Второй с севера крупный приток Сереха. Тракт пересекает его достаточно далеко от места впадания в Серех, моста нет, но оборудованый брод присутствует. Недалеко от тракта на каждом берегу находятся оборудованные путниками стоянки (очаг-кострище, скамьи, запас дров (иногда) или излишков еды, ручеек или удобный спуск к воде), но зимой найти их не так просто.

Сравнение Средиземья со шкатулкой эльдэ очень понравилось. Она почти наяву представила себе, как это, и что здесь можно считать чем. Идриль попыталась развить эту метафору.
- И правда. вот они – говорливые ручейки – мягкий халцедон и прозрачный топаз. Суровые сапфиры рек. Малахитовая зелень хвойных лесов и нежная листва хризопраза. Горы – осколки нефрита и яшмы. И она постоянно меняется, словно в детской игрушке они меняются местами, каждый раз образуя новый, не похожий на прежний узор, прекрасный своей неповторимостью и жизнью.
Словно подтверждая слова об изменчивости, из быстро набежавших облаком постепенно начал сыпать легкий снежок, добавляя серебристого блеска золотистым волосам Итариллэ, оседая на них, словно волшебная пыль. Легкий ветерок заставлял снежинки весело кружиться, отгоняя печаль и в то же время не превращая их в колючие, бьющие в лицо иглы.
Однако, если он продолжиться или усилится, наш след вполне может и занести… Но с другой стороны, уж мимо дороги-то они не проедут…
Келебриндаль бросила взгляд на отдаляющиеся горы, хранящие покой Ондолиндэ. Их ещё можно было разглядеть, но уже сложно, не сказать невозможно, выделить знакомые вершины. Нет, решение они приняли верно. Останавливаться в такую погоду посреди равнины идея не слишком хорошая. Она вновь посмотрела вперед. Где-то впереди явственно была заметна какая-то граница. Чем она являлась? Оврагом? Простой неровностью? Или рекой? Карту Идриль помнила не слишком хорошо, поэтому сочла за лучшее уточнить у Куруфинвэ, есть ли здесь ещё потоки, которые и необходимо пересечь по пути.
- Дядя, нам ещё нужно будет переправляться через потоки? – Она улыбнулась, - Ибо если снегопад усилится – не хотелось бы найти их внезапно? Учитывая, что мы едем впереди.
Нет, вообще нолдэ не имела ничего против купания. Но была уверена, что зимой и неожиданно это не слишком хорошая перспектива.

- Впереди по идее должен быть небольшой приток Сереха, но до него мы врят ли доберемся раньше, чем к ночи. Я думаю, на стоянку мы будем вставать раньше него, тем более возле тракта должны быть места, где уже останавливались те, кто ездил тут до нас. Хорошо бы было их найти.
Атаринке посмотрел вверх, на небо, ставшее из пронзительно-голубок-го совсем серым, оценил тот факт, что снеговая крупа начинает сыпаться все гуще и гуще. "Н-да. Совсем наши следу не засыпет, но несколько неприятных моментов тем, кто идет по нашему следу погода определенно дсотавит. Как минимум заставит понервничать". Тем временем вернулса один из едущих впереди отряда разведчиков и принес с собой более чем приятную новость- за оврагом, который заметила Идриль, местность по сторонам дороги становилась неровной, крупные распадки начинали попадаться чаще- сказывалась близость склонов Эред-Вейтрин. А примрено в двух часах езды дальше он видел конструкцию из пары жердей, которая явно отмечала нечто, скрытое под снегом. Это самое загадочное нечто располагалось как раз в одном из распадков, чьи склоны были украшены чем то вроде жиденькой рощицы и располагался в стороне от тракта.
-Думаю, нам надо будет останавливаться там. Даже если это и не место остановки кого либо до нас, то искать лучший вариант мы можем неопределенно долго, склоны распадка и деревья вполне сгодятся для защиты от ветра, а и костер там будет из чего сложить.
Принял решение Куруфинвэ, заодно подумав, что если они сходят с тракта, то пусть посланные за ними стражи Ондолиндэ ищут их как хотят. Ветер тем временем начал потихоньку усиливаться, снеговая крупа поземкой вилась над дорогой. Определенно, идея вставать лагерем засветло нравилась лорду Первого дома все больше и больше.

Ещё один приток. Что ж, значит, внимательный взгляд вперед не лишен смысла. Она ни в коей мере не умаляла умения разведчиков Куруфинвэ, но раз уж так вышло, что она оказалась впереди, почему бы и не понаблюдать за равниной?
Места, где останавливались? Вряд ли это что-то похожее на настоящее укрытие. Скорее это что-то наподобие удобного места, каким-либо образом отмеченное. Если эти места действительно неспокойные, строить здесь что-либо серьезное нелогично.
- Думаю, у нас получится…
Словно в ответ на мысли девы принес вести разведчик. Что-то наподобие… вот именно. Навыки походной жизни у Итариллэ были, но ей уже давно не приходилось применять их на практике. Что ж, сейчас самое время о них вспомнить. Благо времени достаточно.
Итариллэ представила описанное место. Да, это был самый оптимальный вариант. Только, похоже, он располагался чуть в стороне от дороги. Нолдэ постаралась отбросить беспокойство – в конце концов, Верные Галдора не зря считались лучшими разведчиками.
Погода между тем старательно доказывала, что расслабляться эльфам не стоит. Итариллэ постаралась плотнее закутаться в дядин плащ, скрываясь от уже колючего снежного крошева и холодного ветра. Два часа… С одной стороны, это не так уж много. Но вот если метель будет усиливаться дальше, путь может показаться вечностью. Очень хотелось, чтобы Аттанэ пошла быстрее, но отряд и без того, кажется, прибавил ходу, насколько это вообще было возможно, учитывая вьючных лошадей. Пожалуй, распадок действительно сможет хоть немного защитить их от непогоды.
Дорога ровно стелилась под ноги отряду, постепенно становились всё более заметны мелкие и не очень неровности. Значило ли это, что нужное место приближается быстрее, чем они могли бы рассчитывать. Во всяком случае Итариллэ этого хотела. День был крайне насыщенный, и усталость давала о себе знать, а недолгий сон, прерванный появлением орлов, ситуацию не спасал.

Дорога тем временем шла своим чередом, то прижимаясь ближе к реке, то наоборот, к предгорьям. Короткий зимний день, часть света которого и без того съедали облака, начал постепенно превращаться в сумерки. Несомненно, зимний закат окрасил бы далекие горные пики в совершенно волшебные оттенки красного, оранжевого и золотистого, если бы небо было чистым, а так увы. Просто сумерки, пока еще совсем легкие, не плотные, но готовые вскоре перейти в ночь, безлунную и темную. Но долго ли, коротко ли, а отряд добрался до того самого распадка, в котором давешняя разведка заприметила признаки обжитости. Всадники свернули с дороги, и спустившись в ложбину меж двумя невысокими холмиками они обнаружили следы стоянки, сейчас изрядно припорошенные снегом. Заваленные снегом, если быть совсем точными.
-Ну, видимо на сегодня мы приехали. Апартаменты не роскошные, но лучше чем чистое поле. А когда костер будет, то вообще хорошо станет. Ну, насколько ночью бывает хорошо вне стен.
Атаринке спешился, и сняв с себя плащ, ультимативно вручил его племяннице, после чего чуть не рысью отправился раскапывать из под снега кострище, искать дрова и заниматься иной полезной деятельностью. Ну и заодно греться движением, не без этого. Без плаща в зимних сумерках было как то излишне свежо, но с другой стороны- племяннице он был нужнее, а интенсивная работа по обустройству лагеря вполне способствует согреванию. Отслаьные члены небольшого отряда также занялись походной рутиной. Надо было сосредоточить коней в одном месте, и желательно в том, которого быдет в круге света от будующего костра, накрмить животных, расчистить место стяонки от снега, притоправ его, осмотреть тех, кому не повезло пострадать в ходе предыдущих дней... Дел получалось много, не до скуки скажем прямо.

