...

Как по мановению чар, створки ворот бесшумно начали открыватьсч. А до Эленвэ донеслись последние слова Нолофинвэ:
- Видишь, какие у нас снега?
Они словно снова перенесли эльфийку в ледяную белую пустыню. Вновь в ушах треск льда и ощущение бездны под ногами. Покачнувшись в седле, нисси только поплотнее запахнула плащ, стараясь выгнать холод из мыслей и тела.
Тронув скакуна и приноравливаясь к его неторопливой поступи, Эленвэ вслед за Государем выехала за ворота. Скрип снега под полозьями, негромкое конское ржание и позвякивание упряжи звучали для нее как музыка. Скоро она увидит дочь и, может, услышит что-то про мужа. Первый шок от созерцания снежных просторов прошел и Эленвэ уже почти не ощущала холода. Снежные хлопья падали на гриву ее коня и на плащ, причудливым узором ложились на окружающий пейзаж. Снегопад и мерная поступь лошади навевали дремоту. Эльфийка даже подумала, что целитель что-то подмешал в тот бульон, который ей все же пришлось выпить. Встряхнувшись, она осмотрелась по сторонам. Маленький отряд медленно, но верно продвигался вперед. Рядом с ней ехал Финголфин. Нисси вздохнула. С тех самых пор, как к ней вернулась память, эльфийку не оставляло чувство одиночества и тоски по близким. Сейчас присутствие Государя немного смягчало боль, постоянно живущую в сердце нисси. И она, поддавшись внезапному порыву, положила свою ладонь на большую сильную руку Нолофинвэ и благодарно пожала ее.

Финголфин
19 января 455, от ворот Барад Эйтель

Чего-то такого он ожидал - в его заботе была немалая доли жестокости, привитой отличной от Аманской логикой происходящего. Да, плохо и нехорошо было так говорить, но куда хуже, было бы, не успей Эленвэ включиться и принять эти заснеженные просторы. Можно, конечно, было отвлечь ее разговорами, не дать сосредоточиться, но, это Финголфин не знал, конечно, - только предполагал, - но рано или поздно снег все равно бы вкрался между ними, только тогда... был бы он рядом? Повезло бы в этом или дела увели бы его на другой конец лагеря? Нолофинвэ не хотел рисковать - пусть даже много пережившая, Эленвэ была ему сейчас еще дороже, если только такое возможно, чем прежде. Не знающая тревог Эндорэ, еще не замутненная ни предательствами, ни кровью, - она была подобна ваньяр среди нолдор: слишком чистая, слишком еще открытая. Прямиком из Амана. Как, наверное, насмешливо смотрели на них тогда вражьи орды, почти так же как сам он сейчас смотрит на Эленвэ, невольно записывая ее в категорию детей. Нет, никто не забывал Гаваней, но одно дело увидеть поле брани после, а другое, совсем другое - быть на нем, быть преданным, видеть, как умирают твои близкие в лапах полуразумных тварей. Верховный Король знал это так четко теперь, так же как отчетливо представлял - такого знания он Эленвэ не хочет. Пусть лучше зябнет от снегов, тем более что этот холод, он был почти уверен - от одиночества и вылечить его... проще.
"Нужно будет поговорить об этом с Турукано... о том, как ее уберечь от лишних прозрений"
Хрупкую руку, словно в ответ на все эти мысли коснувшуюся его, он прикрыл полой плаща - не хватало еще ее застудить в дороге.
- Если вдруг ты устала, сразу говори мне - завтрашний день будет долгим, перед ним не стоит загонять себя ради лишней лиги. Но если еще немного проедем, заночуем в одном месте почти что без ветра.

Рука, укрытая теплым плащем Нолофинвэ, быстро согревалась. А его слова, сказанные строгим и, вроде бы, даже жестким тоном, не могли скрыть истинной заботы. Сердце Эленвэ сжалось от нахлынувшей нежности. Но, все же, больше ей хотелось, чтобы эти слова были произнесены другим голосом, таким родным и любимым.
Перспектива же ночевки в заснеженных просторах поселила в душе эльфийки настоящую панику. И, как ни старалась нисси избавиться от нарастающего чувства тревоги, нервная дрожь все сильнее сотрясала ее. Слишком свежи были воспоминания, вернувшиеся недавно и не успевшие подернуться дымкой прошлого. Непроизвольно, чтобы хоть как-то унять дрожь, Эленвэ крепко, так что побелели костяшки пальцев, сжала руку Нолофинвэ под укрывавшим ее плащем. Разум подсказывал нисси, что еще немного - и она утратит контроль над собой. Закричит, заплачет, сорвет коня в галоп, направляя его в неизвестность.
- Нет, нельзя... Отвлечься, не думать, не вспоминать! - мысли лихорадочно метались в голове, а взгляд ловил лишь снег, снег, снег... Пытаясь разрушить гнетущее состояние, Эленвэ задала вопрос, первым пришедший в голову:
- И долго еще до привала? - хоть нисси и хотела, чтобы ее голос звучал спокойно, но не отпускавшая ее паника все же слегка прорвалась наружу предательской дрожью и высокими нотами. Эльфийка готова была ехать не останавливаясь, лишь бы поскорее кончилось это белое безмолвие, нарушаемое только звуками, которые издавал при продвижении их маленький отряд. Но, если ночевки в снегах не избежать, что ж, она забьется в свою палатку и с нетерпением будет ждать нового дня, который позволит продолжать путь.Укроется от всегго мира и постарается думать только о скорой встрече с мужем и дочерью.
- Успокоиться, успокоиться... - Эленвэ несколько раз глубоко вздохнула.

