...

Яблоня была старой, высокой и раскидистой. Узловатые ветки скрывала густая листва, весной лесной старожил стоял весь в белых цветах, а летом обсыпанный красными яблоками, большими и сладкими. Для сада деревце было высоковато и старовато, а на уединенной лесной поляне ему самое место. Под рукой у Йаванны все вообще было на удивление стройно, красиво и к месту. Мелькор не считал невозможным по достоинству оценить чужую работу, даже если сам все бы сделал иначе. Тем более если чужая работа пригодилась. Пускай только для того, что бы посидеть в одиночестве, спрятавшись в густой листве, улечься на широкую ветку, подумать о том, что в Эндорэ яблони были ниже, яблоки поменьше, а те, что росли на склонах Орокарней еще и кислые до оскомины…Вала перевернулся на живот и стал разглядывать траву внизу. Трава была зеленая и густая, с синими вкраплениями фиалок.
Мелькор редко оставался один, первое время после заключения одиночество пугало, потом как-то так получилось, что всегда вокруг него были друзья, последователи и ученики. Почти все нолдор, ваниар не доверяли ему, телери было достаточно той жизни, которую они вели со своим морем и своими корабликами, с братьями Мелькор сам старался держать дистанцию. А вот нолдор почти отвечали представлению Тёмного Валы о том, какими должны быть Дети. Но даже с самыми близкими приходилось быть осторожным, исподволь внушая им те мысли, которые нельзя было озвучить прямо. Братья не верили в его исправление, разумеется. Манвэ может быть и поверил, может поверила Ниэнна, но диссонанс, неявный, но все еще лежащий между ними чувствовали и они. Про Тулкоса и говорить нечего, этот только и ждет повода. Вот что бы не давать братьям повода Мелькор вел себя тиши воды, ниже травы. Что само по себе было подозрительно и подпитывало атмосферу недоверия. Он почти не сомневался, что за ним негласно следят, но прятался в листве конечно не от глаз братьев. Просто были воспоминания, чувства и мысли, которые принадлежали только ему и даже знать, что они есть, его новым ученикам не следовало. Поэтому Мелькор просто уходил в горы, к морю или вот так в леса, туда, где точно никто не вбежит вдруг в мастерскую с криком «Мелькор, смотри что я придумал!»
Призрак меланхолии, так неудачно задевший Валу своим крылом явно вздумал угнездится на соседней ветке. «Ну уж нет» - с неожиданной злостью подумал Мелькор и сел. Он страшно тосковал по дому, по своей земле, по творениям и друзьям оставленным там, за морем и каждая минута плена, а это все еще был плен и будет пленом всегда, чтобы там не вещали в Кругу Судеб, была пыткой, но позволить хотя бы тени этой тоски угнездиться в душе Вала не мог и не хотел.
Тёмный вскочил на ноги, чуть не задев головой верхнюю ветку, примерился, вычисляя наиболее удобный путь, и полез на самую вершину, где яблоки под вечным светом Лаурелина уже наверняка поспели.

Некоторое время поляна и правда была местом уединенным. Потом из ближайших зарослей раздался шум. Что то габаритное и торопливое, с хрустом проламывалось через подлесок. Дробно ударяли в мягкую лиственную подстилку копыта, потом со страдальческим треском смялся молодой- хорошо если по пояс взрослому эльда,  куст орешника и на поляне явился конь. При более детальном рассмотрении конь был не один (еще бы, очень надо коню в одиночестве так гнать), а со всадником, низко распластавшимся по конской шее. Что такое получить случайно веткой на хорошей такой скорости Третий уже выучил, осознал, что повторения такого опыта не желает и в целом принимал во время прогулок меры, дабы избежать подобного... И получалось оно не всегда, особенно если молодого и стервозного коня пустить в галоп, больше подзадоривая, чем стараясь удержать на вменяемых скоростях и траекториях. Вот например сейчас, на скуле любителя быстрой езды (не коня) имела место роскошная ссадина. Может, все-таки хлестнуло веткой, а может и раньше где получил, но она была свежей и качественной. Оказавшийся на открытом пространстве, конь попытался увезти седока дальше, причем пробежав в опасной близости от яблони. Видать, всадник животному надоел и таким хитрым маневром четвероногий думал решить данную проблему. Но нет, не сложилось. Охотник резко потянул повод на себя и вниз, притормаживая коня и не давая тому уйти в свечку. Животное издало гневное ржание и ударив передними копытами (прощай, гриб сыроежка, мы будем скорбеть о тебе) заплясало, крутясь на месте. По сути сражающийся сейчас с решившим показать характер конем, Турко тем не менее, сидящего на яблоне Валу заметил. И даже счел возможность приветственно махнуть ему рукой, чуть было не поплатившись за такое дружелюбие. Конь почуял, что седок держит повод теперь не так плотно (а ты попробуй в таких условиях повод плотно одной рукой собрать), мотнул башкой, пробуя поводья из хватки выдрать....

Какой нолдо не любит быстрой езды? Вот один точно любил, аж искры из глаз летели. И у всадника и у коня. Тьелкормо Туркофинвэ Феанарион даже в мирном и тихом Валиноре ухитрялся выбирать коней, поездки на которых были сопряжены с риском для жизни. Мелькор иногда забавы ради пытался представить себе это локальное стихийное бедствие на просторах Эндорэ. Выходило заманчиво, как и со всем их буйным семейством. Жаль, отношения с Феанаро пошли вкривь и вкось с самого начала и по сей момент находились в стадии холодной войны. Так что явление одного из его отпрысков Валу не обрадовало. Но и не расстроило. Во-первых, Мелькор сидел на дереве, а Тьелко боролся с конем внизу, во-вторых, яблоки действительно поспели и заманчиво сверкали красными боками, в-третьих, тоже мне причина портить себе и так не важное настроенье.
Мелькор подтянулся на ветке, и оказался еще выше, как раз что бы сорвать понравившейся плод, а заодно получше разглядеть происходящее внизу сражение. Исход пока был не ясен, но Вала отводил коню неплохие шансы. Собственно дальше можно было ничего не делать, тем более на соседней ветке у сорванного яблока оказалось аж два брата близнеца. А можно было что-нибудь сделать, вызвав этим какую-либо реакцию, не факт, что позитивную.
- Айа! – Тёмный вскочил на ветку, ощутимо прогнувшуюся под его весом, и махнул рукой в ответ. А потом строго посмотрел на буйного коника и с явными властными нотками велел – Постой смирно. – от чего коник замер, подергивая ухом. Мелькор подмигнул Третьему и кинул ему сорванное яблоко. Бездействие - определенно не стиль Тёмного Валы.

Вот интересно, обходится ли у Охотника хоть один день без приключений? Наверное нет. А вот у его брата - вполне. Причём этот самый брат ничуть от этого не страдает. Ему и без того забот хватает, чтобы ещё и приключениями себя обеспечивать. В менестрельском мастерстве свои подводные камни имеются. Например, где взять вдохновения для нового творения, которое вот уже через пару дней предстоит отдать на суд любителей музыки. А творение это даже ещё не начато. А Кано не поэт-любитель, что может стихи за пять минут сочинить, впрочем настоящими стихами едва ли называемые. Ему время нужно, чтобы создать что-то по-настоящему удивительное...
В общем, полянке у яблони в этот день явно было не суждено оставаться пустой хоть сколько-нибудь долго. Ибо помимо валы Мелькора и Тьелкормо с его немного бешеным конём туда лесными тропинками, ну и шумом (а как же не полюбопытствовать-то, что в мире творится) судьба вывела и Макалаурэ с его арфой и проблемой поиска вдохновения в глуши лесов.
Остановившись на краю полянки и чуть прищурившись, менестрель наблюдал за попытками брата обуздать норовистого скакуна. На полянку Кано выходить не стал, справедливо решив, что затоптанным ему как-то оказаться не хочется. К чести брата, стоило признать, что наблюдать за ним было довольно интересно. Впрочем, проделать когда-нибудь Кано не решился бы, жизнь и здоровье ему всё-таки ещё дороги. Зато оценить мастерство верховой езды и укрощения лошадей Охотника вполне сумел. И оценка эта была весьма положительной.

Конь угомонился внезапно, и в целом такое поведение от нервного и строптивого зверя было подозрительно. То есть, можно было бы предположить, что жеребчик больно хитрый и задумал пакость, если бы не сопроводительный окрик со стороны яблони. "Сломается или выдержит?" мимолетно подумал Третий, глядя на акробатику в исполнении Мелькора, и сдержанно фыркнул, не сумев удержать в себе улыбку. Не то чтобы он люто желал Темному Вале зла, но больно забавная картина в воображении возникла. Тем не менее, брошенное яблоко нолдо поймал, покрутил в пальцах. Потом широким таким жестом, проще говоря, рукавом, утер ссадину- больше размазал, если честно.
- Зачем? Я бы справился.
Третий сын Феанаро не столько интересовался мнением сидящего на дереве, сколько ставил того в известность. Успокоенный конь тем временем стоял, как было сказано - спокойно. Только бока ходили, что твои кузнечные мехи. Охотник куснул яблоко, после чего наклонился в седле, практически ложась на шею своему скакуну, и протягивая надкушенное яблоко ему. Конь повернул голову, принимая угощение.

-Никогда не сомневался, что Охотник умеет обращаться с лошадьми и выбирать себе скакунов. – Вала все-таки дотянулся до соседней ветки и теперь сидел на ней, разглядывая сорванное яблоко. В его словах можно было услышать как комплимент, так и насмешку, и чем именно он являлся на самом деле похоже сам Темный так и не решил.
При ближайшем рассмотрении яблоко показалось не таким спелым, как первое, но не выбрасывать же теперь. Мелькор с сомнением рассматривал трофей и бросал вниз на нолдо любопытные взгляды. Его скакун и правда встал совершенно смирно, а ведь Мелькор почти рассчитывал, что норовистая зверюга успокоившись выкинет какой-нибудь подлый фортель на радость всем. Поставив в уме галочку, что ошибся, Вала пожал плечами, что при хорошем воображении можно было принять за извинение за столь беспардонное вмешательство в чужие разборки.
- Но иначе с тобой было не очень удобно здороваться. – Вала все-таки откусил от яблока кусок. Оно оказалось спелым и на взгляд Мелькора пресноватым, без приятной кислоты. С вершины дерева открывался прекрасный вид на поляну, чем Тёмным и пользовался, глядя не только на Третьего внизу. Поэтому Маглора заметил первым. Подумал немного, что это занесло такое количество сыновей Феанора на одну забытую большинством Валар лесную поляну, хотя в Амане вовсе не наблюдалось нехватки свободного пространства, а так же стоит ли сразу обозначить свое присутствие, или пусть это делает Тьелкормо. Справедливо решив, что прятаться бессмысленно, Мелькор приподнялся и коротко вскинул руку в приветственном жесте. А потом нагнулся вниз и спросил:
-Я что, случайно занял ваше семейное место сбора?