Постепенно сгущались сумерки, сначала скрадывая очертания далеких гор, затем сужая горизонт, плотнее подступая к петляющей по равнине дороге. Но вот желанное место ночевки оказалось прямо перед ними. На замечание Атаринке Итарильдэ ответила коротким смешком:
- По сравнению с чистым полем – однозначно почти роскошные. Ветер чувствуется меньше, а временное отсутствие костра дело поправимое.
Против плаща эльдэ протестовать не стала, хотя чуть тревожно посмотрела на дядю. Но, оценив какую он организовал бурную деятельность, решила. что догнать и отдать не сможет. А вот принять участие в ней ей вполне по силам. Соскользнув с Аттанэ, Келебриндаль присоединилась к занимающимися ранеными и покусанными. Её познания в целительстве нельзя было назвать такими уж обширными, но их вполне хватало, чтобы от её помощи была заметна польза. Когда всё, что было необходимо пострадавшим от волков и внезапного появления реки было сделано, по склонам лощины уже весело играли отблески от костра. Не желая сидеть просто так, нолдэ начала помогать собирающим немудреный походный ужин. Здесь она знала больше, поэтому очень быстро, её и ещё пары нольдор стараниями, над местом стоянки поплыл очень аппетитный запах.

Лагерь встал удивительно легко и четко. "Ну да, ставиться, когда волк поминутно куснуть не норовит, оно куда как сподручнее." Совсем немного времени прошло с того момента, как отряд спустился в распадок, и вот уже костер готов, и лошади приведены в порядок, и о пострадавших в ходе предыдущих приключений позаботиться не забыли. Пока же лагерь жил своей походной жизнью, Атаринке и еще несколько воинов были заняты банальным, а именно- сбором и заготовкой дров, поскольку свет и тепло являлись сейчас чуть ли не первой необходимостью. И не только по причине отнюдь не летнего сезона, хотя и это тоже. Рассчитывать, что однажды встреченное настырное зверье окажется единственным на протяжении всего пути было странно, а огонь вполне убедительно показал себя против оголодавших, и оттого не в меру наглых хищников. Наконец куча дров, старательно возводимая неподалеку от костра достигла таких рамзеров, что судя по всему, их можно было уже не экономить. По крайней мере до рассвета точно, а там - снова в дрогу. "Это если посланный эскорт нас найдет... Да ладно, что это я. Конечно найдет, с таким количеством следов. Ага, засыпаемых снегом. Ну ладно, с таким костром. Потому что если не найдут, то мнение мое о гвардии государя Турукано оооочень сильно упадет." Куруфинвэ сгрузил охапку промерзших палок в общую кучу, благодарно кивая одному из своих воинов- тот протягивал лорду свой запасной плащ. Конечно сейчас пятый сын Феарано холода не ощущал, хорошо набегавшись по сугробам, но вот через какое то время зима непременно анпомнила бы о себе.
-А я вижу, Итариллэ, ты тут не скучаешь.
Проговорил он, подходя к костру и глядя на то, как племянница занята какой-то кипучей деятельностью.

Суп уже очень весело булькал в котелке, когда появился Куруфинвэ.
Нолдэ подняла голову и улыбнулась.
- О да, скучать не приходится. Но, в этом и есть прелесть дороги. И потом – очень уж хотелось сделать вам что-то приятное. Если бы не твой отряд, дядя – сколько бы я ещё шла непонятно куда?
Попробовав варево, и убедившись, что оно готово, Итариллэ торжественно объявила, что пора ужинать. Самые неотложные дела уже были выполнены стараниями Атаринке и его Верных, поэтому собрались все почти мгновенно.
Ужин прошел весело, с шутками и рассказами. Снег продолжал идти, но теперь у него не было никаких шансов засыпать маленькую стоянку, скорее он придавал некую сказочность лощине. Сверкая в свете костра, снежинки ложились на волосы эльдар. Какие-то таяли сразу, оставляя после себя маленькие капли воды, какие-то оставались пушистым снегом, одаривая всех сверкающими коронами. Кто-то их со смехом стряхивали, кто-то раздраженно сбрасывал, а кто-то предпочитал не обращать внимания.
Постепенно бивуак затих – и эльдар и лошади ловили момент отдыха, зная, что до конца пути ещё дня два. Если больше ничего не случиться. Не спали только часовые, бдительно вглядывающиеся в темноту. Но изрядно надоевшие отряду за первую часть пути желтые огоньки злобных волчьих глаз ни разу не появлялись, и ветер не доносил до них вой стаи. Было удивительно тихо. И никаких следов догоняющего Верных Первого дома гондотлим. Но между ними лежало довольно большое расстояние, поэтому это не слишком удивляло.

Аппетитный запах, потянувшийся над (и от) стоянкой разбудил аппетит не толъко у незванных гостей распадка, но и у местной живности. Первыми, впрочем, на него среагировали местные разновидности белок - разбуженные шумом и запахом вкусненъкого зверъки видимо подкармливалисъ предыдущими партиями путников, потому что двуногих не боялисъ - сперва поподскакивали по границе костра, а потом, выждав пока лагеръ успокоится и цепким грызунъим взглядом вычленив главного по еде (в данном-то случае главную) мигом оккупировали внимание единственной девушки, всею дружной стайкой (морды в три-четыре) забравшисъ по ее плащу наверх - требователъно цокатъ в уши, цеплятъся когтистыми лапками за волосы и запускатъ за шиворот любопытные влажные носы.
И всячески мешатъ спатъ. Потому что какое уж тут спатъ, если они уже пришли и вовсю любопытствуют?
В темноте по границе с распадком хрустело и шуршало какое-то зверъе покрупнее, но на глаза не попадалосъ пока что, выжидало наверное. Иногда из под лапы (или копыта?) срывался каменъ.

-Хорошо, когда внезапно начавшееся путешествие можно в итоге назвать увлекательным приключением, а не как нибудь иначе. Впрочем, у тебя, дорогая моя племянница, тяга к приключениям появилась не вчера... Ой не вчера.
Проговорил Атаринке, заодно припомнив, что так и не смог выяснить, кто же именно Идриль или Тьелпе, был инициатором той самой конной прогулки, в результате которой молодежь долго и со вкусом все разыскивали. Но устраивать племяннице допроса Пятый не стал, хотя (как ему казалось) именно сейчас был буквально в шаге от раскрытия этой тайны. С его точки зрения, девушка уже получила достаточное количество впечатлений, и теперь ей лучше было бы отдохнуть, а то еще неизвестно, если гвардия Турукано их найдет посреди ночи, то не захочет ли везти "потеряшку" к отцу тотчас же... Тем временем лагерь окончательно успокаивался, затихая до рассвета. Кто то уже спал, кто то укладывался, ну а кто то зщаступал в дозор. К дозорным же присоединился и Куруфинвэ. Сидя на границе освещенного круга, он всматриавлся в темноту, и думал о том, под лапами кого же, так плотно укрытого ночной тьмой и снегопадом, периодически похрустывает наст. Чьи шаги порой заставляют осыпаться мелкие камушки? "Ну, кто бы там ни был, это уж точно не белки..." с усмешкой подумал Пятый сын Феанаро, глядя как в лагерь проскакал пушистый маленький зверек. Да, дать негласное разрешение на проход на территорию стоянки белкам суровый лорд Первого дома был согласен, а вот визита более крупных (и кусачих) представителей животного мира он собирался избегать со всем старанием. " Зима, конечно, хищники голодны и от этого борзы сверх всякой меры, но с другой стороны- огня в эту ночь у нас достаточно, да и места нахоженные. Зверье может быть пуганым. Может сегодня тоже обойдется без ночных визитов." размышлял Атаринке, искренне надеясь, что ничего опасного не случится по крайней мере пока с ними находится девушка. В его представлвении Идриль и визит волков сочетались настолько плохо, насколько это вообще возможно, а вероятность того, что племянницу могут и покусать вызывала вполне контролируемый, но ужас.