- Ты не одна. И это - не льды. Все не так. Все будет совсем иначе, - осанвэ касалось спутницы мягко и очень осторожно. Могло касаться, если не было аванирэ. Если их, эту теплоту и осторожность, готовы все же были принять. Мог бы и хотел бы такого тепла он сам, окажись по неведомой причине на месте Эленвэ, Финголфин не знал. Первые годы точно нет, как не хотел их Тургон. Семейная закрытость. То ли дело арфинги. Но нолфинги и сам Нолофинвэ и все их близкие, как ни крути, а арфингами никогда не были, поэтому и к панической реакции на снег, и к самому снегу, и даже к тому, что помогать придется насильно, а то и вовсе не помогать, а только поддерживать, помогая перетерпеть. Как сейчас.
- Не долго. Еще поворот и вон.. видишь?.. Хотя, если снег не перестанет валить такими хлопьями, мы не увидим пока не доедем. Но в любом случае это дело куда более быстрое чем приготовить ужин. Но более долгое чем расседлать коня. Я... думаю, что тебе будет легче среди других. Если, конечно, ты позволишь мне посоветовать. Одиночество всегда сильнее холодит сердце, чем любая компания. К тому же без тебя костровые сварят обычную ночную похлебку из тех что погорячее да побыстрей, - так что, считай что я тебя предупредил, - если не хочешь причаститься суровой жизни разведчиков, лучше проследи за тем, сколько и чего они кинут в котлы.
Совет был почти что шутливым. Почти, - настолько, насколько вообще мог быть шутливым вполне серьезный совет. Нолофинве же предполагал, что есть Эленвэ все равно придется, хотеться есть ей все равно не захочется, но все же насиловать желудок едой вкусной куда полезнее чем едой условно съедобной. Тем временем уже и поворот миновал и вдали, если вглядеться, если сильно вглядеться в промежутки между падающими снежными сугробами, действительно уже можно было разглядеть... что-то. Что-то, становящееся все более четким с каждым лошадиным шагом.
Из черного размытого пятна постепенно проступали детали зимнего лагеря.

Лагерь...еда.. помочь кому-то...еще слова, фразы... Эленвэ смотрела на Нолофинвэ и понимала, что он что-то говорит ей, но смысл сказанного ускользал от охваченного ужасом сознания нисси. Даже мягкое и деликатное осанвэ, хоть и достигло эльфийки, но не нашло никакого отклика. Единственное слово, которое цепко ухватил ее разум, было "льды". Панический ужас вновь занял свое привычное место. Ужас не от того, что она снова может испытать все безумие падения в ледяную бездну, хотя и этот момент пугал Эленвэ нешуточно. Нет, этот страх тоже присутствовал, но сильнее ее терзало то, что она так и не увидит своих любимых, не сможет услышать их голоса.
Разум пытался твердить нисси, что все будет хорошо, что это просто снежная зима, а рядом тот, кто поможет и поддержит, но глаза, помимо воли, выхватывали из общего пейзажа белое безмолвие, заставляя вновь переживать чувства, испытанные в последний день во льдах Хэлкараксэ. И сердце сжималось в тугой пульсирующий комок при каждом шаге лошади, ожидая треска расходящихся под ногами льдов.
Рука под теплым плащем Нолофинвэ, уже было согревшаяся, вновь похолодела.
- Нет, нельзя поддаваться панике... Нельзя... - уговаривала себя Эленвэ, заставляя прислушиваться к речам Государя.
- Отец, а ты уверен, что мое присутствие так уж необходимо при походной кухне? - Эленвэ таки заставила себя вникнуть в смысл произносимых Финголфином слов. - Мне все равно, что будет у нас на ужин. Да я и не голодна вовсе -
одна мысль о еде вызывала у эльфийки отвращение.
В этот момент лошадь, везущая Эленвэ, оступилась в глубоком снегу. Глухо вскрикнув, эльфийка вцепилась в поводья. Одновременно с этим плащ ее распахнулся и новая порция холода получила дорступ к душе и сердцу нисси.

Эльф вздохнул и взял под уздцы коня Эленве. - Давай же поторопимся, - тихо проговорился он... совсем как тогда, во льдах, - на походной кухне ты сможешь согреться и отдохнуть, огонь, живительно тепло - сердце любого лагеря. Ты же помнишь... -
Ветер скинул с ветвей на голову Нолофинве снег. Король обернулся к Эленве, в волосах и на ресницах эльфа стыли снежинки, совсем как тогда...

ретроспектива:
Тогда они прошли сложный участок льдов и устало шли в снежном буране. Обвязанные веревками, чтобы не потеряться, они шли вереницей, и смаргивая снег с глаз, Эленвэ видела впереди спину Нолофинве, раздвигавшего снег для тех, кто идет за ним.
- Нужно переждать!! - эльф, побелевший в этой снежной буре, обернулся к идущим за ним нолдор, - останавливаемся и ждем. В буране дороги не видно!!!
Он сделал еще шаг вперед.. и, взмахнув руками, исчез из виду. Веревки выдержали привычный рывок - эльфы вцепились в обвязки и уперлись ногами в снег. Кто-то воткнул в наст под снегом свое копье, для устойчивости....
Это была расщелина, полого уходящая в толщу льда и Ноло скользнул вниз как по желобу. Веревки не дали уехать куда-то в темноту.
- Еще одна жизнь.. - прошептал эльф бесконечным льдам, - еще одна...