Тем временем конь остановился и продолжать показывать норов вроде как больше не собирался. Ну и хорошо. Можно наконец выйти из-под деревьев. В то же время обнаружилось, что кт-то на полянке ещё есть, ибо Турко с кем-то заговорил. Только этот кто-то пока был скрыт ветвями от взгляда менестреля. Посему изучение взглядом брата, теперь более пристальное и детальное, продолжилось. В результате этого изучения было установлено, что Охотнику не помешало бы умыться, причесаться по-новой и ссадину свою обработать. А то сейчас он очень уж себя маленького напоминал. Тоже вечно со всякими ссадинами-синяками, а то и с чем посерьёзнее бегал. Прямо не ребёнок, а стихийное бедствие какое-то... Ребёнок вырос, а привычек многих не оставил. Это брата совсем не портило, однако нагоняи от мамы за свои "боевые ранения" он всё равно получал точно также как в детстве.
О, а вот и собеседник Третьего. Вала Мелькор. Неожиданно, надо сказать. Менестрель помахал в ответном приветствии.
- Не-не, ни в коем случае. - улыбнувшись слегка, отозвался. - Нас просто много, вот и получается иногда, что пути пересекаются.
А там уж как судьба место выберет. Вот иногда и так бывает... Тем более если учитывать привычки и пристрастия отдельно взятых сынов Пламенного.

- Именно.
Третий очень серьезно кивнул, в ответ на пассаж о лошадях. Вала, вольно или не вольно, но развернул разговор в опасное русло- лошади. О них Охотник мог говорить долго, имел огромное количество всяких суждений и что хуже, мог неостановимо этими суждениями делиться. Так что третий из сыновей Феанаро мысль свою развил, не желая упускать повода поговорить об интересном:
- У коня должно быть свое мнение, как мне кажется. Характер. Просто сел и поехал- это что? Это вообще ниочем... С конем должно быть нужно договариваться, вести диалог.
Тут надо заметить, что диалоги Третьего с выбираемыми им конями более всего напоминали спор, в котором оба спорщика насмерть встают за свое каждый. Наверное, Турко сказал бы про коней еще что-то, но на поляне возникло новое действующее лицо.
- Кано! Ты откуда тут?
Жизнерадостно приветствовал брата растрепанный Третий, мягко выскальзывая из седла, потому как явно пауза в прогулке затягивалась, а конь не забор, чтобы на нем просто так сидеть. Лишившись седока, жеребчик лихо махнул хвостом, совершеннейшим чудом не попав им по своему хозяину. Ну ладно, не совсем чудом, а благодаря предусмотрительности Турко, вовремя увернувшегося. Еще чего не хватало- хвостом от коня получить. Это между прочим, весьма так неприятно.

Порассуждать о процентном соотношении сынов Феанора к общему количеству валинорского населения и вычислить статистическую возможность сбора их всех случайно в одном месте было бы любопытно, но абсолютно бессмысленно. Главное, что бы под яблоней случайно не собралась вся семерка. А то бы еще решили, что это они загнали Валу на дерево. Мельеор усмехнулся про себя, представив эту картину.
- С этим у тебя бурная дискуссия получилась. – заметил Вала, жизнерадостно болтая ногами на ветке. – Хотя если тебе такой этот метод…
О том, как заставить живое существо делать то, что надо Мелькор тоже мог рассуждать долго. Независимо от того, шла ли речь о лошадях или о ком-то наделенном чуть большей волей. В конце концов, все мы немножко лошади. В общем разговор мог стать любопытным и почти стоил того, что бы оставить в покое яблоки и спустится пониже, пока братья обмениваются приветствиями. Так что пока Турко слезал с коня, Мелькор спустился с вершины до самых нижних веток. Бросать обтрясание валинорских яблок тоже не хотелось. Приволочь в Тирион мешок яблок само по себе забавно, мало ли когда еще представится возможность. И Вала, стоя на нижней ветке от души тряхнул ствол. Спелые плоды градом посыпались на землю.

- Из Тириона, откуда ж ещё. - Последовал вполне логичный такой ответ. И не поспоришь ведь. Из Тириона. А ту дорогу, которой он сюда забрёл, и сам менестрель-путешественник вспомнить затруднился бы, такой она была запутанной и не запоминающейся. Да к тому же особенностью Макалаурэ являлось пристрастие к блужданию по лесу в неизвестных ему самому направлениях, а вдруг дорога куда выведет. И ведь выводила. Зачастую правда не туда куда надо бы, ну да в Амане в этом ничего страшного не было, всё равно дорога обратно отыщется.
Подойдя к спешившемуся брату, Кано путём приглаживания попытался привести творимое на голове Охотника к более-менее подобающему виду. Потерпел неудачу и лишний раз убедился, что без помощи воды в данной ситуации ну никак не обойтись.
- Так... А дальше нужно найти ручей какой-нибудь, а то простыми методами с этим безобразием не управиться.
Но от мыслей о том, что вот прямо сейчас где-то рядом нужно отыскать водоём отвлек шум со стороны яблони. Оказалось, что это Мелькор решил устроить стихийный яблокопад с отдельно взятого дерева путём обтрясания этого самого дерева. Хорошо хоть яблоки уже поспели, а то зелёными их как-то не особо есть можно. По крайней мере в таком количестве.

- Ой, да ладно тебе. И так нормально, во первых, а во вторых ну сам подумай- какой смысл? До вечера все еще раз десять растрепется.
Очень проникновенно заверил брата Охотник, попутно стараясь с помощью сложных маневров уклониться от манипуляций с собственной прической. Дело в том, что с волосами у третьего сына Феанаро все было непросто. Они путались, причем с потрясающей успешностью, при этом обладая замечательный свойством пушиться и прическу не держать. Так например сейчас, можно было догадаться, что на прогулку он отправился с косичкой. Которая теперь напоминала хорошо трепаный жизнью пучок сена- пряди выбились и торчали разрозненно, пребывая в неком подобии первозданного хаоса. А уж расчесывать все это была та еще морока... Кто на такое добровольно согласится? На помощь неожиданно пришел Вала, с его креативом о яблочном дожде. Плоды, как спелые так и не очень (где это видано, чтоб все яблоки созревали одновременно?) посыпались густым, убористым градом. И если везучий и внимательный Кано смог избежать травмирования о плоды щедрости природы, то Турко и его коню свезло чуть меньше.
Крепкое желтое яблочко треснуло Охотника по плечу. Это было не то чтобы больно, но он дернулся. В то же время аналогично желтое, нос розоватым крапом по боку, яблоко треснуло коня по шее. И конь тоже дернулся, справедливо решив, что команда "стоять" на этом логически себя исчерпывает. Учитывая, что конь и третий сын Феанаро обладали в процессе происходящего разнонаправленными векторами, и при этом повод коня находился у Турко в руке, случилась вполне классическая задача о взаимодействии импульсов. Пострадали в итоге невинные, а именно Кано, силой судьбы и собственного желания помогать, включенный в это уравнение. Проще говоря, конь заметно так пихнул Менестреля крупом, задней его частью, если быть точным. Животное конечно, не собиралось атаковать собственным филеем никого, но вес и попытка сманеврировать, оставаясь на месте передними ногами сделали свое дело... Когда такое замечательное животное как лошадь, пихаться начинает, тут бы на ногах устоять.

- Прости, Тьелкормо, я не нарочно. – раздалось с дерева и следом спрыгнул сам виновник происшествия. Выглядел вала не то что бы совсем виноватым, но легкую степень раскаянья демонстрировал. Обрушивание яблочного града на голову ни в чем не повинной животины и её незадачливого хозяина Мелькор действительно не собирался, действую скорее по своему обычному принципу: «Кто не спрятался, я не виноват». Так что, продемонстрировав некую очень условную степень раскаянья, Вала переключился на сбор плодов трудов своих. То есть собирать нападавшие с дерева яблоки в снятую верхнюю рубаху, выбирая самые спелые и наименее помятые при падении.
- Тут к югу лесное озерцо, я мимо него проходил, когда сюда шел. – заметил Мелькор, решив, что раз Макалаурэ срочно понадобилась вода, то от совета тёмного Валы он не откажется.

Макалаурэ тяжело вздохнул, всем видом показывая, что с мнением брата о внешнем виде он категорически так не согласен. Он-то привык к тому, что хоть изредка, но нужно следить за тем, чтобы не ходить всегда так, будто продирался сквозь колючие кусты, ну или будто в волосах какие-нибудь мелкие птички решили обустроить гнездо. Но отступаться пока от своей идеи приведения брата в должный вид хотя бы ненадолго менестрель не торопился. Тем более что до вечера осталось всего несколько часов. А вид Третьего уже сейчас заставлял задуматься над тем, в каких же сражениях он успел с утра побывать.
Падение яблок не стало таким уж удачным событием. Ибо не обошло оно никого. Турко и его коню в прямом смысле слова прилетело. Яблоками сверху. Ну а Кано прилетело в переносном смысле. От коня задней частью крупа. Ощущения, надо сказать, не очень приятные, но хотя бы терпимые. Правда пришлось срочно и старательно удерживать равновесие, ибо падать на спину как-то не хотелось, тем более, что за спиной был чехол с арфой, а инструмент хотелось уберечь от близкого знакомства с землёй лесов аманских. Благо равновесие менестрель удержал, иначе бы коню пришлось бы выслушать какой он "хороший" и "осторожный".
- Спасибо. - Поблагодарил валу за информацию Макалаурэ и вновь повернулся к Охотнику. - Ну что, идём приводить тебя в должный для нолдо вид? - Поинтересовался, поддёргивая лямку чехла, съехавшего в процессе устояния на ногах немного в сторону.