От прозрачного намека дяди дочь Тургона прыснула, но комментировать его не стала, вручив вместо ответа Куруфинвэ чашку с ужином.
Всё было спокойно, и Итариллэ ухитрилась даже задремать, но ненадолго. У местных белок явно было несколько иное мнение о том, какой должна быть правильная ночь для эльдэ. Мелкие зверьки появились неожиданно, и она не сразу поняла, что же её разбудило. Келебриндаль тихо рассмеялась – во-первых, белки пушистыми хвостами щекотали шею, а во-вторых, картинка получилась наверняка забавная: с недоумением оглядывающаяся растрепанная эльфийка и восседающие на ней мелкие грызуны. Последние что-то требовательно рассказывали и всё норовили залезть под плащ. Но соглашаться с этим конкретно их желанием Итариллэ не собиралась, поскольку уж замерзшими они не выглядели точно, а запускать под плащ холод хотелось ещё меньше. Интересно, почему из всех они выбрали именно меня объектом для общения? Почему не тех, кто спит ближе к костру и остаткам ужина. Или они просто огня боятся? Мысли текли чуть замедленно, поскольку очень хотелось спать, но, здраво рассудив, что вероятнее всего зверьки хотят, чтобы их покормили, Идриль попыталась вспомнить, были ли среди провианта, из которого она и ответственные за еду эльдар, выбирали продукты для ужина, орехи. Смутно вспоминалось, что мешочек с ними определенно был. Вытащив одну, особо рьяную белочку из-за шиворота (вот что интересного может быть под волосами?), нолдэ встала и направилась к той самой сумке с орехами, если она правильно её запомнила. Зверьки слазить не собирались и весело поехали на Идриль к желанной еде. И их присутствие на ней вполне объяснило «неожиданную» ночную тягу девы к продуктам. Искомое нашлось довольно быстро, но поддерживать тенденцию пушистых грызунов к использованию себя вместо средства передвижения она не собиралась, поэтому орехи нолдэ им насыпала на снег на границе освещенного круга, недалеко от дозорных, не пересекая, впрочем, незримую границу, отделяющую относительно «обжитую» часть распадка от остальной, занятой, судя по доносившимся звукам, прочим зверьем. Убедившись, что белочки слезли все, и ни одна не решилась ночевать в капюшоне, она вернулась выбранному для ночлега месту и быстро вновь заснула.

Белки слезли все. Причем большая часть белок, как нолдэ могла бы заметить, слезла с нее задолго до границы светового круга и на орехи не польстилась - только пара мелких тощих бельчат, флажками выставив куцые еще хвостики, нерешительно замерли, не решаясь ни на какие действия. Если бы эльфийская дева осталась следить за процессом поедания бельчатами орехов, она бы, несомненно, увидела как они, возбужденно цокая и передвигаясь на полусогнутых лапах крадутся к лакомству, как забирают по ореху в зубы (с ним уже не поцокаешь) и, прихватив еще довесок в одну из передних лап, с неожиданной резвостью сткрываются на деревце, откуда скверещат тихонько, но беспрерывно.. наверное еще белки?
Нолдэ и не могла видеть всего этого маленького спектакля - сперва потому что не смотрела, а потом.. потом, наверное потому, что размытым пятном вылтевшая из тьмы-за-кругом-света влетела в нее, вцепилась бесшумно в плечи и непременно опрокинет сейчас же в сугроб.
Стороннему наблюдателю видно, что напрыгнувшее - серое, немного в черноту отливающее животное с кисточками на кошачьих ушах, хвостом зайца и размером крупного кабана. Нолдэ же имеет возможность оценить только горячее дыхание на шее, острейшие когти, вцепившиеся в плечо сквозь все слои одежды, немалый вес и огромную настойчивость "наваждения".
Можно было только догадываться, зачем этот нос (и прилегающая к нему пасть) стремится к шее девы, но уж явно не в капюшоне заночевать.
По волосам за шиворот стекают звериные слюни, но вряд ли именно это или разодранный в мгновение ока зубами ворот плаща должно волновать сейчас принцессу гондотлим.
Если, конечно, она успеет.
Поволноваться.

Когда Куруфинвэ краем глаза заметил метнувшуюся из темноты тень, а потом, резко обернувшись вслед за ней понял, КТО именно оказался придавлен тушей хищника к снегу, он остро почувствовал, что утром окажется седым. Вернее, непременно почувствовал бы, если бы думал чем-либо, кроме спинного мозга. А так лорд среагировал исключительно на уровне рефлексов и инстинкта. И этот инстинкт говорил, что ребенка, пусть и чужого и давно выросшего, надо спасти, во что бы то ни стало. Неважно как и какой ценой- но защитить от угрозы. Каким то фантастическим прыжком (если бы напавшая на Идриль рысь это видела- непременно оценила бы), он преодолел то небольшое расстояние, которое отделяло его от зверя и лежащей под ним девушкой, одновременно с этим выхватывая меч и понимая, что рубить рысь он не станет. Слишком велик риск ранить Идриль- лежащая под хищником добыча была тому лучшей защитой. Посему сын Феанаро действовал единственным возможным в данной ситуации образом. Левой рукой он ухватил рысь за плотную шкуру на загривке, резко дергая на себя и не давая таким образом укусить жертву. Правой же рукой, с зажатой в ней рукоятью меча, от души приложил зверя по морде, используя гарду как кастет. Уж что-что, а бить тяжело и туда, куда нужно Атаринке умел- годы, проведенные с кузнечным молотом даром не прошли... Ковать клинки и доспехи- это вам не крестиком вышивать. Нет, понятное дело что убить таким образом зверя он не рассчитывал, но сейчас главным было переключить внимание хищника, заставить того отвчечься от девушки и заняться лордом. Что он будет делать, когда это случится, Куруфинвэ не задумывался. Потом, все потом. После можно будет подумать о том, насколько плохая идея идти с большой кошкой на ближний бой, насколько у нее острые когти и много и в таком поединке шансов у двуногого. Сперва проклятая рысь должна сдохнуть. Именно сдохнуть- другие варианты развития событий Атаринке не рассматривал.

Итариллэ было не до белок ещё и потому, что эльдэ толком и не проснулась, поэтому и не сразу поняла: это она сама упала, уснув стоя, или этому что-то поспособствовало. Чувствительно приложившись об землю и осознав, наконец, более чем приличную тяжесть причины падения, разум проснулся в доли мгновения и с паникой перечислил остальные признаки опасности (боль в плечах, противную слякоть и нехорошее дыхание на шее). Инстинкт самосохранения взвыл, но вот силы сбросить напавшего не хватило. Страх охватил сознание целиком, и оно предпочло тихо раствориться.

Оффтоп

Спойлер:

Переключить внимание Лорду удалось - сложно заниматься добычей пропитания себе и потомству, когда тебя за шкирку, словно котенка. Кошка (хорошо, большая очень кошка) негодующе шипела, оставив на прощание Итариллэ добавочную роспись когтями. Когти, к слову, у зверя были и на передних лапах и на задних, поэтому вмешавшемуся некстати эльфу досталось сразу - передней лапой по бьющей руке, предлагая оценить заточку четырех когтей, а задними - просто лягаться, полосуя все до чего дотягиваются в мелкую лапшу. Дотягиваться с расстояния вытянутой руки удавалось все больше по боку и бедру, но хищник особо не целился.
Удар по морде раззадорил и разозлил, а приземлилась рысь в снег на все четыре мохнатых лапы только затем, чтобы прыгнуть снова, не давая разорвать дистанции и подготовиться к обороне. Утробное урчание зверюги мало походило на ласковый кошачий мурк.

Мелькнувшую тень заметил не один Куруфинвэ. И кое-кто из Верных смог оценить происходящее, перепугаться сразу и за принцессу, и за Лорда, и среагировать, поэтому к моменту прыжка к рыси уже метнулось трое или четверо воинов. Недооценивать опасность, исходящую от подобного хищника - такой глупости никто и допустить не мог! Мечи действительно было использовать опасно, но вот на ножи и кинжалы это не распространялось. А кто-то не успел достать ничего, зато действуя на каком-то инстинкте поднял с земли кусок смерзшегося льда, чудом оставшегося в пределах стоянки после расчистки, и запустил в зверя, метя тоже в морду, благо именно в тот момент рысь отскочила от жертв. К несчастью импровизированный снежок был недостаточно смерзшимся, поэтому рассыпался в снежную пыль от вполне удачного столкновения с кошачьей мордой. Рысь, вся в снегу, была бы картинкой почти трогательной, если бы не злобный прищур глаз и утробное угрожающее рычание зверя.

Поставленной задачи, а именно- отвлечения зверя от трапезы, лорд добился. Отбросить рысь пусть и недалеко, но удалось. Конечно, когти хищника успели пройтись по агрессору, в роли которого выступал сейчас Атаринке, разодрав тому ногу выше колена и предплечье той руки, в которой был меч, но это были детали малозначительные сейчас. Пусть и болезненные, но неопасные раны не могли повлиять на решимость лорда отправить большую кошку в Чертоги Мертвых. Конечно, разодранная нога непременно снизила бы маневренность сына Феанаро, если бы он собирался активно маневрировать. Но увы, малая дистанция и то, что бросок зверя последовал практически сразу же, делали возможные "танцы с саблями" не просто бесполезными, но и опасными. Большой кот распластался в пряжке, серо-пятнистой молнией отрываясь от земли, вытягиваясь в струну и выставив вперед лапы с растопытенными когтями, метя в корпус противника. Впрочем, к такому развитию событий Атаринке был готов. Пытаться ловить зверя на выставленный клинок он не стал- конечно, вс лучае успеха такого маневра зверь сов сей вреоятностью бы сдох, но вот если нет- тогда рысь добралась бы до цели вообще без повреждений, а это лорда не устраивало совсем. Вместо этого он ударил, очерчивая мечом полукруг перед собой в вретикальной плоскости, ведя удар таким образом, чтобы направление полета рыси было перпендикулярно движению шикрокого и длинного лезвия. Промахиваться было практически некуда- зименить направление полета рысь сможет врят ли, и левие должно было так или иначе попасть в цель, либо по выставленным вперед лапам, либо- что более вероятно, придя в бок зверю. Во втором случае, конечно, были все шансы повстречаться с когтями- полет хищника остановить не так просто, но с другой стороны- разрубленный бок не самое лучшее, что случалось со зверем в его жизни, а при большой удачи- и вообще последнее, что в ней случилось бы в принципе.