...еще одна тропинка, - произнес король.
Все повторялось, высящиеся вокруг заснеженные деревья - ледяные торосы; ветер несет отметки снега, но мороз не окреп. Темно и луна встает за плечами всадников, тени бегут впереди, словно стремятся укрыться от бледного светила.
Нолофинве пришпорил коня и въехал под ветви елей, укрывающих зимний лагерь. За ним, один за другим подъезжали эльфы. Спрыгнув с коня, Нолофинве провалился в снег едва не по пояс.
- Как здесь все засыпало, - он привязал своего коня и коня Эленве, - дитя, оставайся пока в седле, - сказал он. - Тут слишком глубоко для тебя.

В лагере нашлись широкие деревянные лопаты, посеревшие во время осенних дождей. Ими эльфы споро расчистили участок лагеря, достаточный, для того чтобы разместить небольшой отряд.
В сумерках заплясали язычки пламени на собранном эльфами хворосте, костер разгорался. Нолофинве подошел к эльфийке, - теперь ты можешь спуститься. - Король просто подхватил Эленве подмышки, снял с седла и поставил перед собой, укутав краем своего плаща.
- Пойдем к огню, малыш, - ласково улыбнулся он... снежинки стыли на ресницах короля... совсем как тогда.

Эленвэ не могла оправится от ощущения, что все это уже происходило с ней. Снег, запорошенные лошади, сугробы, стылый ветер. Безропотно позволила она снять себя с седла и, словно птенец под крылом заботливой матери, спрятала лицо на груди борльшого и сильного эльфа. Как ей хотелось чтобы боль воспоминаний оставила ее... Но прошлое с немым упрямством пробивало себе дорогу сквозь все заслоны, которые усталое сознание возводило на его пути. Эльфийка всхлипнула.
- Я не хочу снов а умирать... - полушепот, полувздох сорвался с похолодевших губ.
Плащ государя надежно укрывал ее от всех внешних проявлений непогоды, а огонь костра, разведенного на привале заманчиво мерцал.
-Согреться, посидеть у живительного пламени, посмотреть на плящушие искры... - эта мысль билась в голове нисси, пока Финголфин бережно укутав ее в свой плащ, вел к костру. Но все это слишком напоминало тот роковой переход. Единственное, что отличало, так это то, что не было такой безысходности в разговорах, взглядах и поведении сопровождавших их эльфов.
Присев возле костра, Эленвэ протянула руки к живительному теплу. С удивлением отметила, что рукеи дрожат и поспешила спрятать их под плащ, дабы не заметил бдительный Государь, перед которым ей ни в коем случае не хотелось проявить слабость.
Гомон лагеря, устраивающегося на ночевку. живо напомнил ей почему-то времена, проведенные вместе с мужем, когда они изредка вот так скрывались ото всех в лесах и сидели возле костра, прижавшись друг к другу, молча. Ибо не нужны были никакие слова... Снег, падающий на ресницы Эленвэ таял, смешиваясь со слезами, но она не замечала его, продолжая глядеть в огонь и застыв, словно статуя.

Кто-то из эльфов набрал в котелок снега и подвесил котел над огнем, горстями добавляя снега в тающее снежное крошево. Мимо Эленве передали мешочки с крупой и травами - жизнь в лагере кипела и дела спорились. Кто-то кормил коней, кто-то перебирал запасы. Деятельность и жизнелюбие нолдор незаметно топило лед в плачущей эльфийке и когда ее плеча коснулась теплая ладонь Нолофинве, печали и снег в душе словно растаяли. Память о них осталась, но они были.. слишком ненастоящими, призраками в сравнении с бурлящей в лагере жизнью, в сравнении со смехом живых и бодрых эльфов; льды памяти с хрустом раскалывались, им не было места здесь и сейчас. И под ветвями вековых деревьев звучал смех, весело булькала похлебка над костром - кто-то уже достал из мешка хлеб...

- Видишь, дитя, - прозвучал тихий голос Нолофинве, - это - настоящее. Живи им, потому что у нас есть только оно. Потому-то его и зовут, настоящим.

Лагерь жил обычной жизнью. Весело булькала похлебка на костре. И, к великому своему удивлению, Эленвэ поняла, что сильно проголодалась. Вопреки уверениям Нолофинвэ, и запах и вкус, когда кто-то из кашеваров поднес ей ложку, чтобы нисси сняла пробу, оказались восхитительными. Слезы воспоминаний, так некстати заставшие эльфийку наконец-то вымыли из ее феа горечь потери и разочарования. Теперь она могла вздохнуть свободно.
Почувствовав на своем плече тепло руки, она обернулась, еще не до конца осушив слезы. Но уже слабая улыбка проглядывала в глубине глаз, уже исчезли горькие складочки в уголках губ.
- Я знаю, отец, я в это верю. Просто прошлое так не хочет отпустить меня... Поэтому прости, если доставляю тебе неудобства и беспокойство. Я постараюсь не быть обузой в этом переходе.
С удивлением Эленве огляделась вокруг. Видимо, нужна была эта встряска, чтобы с новой силой и в новых, ярких красках увидеть мир вокруг. Снежные ели, мерцающие мириадами бриллиантовых искр, костер, простирающий свое тепло и свет... Нет, холод и горечь не ушли окончательно, но теперь они не доставляли такой щемящей боли.