- Ничего, мы переживем.
Бодро прокомментировал внезапные плодовые осадки Третий, занятый тем, чтобы вернуть коню желание стоять хотябы относительно спокойно. Животное явно решило, что перерыв окончен и пора бы двигаться дальше. Причем желательно- в одиночестве. Наконец между двуногим и копытным был установлен некий баланс мнений, согласно которому прямо в этот момент никто никуда не бежал.
- Кано, ты конечно очень хороший, но... Если ты не заметил, я уже не могу пройти под столом не нагибаясь. Из чего можно сделать логичный вывод, что привести себя в порядок я могу самостоятельно и, не побоюсь предположить, успешно. Озеро это хорошо, но я лучше сам.
Далеко не всегда случался такой хороший день, в который Третий спокойно мог дать кому- либо себя причесывать. Во многом от того, что как то проще самому раздирать спутанные волосы, чем терпеть покорно такие издевательства. На всякий случай Охотник даже обогнул коня, дальновидно придерживая того под уздцы у самой морды, дабы зверь не кусался, пока нолдо будет маячить перед носом. Впрочем, идея посетить воду была хороша, безотносительно всех причесок в Арде.
- Озеро это на самом деле хорошо. Показывай дорогу!
Это адресовалось Мелькору, который внезапно проникся страстью к сельскохозяйственным заботам. Вообще, наверное по хорошему, не стоило вот так запросто гулять с Валой по лесам и оврагам, потому как отец неоднократно прохаживался по персоналии пленного и затем отпущенного крайне, крайне неодобрительно но... Но Турко здраво рассудил, что на самом деле никаких причин, мешающих такому мероприятию объективно нет. Конь согласно фыркнул, хотя скорее всего животное высказывалось о чем-то своем и уж всяко мысли Третьего не читало.

Мелькор наблюдал бодание Третьего с конем и думал, что из них вышла бы красивая скульптурная композиция. На какую-нибудь из Тирионовских площадей поставить. Или на мост. Или вообще сделать фонтан. Только камень или бронза? В камне, пожалуй, динамику передать будет труднее, с другой стороны мрамором можно лучше передать живые цвета, а игреневый коник и светловолосый всадник вполне этого стоили. Стоит сделать несколько макетов и посмотреть, как лучше. Вала мимолетно пожалел, что не захватил с собой свой альбом, в котором набрасывал такие эскизы-размышления, что бы легче было вспоминать все настроенье сцены, достойной запечатления, мысленно посокрушался, что ни Тьелкормо ни его коня точно не удастся уговорить позировать, и даже немного подумал о возможном общественном резонансе от такой скульптуры. О последнем, впрочем, думал не долго и пришел к выводу, что ну Тьма с ним, с резонансом.
В общем, Вала прибывал в мысленном творческом поиске, из которого его и вызвал Тьелко, закончивший ругаться с братом. Эту маленькую битву за личное пространство Вала тоже вниманием не обошел и даже посмеялся про себя, что у Третьего Феонариона почти такие же проблемы с родственниками, как у самого Валы. Они слишком серьезны и помешаны на порядке.
- Ну, пошли. – Вала взвалил получившийся мешок яблок на плечо и неожиданно озорно подмигнул Третьему, как бы говоря «Ох уж эти братья», - Тут недалеко.
Идти и правда оказалось недалеко. Озерцо таилось среди плакучих ив и зарослей рябины и было почти идеально круглым, с крутыми берегами и прохладной синей водой.

- Ну ладно, ладно, самостоятельный ты наш. - Хмыкнул менестрель, решив-таки пока что отступиться. Пока что... Не факт, что насовсем, но всёже. - Ты только домой так не приходи, вспомни о маме и её нелюбви к итогам приключений сыновей.
Озеро и верно было хорошим выходом из этого положения. Идеально для возвращения приличного внешнего облика. И не только Турко, но даже коню. Да к тому же... Там можно будет выбрать хорошее место и наконец-таки попробовать что-нибудь сочинить, иначе же и весь поход в лес был, можно сказать, напрасным, а этого ох как не хотелось. В общем озеро - место для многих целей идеальное. Поэтому возможности около него побывать упускать не стоит. Тем более раз уж нашлась компания, пусть и такая немного странная, для этой прогулки ну и для беседы тоже.
А насчёт того с кем и куда гулять у Макалаурэ всю жизнь было своё мнение, во многом не совпадавшее с мнением сурового родителя. Благо Феанаро уже давно понял, что ему толку от второго сына не добиться, и в дела менестреля не вмешивался. Что было к лучшему.
В общем, к озеру пошли дружной, ну или не совсем дружной, но хотя бы мирной компанией. И шли не слишком долго и далеко. Озеро на самом деле, как и говорил Мелькор, оказалось довольно близко к поляне. Оставалось только найти подходящее место на берегу, и жизнь удалась.

Озеро и правда оказалось не далеко, и было действительно местом приятным во всех отношениях. Ну просто загляденье, а не озерцо. Если не брать в расчет такой нюанс, что берега пусть и не были высоки, но к воде спускались более чем круто. То есть, если прыгать с откоса в воду- самое то, а вот спускаться и заталкивать в воду коня- задача та еще, требующая подхода и внимания. Ну ладно, купать коня было не обязательно, но вот обеспечить животному беспроблемный доступ к воде- хорошо бы. А что, распаленный бегом, кусачий зверь уже остыть успел, как ни крути.
- Ты не волнуйся, домой как надо приду. Ну правда, не первый же день мне случается косу растрепать...
Крайне легкомысленно произнес Третий, отправляясь в путь по кромке невского речного обрыва, дабы все же найти спуск более пологий, чем вертикаль. Конь, почуяв воду, навострил уши и втянул бархатистыми ноздрями воздух, вытягивая шею по направлению к блестящей озерной глади. Даже кусаться передумал, на время.
- А берег тут везде одинаковый?
Немного запоздало обратился Охотник к Мелькору, который, как единственный из компании, кто это озеро помнил, мог и правда знать такие вот нюансы. Хотя, строго говоря, ничто не указывало на факт того, что Вала именно завсегдатай этих мест, но мало ли.

Мелькора удобный подход к воде как-то не беспокоил. Во-первых, он был выше, во-вторых прыгать с откоса в воду считал за самое то. Но толи мысли о скульптурах на него так повлияли, толи слишком спокойный, флегматичный даже вид Песнопевца, а может общая аманская благостность, от которой честно говоря перманентно хотелось выть волком и лезть на стену, но дальше Вала сделал то, что сделал.
Он неопределенно махнул рукой, указывая Тьелко некое общее направление, и одновременно с этим невзначай коснулся мелодии местной земли. «Чужой» - сказала ему трава. «Чужой» - прошептала каждая маленькая песчинка. «Чужой, чужой» - слышалось везде, но Мелькор был Силой этого мира и даже здесь вода и земля были в его власти. Пусть даже на такую малость. Что-то незаметно сдвинулось в глубине берега и целый пласт земли на том направлении, в котором указал Мелькор, неожиданно сдвинулся и съехал в озеро, оставив за собой пологий склон обрыва. К несчастью внезапно созданный Валой маленький оползень оказался как раз там, где стоял Маглор и менестрель поехал в озеро вместе с землей, песком и мелкими камушками.

- У тебя не только коса растрепалась. Вообще весь твой вид говорит о том, что ты повстречался со всеми кустами Амана. - В общем пока что менестрель отступился. К тому же нашлось дело поважнее наставления брата на путь истинный. Поиск удобного места для того, чтобы там посидеть.
И совсем в планы Макалаурэ не входило экстремальное купание в одежде в озере. Однако судьба, видимо, думала иначе.
Видимо либо день сразу не задался, либо общество валы Мелькора так негативно сказывается на линии событий, что без происшествий ну никак не обходится и пяти минут. Но мирной и тихой прогулки не получилось с самого начала. Как не получилось и спокойного сочинения песни.
Берег резко перестал быть цельным, хороший его кусок начал медленно, но верно сползать в воду. "Вот тебе и менее крутой участок берега" - успел мысленно хмыкнуть Кано до того момента, как понял, что вместе с берегом в воду скоро сползёт и он сам. Кто не пытался развернуться и попытаться вернуться на устойчивую почву, стоя на куске земли, который вот-вот окажется в воде, тот не поймёт, каковым было в те короткие мгновения состояние менестреля. "Вот ты, Кано, и прогулялся в тишине и покое" - опять-таки мысленно усмехнулся нолдо, уже оказываясь в воде. Вода оказалась довольно-таки холодной, а теперь ещё и грязной, и мутной. И ладно бы он просто оказался в этой самой воде, кстати доставшей в этом месте совсем не маленькому менестрелю почти по грудь, видно дно у берега неровное, с ямами. Так вместе с Макалаурэ в озеро съехала и его любимая арфа, кою деть куда-нибудь, чтобы не намокла, он попросту не успел.

- Нет. Если бы со всеми, то вид был бы другой! Не прав ты, видимо, от отсутствия практики лазанья по кустам.
С непередаваемым оттенком плохо скрываемой гордости, возвестил Охотник, заодно пытаясь увести коня в ту сторону, куда Вала рукой махнул. По всему было видать - свое первенство в зачете по изучению кустов, оврагов и иных естественных препятствий Третий считал чем-то вроде личного достижения. К которому всем стоило бы стремиться, ага. Но тут случилось непредвиденное - бережок озера пополз. Надо заметить, что имеющий широкий опыт в падениях отовсюду, откуда можно, Турко выбрал принципиально отличную от выбранной Кано стратегию поведения в условиях проседающей земли. Ну ладно, первым делом он отпустил повод коня, предоставив животному спасаться самостоятельно и деликатно не мешая в этом деле. Конь, ожидаемо, не стал ждать милостей от природы, и мощным скачком ушел влево и вниз, подняв дикий столб брызг, после чего с возмущенным ржанием принялся выбираться на берег и, что характерно, убегать в сторону деревьев. Сам же Охотник прыгать никуда не стал, и в целом не стал дергаться. Ведь берег что? Правильно оползает, и нельзя сказать, что он рушится в одну секунду. А значит можно просто съехать вместе с пластом почвы, постаравшись удержать равновесие. Можно сказать, что спускался он даже в чем-то тожественно, как капитан тонущего судна, что отказывается покидать борт. Правда вот выражение лица тому противоречило. Как то ясно сразу становилось, что сам Третий подобную незадачу в своей жизни воспринимает азартно и весело, как неожиданное, но забавное приключение. Скорее всего, так бы он спокойно и съехал, если бы не вышеупомянутые маневры игреневого жеребчика. Удар копытами раскрошил таки глинистый пласт почвы, так сто пришлось Охотнику купнуться в ставшей буро-рыжей от взбаламученной земли воде. Оказавшись в холодной воде (правда по большому везению не так глубоко, как менестрель с многострадальной лютней), Турко помотал головой, делаясь удивительно похожим на собственного коня, отряхивающего гриву уже на границе с деревьями. И поднимая едва ли меньше брызг, чем вышеозначенный конь, рванул на сушу. Благо теперь внезапно- пологий берег позволял. По всему было видно, что Охотник спешит больше ради процесса, чем от того, что намок и вода холодная. Ну и потому, что выламываться из прибрежной мути вот так, весенним лосем, это весело.