Большой кот стремящийся к добыче только разозлился, получив в морду снегом, льдом и прочей мороженой водой, поэтому полет рысий был стремителен. Верные и их ножи хищника не пугали - он о них по глупости своей звериной не особенно догадывался, зато запах крови дразнил, подстегивая к действию, поэтому кот от удара не уходил особенно. Кончик клинка прошелся по лапе, скользнул дальше, вгрызаясь в бок, но прыжка зверячьего не остановил и под ребра рысь получил уже гардой. Дистанция сократилась и на плече эльфийского Лорда смыкаются острые зубы хищника в то время как лапы все же дотягиваются до цели. Боль заставляет яриться и забыть всякую осторожность - серый кот забывает даже о голоде, он мстит, дорвавшись и когтя, разрывая, в клочки и пух раздирая попавшее под лапы.
- Яу!
Тихий яростный вопль огласил окресности одновременно с тем как в грудь заступнику эльфийских дев влетела многокилограммовая туша, вооруженная острейшими когтями.

НПС Верные Куруфинвэ
А вот про остальных эльфов с колюще-режущими предметами рысь забыла совершенно зря, поскольку один оказался почти столь же быстр как и его Лорд. Оказавшись рядом с Атаринке как раз в тот момент, когда хищник завершил прыжок, эльда не медля одной рукой вцепился в загривок зверя, резко дергая его на себя, а второй нанес удар ножом в шею дикой кошки. Вполне ожидаемо лезвие пошло тяжело, почти застряв в густой шерсти, но упрямства эльфу было не занимать, так что больше благодаря силе, чем правильной траектории удара, протолкнул его. Почти вместе с ним к месту действия подбежал владелец кинжала, но ему испуг за Лорда и гнев не давали рассуждать логически, поэтому он ударил куда-то в бок зверя, не разбирая куда именно и куда лучше.
Вокруг лежащей без сознания Итариллэ засуетился целитель. Рысь оставила ей достаточно глубокие раны на плечах и спине, несмотря на то, что бывший на ней плащ Куруфина был довольно плотным, да и собственный девы тоже тонким не был. Нужно было как можно быстрее обработать её, тем более, что как только удастся убить рысь предстояло помочь и самому Лорду, которому явно досталось от когтей не меньше.

Удар клинка пришелся большой кошке в бок, что несомненно, можно было считать успехом. Ну правда, много ли набегает мохнатый с разрубленным боком? С другой стороны- как следует порадоваться хорошему старту боя Атаринке не успел, потому как из хорошего начала все резко перешло в плохое продолжение. Быстро умирать рысь явно не собиралась. А вот сбить противника с ног ей вполне удалось- инерции прыжка, веса зверя и ненадежности снега под ногами хватило. Уже впечатываясь лопатками в снег, и чувствуя, как зубы зверя смыкаются на плече, а когти прохаживаются по грудине и ниже, Куруфинвэ успел порадоваться, что сейчас зима. Многослойная теплая одежда была хоть какой-то, но защитой. Не было бы ее- лежать бы сейчас лорду с выпущенной требухой, а так обошлось. Правда, успел Атаринке не только это. Длинный и тяжелый, очень хороший для битвы в поле, но бесполезный в свалке клинок бросить он успел также, вместо него выхватывая кинжал. В организовавшейся свалке кто то из подбежавших рванул разъяренного зверя вверх, и это дало лорду пространство для более чем одного варианта использования оного кинжала. Не тратя время на попытку подняться, Атаринке ударил снизу-вверх. Всадить лезвие в брюхо зверя, провернуть клинок в ране, расширяя ее и не вынимая оружия из тела хищника давить, направляя усилия от себя. По сути кошка рисковала оказаться выпотрошенной раньше, чем сдохнуть от множественных ножевых ранений в боках и спине, которые ей обеспечили подбежавшие воины....

От неожиданно налетевших врагов рысь сдавленно только вякнул, получая удары в бок и в шею, захлебываясь в подступающей агонии и только крепче стискивая на плече обидчика зубы. Перекусить кость ему сил бы не хватило, но на счастье или на беду клыки агонизируещей кошки соскользнули, выхватывая вместе с изрядным куском рукава не сильно меньший шмат мяса с руки. Проглотить, впрочем, кот это уже не успел - успел только впиться в обидчика когтями, чувствуя еще как поднимает его неведомая сила... Удар в шею все же оказался смертельным и собственную выпавшую требуху кот уже не застал - помер. А требуха была - вывалилась из разодраного живота вместе с кровью, заливая лежащего на снегу смесью крови, испражнений и горячих, парных еще кишок.
Где-то в отдалении послышалось отчаяно-тоскливое "Яу!?" и стихло.

НПС Верные Куруфинвэ

Действия эльдар возымели эффект. Тот, что орудовал ножом побледнел как мел, увидев результат укуса рыси. Но зверь скончался. и нужно было остановить того, кто продолжал бить кошку, не осознавая, что та уже мертва. Это просто. Как можно быстрее разжать зубы животного, осторожно, чтобы не причинить дополнительного вреда Лорду, снять с него мертвое тело. Это уже сложнее. И начать обрабатывать раны. Целитель реквизировал себе в помощь еще нескольких эльдар, поскольку одновременно не мог заниматься двумя пострадавшими.
При этом нужно было и не бросать наблюдение за тем, что происходит вне стоянки, чтобы не допустить нового появления кого-то из жителей леса и равнины, поскольку нового визита кого-то из хищников крайне не хотелось. Итариллэ в сознание не приходила, но это пока было только к лучшему - раны наверняка причиняют очень сильную боль, да и процесс их обработки тоже далеко не безболезненный. В лагере установилась тщательно организованная суета.

Освобожденный от зубов, а заодно и от возлежащей на нем выпотрошенной туши, пребывающий в несколько растрепанных чувствах лорд повел себя неожиданно, а с точки зрения целителя- еще и неадекватно. А именно- невнятно помянув недостойные подробности Морготова досуга, с неожиданной для своего состояния шустростью он увернулся от загребущих рук целителя, поднялся на ноги (чуть не разъехавшись на каше из требухи и подтаявшего снега), и не слишком твердым шагом направился в сторону лежащей неподвижно племянницы. Гуляющего в крови после после короткой, но напряженной битвы адреналина и наследственной целеустремленности вполне хватило, чтобы дойти, и не то опуститься, не то просто рухнуть на колени рядом с телом девушки.
-Жива?
Выдохнул Атаринке, грубо сгребая за шиворот догнавшего его и присевшего рядом целителя, одновременно с этим с каким-то болезненным интересом разглядывая раны, которые рысь успела нанести Итариллэ. Целитель ответил утвердительно, и тут адреналиновая эйфория отпустила не в меру разошедшегося лорда. Боль, которая раньше просто фиксировалась сознанием как факт, теперь заявила о себе в полную силу, в глазах на какое-то мгновение потемнело, а к горлу подкатила тошнота- сказалась резкая потеря крови. Впрочем, Куруфинвэ не был бы тем, кем он являлся, если бы не продолжил командовать, даже в такой не располагающей к активности ситуации. Сделав пару глубоких вдохов и осознав, что начинает откровенно "плыть", он тем не менее решительно (насколько получилось) заявил:
-Сперва ее шей, пока не очнулась. Я подожду, бывало.. и.. хуже.
Лорд даже ободряюще улыбнулся целителю, чтобы подтвердить свои слова. Целитель оценил зловещий оскал, смотрящийся невероятно мрачно на лице, цветом приближающимся к чистому снегу, и подумал, что иногда с Лордами Первого дома бывает ОЧЕНЬ сложно, и что лучшее, что мог бы сейчас сделать отдельно взятый вот этот вот лорд-это не мешать ему, целителю, делать свое дело. Впрочем, говорить этого вслух целитель не стал. А между тем, он был прав- в руководстве полудохлого Атаринке действительно необходимости не было. Лагерь, пусть и встревоженный, жил жизнью четкой и выверенной, раненых тут видели не первый и не второй раз. Кто то кипятил воду и готовил чистые лоскуты материи, кто то доставал коробочки с мазями. Ну и о необходимости следить за периметром, ясное дело, никто не забыл. В огонь подбросили больше дров, и вскоре уже можно было начинать промывать раны и собственно, зашивать то, что следует зашить. Чем, собственно, и занялся целитель со своим помощником, действительно начав с бесчувственной девы.