- Прошлое и не отпустит, - Нолофинве посмеиваясь присел рядом с Эленве, плечом к плечу, - пока его не отпустишь ты сама. Тогда оно уйдет. Нам всем пришлось отпустить былое, и все с этим справились.

Вскоре поспел ужин, юный эльф передал Эленве небольшую деревянную чашу в которой исходила паром еда, в кашу была воткнула ложка. За короткое время, пока передавали чаши с едой и все усаживались поближе к огню, Нолофинве отошел от костра - тихо и незаметно он покинул свое место, лишь кивнув одному из эльфов, раздававших еду. Тот понял его без слов и отставил в сторону порцию Ноло.

Король прошел дальше под ели, где хрустели овсом кони. Рохаллор тихим фырканьем приветствовал своего всадника и уткнулся в ладонь эльфа, выпрашивая подачку - как всегда, а Ноло, как всегда, развел руками, показывая, что ничего у него нет и ничего он не знает о подачках, хлебе и я блоках. Это была их всегдашняя игра. Конь возмущенно всхрапнул и потянул эльфа за пояс, принюхиваясь, потом сунул нос за пазуху; ничего не найдя и там, Рохаллор довольно чувствительно ткнул носом в грудь нолдо и топнул ногой - возмущению благородного коня не было предела. Король рассмеялся и протянул верному зверю ломоть хлеба с солью, все это он конечно же прятал в рукаве, куда конь заглянуть не догадался. Довольный жеребец дернул ушами и осторожно взял угощение. Остальные лошади, сглатывая и нетерпеливо помахивая хвостами, смотрели как Рохаллор жует явно очень вкусную штуку...
Эльф почесал конь нос прислонился к коновязи, глядя сквозь заснеженные ветви на путающуюся в облаках луну.

Теплая деревянная чаша приятно грела руки, от каши поднимался пар, в отдалении было слышно как всхрапывали и переступали с ноги на ногу лошади. Сидевший рядом Государь деликатно поднялся и пошел в сторону коновязи. Эленвэ встревожилась. Неужели он, так заставлявший ее поддерживать свои силы, сам останется голодным? Потом она увидела, как юноша, раздававший еду, отставил в сторону чашку Нолофинвэ. Значит, голодным он не останется. Но каша, источающая такой божественный аромат, остынет и Финголфин не получит того удовольствия от ужина, которое мог бы. Придя к решению, эльфийка, по своему обыкновению, не стала долго ждать и размышлять дальше. Подозвав к себе юного кашевара, она забрала у него порцию Государя и, прикрывая плащем, дабы уберечь от стылого ветра, направилась в сторону коновязи.
Немного постояла, наблюдая, как этот сильный и властный эльф играет со своим конем. Судя по всему, игра в "найди лакомство" нравилась обоим одинаково сильно и они получали от нее искреннее удовольствие. Глядя на счастливую морду жеребца, Эленве не удержалась и рассмеялась. Поймав удивленный взгляд обернувшегося на звуки ее смеха Нолофинвэ, Эленвэ, так же как и оруженосец у ворот в крепости, торжественно откинула полу плаща, закрывающую чашку с кашей.
- Теперь твоя очередь, отец, сьесть это все. Иначе я тогда тоже отказываюсь есть горячую пищу. - улыбаясь, произнесла нисси, протягивая кушанье Государю.

- То есть ты еще не ела, - сурово спросил Нолофинве, беря из рук девушки чашу, - и вместо того чтобы отдыхать ты дразнишь кашей коней? Я верно тебя понял? - король нолдор властно требовал от Эленве ответа, но в его глазах плясали лучики смеха.
- Я жду ответа, дитя....-

Рохаллор, наскоро дожевал кусок хлеба и теперь заглядывал через плечо эльфа, двигал ноздрями и, выпучив глаза, вдыхал аромат такой вкусной, прекрасной каши. Остальные кони тоже беспокойно следили за передвижениями королевского ужина. Скакунам было понятно, что чаша скорее всего достанется вожаку Рохаллору, но кто знает, вдруг перепадет пару зерен или возможность подлизать кашу со стенок чаши?

Глядя за маневрами коня, Эленвэ не могла сдержать веселой улыбки. Так явственно было написано желание сьесть порцию вместо хозяина на конской морде. Да и сам Нолофинвэ хоть и сурово хмурился и всячески пытался изобразить из себя строгого родителя, глазами с веселыми искорками выдавал истинное свое настроение.
_Что ты, отец, я вовсе не собираюсь умереть от истощения, вдыхая божественные ароматы походной кухни - как в детстве, не удержалась Эленвэ от некоторой язвительности. И тут же прикусила язычок, мгновенно осознав, что перед ней все-таки Государь. - Прости меня, aran, я действительно не останусь голодной. - нисси отодвинула другую полу плаща, до поры до времени скрывавшую ее вторую руку, в которой Эленвэ держала свою чашку с кашей. - Если тебе так важно лично проследить за тем, что я поела, то предлагаю разделить трапезу прямо здесь.- Эленвэ прислонилась к дереву рядом с Нолофинвэ и так же, как и он несколькими минутами раньше, подняла взор на небо, подернутое редкими клочьями облаков. Ветер прогнал снежные тучи и теперь серебрянный диск ночного светила по праву занимал свое место на небосводе.