Вала оторвался от размышлений и соизволил, наконец, обратить внимание на творение рук своих. Можно сказать, что желаемое, то есть пологий спуск в воду эльфы получили. Может быть не совсем так, как им бы хотелось, но вот он спуск, а вот два Феаноринга в воде. Пострадавший не за что ни про что Кано оказался в мутной воде аж по грудь, но по-прежнему выглядел чересчур флегматичным для такого положения. Тьелко являл собой яркий контраст брату, и в нестандартных ситуациях явно ориентировался лучше, но холодная вода и его не миновала. Келегормов конь, не желая иметь ничего общего с творимым бардаком, тряхнул мокрой гривой, и решил найти местечко подальше от такой непредсказуемой компании. Тьелкормо кинулся за своим норовистым средством передвижения, сильно прибавив количество брызг в пространстве и напоминая что-то не менее дикое.
Ситуация была забавной и Мелькор рассмеялся в голос, глядя на приключения братьев.
- Вы как кутята тазу, Феаноринги. – хихикая под нос, Вала бросил на землю свои яблоки, скинул одежду и легко оттолкнувшись ногами от берега прыгнул почти в самую середину небольшого озерца, туда где вода не помутилась от песка. От столба брызг спасся только коник на кромке леса, но зато теперь и эльфы и берег и сам виновник происшествия были почти одинаково мокрыми.

На слова Турко о практике лазания по кустам оставалось только плечами пожать. Мол и незачем такая вот экстремальная практика тому, кто по кустам вообще не лазает. В жизни менестреля было много интересного помимо подобных сомнительных развлечений, которые так нравятся Третьему, однако пользы не несут практически никакой.
В итоге общения всех участников прогулки с водой озеро из тихого и прозрачно-чистого водоёма превратилось в нечто непонятное, взбаламученное и грязное. Да к тому же и вода была холодной. Посему принудительное купание в одежде пора было заканчивать и выбираться на берег, благо пока почва вроде бы больше двигаться самопроизвольно не собиралась. Что менестрель и сделал. Выбравшись на берег, Кано с неудовольствием отметил, что мокрое на нём абсолютно всё и это всё требует немедленной и капитальной сушки. Но плохо было даже не это, хотя и в этом мало приятного было, поскольку никто не отменял песок и грязь, нанесённые в воду и оттого оказавшиеся тоже везде, как и вода. Плохо было то, что инструмент не спас даже чехол, и арфа была мокрая насквозь, если так можно выразиться и естественно совершенно уже негодная для игры. Макалаурэ правда положил её на траву в надежде, что она всё-таки высохнет и хоть как-то играть будет, но это мероприятие ничего хорошего не обещало.
- Вот и ничего в этом смешного нет. Тут печалиться надо, а не подражать коню Охотника. - Прокомментировал менестрель, вытряхивая воду из сапог. и кладя их недалеко от арфы, тоже на просушку.

- Тоже мне выдра нашлась.
Сравнение с котятами Третьему не понравилось, и подобные слова требовали от него каких-то действий. Будь на месте Валы, допустим, кто либо из братьев, выход был бы очевидный- кидаться в воду и топить. Но для подобных мер Вала и Охотник были знакомы недостаточно близким, так что месть следовало измыслить другую. Но такую, чтобы можно было повернуть сейчас же. Откладывать подобные дела нельзя, потому как со временем ситуация потеряет остроту и банально перехочется. Выламывающийся из воды Турко остановился, переждал водопад брызг, поднятых Мелькором...Хищно сощурившись откинул назад вымокшую косу и ассортимент выбившихся из нее прядей, прикинул, откуда именно Вала прыгал. И не особо торопясь, но без лишних промедление пошел на берег. Вала ведь прыгал откуда? Правильно, с той части откоса, которая не просела. Которая еще была обрывом. Месть вызрела, план реализации родился стремительно. Ведь не надо забывать, у Турко много братьев. Есть старшие, есть младшие, и этот обширный социум порой взаимодействует... по разному. Все так же вроде бы бесцельно, Охотник продефилировал мимо горки вещей, оставленных Мелькором, вид при том он имел самый невинный из возможных. И, проходя мимо, будто бы невзначай, будто бы случайно, несильно так толкнул ногой бесхозно лежащие сапоги одного из тех, кто видел миг творения мира. Ровно настолько, чтобы оные сапоги успешно улетели с невысокого обрыва в прохладные озерные воды. Искоса пронаблюдал плоды трудов своих, не акцентируя на них лишнего внимания.. Очень хорошо! Один сапог затонул, второй неторопливо и величественно поплыл вправо, куда-то прочь от берега.
Удовлетворенный содеянным, Охотник последовал примеру Кано. То есть, плюхнулся на бережок, стянул сапоги собственные, вылил из них воду и сушиться положил. Расчетливо складировав обувь так, чтобы быть между ними и кромкой обрыва. Далее настало время стягивать рубаху и отжимать, потому как не отжатая она имеет все шансы не успеть просохнуть до вечера, который считай и наступил уже.

Мелькор вынырнул, убрал с лица мокрые волосы. И обнаружил свой сапог. Сапог уже порядочно наполнился водой и уныло дрейфовал от берега увлекаемый подводным теченьем. Наконец вода пересилила, обувка последний раз гордо приподняла над водной гладью голенище и канула на дно в подарок местным рыбам. Вала посмотрел на берег и обнаружил там Тьелкормо, предусмотрительно припрятавшего собственную обувь себе за спину. Третий сын Феанора вид имел самый невинный и к происходящему непричастный. Будь дело дома. Мелькор бы пожалуй уронил весь бережок в озерцо, но в Эндорэ такие шутки понимали правильно, а эти нежные аманские эльфы…Ладно, будем считать, что мы квиты. Тем более, что рядом сидел и печалился по своей лютне Кано, перешедший из состояния созерцательного спокойствие в состояние созерцательной печали. Менестрель настолько вяло реагировал на внешние раздражители, что Мелькор за всю прогулку с трудом подавлял желание потыкать в него палочкой.
- Не умею печалиться, Макалаурэ, уж извини. – Вала вылез из озера, по кошачьи отряхиваясь так, что бы большая часть брызг из пышной шевелюры улетела в сторону Турко, и в отличие от братьев, наоборот стал одеваться. Тьелкормо был адресован прищуренный взгляд, намекающий, что сапоги ему может еще вспомнят.
- Могу попытаться искупить вину, предложив вам горячего вина в моем доме. До него все равно ближе идти.

Турко отомстил. Красиво так отомстил. И не будь эта месть вполне себе явной и почти открытой, Мелькор и вовсе бы не догадался, что это именно Третий сделал, а не само по себе содеялось. Молодец всёже братец, времени зря не терял. И сейчас даже не понять, не то уже давно научился где-то, не то у близнецов выучился, а ответ был хорошим. Ходить теперь вале Мелькору без сапог. По крайней мере до дома. Не полезет же он на глубину их доставать... Скорее всего нет. Вон даже одеваться начал. Ну дааа... Для него-то купание было намного более удачным чем для сынов Феанаро.
- Жаааль. А и радоваться в такой ситуации нечему. - Тон был довольно сердитым, но по-прежнему спокойным. Ибо из-за простой насмешки злиться на кого-то бесполезно и смысла не имеет. Лучше сделать вид, что не так уж сильно эта самая насмешка и задела.
А вот на следующие слова Мелькора менестрель и вовсе не обратил внимания, занятый, как в общем-то и ожидалось, выжиманием одежды и длинных волос, дабы не изображать из себя некое подобие фонтана, да и вернуться домой уже в более-менее просохшем виде.

Пока все предавались своим делам, то есть Кано- печали о вымокшей арфе, а Вала - обстоятельным отряхиванием, Третий успел распутать останки своей косы. Потому что нет ничего хуже, чем высушить ее в таком вот виде - не туда и не сюда. Распутывай это все потом, ага.
- Почему нет? Действительно, Кано, пойдем... Вставай давай!
К предложению посетить дом сомнительной репутации Валы Третий отнесся с энтузиазмом. Потому что во первых интересно, что там и как - все же Мелькор не Оромэ, и различия в образе этих двух Сил были видны на глаз достаточно, чтобы предположить более чем не одинаковый быт. Именно предположить, но не угадать, а тут такой шанс. А во вторых потому, что откровенно говоря, Охотнику нравилось делать то, что не то чтобы очень можно. Конечно, никто прямо не запрещал ходить к Мелькору в гости, но путем несложных логических выкладок можно было догадаться, что например, отец бы этого не одобрил. И на прямой вопрос " а можно ли?" скорее всего ответил отрицательно. Но в этом то вся и прелесть, что вопрос никогда не задавался, и формально никто ничего не нарушал. А делать "чего нельзя" с подачи, что вроде как и можно было, ой, а мы не знали, а никто не сказал - это тонкое искусство. В общем, Третий поднялся со своего места, всем видом демонстрируя готовность идти, посещать и вообще. Влезать в мокрую рубаху он не стал, перекинув ее, скрученную в жгут после выживания, через плечо. Непросохшие сапоги же было решено нести в руке. Не из великой солидарности к босому Вале, а от того, что шлепать в мокрых сапогах куда либо мало радости.
- Веди!
Лишний раз подтвердил Охотник свое согласие заглянуть на огонек к Мелькору, заодно надеясь, что Менестрель не будет слишком мешкать со сборами и не придется его ждать. Ждать это вообще дело трудное.

- Макалаурэ, ты слишком серьезен. – потерю сапог Вала уже почти забыл. Экая мелочь, право. А Тьелкормо ему с каждой минутой нравился все больше, жаль, что он ученик Оромэ, какой славный бы эльф из него был, если верно подойти к проблеме. И даже не беда, что не кузнец. Поэтому темный почти целиком сосредоточился на Третьем, оставив ему самому возиться с капризничающим старшим братом.
Мелькор жил на отшибе, но не слишком уединенно. Даже наоборот, как-то так выходило, что в его доме постоянно кто-то толкался: ученики, друзья, друзья учеников, любопытствующие, мимо проходящие, просто так случайно зашедшие и всем у хозяина находился стакан вина, место у камина, интересная беседа, а если надо то и постель наверху в мансарде под самой крышей. Нолдор встретила та же комната со столом посредине и множеством любопытных вещиц на полках. Но было тут и что-то новое. Во-первых на столе стояла бронзовая статуэтка изображающая без сомнения битву. Некий эльф – он был одет с доспехи, но без шлема, сражался с неким демоном. Демон был рогат и крылат, в руках держал длинный бич, а эльф угрожал чудищу непонятным оружием, больше всего похожим на смесь копья и секиры на очень-очень длинной рукояти. А к кинжалам на стене прибавилось два прямых меча без ножен.

