизбежен.
Старший хорошо научился скрывать свою боль еще там, в Железной Твердыне. Скрывать же чувства - уже позже, в разговорах с братьями и целителями. Намерения - в бою с достойным противником, чтобы его движения не становились предсказуемы. А потому, сейчас его движения были выверены до мелочей, как и выражение лица, тон голоса, взгляд. Все это показывало лишь то, что Лорд Химринга спокоен и открыт для общения.
...вот только как же оному Лорду не хотелось применять свои умения на Втором...

Дорога прошла в молчании, слова никак не хотели подбираться - ирреальная сцена, сотканная из видимости покоя, но пронизанная сомнением и вопросами. Вопросами к самому себе и к будущему, вопросами, не имеющими ответов. Макалаурэ оставалось лишь подыграть до момента покуда не настанет благоприятного для слов мига, сейчас же, не нарушая тишину, он давал время обоим на собственные мысли, эдакую передышку.
- Ты помнишь, как мы планировали строительство крепостей? - спросил Канафинвэ, когда они оказались наверху.
Томителен миг до расставания, нежеланна поездка, но иного решения не было, по крайней мере сейчас. Оттого-то и не хотелось Песнопевцу омрачать сии минуты, вспоминая серость.
- Здесь даже Звезды кажутся ближе, - восхищено смотря на небо, произнес эльда, а затем улыбнулся Старшему, подведя его ближе к зубьям ограды. - Менельмакар сегодня особенно прекрасен...

- Помню. - Певец смотрел на звезды, и не видел того, как Рыжий благодарно улыбнулся в ответ на его слова. Сейчас, вот в эти минуты он был благодарен брату даже за эту подаренную видимость покоя. Подойдя вплотную к брату и коснувшись плечом его плеча, Майтимо поднял голову к небу. Звезды - тысячи тысяч звезд на темном ночном небе. Яркие?.. Возможно. Почему-то ему вспомнилась фраза одной из митримских синдар - она была старше многих из их народа, возможно ровесница Таро Финвэ: "Звезды светят лишь тем, кто не потерял надежды..." Хорошо, если так - Кано всегда нравился их колкий, ясный свет."

Нечасто можно насладиться моментами тишины, находясь рядом с Нельо, - уж больно полна и разнообразна жизнь лордов эльдар, дабы посвящать время столь, казалось бы, незначительным прогулкам. Иногда Кано тосковал по Аману именно из-за вот таких вот моментов покоя и умиротворения, коих теперь осталось не так уж и много. Но, не привыкший жаловаться, он улавливал минуты подобные нынешним, сохраняя их в памяти, как светлое и неизменно благостное.
- Помнится мне, именно тогда все мы казались полными идей и мечтаний, но важнее - мы могли их достичь, - Песнопевец улыбнулся брату. - Достигнув цели единожды, мы способны повторить сие вновь, главное - не потеряться в этой пучине между Звездами и земной корой, - говоря это, Менестрель верил в произнесенные слова, и надеялся, что тревоги, что терзают Майтимо, хоть на время покинут его, давая необходимый отдых.