- Ты меня все больше удивляешь, дитя, - рассмеялся Нолофинве. - Буду рад разделить с тобой трапезу. Но пойдем сядем.. -

За елью были сложены походные сумки и седла. На них и сели Эленве и Нолофинве. Впереди виднелся просвет между деревьями. За спиной дышала холодом ночь и было слышно как кони хрустят зерном.
Молча эльф принялся за ужин.
- Хорошая сегодня ночь.. - проговорил он, когда каша в чаше была ополовинена, - спокойная.

А ночь действительно была волшебной. Лунный свет посеребрил снега, окрасив в бесконечно глубокую синеву деревья и мягко размыв тени. Сидя рядом с Нолофинвэ на седлах, Эленвэ потихоньку ела из своей чаши. Странно, но первое чувство голода улеглось и нисси практически не чувствовала вкуса того, что отправляла себе в рот.
Государь рядом тоже молчал то ли утоляя голод, то ли погрузившись в свои мысли. Эленвэ не хотелось нарушать это хрупкое очарование. Она поставила чашку на колени, продолжая впитывать всем своим существом магию зимней ночи. Незаметно пришла усталость и дрема. Эльфийка и сама не заметила, как задремала, склонив голову на плечо Финголфина.

Проснулась эльфийка уже далеко за полдень. Солнце стояло высоко, с деревьев капало и валились грудки снега. Было довольно тепло и все эльфы расстегнули плащи и размотали шарфы, впитывая зыбкое и неверное сияние зимнего солнца. Эленве вез Ноло, усадив перед собой в седле и придерживая одной рукой. На девушку было намотано два одеяла и зимний плащ, а голова ее покоилась на плече короля. Похоже, с момента как она заснула, эльф так и не отпускал ее.
- С добрым утром, дитя, - приветствовал ее Нолофинве, - ты хорошо спала?
Впереди и позади короля ехали эльфы, многие вели с собой запасных коней, груженых провиантом. В зените, пытаясь добраться к солнцу, описывал круги сокол.

Эленвэ снилось, что она плывет на лодке, положив голову на ее бортик, мерные покачивания суденышка навевают умиротворенность и покой. Только почему-то лодку вдруг тряхнуло и нисси открыла глаза. Яркое полуденное солнце брызнуло прямо в лицо эльфийке и она поспешила снова зажмуриться. Покачивания лодки из ее сна оказалось мерной поступью коня, а бортик, на котором покоилась ее голова оказался крепким плечом Нолофинвэ, искренне интересовавшегося сейчас, хорошо ли она спала.
- Да, на редкость хорошо - попыталась высвободить руки и обнаружила, что словно малое дитя, запеленута в несколько одеял. Смутившись, Эленвэ покраснела.
- Я что, так и ехала всю дорогу? Насколько много я пропустила? Сколь далеко мы уже продвинулись? - привычное беспокойство начало прсыпаться в эльфийке. Только-только, казалось бы покинувшее ее чувство тревоги вновь попыталось угнездиться в сознании и сердце.
- Нет. Хватит! Я не должна так изматывать себя! пусть сначала все выяснится. - тряхнув головой, Эленве поинтересовалась у Нолофинвэ:
- Отец, могу я попросить все же размотать с меня эти ярды шерсти? Я благодарна тебе за заботу, но поверь, я в состоянии передвигаться самостоятельно - она была готова признаться в чем угодно, скакать и бежать сколь угодно долго, только бы не показать своей слабости перед этим эльфом, которым она дорожила больше всего после мужа и дочери.

Нолофинве поднял руку - Останавливаемся на привал, - произнес он. Всадники как раз проезжали мимо небольшой поляны, на нее и направили коней эльфы.
- Мы сейчас остановимся и ты сможешь выпутаться из одеял. Заодно не помешает дать отдых коням и перекусить. Отдыхать правда будем не долго. -

Спрыгнув с коня, Нолофинве снял с седла Эленве и поставил на землю. Плащ тут же съелах на бок и свалился под копыта Рохаллору. Конь довольно хмыкнул и наступил на плащ, втаптывая хорошую вещь в снег.
- Распутывайся, я приведу твоего коня, - сказал король и отошел к запасным лошадям.

Значит, она сама должна выпутаться из этого положения. Что ж. Энергично работая руками, Эленвэ смогла освободить их из-под одеял. Дальше дело пошло проще. Нисси просто переступила через, ставшие вдруг свободными, путы и потянулась за плащем, который самозабвенно втаптывал в снег королевский скакун. Но, по всей видимости, у коня были на эту вещь свои планы и он злобно всхрапнул, ясно давая понять, что подходить, а тем более, тянуть руки в его сторону неблагоразумно. Пожав плечами, Эленвэ оставила коня развлекаться с плащем, который на глазах превращался в половую тряпку. Оглядевшись, нисси увидела, как эльфы устраиваются на короткий привал и решила предложить свою помощь. Как была, без плаща, только аккуратно сложив одеяла и неся их в руках, Эленвэ направилась к разгорающемуся костру. Бросив одеяла на снег, чтобы потом можно было сесть на них, она подошла к эльфу, занимавшемуся приготовлением чая.
- Если вы не против, то я могу этим заняться - проговорила она, видя, что молодой эльф тщетно пытается вспомнить, какие травы и в каком количестве следует кинуть в котелок.
Когда напиток закипел и котелок был снят с огня, Эленвэ попросила у повара кусок хлеба, щедро посыпала его солью и вновь предприняла попытку уговорить Рохаллора вернуть ей плащ. От хлеба конь не отказался, взял мягкими губами, словно делая одолжение, но ногу с плаща так и не убрал. Попытка наладить контакт со строптивым животным не удалась. Нисси вернулась к костру и, чтобы не замерзнуть, налила себе большую кружку ароматного напитка. Присев на брошенные ранее одеяла и накинув одно из них на ноги, эльфийка согревала руки теплом горячей кружки, исходящей на легком морозце паром. Если бы кто-нибудь сейчас сказал ей, что неблагоразумно сидеть вот так, без плаща на морозе, нисси, скорее всего, не поняла бы его. Душевный холод, терзавший ее последнее время, отступал, сдавая позиции под бдительной заботой Нолофинвэ, а физического холода после Вздыбленных льдов она практически не ощущала.