- Ну надо же в нашей семье хоть кому-то серьёзным быть. А то ж вообще беда будет. - Отпарировал Кано. Наверное эти-то серьёзность и спокойствие, граничащее с некой отстранённостью, его хорошо так отличали среди братьев и вообще среди многих эльфов его поколения. И не только, кстати, выделяли, но и спасали порой от множества жизненных неприятностей, которые находили большинство эльфов, по большей части нолдор из-за своей любви к приключениям.
- Ладно, пойдём. - Не стал он спорить. Что касается невероятных идей, таких, например, как эта, Макалаурэ был лёгок на подъём, другое дело, что большинство идей он любил обдумывать по ходу и предполагать, насколько удачным будет их завершение. А вот врать или придумывать нечто невероятное Кано не умел. Поэтому, случись вечером разговор с родителями на тему, где они с Турко весь день пропадали, ответ будет дан предельно честный и подробный. Ага, и что после этого ждёт братьев - одним айнур известно. Хотя... А что их ждать может. Чай не дети уже, сами со своим времяпрепровождением разобраться могут.
В общем, менестрель задерживаться не стал. Одной рукой подхватил чехол с арфой, второй сапоги, остальное пришлось нести на себе, ибо руки заняты, и двинулся за Мелькором и братом.

Ну что можно сказать, в некотором роде ожидания от Мелькорова жилища оправдались - там было на что посмотреть. И с первого взгляда было ясно - хозяин этого дома натура увлеченная, деятельная и любящая занять руки. Сам Охотник в число натур, увлеченных созидательным трудом не входил, но в силу плотного сосуществования с весьма и весьма мастеровитым семейством, оценить работу мог. То, что выходило из под руки Валы, было сделано хорошо, со знанием дела, материала.. И оно чем-то неуловимо отличалось от произведений эльдар. Турко не мог сказать, чем именно, но был готов поспорить, что не перепутал бы. Впрочем, скорее всего он ошибался. Третий сын Феанаро был фантастически глух к голосам металла и камня... Ну и что? Зато его собаки не кусали никогда и кони любые слушались. Кусали порой, да, но в итоге контакт устанавливался.
Несколько бесцеремонно водрузив еще сыроватые сапоги в угол комнаты, Третий с живейшим интересом огляделся, и взгляд его зацепился за скульптуру на столе.
- Что это?
Подойдя к столу, Охотник огладил пальцами бронзовые плечи неведомого демона, потрогал рог- острый ли?
- Что у него в руках?
Уже более требовательно, для наглядности проводя пальцем вдоль оружия, зажатого в руках у неизвестного эльфа. Эта самая штука, которую держал поединщик рогатой твари, Турко нравилась. Очень нравилась. Была в ней некая сообразность, и большой потенциал. Как горатина, с которой на медведя выходят, но не совсем. Хорошая штука, должна интересно в руке лежать, тяжелая наверное... При желании можно колоть, можно рубить. Хотя, видимо, рубить сподручнее...

Мелькор вовсю входил в роль радушного хозяина. По щелчку пальцев огонь в камине весело запылал, а фиалы на стенах зажгись, добавив в комнату света. Как и обещал, хозяин вылил в котелок вино, бросив туда апельсиновые и лимонные дольки, пряности и еще что-то. Котелок повис над огнем, и в доме сразу тепло запахло корицей, имбирем и еще чем-то неуловимым, но очень уютным.
- Чувствуйте себя как дома. В этом доме вечно кто-то гостит, так что не стесняйтесь. – на столе появился сыр и большие керамические кружки с искусно нанесенным узором из трещинок, так что посуда казалось гораздо старше, чем была.
Вала заметил, как Тьелко осматривал статуэтку, щупал барложий рог и оружие в руках воина. Тёмный улыбнулся уголками губ. Он всегда чувствовал, что стоит поставить на самом видном месте, что бы вызвать интерес. То, что Турко заинтересует оружие Валу не удивило и одновременно очень обрадовало. Фехтовальщик из третьего Феаноринга будет, это сразу видно. И вождь будет, если он того пожелает. А все, кто проявлял талант к управлению другими Мелькора всегда привлекали даже больше, чем искусные мастера. Брошку сделать не мудрено, ты из живых творить попробуй.
- Это алебарда. – пояснил он, и позволил легким ноткам гордости прозвучать в голосе, - Я сам придумал. Полноразмерный образец в кузнице остался, я только недавно его закончил.

Пока брат занимался изучением творений мастерства и мысли валы, а там действительно было что поизучать, ибо многое заслуживало внимания, Макалаурэ попросту осматривал окружающую, одновременно привычную и одновременно такую необычную для большинства знакомых ему домов обстановку. Непроизвольно взгляд падал на мечи на стене. К чему они тут... Аман изначально был мирным и спокойным, неужели может появиться что-то, с чем без оружия будет не справиться. А хотя... Это ж вала, мало ли зачем ему нужны мечи, да ещё целых два. А вообще... Дед много рассказывал о жизни у Вод Пробуждения. И о том, с чем можно было повстречаться в лесах поблизости. И оружие времён Великого Похода показывал, говоря, что для тварей из темноты оно предназначено. Но откуда тут, в свете Валинора, твари тьмы. Верно, их тут попросту не было. Посему и пылилось оружие у Старших эльфов где-нибудь далеко и без дела, так внукам показать, да рассказать о том, что было до того, как пришли они в землю Амана.
И статуэтка эта, что Турко так пристально изучает тоже... непростая.
- А что это за существо такое? - поинтересовался Макалаурэ, тоже подходя поближе к столу и рассматривая скульптурную композицию. Вроде бы вот про таких существ Финвэ ни разу не упоминал. А любопытство, хоть и редко выказываемое в обществе, братья не в счёт, при них можно, было одной из ярких черт характера Макалаурэ. Вот заинтересовало его это существо, и теперь Мелькору попросту не отвертеться от подробной лекции по биологии и описанию характеристик конкретного отдельно взятого демона.
А ещё менестреля, хорошо разбиравшегося в травах, заинтересовала та неизвестная часть сбора, добавленного в вино. Просто для расширения познаний. Ну и для того, чтобы на заметку взять, дабы при возможности использовать. Впрочем, решение этого вопроса Кано пока отложил на потом, справедливо решив, что возможность ещё предоставится. И не один раз.

- Ага.
Кивнул Турко с таким видом, словно все понял. Впрочем, такой вид означал скорее обратное, и предвещал блок расспросов. Бросив еще один взгляд на чудесный предмет, именуемый алебардой, по сути облизав эту "недо-рогатину" глазами - видно было, нравится она ему, Третий задумчиво подцепил со стола бесхозно лежащую апельсиновую корку. Чуть смял в пальцах, заставив породить почти невидимое облачко пахучего сока (а еще так можно довести кота до исступления) и задумчиво прикусил оранжевую шершавую полоску. Апельсиновые корки Охотник любил, совершенно иррационально и в чем-то больше апельсинов. Они на ощупь приятнее, и вкус такой, с выраженной вязковатой горечью.. Ну и да, не забываем про котов.
- А для чего она такая? Я бы предположил, что на медведя хорошо, но с другой стороны - ей ведь больше рубят, да? На рогатину то зверь считай сам насаживается, если все хорошо... А тут широкое лезвие.
Третий нахмурил брови и укусил корку апельсина еще раз. Общаться с медведем, который на рогатину не налетел ему казалось крайне неудачным делом, и понять смысл такого вот почти топора на длинной рукояти хотелось. Ну не порубить же зверя на котлету, право слово, она нужна?

Мелькор улыбнулся и разлил по кружкам пряное вино прямо из котелка. Сел за свое обычное место за столом, мысленно велел огню гореть потише и отбрасывать больше теней на стены и ярких бликов на бронзовую статую. Вала любил рассказывать сказки.
- Это дух подземного огня. Никто из вас таких не видел и ты вряд ли когда-нибудь увидишь, Канофинвэ. Они живут в недрах огненных гор и редко выходят на поверхность.
Там, на востоке за великим морем лежат неведомые земли. Те, которые оставили ваши отцы, пожелав жить в благой земле под властью Валар. Три народа прошли через них в Великом Походе, но они почти и не видели Земли под Звездами, стремясь быстрее уйти к морю. Там на востоке огромные пространства не обжитые и таинственные. Густые леса, бескрайние поля, высокие горы, тайные долины, быстрые реки и глубокие озера. И все это не принадлежит никому и некому узнать, что в себе таят владения оставленные когда-то эльдар.
Взгляд Валы приобрел странное, мечтательное выражение, как будто он вспоминал о днях счастливых, но давно ушедших. А бронзовые фигуры в свете камина казалось вот-вот оживут. Крылья демона, летящие волосы эльфа, острие его оружие и хлыст в руках демона, все обрело жизнь в хороводе света и тени. Стало понятно, что неизвестный боец улыбается и поединок ему совсем не страшен, наоборот радует его.
- Там можно повстречать тварей, на которых маловато будет рогатины и лука. В Великом Походе эльдар некоторых встречали. Финвэ наверняка вам рассказывал. Недавно у меня с другом зашел разговор о тех дня. И я подумал…
Мелькор встал и подойдя к стене снял с неё оба меча.
- В Великом Походе оружие служило защитой, а в Благой Земле его забыли и хранят разве что как память. А ведь владеть оружием искусство не хуже прочих.
Вала крутанул восьмерку и сделал несколько блоков и выпадов стоя на месте. Вышло у него эффектно, вокруг Мелькора поднялся и затих стальной вихрь, а огонь заблестел на лезвиях. Тёмный пристроил клинки обратно и посмотрел на братьяв, как будто спрашивая «Ну, что скажете?».