Будьте спокойны и собраны.
Не теряйте времени.(с)
Из пособия по ПМП

Итариллэ повезло. Всё время, пока целитель занимался ею, она провела без сознания. К счастью для неё. Когда он закончил, деву осторожно переложили на то место, на котором она и должна была находиться. В безопасности. Если бы не пошла кормить белок. Пока возились с ней, Лорда тоже не оставили без внимания. Прежде чем шить, нужно было промыть и обработать все раны. А с ним рысь постаралась очень хорошо. И сведущих в этом хватало и помогать с принцессой, и разбираться с Куруфинвэ. Действовали быстро, чтобы оба пациента не потеряли много крови. Плюс раны были крайне болезнены. А Лорд ещё и не давался сначала толком в руки. Упрямый, как и братья. Целитель только бурчал под нос что-то вроде «вечное упрямство некоторых не доводит до…». До чего именно доводит, услышать возможным не представлялось, поскольку дальше следовали исключительно ругательства. Их же можно было услышать, когда он взялся зашивать рану на плече Лорда.
Наконец все повреждения были должным образом обработаны, где нужно зашиты, и перебинтованы. А пострадавшие устроены так, чтобы им они доставляли как можно меньше неудобств. А Атаринке целитель пригрозил подлить сонного питья, если тот не будет лежать спокойно. Идриль это не касалось, поскольку она не торопилась приходить в себя. Это с одной стороны настораживало. А с другой, она явно не была привычна к подобным «приключениям», а значит и болевой порог у неё был много ниже, чем у любого в отряде.

От сонного зелья Атаринке отказался в крайне ультимативной форме, и отказ этот имел более чем яркую эмоциональную окраску. Как бы то ни было, но засыпать, тем самым упуская умозрительный (и очень зыбкий на самом деле) контроль над ситуацией казалось лорду идеей просто-таки отвратительной. Да, будучи изрядно порванным оголодавшей рысью, он сейчас не то чтобы был сильно полезен в деле жизни и быта лагеря, но оставаясь в сознании он хотя бы будет знать, что происходит. Тем временем целитель закончил заниматься художественной штопкой по эльфам (зловещая тишина со стороны Идриль и придушенные ругательства пополам с шипением со стороны ее дяди) и жертвы большой кошки были складированы ближе к костру, поближе к теплу и свету. Лагерь постепенно вернулся в относительно обычному распорядку ночи, разве что дозорные более нервно чем обычно смотрели в темноту, ожидая... Точно неизвестно, чего (рыси ведь не волки, охотятся поодиночке), но на всякий случай-ничего хорошего. Атаринке же обозревал недвижное тело своей племянницы и страдал самоедством. Не уследил, не смог защитить... А должен был ведь! Весь богатый запас цинизма, которым Пятый сын Феанаро по праву гордился, куда то исчез, вытесненный осознанием того, что лично вот он, Куруфинвэ Атаринке ничего сейчас сделать не может. " Великий Эру, пусть с ней все будет хорошо, ну пожалуйста! Она-то здесь при чем?"

С сознание Итариллэ начала приходить часа через два. И возвращение ощущений деву, естественно не порадовало. Разум ещё пребывал неизвестно где, вместе с память о последних событиях. Было очень больно. Нолдэ тихонько застонала. Боль путала вяло текущие мысли, к тому же сильные испуг от внезапного нападения наложился на ещё дневные переживания в горах. Перед глазами всплывали картины сегодняшнего дня, хаотично вырываемые из память. Лавина, рысь, снег, орлы, Ломион, снег… Сначала пронзительно холодный, словно тающий и стекающий с волос за воротник. А затем обжигающе горячий, как чье-то неприятное дыхание у самого уха. Келебриндаль чуть дернулась, стремясь отстраниться от него, но движение отозвалось новой вспышкой боли в спине и плечах. На этот раз стон был громче. А сознание снова замутилось. Вспышками возникающие события смешались окончательно, в них влилась память о походе через Льды… Тогда вокруг тоже был холод, а ледяная вода обжигала как огонь. Итариллэ то дрожала от холода, то сгорала от жара. А неосознанные движения только тревожили свежие раны, вызывая новые всплески боли, не давая разуму упорядочить всё и взять под контроль

К зашевелившейся и начавшей подавать признаки жизни девушке тут же было обращено внимание лекаря. С одной стороны то, что сознание начало возвращаться к Идриль, было определенно хорошим знаком. С другой стороны- теперь она должна была почувствовать боль от полученных ран. Лекарь всерьез размышлял о том, что может быть, стоит напоить ее сонным зельем, для ее же блага. Может быть, будет лучше, если предстоящий дневной переход она проспит. То есть конечно еще лучше было бы вообще никуда не тащить раненую, а дать ей отлежаться, но увы, это было утопией. Сами посудите- ну какое может быть отлеживание зимой, под открытым небом, в овраге, пусть даже и не таком продуваемом всеми ветрами, как равнина... Ох, тяжела ты, доля целительская в отряде перводомском! Тем не менее, прежде чем поить деву сонным питьем, следовало дождаться, когда оно либо окончательно придет в себя (и сможет самостоятельно пить), либо понять, что этого светлого мига не наступает, и аккуратно напоить плавающую между забытьем и явью так. Радовало целителя только одно- лорд сейчас не приставал с ценными указаниями. Атаринке сам чувствовал себя не здорово, что сказалось на его обычной манере совать свой нос в любой вопрос. Вместо этого он мирно возлежал там, где его положили, периодически проваливаясь в некое подобие сна, периодически же просыпаясь и отмечая, что в лагере присутствует некая стабильность, и его непременное участие не требуется. Сейчас вот у Пятого сына Феанаро был как раз период бодрствования, так что некое движение, связанное с племянницей он заметил, но справедливо расценил, что единственное, что он может- это мешаться и лезть под руку тому, кто действительно знает, что надо делать. Так что пришлось деятельной натуре ограничиться наблюдением со стороны. Ночь тем временем давно перевалила за середину, приближаясь к своему финалу. Скоро должен был начаться холодный зимний рассвет, а значит- надо было постепенно готовиться к продолжению пути- ну не оставаться же в овраге на зимовку, право слово? То, что где то может быть, сейчас уныло бедствует отправленный за дочерью отряд Турукано, Куруфина не волновало совершенно. Значит такие разведчики расторопные, что не сумели нагнать двигающихся итак не быстро конных Первого дома. В иное время и при иных обстоятельствах, Атаринке непременно бы почувствовал злорадное удовлетворение по этому поводу, но не теперь. Теперь надо было думать о предстоящем переходе, и о том, каким он будет, хотя, если честно- то как раз об этом думать не хотелось.

Время шло, но приходить в себя принцесса Гондолина не торопилась, остановившись в одном шаге от этого. Она словно чувствовала, что там, где всё ясно, где воспоминания не смешиваются, там существует боль. Затмевающая собой всё. И поэтому, цепляясь за эту иллюзорную защиту от боли, Итариллэ пребывала в полузабытьи. Точнее в воспоминаниях, разбуженных холодом. Он был повсюду, пробирая до костей. В воздухе и в воде. Но вода в то же время обжигала. А острые льдины ранили спину. Эльдэ забилась в ледяном крошеве, стараясь удержаться на поверхности, жадно вдыхая холодный воздух, от которого ныли легкие. Но что-то словно утягивало её вниз, туда, где тихо, спокойно и страшно. Там внизу был кто-то с горячим дыханием и утробным рыком. Но она боролась, не желая опускаться туда, но и страшась выплыть на такие близкие и крепкие льдины. Но почему-то она была одна. Не было рядом матери, словно её уже поглотило ледяное крошево. И не было отца. Но она помнила и знала, что он должен быть, что это его крепкие руки удержали её от погружения, что это он согревал замерзшую дочь, не давая расслабиться, удерживая и защищая. Где же он, где?
- Atto…
Вокруг что-то происходило… Да, кто-то был здесь, рядом, на одной из льдин. Было невозможно разглядеть кто именно. Был ли этот кто-то один, или там было несколько эльдар, разобраться было невозможно. Но они есть, они должны помочь ей! Они могут помочь. Но позвать никак не получается. А вода затягивает, обжигая, заставляя метаться, словно в бреду.
Небо на востоке начало понемногу светлеть. До настоящего рассвета времени ещё было много, но природа уже замерла, предчувствуя, что вот уже подходит момент, когда придет пора вновь обрадоваться поднимающейся ладье Ариэн.