Нолофинве подвел коня Эленве и привязал около Рохаллора. Потом просто похлопал своего скакуна по колену и тот послушно поднял ногу. Эльф вытащил плащ, весь в снегу и встряхнул его - во все стороны полетели ошметки снега и снежная пыль. Отряхнув его как следует, король подошел к сидящим.
- Если горячее допито, собираемся и в путь, - сказал он, накинув на плечи девушки свой плащ, а сам одел тот, что вывалял в снегу Рохаллор. - нам нужно добраться до заставы как можно скорее. Так что не будем медлить. -
Отряд Ноло быстро и без промедления собрался и вскоре все были верхом. Юный эльф, который готовил еду на прошлой стоянке, подвел к Эленве коня, - Прошу вас госпожа, нам пора отправляться. Позвольте, я заберу одеяла. -
Юноша придержал стремя, пока девушка садилась в седло, а потом споро скатал из одеял единый сверток, который перекинул поверх вьюков своей запасной лошади и закрепил ремнем.
- Выезжаем - , сказал Нолофинве и все отправились дальше.

На сей раз перешли в рысь, снежная пыль столбом стояла за отрядом. Нолофинве, ехавший впереди молча оглядывал лес и холмы, было видно что короля гнетут какие-то мысли. Через час отряд проехал еще одну заставу, к ней вела хорошая дорога, но останавливаться не стали. Только повстречавшись с разъездом, поприветствовали друг друга.

Эленвэ допила уже свой чай, когда почувствовала, что на плечи ей лег плащ, нагретый теплом. Лагерь деловито и быстро сворачивался и каким-то чудом, иначе эльфийка и не могла это назвать, Нолофинвэ удалось забрать ее, уже изрядно потрепанный плащ у несговорчивого жеребца.
К Эленвэ подвели коня и юноша помог ей сесть верхом. Теперь главной задачей нисси бвло не отстать от Государя, который сразу же задал отряду хороший темп. Финголфин ехал впереди молча. Но в его молчании угадывалась какая-то тревожная напряженность, которая немного погодя передалась и эльфийке. Поравнявшись с Ноло, она послала ему мягкое осанвэ, чтобы лишний раз не растревожить короля.
- Atar, что-то случилось? Мне тревожно. Но эта тревога не имеет ничего общего с тем, что я обычно испытываю.[b]
Теперь уже и заснеженный лес не казался Эленвэ таким уж и сказочным. Скорее он угрожающе молчал, словно готовился преподнести их маленькому отряду неприятный сюрприз.

- Все хорошо, - Нолофинве встряхнулся и посмотрел на небо. Солнце, согревшее всех пару часов назад, пряталось в надвигающихся тучах. Еще был день, но небо стремительно темнело, становилось все холоднее и поднимался ветер.
Через некоторое время, когда солнце совсем скрылось в тучах, пошел легкий снег. Ветер на время утих, а снег падал и падал, становясь все гуще и назойливее. Дорога, только что хорошо видимая, скрылась в снежной пелене. Внезапно, снегопад взвился и ветер вернулся, дуя с новой силой и бросая в лица эльфам мириады снежинок. Кони и всадники были облеплены снегом, но Нолофинве уверенно вел отряд вперед, по памяти находя дорогу.
Вскоре снег повалил так густо, что невозможно было разглядеть кончики своих пальцев, если вытянешь руку вперед.
- Всем остановится, - услышала Эльвен спокойный голос короля, - дальше ехать нельзя.

Ноло смотрел на белое марево вокруг, оглянувшись, он понял, что не видит ни единого из своих эльфов. Все исчезли, скрытые в метели. На ресницы нолдо налипали снежинки и он смаргивал их, а снег все летел и летел.

Сюрприз, который так тщательно готовила эльфам погода и лес, наконец-то проявил себя во всей своей красе!
-Да что же это такое! Только я избавлюсь от воспоминаний, как небо словно стремится напомнить мне о пршлом!- мысли Эленвэ снова стремились потечь по кругу. да и как было не вспоминать ей. когда снежная буря буквально ослепила их маленький отряд. Двигаться дальше было определенно невозможно и многие вздохнули почти с облегчением, когда раздалась команда Нолофинвэ остановиться. памятуя о том, что в такой буран не мудрено потеряться, Эленвэ, насколько могла близко, подьехала к государю и через белое марево протянула руку, чтобы найти точку соприкосновения. Она знала, что пока будет длиться этот контакт ни ей, ни Финголфину не грозит быть потерянными. Снег слепил, мокрыми тяжелыми хлопьями налипал на ресницы, но вот рука эльфийки нащупала теплый лошадиный круп и чуть дальше - седельные ремни, за которые она и взялась. Обычно строптивый конь позволил проделать ей эту процедуру, словно понимая, что от этого возможно зависит не только жизнь Эленвэ, но и его седока.