Менестрель тоже занял место за столом, внимательно слушая рассказ валы.
Для своего рассказа Мелькор нашёл благодарного слушателя. Макалаурэ любил слушать истории. Тем более истории о землях, покинутых элдар. Он вообще любил слушать и умел слышать. Но было это лишь красивым повествованием, не более. Жизнь в Амане нравилась Кано куда больше, чем какие-либо сомнительные путешествия в неизвестность, да ещё и лишённую света, да ещё просто так. Вот послушать о ней, это да, это интересно и даже полезно. Ну а вдруг...
А игра теней и света пламени вдохнула в фигурки на столе видимость жизни и движения. И сразу вспомнились статуи маминой работы, которые тоже были как живые, им даже игра света не нужна была. Но тут иное дело и тема скульптурки тоже иная. Поэтому неудивительно, что ей придаёт жизни свет огня.
- Рассказывал... - Макалаурэ вновь обратил взгляд на оружие, теперь уже снятое Мелькором со стены. - Но ведь эти твари остались там, в тех землях и в Амане ни одной из них нет. К чему тогда такое оружие и искусство владения им, если оно не пригодится? - Если живущим в землях Амана элдар ничего страшнее диких зверей в лесах ничто не грозит, зачем им нужно подобное оружие, как меч, как вот эта вот... названная Мелькором алебардой. И в этот момент, наблюдая за движениями валы и полётом клинков, менестрель ощутил силу оружия и его опасность. Чувство было такое как тогда, когда он поспорил с кем-то из телери и стоял на крутом обрыве над морем, там где подводные пещеры, в которых много жемчуга, и собирался прыгать вниз в тёмную, кипящую волнами неизвестность и медлил сделать последний шаг. Однако вала был прав, смотрелось это неизвестное доселе искусство довольно эффектно и завораживающе. И странно, очень странно. Нет, не для этого дома, здесь-то как раз оно было каким-то уместным, а для всего Амана с его светом, теплом и красотой, для которой холодная сталь мечей слишком уж чужда, хоть и красива по-своему. Поняв, что слишком долго неотрывно смотрит на мечи, Макалаурэ отвёл взгляд.

Мятежный Вала оказался хорошим рассказчиком. Вроде бы слова были простыми, без лишней вычурности, но они складывались таким образом, что картины никогда не виденных, загадочных земель за морем в воображении возникали легко и будто сами по себе. Турко предполагал, что все, что он сейчас себе представляет, скорее всего далеко от истины, но какая собственно, разница? Он с братьями, Вала, дом и все остальное- они же тут, а земли с огненными горами, в которых обитают подземные духи -там. И Мелькор прав, они никогда не встретятся, хотя... Хотя, конечно, жаль. Посмотреть было бы интересно. Какие они- эти долины, горы и прочее? Кто в них обитает, и всегда ли с ним надо встречаться с рогатиной наперевес? Вон с тем же медведем вполне можно мирно разойтись, если не нарываться, успев во всех подробностях зверя разглядеть, может и с ними так? Вопросов было много. И были они почти все- практические, потому как Охотник плохо умел восхищаться чем-то на расстоянии. Ему было важно увидеть вблизи, потрогать, хоть бы даже и медведя. Правда с медведем это было очень так непросто и более чем затруднительно. Ты попробуй ему, тому медведю объясни, что ничего такого в виду не имеешь и пришел дружить...
И тут Вала взялся взялся за мечи. То, что проделывал Мелькор, было красиво, изящно, и да, это определенно было искусством, а недобрые предчувствия Третьего всегда обходили стороной. Особой тонкостью души он не отличался, будущее перед ним не открывалось никогда, так что видел он ровно то, что видел глазами- легко пластающие воздух стальные перья, подхваченные незнакомым ритмом.
- Это похоже на танец.
Охотник кивнул Мелькору, задумчиво и одобрительно. И если Макалаурэ после того, как клинки вернулись на стену, впал в созерцательное состояние, то Третий наоборот, пошел знакомиться с неизвестным предметом поближе. Подошел к стене, снял один из мечей с удерживающих его крючьев. Оплетенная рукоять ложилась в руку удобно и и как то спокойно-одобрительно. Так, бывает, гончак лезет узкой мордой под ладонь, перед тем как встать на след. Меч был длиннее и тяжелее даже самого большого охотничьего кинжала, но имел такой баланс, что двигать им было легко. Легко верилось, что эта длинная полоса стали будет отвечать на движения именно так, как надо. Правда, размахивать мечом Третий не спешил, опасаясь посносить тут все напрочь. Так, чуть качнул лезвием, пробуя как клинок реагирует на движение, как оттягивает руку, как ведет себя. неведомое оружие отзывалось на движения легко и радостно, только усиливая ассоциации с хорошей гончей.
- А они всегда такой формы, или бывают разные?
Спросил он, кивком указывая на меч. Ведь если бывают разными кинжалы и копья, то было логично предположить подобное правила и для больших клинков... И, вероятно, если предположение окажется верным, разными будут и цели, для которых они нужны. Ну по крайней мере разным будет рисунок танцев, ага. В общем, Третьему оружие нравилось, и нравилось сильно, от души.

«Отчего он родился так поздно, здесь и в семье Феанаро?» - с какой-то неожиданной для себя горечью подумал Мелькор, глядя, как легко лег клинок в руку Тьелкормо. Как будто специально для него ковался. И дело даже не в умении, откуда тут умению взяться. Чувствовалась в том, как Третий повел мечом подспудная уверенность спящего дара. Все-таки не один только горячий нрав достался Турко от отца, душу клинка Третий разглядел сразу. Хотя сам этого и не понял. Ах, какой мальчик. Ну и что, что не кузнец, кузнецов тут в достатке, Норо, например. Тоже не Феанор, конечно, но и Феанор не сразу стал Феанором. А Туркофинвэ…Скучно ему тут, наверное. И весьма скупой рассказ об Эндорэ видно пробудил в Третьем деятельное любопытство, не в пример брату.
В глазах Валы вспыхнул тёмный огненный сполох. А может это просто огонь из камина так странно отбросил тень, не разберешь. Тем более Мелькор на секунду прикрыл глаза, а когда снова их открыл, никакого тёмного огня во взгляде не было. Обычные эльфийские глаза, слишком тёмные может быть, все-тот же взгляд где задумчивость мешается с озорным весельем. И обратился Вала к Кано.
- Что есть польза, менестрель? А какая польза в твоих песнях, если просто сказать гораздо короче. Какая польза в узоре на чашке, какая польза в резьбе на колоннах, рукотворных камнях? Или, - тут он сделал паузу и подмигнул Третьему, - в охоте. Мясо-то ведь можно добыть гораздо проще.
От Тёмного не укрылась та тревога, которая отчего-то охватила Макалаурэ, и Вале это не понравилось. Не потому, что могло как-то ему повредить. Просто Мелькор не любил, когда его задумки ставились под сомнения. Поэтому он вновь повернулся к Тьелко.
- Прямым мечом удобно рубить. Если заточить кончик, то будет легко и колоть. – Вала снова снял второй клинок со стены и сопроводил свое объяснение краткой демонстрацией. - Бывает меч под двуручных хват, он гораздо длиннее. Еще можно сделать клинок изогнутым, там своя техника. Это действительно похоже на танец. – Мелькор улыбнулся, и встав напротив Феаноринга легко ударил своим клинком о клинок в его руках. – Станцуем? Во дворе.

- Польза песен в том, что любой праздник полнится ими, любая работа быстрее и веселее спорится, под простую и лёгкую песенку, любой ребёнок лучше спит, когда слышит песни матери. Польза узоров, резьбы, рисунков по дереву и камню в их красоте. Чашка без узора была бы простой чашкой, ничем не примечательной и не удивительной. Колонна без резьбы была бы простым куском камня, подпирающим потолок, и каким бы ни был бы камень, она всё равно останется некрасивой и грубой. А польза охоты в том, что она приносит удовольствие и разнообразие. Добыть проще не значит лучше. Просто добыть мясо может любой, а охотиться, причём с положительным результатом, далеко не все.
Как один из тех, чьё занятие было связано с творчеством, менестрель мог говорить о подобном долго и много. Но решил, что и уже сказанного будет достаточно. Всё-таки зачем объяснять одному из валар то, чему они все учат элдар. Даже странно.
Турко в это время взял один из мечей в руки. И меч на удивление ему подошёл. Это сразу стало понятно даже неопытному в этих делах Кано. А после объяснений Мелькора о различиях мечей стало понятно, что это просто совпадение. А впрочем, валар никогда нельзя понять до конца... Может и не совпадение. Но разбираться с этим попросту не хотелось, тем более, что это было не таким уж важным. Хотя слова валы стоило бы запомнить... На всякий случай, а вдруг пригодятся. Ну а следовать примеру брата Кано не торопился. Ему достаточно было осмотреть меч издали. Не арфа чай, не лютня и даже не флейта, чтобы менестрелю захотелось его в руки взять.
При последних действиях валы чувство опасности вновь всколыхнулось в душе менестреля. Он посмотрел на Охотника и вдруг отчётливо так понял, что в скором будущем что-то должно случиться. Неспроста, ох неспроста появились эти вот клинки, и не просто так совпало, что один из них попал в руки к Тьелкормо, который с охотой, а значит и с оружием, дружил с самого детства. Да и... Брат почувствовал, судя по всему, душу меча, понял его. Но ведь... с мечом на охоту не пойдёшь. Зачем он тогда брату... А обратно, похоже, пути нет. И не будет. А ещё вспомнился рассказ одного из друзей деда о тварях, таящихся в темноте тех земель, по которым проходили эльфы. И о том, как те, кто не смог защититься от этих тварей, погибали... И о том, как оружие убивало тварей... А воображение тутже подбросило несколько красочных картинок, навеянных этими самыми рассказами, происходящими событиями и образами из комнаты Мелькора. Кано тряхнул головой, отгоняя эти картинки. И порадовался, что музыкой и песнями убивать нельзя, что это не опасно, что предчувствие чего-то нехорошего касается только оружия, а его стезя далека от этого.
Стараясь отогнать подальше все недобрые предчувствия, Макалаурэ поинтересовался, старательно показывая свою заинтересованность, искусство как-никак.
- А можно посмотреть на это... этот танец?

- Конечно. Покажешь, как это делают?
Долго упрашивать Охотника сыграть во что то подвижное, требующее сноровки физической и физической же ловкости не требовалось никогда. Исключая те моменты, когда он возвращался домой, замотавший до состояния "уже никакой". Но сегодняшние приключения никак нельзя было назвать слишком утомительными, а предстоящее дело выглядело увлекательным и необычным. И как все необычное оно будило любопытство. И влекомый этим любопытством Третий импульсивно двинулся на выход из дома Валы. Сапоги он одевать не стал, во первых потому что скорее всего они еще были влажными, а во вторых потому, что по природному своему легкомыслию вероятность наступить босой ногой на колючую шишку игнорировал. За пределами стен уже вовсю разливался серебристый свет Тельпериона, светлой пудрой присыпающий траву и листья деревьев обычных. И ярко бликующий на лезвии меча, да. На открытом пространстве состоялось второе знакомство Турко и клинка, благо тут не было ничего такого, что могло бы пострадать от случайной неловкости и излишне длинного лезвия. Третий пробовал клинок "на руку" по сути почти не двигая им, взгляд его стал расфокусирован и задумчив, вернее- направлен к дальним деревьям. На клинок он смотреть не хотел, он хотел его чувствовать. Сколько весит полоса стали? Как она отклоняется на коротком, медленном движении? А как тормозит? Где у клинка баланс? Оп-па, а выворачивать запястье не надо - тянет. А если обратным хватом взять? нет, смысла нету, слишком длинное лезвие... Закончив эти, не такие уж активные по сути, телодвижения, Третий уставился на Валу, дескать "ну, что делать то? как оно по правилам бывает"? При этом на лице Охотника интерес отражался этаким веселым и легким, чуждым глубокой сосредоточенности и попыткам пронзить сознанием суть вещей.