Природа замерла, а в отдалении, примерно там, куда ускакали белки, послышался тоскливый и хрипловатый вопль "Яу". Слышавшийся всю почти ночь то тише то громче, сейчас он оформился в сорванное недоумение - молодой рысь все же не мог никак понять, что именно случилось, почему вокруг вдруг стало холодно, голодно, страшно и одиноко. Еще через несколько секунд дозорные могли уже различить его полностью - долговязый и нескладный рысячий полуподросток все же вдвинулся в зону почти-что света, пробираясь на запах. Запах был правильным - пахло кровью, шкурой, рысью, - всеми теми запахами, которые он привык чуять с самого раннего детства. Неправильным была только околевшая тушка с выпущенными кишками, которую он уже второй раз осторожно тыкал лапой, а она все никак не поднималась. Картина была необычной и в голове котя никак не укладывалась, есть хотелось все сильнее, еще хотелось спать и в тепло, но в выворотне из родного пня одному (или одной) было совсем плохо.
Кот потыкал в лежащую тушу еще раз, призывая родную мать вспомнить об обязанностях и вернуться в лоно семьи, чуящиеся рядом двуногие рыся по его наивности не пугали и очередное горестное "Яааау!" огласило распадок.
Зверь замер, не совсем понимая, что же теперь делать дальше и осторожно, но не особенно пугливо начал исследовать территорию вокруг заляпанных кровью кишок. "Это" его матерью точно не было, но он же чует запах! Значит она тут, нужно только позвать и поискать.
Обиженно-несчастное мявчание поиск сопровождало акустически.
- Яяаау!

Ближе к рассвету лагерь пришел в некое стабильно-напряженное состояние, отдаленно напоминающее попытки все-таки отдохнуть остаток ночи и придти к однозначному мнению о том, как жить дальше. По всему выходило, что нормально продолжить путь не получится, а значит придется двигаться в сторону одного из фортов, находящихся под рукой Нолофинвэ, благо дальновидный родич во время оно озаботился наличием дальних опорных пунктов. В любом случае, без передышки под крыши дальнейшее путешествие могло завершиться несколько раньше, чем планировалось и в разы печальнее...
От очередного сеанса некомфортного сна Атаринке оторвал весьма знакомый позывной в виде тоскливого мява. Выныривая из забытья, лорд не вполне разобрался в происходящем, сгоряча попытавшись резко сесть. Идея оказалась не лучшей, а план- совершенно не успешным, о чем вполне наглядно свидетельствовали упоминание драконьей филейной части (от лорда) и осуждающий взгляд (от замотанного и уставшего лекаря).
-Это что такое?
Вопросил лорд у ближайшего своего верного, обозревая бродящего по лагерю зверя и уныло пережидая, пока резкая боль от движения перейдет в более терпимую, тупую- от просто порезов.
-Это рысий котенок.
С тяжким вздохом ответил лекарь, волею судеб вынужденный находиться рядом с ранеными и как следствие, комуницировать с ними. И если от лежащей без сознание Идриль он проблем не ожидал даже когда она очнется, то с сыном Феанаро все было не так просто. Лекарь не первый год ходил вместе с Атаринке, и знал, что нежелание признавать суровую реальность и рецидивы попыток действовать вопреки ей могут случиться, и, что показательно, наверняка случаться именно тогда, когда это будет менее всего удобно. Сейчас вот, например. Тем не менее, лекарь решил дать более развернутый комментарий ситуации, предвосхищая вопросы:
-Думаю, это котенок того зверя, что напал сегодня ночью. Поздний помет объясняет то, что его мать не побоялась напасть на отряд, сидящий возле костра. Нам прогнать его?
Тут Куруфинвэ немного призадумался. С одной стороны он не питал к рысям теплых чувств, как впрочем и к любым диким зверям, пытающимся отъесть кусок от него или его спутников. С другой- котенок был действительно именно котенком, и без матери зимой ему светило только одно, а именно -медленная гибель. В итоге лорд пришел к мысли, которая показалась ему забавной:
-Нет, не надо прогонять. Возьмем его с собой, будет Итариллэ подарок, как придет в себя. Как у нее сейчас дела? Какие прогнозы?
Еще один тяжелый вздох сорвался с губ лекаря, прежде чем он поведал своему лорду о том, что девушка пока в себя не приходила, и хотя на первый взгляд опасности для ее жизни нет, но лучше бы как можно скорее оказаться там, где не надо будет никуда трястись на лошади, и где будет тепло и комфортно. Что ж, это еще раз подтверждало правильность идеи о следовании к ближайшему форту... Ну а дальше начали сбываться дурные предчувствия, терзавшие многоопытного врачевателя лишних дырок в отважных воинах Первого дома. Сперва лорд потребовал приведения себя в сидячее положение ( и чего нормально не лежится?!), что было с успехом проделано путем подсовывания под спину раненому скатки из каких-то вещей. Потом затребовал себе кусок вяленого мяса. Обретя же требуемое, Атаринке по мнению лекаря, начал творить беспредел.
- Иди сюда, животное... Кссссс!!
Шипением и демонстрацией куска мяса, лорд попробовал подманить рысенка, вяло сожалея, что рядом нету Тьелко- записного знатока повадок звериных, и куда как лучшего мастера по части подражания звукам, этими зверями издаваемых. Лекарь же приготовился в случае чего принимать меры по вторичному спасению своего лорда от дикого зверя, делая за спиной у того крайне эмоциональные жесты руками и подзывая одного из воинов. Котенок конечно был не взрослой рысью, но по хорошему, сейчас Атаринке хватило бы и того.

Дети, они иногда тем от взрослых и отличаются, что способны переключаться. Конечно, запах дыма был невкусным, но вот запах мяса... В животе кота что-то поджалось, не иначе кишка кишку пихнула и мелковатый хищник безошибочно уставился на кусок мяса. Единственная неувязка была в том, что он, по отсутствию особого охотничьего опыта, решил что мясо и рука эльфийского лорда суть одно и тоже - добыча! Уши с кисточкой навострились и, как мама учила, рысный кот лег меховым пузом в полувытоптанный лошадьми снег и старательно подкрался поближе, затаился... Но котенковый азарт пересилил терпение и, не выдержав манящего звука "ксс" он прыгнул, немного неловко раскинув лапы.
Тут следует сказать, что на судьбу Атаринке жаловался зря - из четырех лап на него приземлилась только одна, а зубы и вовсе по руке промазали (хотя кот особенно не выцеливал прыжка). Рысь вцепился в мясо с голодным ворчанием и, как ему казалось, грозным рыком. Самоцель и голод заставили на время позабыть про собственные лапы, оставив их топтать эльфа, снег и скатку.

Мясо коту лорд отдал без лишнего сопротивления, от души порадовавшись как тому, что хищного детеныша щелкнули мимо пальцев, так и тому, что лапа прыгучего котенка по удачному стечению обстоятельств приземлилась на не разодранное бедро эльфа. То есть, обошлось без новых травм и кровопролития. Рысенок сосредоточенно жевал подаренное мясо, судя по всему потеряв интерес к двуногим, Атаринке наблюдал за зверем, а целитель постепенно укреплялся в своей идее напоить таки беспокойного сына Феанаро сонным зельем, чтобы неповадно было. Небо постепенно начинало сереть- рассвет судя по всему был совсем не за горами (технически- именно за горами, если учитывать особенности рельефа местности). Еще пара часов- и лагерь надо будет сворачивать. А до того- соорудить носилки для раненых (благо плащей и копий у отряда было в достатке), и, памятуя о сказанном Куруфином- понять как именно тащить с собой нежданный трофей в виде котенка. Конечно, рысий подросток за еду вполне мог увязаться за отрядом, но вот беда- ходить на поводке он скорее всего не был обучен и ограничение свободы мог воспринять без восторга. С другой стороны- наличие дикого (пусть и мелкого) хищного зверя без поводка и намордника (кстати, намордник еще надо придумать из чего сделать и как) в обозе- идея скажем прямо, не вызывавшая восторга у личного состава.