Недалеко в лесу раздался громкий треск и Рохаллор попятился - что-то огромное и темнеющее в нежном буране, обрушилось на дорогу впереди. Во все стороны полетели комья снега. Нолофинве натянул поводья, заставляя коня пятиться назад по дороге. По бедру нолдо скользнула теплая ладошка и король быстро перехватил руку девушки.
- Эленве, сдай назад. Впереди, похоже, рухнуло дерево, - сказал эльф.
Лес вдоль дороги скрипел и трещал, на дорогу сыпались сучья и комья снега с ветвей.
Нолофинве успокаивающе погладил своего коня по шее.
- Надеюсь следующее дерево так же удачно упадет в стороне, - подумал король.

Умное животное пятилось, понуждая коня Эленвэ тоже отступать. И вовремя. С тяжелым грохотом дерево рухнуло прямо на дорогу, перегородив путь. В этот момент рука Нолофинвэ поймала ее руку и ободряющее пожатие пришлось как нельзя кстати. Треск падающего дерева напугал не только эльфийку, ее конь от ужаса заржал, поднялся на дыбы и попытался сбросить с себя лишнюю ношу, чтобы налегке умчаться в снежную бурю. На мгновение нисси потеряла контакт с рукой Нолофинвэ. А когда с трудом успокоила перепуганное животное. то поняла, что абсолютно не знает, где она находится. Снежная пелена не только не позволяла разглядеть что-либо дальше своей руки, но и глушила все звуки.
- О, Эру! За что ты так издеваешься надо мной? Дав надежду, позволяешь поверить, что счастье близко, а потом, в одно мгновение отнимешь все! - Эленвэ прокричала это, обращаясь не то к создателю, не то к стихии, не на шутку разбушевавшейся.

Нолофинве верхом вынырнул из слепящего снега и крепко взял поводья коня Эленве.
- Дитя, ты думаешь, что Илуватару только и есть дело, что строить козни своим детям? Ты считаешь, что Он будет издеваться над кем-то из нас? - сурово спросил он.
Снег постепенно редел, было слышно как эльфы отряда негромко переговариваются и передают по кругу фляжку с каким-то напитком. Ноло подвез Эленве к общей группе и протянул девушке флягу, - глотни, дева, это доброе вино и оно согреет и придаст тебе сил. -
Дожидаясь пока снегопад пройдет, эльфы подвели коней как можно ближе к друг друг и просто ждали.

- Да, считаю! - Эленвэ сама удивилась своей дерзости - Иначе он бы не допускал ужасов, которые пережил наш народ и не давал бы любящим сердцам разьединяться! Она оттолкнула флягу с вином. Направив коня к тому месту, в которое сбивался маленький отряд, эльфийка испытывала жгучее чувство стыда за себя и за свои слова, но они уже были произнесены. Теперь это был ее выбор и последствия этого выбора предстояло нести только ей.
Кони тревожно ереступали с ноги на ногу. Эленвэ потрепала своего скакуна по холке, не столько успокаивая его, сколько пытаясь привести в порядок смятение, царившее сейчас в ее мыслях. Об этом красноречиво говорил ее взгляд, брощенный нисси на Государя из-под полуопущенных, припорошенных снегом ресниц.
- Был бы здесь Тургон, насколько все было бы легче и проще. - Эленвэ горько усмехнулась. _ Ему не нужны были слова, чтобы понять, что я чувствую.
Плащ, накинутый ей на плечи Нолофинвэ, давно отяжелел от налипшего снега и теперь, передернув плечами, Эленвэ попыталась стряхнуть хоть какую-то толику этой тяжести.
А осуждающий взгляд Нолофинвэ ей даже не надо было видеть. Она чувствовала его всем своим существом, но почему-то не жалела о вырвавшихся словах.

Снегопад то слабел, то усиливался, снега намело выше колен рослых коней. Нолофинве молчал, выпрямившись он смотрел в метель, надеясь увидеть просвет между облаками. И о чем думал аран невозможно было понять.
Никто из эльфов не жаловался на погоду, кто-то из воинов Нолофинве начал рассказывать длинную историю о своем путешествии к синим горам, его историю прерывали только вой ветра, но чаще прерывали его товарищи - веселым смехом - история была смешная. Даже Ноло, промерзший на ветру, несколько раз улыбнулся.
Вскоре метель стала распадаться на редкие снежинки и ветер перестал зло хлестать путников, в небе, сером и неподвижном, появились просветы, в которых блистала синева.
Как и следовало ожидать, дорога оказалась заметена сугробами коню по грудь.
- Отправляемся дальше, - сказал нолдо своим спутникам, - я поеду вперед, пробивать путь. -
И Нолофинве направил коня прямо по бывшей дороге, отлично помня, где она проходила. Могучий Рохаллор пробивал сугробы без труда, оставляя за собой перепаханную снежную целину, остальные всадники ехали следом.