Мелькору на минуту показалось, что над ним издеваются. Малость обескураженный таким предположением, Вала внимательно присмотрелся к менестрелю. Не обнаружил в том ничего, кроме смутных тревог о судьбах мира и задумался о странном принципе распределения черт характера среди потомков Финвэ.
- Это был риторический вопрос. – на всякий случай уточнил Мелькор. – Но я рад, что ты допускаешь существование вещей, которые просто красиво или приносят удовольствие. Вот и фехтование что-то вроде. Сейчас сам увидишь.
Двор у Мелькора был весьма условен по причине полного отсутствия любого намека на ограду. От дороги дом скрывали густые заросли сирени, а сад окружали высокие деревья. Все казалось диким и необжитым на первый взгляд, как будто Вала просто перенес поближе к городу кусочек леса, да так и оставил. Но это только на первый взгляд. Присмотревшись повнимательней вокруг легко читался традиционный для Тёмного Валы стиль управляемого хаоса. В притаившейся под кустом черноплодной рябины мраморной поилке для птиц; в зарослях вереска, окружавших цветущие ирисы, как будто случайно вот так такие разные растения выросли вместе; в алых огоньках маков, которые чья-то рука с демонстративной небрежностью разбросала на склоне. Дом стоял на пологом холме, спускавшемся к маленькой речке. Через речку был перекинут ажурный мостик и мощеная грубым камнем тропка вела к видневшееся за речкой кузнице.
Площадка перед домом была выложена цветной мозаикой из многократно переплетенных линий. Вала как будто специально избегал законченных форм, и каменная плитка упорно не желала принимать устойчивые очертания, расползаясь причудливой кляксой. Однако внутри узора, в противовес располагалась ровная квадратная площадка коротко подстриженной травы, где-то десяти метров в ширину. На неё Мелькор и вышел. Третий за свои ноги мог не беспокоиться, колючек и шишек тут не водилось.
Вала дал Турко попробовать, удобно ли меч лежит в руке и встал в стойку.
- Смотри, клинок должен служить тебе щитом, поэтому постарайся сильно не выставлять левое плечо. Вот так отражают удары. – Вала медленно, как и положено новичку показал, как ставить блоки несколько раз в разной последовательности. Дал время Третьему повторить и сообразить, как ходит клинок.
- Ничего сложного. – заметил Вала, - Защищайся! – и ударил простым прямым ударом сверху. Не настолько быстро, насколько мог, давая Турко время заметить, выставить защиту или уклониться. Мелькор полагал реальный опыт лучшим учителем. Меч коротко свистнул, поймав на лезвие отблески холодного серебристого света.

Макалаурэ неопределённо пожал плечами и не стал спорить. Всёже у всех своё мнение даже по поводу пользы или красоты. Вот он считал, что оружие не для Амана, даже как часть красоты и искусства. А Мелькор считал наоборот. И одной вечности известно кто из них прав на самом деле и прав ли кто-то вообще. А посмотреть всёже стоило, ибо хотя бы просто интересно.
Жизнь странна своей необычностью и многообразностью. Каждый её видит и понимает по-своему. И то, что для одного может казаться прекраснейшим и удивительнейшим для другого вполне может оказаться ненужным и бессмысленным. Сейчас, когда на площадке перед домом валы медленно и неспешно набирало силу новое действо, всё остальное казалось каким-то не особенно важным. Даже эта непривычная красота окружающего дом дворика, даже она меркла. Словно бы уже не в первый раз довелось увидеть и неправильное переплетение узорных линий, и зелёное разнообразие кустов, высаженных в тщательно выверенном, но словно небрежном беспорядке, и общую атмосферу дворика, многое говорящая о хозяине дома, устроившего тут всё именно так и никак иначе... Нет, всё это Кано видел впервые. Но... Но всякого рода разнообразия дворов и двориков в Амане было много, в каждом что-то своё, и удивляться новому уже попросту сил не было. После множества других.
Менестрель замер, вглядываясь в движения брата и Мелькора. Танец, необычный, непривычный для Амана танец начинался, вернее ещё только готовился начаться. Двор двором, а ничего подобного пляске стали видеть не доводилось. Любопытство и интерес перебивали отступившее на время чувство тревоги. А это значило, что посмотреть всё-таки стоит, что бы там не пригрезилось в комнате, наполненной неяркими всполохами пламени и пляшущими по стенам тенями. Тут, в серебристом свете Тельпериона, всё иначе. Сталь мечей хоть и блестит по-прежнему опасно, но того сильного ощущения чуждости уже не вызывает, и не встают перед глазами невероятные, нереальные, пригрезившиеся картинки. А ещё он подумал, сказать о них Турко или нет и поймёт ли его Охотник, не скажет ли о том, что это лишь игра теней и бликов на клинках... Впрочем, он посмотрит. Просто посмотрит. Если это предчувствие, а не обман зрения и воображения, то должно повториться. Но если повторится, он скажет. Непременно скажет.

- Ага...
Глубокомысленно изрек Охотник, послушно повторив движения, показанные Мелькором. Получилось не идеально, но относительно сносно. Да, третий сын Феанаро не уродился мастером в плане созидания чего-либо руками, но. Но не от того, что руки у него были так уж криво поставлены, а потому, что ему быстро надоедало. Его угнетала кропотливость и необходимость долго сидеть на одном месте. А вот в том, что касалось движения, мало кто мог тягаться с Третьим. Строг8о говоря, танцором он был преотличным. Легкий на движение, пластичный, отлично владеющий собственным телом, в чем-то он был похож на собственных коней. И в ритмический рисунок блоков Охотник что называется, вошел как родной. Полоса стали в руке, много более тяжелая, чем привычные кинжалы, легко и радостно отзывалась на движения. Вверх-в сторону, вниз-в сторону... Что тут непонятного? надо только слушать ритм и да, как там Вала советует? Локоть не выставлять.
Прозвучал призыв защищаться, и серебристое крыло чужого клинка описало изящную дугу, выхватывая из разлитого в воздухе сияния пригоршню бликов. Охотник мягким, гибким движением ушел из-под замаха, только растрепанные волосы по ветру плеснули, что твоя конская грива. И уходя из-под стальной радуги, он вдруг понял, осознал правила этой игры, и сюжет танца. Да, у этого танца, как ему казалось, был смысл, и был сюжет. Танец-рассказ! В нем говорилось о весне, и том как радостно сходятся в схватке крупные хищники. Может быть, молодые барсы? Сильные, гибкие, уже успевшие вырасти, но не растерявшие котеночного задора, огромные коты. Они пока больше играют, нов широких лапах уже не детские когти, а весна хороша и впереди долгое, долгое лето... Этот танец рассказывал о том, как пружинит оттаявшая земля под широкими лапами, и как искрится мех под светом Дерев, и он требовал импровизации. А клинки- это будто когти, которые могут ранить, но не сегодня. Потому что сейчас не время охоты, сейчас время игр. Определенно, этот танец нравился Третьему, и он был полностью согласен с тем, что импровизировать весело.
Так что копировать атаку Мелькора он не стал. Как бьет барс? А вот так, быстро и горизонтально, больше по низу. И тут же готовится отпрыгивать, втягивает когти... Конечно, клинок направлялся так, чтобы не задеть тело Валы, это было очевидно. Острый же, порезаться можно. Но- достаточно близко (в идеале) потому что некоторый риск диктовался правилами игры.

Бой начался, и Тёмного Валу захватил азарт схватки. Россыпь бликов на отточенных гранях, хищный свист, приятная тяжесть рукояти в руке. Для настоящего боя Мелькор предпочел бы оружие повесомей, но для такого дружеского поединка нет ничего лучше простого меча. Меч приносит танцу изящество и опасность, дарит движениям четкость и красоту. Прав Турко, два молодых хищника с острыми когтями, уже готовыми и для охоты и для драки. Играют, пробуя свои силы в будущих схватках, радуясь весне и молодости.
Беспечная Аманская жизнь, где что бы хотя бы коленку поцарапать, нужно было совершить деяние, вполне тянущее на подвиг не смогла вытравить у Третьего здоровых инстинктов молодого хищника. Да, он сторожится, боится полоснуть полосой отточенной стали по хрупкой плоти, но с новичками всегда так. С опытом это пройдет и можно будет сплясать настоящую пляску стали, на самой грани боя. Что бы клинки рассекали застывший воздух, звон стали звучал в ушах, а грудь холодило чувство почти настоящей опасности. К талантливым опыт приходит быстро, а у Туркофинвэ несомненно был талант. Очень яркий, наверное оттого, что не на что другое больше не уходил. А вот сам Третий вряд ли осознавал свои таланты. Не для скучной Валинорской жизни они, чего уж там. Как и у всех в их семействе. За исключением разве что Кано, но тут Мелькор подозревал, что менестрель совсем не так прост, как хочет показаться, только не знал, как бы к нему подступиться. Второй сын Феанора при Темном Вале не выказывал никакого интереса ни к чему, кроме своего богатого внутреннего мира.
Сейчас Вале разгадывать головоломку по имени Канофинвэ Макалаурэ было не слишком интересно, он позволил себе увлечься танцем, дав Турко задать и сюжет и мелодию, раз у него так естественно и легко это вышло. От выпада феаноринга Вала мог просто уклониться, но он встретил удар мечом. Хотелось самому услышать, как звучит сталь и Турко показать, как бывает, когда клинки сталкиваются на половине удара. Клинки встретились с металлическим звоном. Меч Мелькора проскользил лезвием о лезвие противника, отбрасывая его вверх и заставляя того открыться. Вала поймал серебряный блик на кончик клинка и обрушил на Турко целый град ложных выпадов. Придать поединку немного динамики, что бы не казалось, что все слишком просто и реакцию проверить, заставить отвечать, отвлечь, втянуть в кружащийся стальной вихрь, отступить, снова ударить. Дразнить противника блеском железного когтя. Втягивать в хоровод мечей и снова отступать, позволяя противнику отыграть инициативу.