А чего ими интересоваться? Нет, добыча была важнее и рысь не обратил ни малейшего внимания на переполох. Мясо почему-то пахло дымом и огнем, но дареному куску в торец не смотрят, его жуют. А вот жевалось плохо, так что волевым решением подхватив кусок в пасть, молодой кот оглянулся и выбрал место поудобнее . От лежавшего рядом валикв из каких-то тряпок, мехов и шкур было теплее, пахло травами и... ну да, там кто-то спал, но зато было вполне уютно и не толпились всякие двуногие и не пахло огнем.
Кот решился почти сразу, пятнистой тенью скользнув под бок неизвестного спуна и уже там, помогая себе лапой и когтями, с урчанием дожевывая праведно добытое. Кто бы там, под плащами, не лежал, соседом ему (ей?) оказался жаркий котячий бок.
А кот?
А кот, дожевав мясо, начал старательно, как мама велела, намывать лапою усы.

Внезапно рядом появилось что-то теплое, словно рывком вытягивая её на несколько мгновений в реальность. Реальность пахла дымом от костра, лечебной мазью и диким зверем. Сочетание не слишком приятное, хотя бы потому, что помимо всего этого в ней была ещё и боль. Она никуда не исчезла. И даже присутствие рядом кого-то теплого не удержало сознание эльдэ – она снова провалилась в том сумрачный полубред. Зато в нём уже не было холодно. Ледяное крошево больше не обжигало, а бездна под ногами словно отдалилась, но не пропала. А смутные образы на льдинах начали обретать очертания. Отца действительно не было. Он ведь далеко, в Ондолиндэ… Мысль мелькнула, оставив странное ощущение знания и одиночества. Ондолиндэ… Песня камня. Прекрасный город. Город-праздник. Ссора. Побег. Фонтаны. Площадь. Небольшая. Совсем как опушка леса. И колонны дворцов, так похожие на величественные деревья. Да, в небольшом сквере на окраине. Три колоны. Три дерева. Меллорны. Меллорны…? Но это ведь не Аман, это Эндорэ, а три меллорна… Нет, нельзя, нельзя, невозможно! Но так хочется. А призрак на льдине окончательно сформировался.
Тихий-тихий шепот: Кано, nildo…
Nildo… Много раз повтеренное. Так, чтобы поверить. Поверить, что это так и только так. И ничего больше. А то письмо, единственное, что она написала после переезда в Гондолин. Было ли это зря? Но тогда тоска навалилась с такой силой, что невозможно было не сделать этого. Ириссэ Арэльдэ словно принесла тогда с собой свежий ветер мира. И никто не мог предположить, что он закончится именно так? Принесет такие разрушения? Непонимание. Обида. Протест. И неизбежность. Силуэт приблизился. Сквозь слезы обиды, нежданно прорвавшейся наружу. Те же темные волосы и серые глаза. И тепло во взгляде. Невероятное. У Ломиона оно тоже мелькало во взгляде. Но оно всегда было окрашено ещё чем-то, более всего похожим на жажду обладания. А в этих глазах оно было чистым и пронзительными. И снова в них поблескивали столь любимые ею искорки… Но если он здесь, значит все хорошо. Хорошо… Убаюканная светлым видением и теплом рысенка Келебриндаль погрузилась в спокойный сон, продолжая в нем оставшийся незаконченным много лет назад разговор.

В общем, перенасыщенная всякими недобрыми приключениями (для всех сторон конфликта с окружающей средой) ночь закончилась по сути буквально за какую-то пару часов до того, как рассвело настолько, чтобы сворачивать лагерь стало вполне возможно. Привычным порядком кони были вновь заседланы (грузовые- навьючены), кострище по зимнему времени в тщательном тушении не нуждалось- опасаться пожара было совершенно не с чего, по снегу-то. Впрочем, некоторой перетасовки вещей избежать не удалось. Для того, чтобы пристроить сооруженные для раненых носилки (благо копий под это дело, равно как и плащей хватало даже с избытком) лошади нужны были тоже. Также теперь можно было окончательно забыть о быстро марше, и о том, чтобы не отклоняться от прямого маршрута, давая крюк в сторону одного из фортов, коих Нолофинфэ щедро поставил волевым решением укрепляя оборону. Хотя, если говорить правдиво, то часть из этих фортов, в случае массированного вторжения годилась разве что на то, чтобы стать хорошим, очень большим и далеко заметным сигнальным костром...Но что поделать- к каждой кочке не припишешь тысячную армию, а форт- это в любом случае стены, тепло... Наконец носилки были готовы, правда- одни на двоих. Не от большой нехватки материала, а по банальному практическому соображению. Малоподвижные, по сути едущие грузом раненые должны были мерзнуть в разы сильнее, от неподвижности как раз. Складированные же рядом и накрытые одним на двоих покровом они по сути экономили бы тепло, греясь в том числе друг об друга, а не только об меховые плащи. Атаринке было собрался воспротивиться перемещению себя как ценного груза, но понял, что с коня просто свалится и передумал. Лекарь грозно и будто бы невзначай повертел в руках бутыль с сонным настоем, намекая, что по такому делу он запросто может проявить вопиющее неподчинение приказам лорда и позаботиться о благе начальства вопреки его, начальства желаниям... В конце концов приготовления были закончены, котенку выдана прощальная порция прикромки, жертвы зимнего рысиного промысла погружены на носилки и отряд тронулся. На этот раз опознавательные стяги были развернуты- все-таки подкрадываться к предполагаемому форту в виде неизвестного и подозрительного отряда было мягко говоря странно, и чем раньше их заметят тем лучше. Куруфинфэ осторожно погладил золотистую макушку то ли спящий, то ли все еще пребывающей без сознания Итариллэ непокусанной рукой. Сделать что либо еще для племянницы он не мог, и это угнетало. Тряский способ передвижения угнетал не менее, отдаваясь в ранах. Тоскливым взглядом Пятый сын Феанаро окинул пустые, затянутые ровно-серыми облаками, небо. Все было плохо. Очень хотелось дотянуться осанвэ до кого-либо из братьев и тупо нажаловаться на жизнь. Но вместо этого очень последовательный лорд попробовал дотянуться до бесчувственной Идриль, хотя и понимал, что шансов на успех такой затеи исчезающе мало.

Спойлер:

13 октября 454 года (Финдекано)

отсюда

Осень выдалась не просто дождливая - судя по размокшей земле дождь, да что там дождь - ливень явно шел не первые сутки, превращая горные тропинки в горные ручьи, а почти совсем смирные речки в ревущие и беснующиеся потоки. В предгорьях царило половодье - белая вода. Половодье сильное, такое что вся прибрежная обочина тракта была основательно затоплена. С неба капало еще и еще....

23.01.455 (Тургон и гондотлим)

отсюда

Снежное и очень холодное утро, переходящее в еще более холодный вечер. Снега нет, ветер с севера, да такой мокрый, что на доспехе и оружии намерзает лед, зато тракт к горам расчищен, - по нему явно не один раз проехались после последнего снегопада и теперь через предгорья ведет более чем приличная снежная дорога.
Зверей нет, птиц нет, никого нет - над горами многозначительно висят черные, полные снегом, тучи.

-----------> Димбар. Переправа через Серех.
23 января 455 года

Крюк отряд Гондолина дал большой. Отправились чуть ли не до Нарготронда. Потеряли почти неделю, пока двигались в сторону города Финдарато и возвращались оттуда к границам земель Нолофинвэ. Но теперь, Турукано точно знал, где дочь-в одном из приграничных фортов. Хорошо, что встретили разведчиков-нолдор. Они-то об этом и поведали. Как говорится, слухами земля полнится. Они же и вызвались проводить гондотлим к тому форту. Тревога за дочь сменилась сильным желанием всёже наказать своевольницу. Пусть и сильно любимую отцом. Но у его терпения тоже есть предел. Да ещё и с погодой не повезло, что не добавляло настроения среднему нолфингу.
- Итариллэ. Никуда не исчезай из форта. Я буду в нём завтра. - отправил он прохладное осанвэ дочери.

13 октября 454 года

Дорога давалась нелегко. Копыта коней то и дело вязли в в раскисшей земле. К тому же идти следовало осторожно, дабы избежать риска сорваться в грязный поток вместе с лошадью. Потому двигались Финдекано и его спутники крайне медленно. А требовалось до ночи выбраться на относительно сухое место, чтоб хотя бы ночевать не по уши в грязи.