После недавней вспышки не то гнева, не то недовольства в душе Эленвэ наступило какое-то пустое безразличие. Льды снова вернулись, сковав сердце эльфийки прочным панцирем холода и равнодушия. Ей сейчас было все равно - ехать ли вперед или остаться в этом заснеженном прормерзшем лесу. Последнее наверное даже было предпочтительнее. Онап бы просто заснула и вернувшиеся боль и холод отступили бы навсегда.
Стоя немного в стороне от дружной компании эльфов, Эленвэ слышала, что кто-тот расказывает историю и слышала прерывающие эту истории взрывы друкжного смеха. Но желания подойти поближе и послушать не испытывала. Когда раздалась команда продолжать путь, с пугающим спокойствием нисси села на коня и молча поехала вслед за Государем. Благо Рохаллор прокладывал такую широкую тропу в снегу, что ее скакун не испытывал никаких затруднений, двигаясь вслед за ним. Перед глазами Эленвэ покачивалась спина Нолофинвэ, словно вновь .... Но и эти воспоминания не оставили на обычно живом лице эльфийки никакого следа.
Мерное продвижение вперед и собственное пассивное состояние Эленвэ подействовали на нее, как колыбельная. Она не заметила, как глаза ее закрылись, она отпустила поводья и плавно соскользнула со спины коня прямо в мягкий пушистый снег.

Отряд остановился. Всадник, рядом с которым ехала Эленвэ, с проклятием рванул на себя поводья, не давая коню на рыси наступить на упавшую девушку. Нолофинве, спрыгнув с седла подбежал к эльфийке и поднял ее на руки. В отряде ехал целитель, он так же быстро приблизился к королю и его подопечной. Коротко осмотрев Эленвэ, целитель со вздохом сказал, - Аран, дева сильно измучена. Я предлагаю дальше ее везти поддерживая в седле. Но лучше всего нам вернуться обратно в Барад-Эйтель. Измучено не только ее тело, но и ее душа. -
Нолофинве задумался на несколько мгновений и принял решение, - Мы отправляемся дальше, - сказал он, - чем скорее мы доберемся до пограничной заставы, тем лучше.
Усадив Эленвэ перед собой в седле, король укутал Эленвэ плащом и поднял Рохаллора в рысь.

- Что изменит теперь быстрота, с которой мы доберемся до заставы. Еще одна ночь в промерзшем лесу? - апатия и безразличие охватили эльфийку. О том, что на этой заставе скорее всего ее дочь, она вспомнила лишь когда, укутанная и крепко прижатая, проехала вместе с Государем большую часть дороги. Она заставляла себя думать о дочери, вызывала в памяти ее образ, цеплялась за него, чтобы не дать себе уйти в пучину беспамятства и полного безразличия к этому миру и жизни. Вся эта внутренняя борьба отражалась на ее бледном лице.
Внутренняя борьба с самой собой продолжалась довольно долго, образ Идриль постепенно занимал в сознании Эленвэ все больше и больше места. Наконец она открыла глаза и посмотрела на Нолофинвэ. Губы шевельнулись, но слов сказано не было. Образ дочери так ярко вдруг встал перед внутренним взором нисси, что невольное осанвэ достигло Финголфина, передавая тому видение больничного крыла и лежащей на кушетке девушки.

Но Нолофинве не отводил взгляда от заснеженной дороги и, казалось, не слышал слов обращенных к нему. Он даже на миг пожалел что решился отправиться в путь, взяв с собой девушку. - Нужно было запереть ее в покоях и выставить стражу - мрачно думал эльф, - от небольшой поездки по лесу ей становится все хуже. И я даже думать не хочу в каком состоянии мы повезем обратно ее и Идриль. -
Но даже эти заботы были нолдо в радость.

Бурная вспышка гнева и неповиновения, сменившаяся апатией, постепенно оставляли Эленвэ. Отогревшись в отеческих обьятьях Нолофинвэ телом , душой согретая мыслями о дочери, эльфийка успокоенно вздохнула и доверчиво положила голову на плечо Государя. Нет, стыд за резкие слова и невольную свою слабость еще не до конца покинули ее сознание, но уже было легче, уже не так чувствовалось всепоглощающее отчаяние. Нашлись и силы, чтобы вместе с Финголфином высматривать путь , лежащий впереди и для того, чтобы заметить чернеющие в снежном мареве контуры заставы. Невольный вскрик радости вырвался у нисси при виде этого зрелища. Но, боясь ошибиться, она переспросила:
- Отец, это действительно то место, куда мы направлялись или мои глаза обманывают меня?
Ей и хотелось одновременно скорее добраться туда, чтобы наконец увидеть свою милую Идриль и убедиться, что с той все будет хорошо и так было светло и приятно чувствовать себя вновь словно ребенок, под крылом взрослого, в кольце рук Нолофинвэ.

Эльф улыбнулся, - как видишь, мы не сбились с пути. Хотя... - со стороны заставы донесся сигнал. Протяжный звук рога прозвенел над лесом. Кони, чувствуя что конец похода близко, взволнованно заржали, взбивая копытами снег. Нолофинве разомкнул кольцо рук и, отцепив от пояса небольшой окованный медью рог, переливчато протрубил - ответу вторило эхо и ворота в частоколе вокруг заставы начали подниматься.
- Мы прибыли, дитя, - тихо проговорил он, высылая Рохаллора вперед.

Во дворе, окруженном частоколом, их встретили радостные возгласы. Прибывшие эльфы спешивались, приветствовали своих друзей, снимали с заводных лошадей припасы и переносили в хранилища вьюки. Нолофинве спрыгнул с коня и снял с седла Эленвэ. Поставив девушку на землю король придержал деву за плечо и сказал, - прошу тебя не убегать. Сейчас мы выясним где Идриль или она сама к нам выйдет.