13 октября 454 года

С сухой почвой были проблемы - единственным сомнительным плюсом ситауции было то, что и хищников никаких видно не было. Лес, окрестности и прочие степи, внезапно ставшие лугами, заняты были своими делами и до отряда им не было никакого дела - главным врагом нольдор была дорога.
Тракт, обычно сухой и удоьный, сейчас сползал в низину от предгорий и становился всё больше похожим на реку. Реку, полную грязи, пены и, вполне возможно, пиявок. Южнее местность была посуше, но там, разумеется, не было дорог и по неторенному пути через относительно сухие холмы ехать быстро не вышло бы.
Хотя всякий, кто видел залитый водою тракт, понимал - по нему тоже особенно не разгонишься, разве что после переправы у Сириона. Если, конечно, её не смыло.

Если Фингон выбирает ехать по тракту к реке он доезжает вечером, насквозь мокрый. Если отряд едет по холмам, к реке он доезжает утром 14го...

Финдекано еще раз глянул на тракт и приказал поворачивать к холмам. Может, так и было немного медленней, зато легче. Ни к чему было выматывать себя и отряд.

коварно отвечу взаимностью в лаконизме:

К утру четырнадцатого октября небольшой отряд успешно достиг реки. Заскучавшим коням и отрядниками предстояла переправа.

Турукано ощутил чувства дочери и на его сердце потеплело. Радость от того, что с ним всё в порядке, радость от скорой встречи, чувствовались в осанвэ его звёздочки, но Турукано уловил и то, что Итариллэ еле сдерживается от желания что-то рассказать ему.
- Уж не нашла ли она себе жениха? - подумал он: Бедный Ломион... Хотелось бы, чтобы они были вместе. Но, если Итариллэ предпочла другого, запрещать не буду. Если, только, он согласится жить в Гондолине.
Нолфинг обратился к идущим рядом с ним десятникам:
- Я только что говорил с дочерью. Она в форте. Прибавим ход, воины.
Десятники поотстали, передавая подчинённым приказ короля.

----------------------> 24 января 455 года. Пограничный форт

Отсюда:
https://arda.forum2x2.com/t397-topic#18720
Дата: 28 января 455

Расположение: часа на полтора езды восточнее брода и стоянок, кони упираются в реку /синяя точка на карте/
https://drive.google.com/file/d/0B9NTqe2-kKgFZURyTGIxTTByWjQ/view?usp=drivesdk

Долина успокоилась. Здесь, южнее, сложно было представить и северный леденящий ветер, и ночную беспричинную скачку, и дрожавшую под копытами землю, - родившийся рассвет разогнал ночные тени, успокоил паникующих животных, высветил поблескивающий впереди льдом водяной поток, кое где сдавшийся зиме и схватившийся крепкой коркой, а в середине - негодующе быстрый и до неприличия говорливый.
Никто не переломал до конца ни ног, ни рук, ни копыт, и вскоре, стоило коням перевести дух, о ночном гоне не напоминало ничто, кроме сбитых об наст и сочащихся кровью конских ног. Позади отряда, окрашенный розовым по краям, виднелся след из взбитого снега, острого крошева и вздыбленной в скачке копыт прошлогодней травы.
Перед отрядом была, собственно, река, судя по звуку заворачивающая влево. Горы были справа, далёкие, едва видные. Слева же и впереди, значительно ближе, виднелись в рассветной дымке полоской отдельные деревья, похожие на кромку далёкого леса.

И коням, и эльдар равно требовался как отдых, так и помощь целителя. Но сначала надо разбить лагерь. Хотелось упасть с уставшего коня и заснуть вот прямо здесь и сейчас, но нет, сначала надо устроиться на новом месте. Куруфин хрипло окликнул Ласланта и когда ординарец подошел, ведя в поводу свою лошадь, велел направляться в сторону леса. От гор сейчас могли быть одни лишь неприятности, да и костер явно не помешает продрогшим за оказавшуюся столь короткой ночь эльдар.
Хоть перемещение отряда и напоминало больше похоронную процессию, особенно по скорости и выражениям лиц, но до кромки леса они дошли. Как-то и сколько заняло это времени, Курво не знал. Он вообще почти ничего не соображал, тратя все силы на то, чтобы не упасть с лошади. И лишь когда все остановились, он устало поднял голову и огляделся. Подошедший ординарец помог слезть с коня и не упасть при этом лицом в снег. Его верные медленно устраивали лагерь и ставили палатки, но это отсекалось сознанием как сквозь плотный туман. Тело раздирала дикая боль и Пятый лишь глухо стонал сквозь сжатые зубы. Кто-то аккуратно поддержал своего лорда с другой стороны, его повели медленно и уложили на торопливо расстеленные плащи. Куруфин потерял сознание как только его голова коснулась ткани.
Ласлант устроил своего лода поудобнее и накрыл плащом, после чего пошел следить за установкой палаток и всем тем, что сопровождает устройство лагеря. Надо было нагреть воды и обработать ноги лошадям, да и поесть горячего не помешает.

Прошедшая ночь, пожалуй, исчерпала отмерянные отряду (пока что) неприятности. Вокруг было тихо - не слышно ни волков, ни птиц, ни даже мелких шорохов, только речка исправно погромыхивала камнями. Что-то пробудило берущий начало в горах поток, заставив недовольно ворчать, перекатывая неторопливо, но упрямо камни, размером с половину хорошей собаки. Мутные, незнамо отчего, струи воды подхватывали буоыдник, протягивали несколько шагов, а потом бросали, как нерадивые работники - дело, чтобы толькопотом подобрать снова булыжник и тянуть.
За ночь на камнях осёдлых, собственно составляющих береговину наросло колючего и ломкого льда, превратив стихийную переправу в ледяной лабиринт. Хорошо хоть стоянка здесь была кем-то обустроена: среди деревьев нашлось изрядное количество недавно припасенных и сухих дров,
Спуск к бочажку в стороне от основного течения нашёлся по кем-то воткнутой в берег рогатине с обрывком пёстрой ленты, а рядом нашелся настоящий,из камней сложенный очаг.
Переправляться здесь, стизийно, пожалуй было бы опасно, а вот ночевать - почти комфортно.

Последнее, что пришло бы в голову Ласланту после безумной скачки, так это переправляться через реку. Тем более с беспамятным лордом. Тем более без его прямого приказа. Нет, если бы опасность была столь велика, что либо в воду, либо в Мандос, - тогда да, вопросов нет. Но в звенящей тишине утра не было и намека на возможное нападение. А было чье-то место для стоянки.  Подозрительно, но и выбора особого не было. Лошадям и эльдар нужен отдых, лорду и лошадям - помощь целителя. А лично ему необходимо все это организовать, расставить караулы, проследить... И не уснуть при этом, встретив гостеприимный сугроб носом. Или куда менее гостеприимный пень.
По-хорошему, этот день они потеряют. Досадно, до зубовного скрежета обидно терять целый переход. Но после такой ночки этот отдых был необходим. Ведь если начнут падать лошади, то тогда они все потеряют гораздо больше, чем один ход солнца.
Довольно скоро лагерь был установлен, еда - приготовлена, жаждущие получили помощь целителя, а караулы встали на отведенные им места. Оттащив лорда в палатку, нолдор еще некоторое время занимались мелкими, но необходимыми делами. Но усталость и горячая еда смаривали и постепенно лагерь затих.

Долгая дневка плавно перешла в ночевку. Погоды стояли спокойные, мир вокруг словно затих, на удивление не принеся никаких новых происшествий. Разве что ночью ударили морозы и пришлось развести еще с полдюжины костров, да укрывать лошадей плащами. Куруфин проспал весь день, проснувшись только под вечер, но бдительный целитель тут же влил в своего лорда чуть ли не целую флягу разных снадобий и Пятый снова уснул. Теперь уже до самого рассвета.

Утром отдохнувшие эльдар проверили ноги коней и наложили свежие повязки. После чего, собрав лагерь, двинулись в путь. Своему лорду целитель тоже сменил бинты и компрессы, никак не реагируя на хмурый взгляд исподлобья. Куруфин был мрачен, но на удивление не злился. Смысла в том не было ни на каплю росы. Все-таки его верные волновались за своего непутевого лорда. Что ж, простим им их чрезмерную заботу и двинемся уже в путь, а то так не только Врага, да и Вторую Музыку пропустить можно!