Танец стали начался. Смотрелось это необычно и даже красиво. Лёгкие резкие движения, серебристые блики, отбрасываемые клинками. Опасные хищники, сошедшиеся в схватке. Точнее не в схватке даже. Это была ещё не схватка. Игра. Опасная, но захватывающе красивая. И в то же время это танец. Но что-то было не так. Чего-то явно так не хватало. Сразу этого Макалаурэ не понял, понимание пришло лишь спустя некоторое время после начала боя.
Какой же танец без музыки. В тишине танец кажется незавершённым, почти бессмысленным. И менестрель понял, какой музыки тут не хватает. Вот только... Идея пришла быстро. Инструментом, способным воплотить в жизнь мелодию боя, стал чехол для арфы, предусмотрительно вынутой и отложенной в сторону. Деревянная его основа, обшитая тонкой простой тканью вполне подошла для задуманного. Пристальный взгляд на бойцов. Макалаурэ представил себя на месте одного из них. И услышал мелодию... У всего в этом мире есть своя мелодия. Она была и у этого танца стали. Резкая, порывистая, неровная, уверенная и сильная. Обшитое тканью дерево глуховато отозвалось на лёгкие удары ребром ладони. Кано сначала медленно, пробуя, потом всё увереннее отстукивал рождающийся ритм. Ударяя то ребром ладони, то ладонью, то кончиками пальцев, то костяшками он воплощал в жизнь мелодию для этого танца, неотрывно следя за движениями валы и брата, ловя их все, ловя каждый звук, каждое лязганье стали о сталь, даже, кажется, улавливая стук сердец и дыхание. Конечно, с помощью деревянного чехла не особо что можно отобразить, но менестрель старался не упустить ничего, иначе музыка будет неполной,не сплетётся в узор, а рассыплется горстью простых звуков. В то же время он старался не отвлекать бойцов от поединка, ни к чему.

Клинки столкнулись, сталь весело и азартно зазвенела. Противник Третьему достался игривый, и явно более чем хорошо знающий, что и как нужно делать в таких вот танцах с саблями. Так что дальше все было достаточно логично- Вала гонял Охотника по отведенному под танец пятачку как хотел. Но долго быть ведомым Турко не желал, равно как и не водилось за ним такого греха, как отсутствие инициативы. В рисунок танца вдруг вклинился новый ритм, тот самый, который отстукивал Кано. Ритм тот отлично дополнял общий рисунок, придавая ему глубину, оттеняя и раскрывая, как хорошая оправа помогает разглядеть красоту камня, не затмевая его природного блеска. Все таки таланта и особого чутья на момент Менестрелю было не занимать. А Третий - что Третий... Он хотел перехватить инициативу, и как ему казалось, он понял, что тут надо делать. тут главное что? Главное внимательно следить за тем, как именно атакует противник, что он делает. И- не бояться стальной полосе в руке того, кто напротив. И если в обычной ситуации идти на некоторый риск можно, то в данном случае "можно" заменяется на "нужно". Улучив, как ему казалось, верный момент, Третий рванул в атаку, изрядно при том рискуя налететь. Но увы, когда дело касалось азарта, рассудительность у Охотника пропадала окончательно (ладно, ее итак было не много), зато неожиданных порывов становилось даже больше, чем надо. По задумке, сейчас он пропускал удар мимо себя, и пока противник находится еще в выпаде, отмахивается тому поперек корпуса, заставляя сдать назад. Но помянутый несколько ранее Валой выставленный локоть- типичная ошибка новичка, таки подпортил картину. Чужое лезвие пусть краем, но чиркнуло по руке, как раз чуть выше того локтя. И ожидаемо, распороло кожу. Порез был не сильным и не серьезным, но весьма неожиданным. Впрочем, Третьему случалось и сильнее страдать на ровном месте (падать с коня, обдираться о грунт, быть кусаным на охоте, да мало ли чего), так что небольшой порез- что, житейское дело. Да и боли от него считай не было, по крайней мере не было настолько, чтобы сбить азарт - острое лезвие прошло чисто. Расплатившись таким образом за неосторожность, Охотник все же провел свою атаку, ну или попытался- опытный, подкованный противник имел все шансы сделать что то, что перекроило бы такой вот замечательный план.

Гоняя своего неискушенного противника-партнера по газону, Вала не уставал им восхищаться. Нет, лажал Третий страшно и в его теперешнем состоянии выпускать его даже на самого слабого противника Вала бы не стал, во всяком случаи из тех, кого сам учил. Но Мелькор ставил целью научить, а учился Турко быстро. И не растерялся, не ушел в глухую защиту, а уже идет в контратаку.
Неожиданно удачно вклинился Кано, превратив чехол от своего многострадального инструмента в импровизированный барабан. Ритм вплелся в мелодию боя органично и правильно. Второй сын Феанора все-таки сумел удивить Тёмного Валу. Так, что на полмига тот удивился «Откуда он знает?», а перед глазами встал свет факелов, густые подвижные тени на стене и ровные удары боевых барабанов. Полмига вполне хватило, что бы направить клинок слишком близко к неопытному противнику и острая сталь не преминула куснуть того за неаккуратно выставленный локоть. Вала этот порез скорее почувствовал, чем увидел, но ничего не сказал.
Раз Охотик не посчитал царапину поводом закончить поединок, то и Мелькор не будет считать. Вала полагал, что хозяину тушки всяко виднее, а такие вот царапины учат лучше, чем двадцать напоминаний. Тёмный довел удар, как будто не замечая планов противника, позволив ему начать бить, и в самый последний момент Вала пропустил чужой меч мимо себя, одновременно вдруг перебросив клинок в левую руку, и ударил Тьелкормо по плечу плоской стороной клинка, не сильно, но ощутимо.

Танец под импровизированную мелодию продолжался. Вот Охотник перешёл в наступление. И, кажется, даже успешно. Или это только потому, что новичкам везёт? Наверное. Хотя успех брата продолжался не так долго как хотелось бы. Того движения клинка валы, после которого появилась царапина на руке Турко, менестрель не заметил. Он увидел уже только потемневший от крови рукав. И спокойствие слетело с него словно сметённое порывом холодного ветра. Мелодия резко оборвалась, а менестрель, отложив чехол, быстро поднялся со ступеней крыльца, на которых до этого сидел и подошёл к самой площадке.
- Остановитесь. Мелькор, почему мой брат оказался ранен? Ни один танец не влечёт за собой ран и крови. Тем более, оружие наточено. - Ему было всё равно, что это всего лишь царапина. Мечи были острыми, а Турко не умел сражаться и мог в любой момент получить куда более серьёзное ранение. Так вот в чём таилась опасность этого искусства... И ведь... Ведь это бой лишь в пол силы, даже меньше. Что же может случиться, если драться в полную силу... И тут Кано понял, что может произойти, но промолчал. Но опасность танца стали ему совершенно не пришлась по нраву. Ведь он твёрдо знал, что даже из лука стрелять учат сначала тупыми стрелами. А тут остро отточенная сталь, способная легко нанести рану. Неверно... Так не танцуют. Так только сражаются.

Удар по плечу Третьего скорее раззадорил, потому как ну ясно же- противник глумится, хотя и по доброму. Думает, что все ему можно... Огромная ошибка! Третий был свято убежден, что в благословенном Амане все можно исключительно ему (кто бы что ни говорил). А значит, надо было как то восстановить мировую справедливость. Игнорируя полученную царапину, Охотник тут же попытался достать противника, крутнувшись на месте. Успеть, пока тот близко... В этот же момент Кано решил вставить свое разумное и веское слово.
- Да ладно! Ерунда!
Азартно бросил Третий брату, жизнерадостно улыбаясь и всем своим видом показывая, что такие незначительные детали, как слегка оцарапанный локоть - сущий пустяк. Охотника переполнял азарт, и неподдельный интерес к новому, но такому замечательному занятию. Как гнать зверя, только интереснее!
- Я с обрыва прыгая сильней обдирался!
Это строго говоря, было правдой. В веселую пору юности Третий был весьма знаменит тем, что порой переоценивал свои силы, и как следствие, запросто мог уйти купаться, а вернуться с ободранным в мясо боком, потому что не надо прыгать с берегов там, где точно дна не знаешь. Или тот случай, когда он неудачно принял на копье кобана... Нет, зверя в итоге забили, но хромал охотник долго. Вообще, глядя на богатый список дурацких травм, хвостом тянущийся за Третьим, Близнецы даже выдвинули версию, что Владыка Намо лично присматривает за судьбой Тьелкормо, так как опасается в один из дней увидеть его у себя в гостях. И, да, убедить Охотника в том, что игра стала излишне опасной сейчас, когда все только-только успело начаться, было задачей архитрудной.

Вала перебросил меч обратно в правую руку и плавно, по кошачьи отпрыгнул от Тьелкормо назад. Встал в стойку и отсалютовал противнику мечом, приглашая напасть и сровнять счет. То, что Менестрель больше не отбивает ритм боя Вала заметил, но значения не придал. У него был свой ритм и своя песня движений и холодного железа. Может быть он споет её братьям после, когда уставшие и выдохшиеся они вернуться к вину и яблокам.
- Турко, ты ранен? - с преувеличенным вниманием озаботился Вала, поддразнивая Охотника и его чересчур заботливого брата.
Да, игра действительно была опасной, насколько в Амане вообще может быть опасным хоть что-нибудь. Но Мелькор в конце-концов тоже рисковал целостью фана, а царапинка на руке феаноринга не стоила даже внимания целителя. Зато мнимая опасность и блеск отточенной стали придавали танцу остроту и вкус настоящей, не аманской жизни.
Вала все-таки подумал, что когда будет учить своих учеников пожалуй не станет так хорошо точить клинки и позаботиться о доспехах. Но Третий явно был выше таких мелочей и Тёмный находил это великолепным. Сейчас ним было...почти как дома. Почему он родился так поздно? В Утумно у паренька была бы славная компания.

- Ни один танец не грозит танцорам ранами. Даже такими незначительными. - Упрямо повторил свою недавнюю мысль Макалаурэ. - Турко, это не охота и даже не прыжки с обрыва. Это другое... Это опаснее, много опаснее. - Он хотел переубедить брата, не хотел, чтобы вот эта маленькая царапина стала лишь первой из многих куда более серьёзных. Он не хотел, чтобы брат научился наносить раны другим, тем кто когда-нибудь встанет против него в таком же бою. Танец танцем и бой боем, но кровь проливаться не должна. Это же не охота. А Эстэ и её ученикам и без того работы хватает после очередной серии уроков Оромэ.
- Я не хочу, чтобы искусство приносило раны. Это неправильно. - Голос был тихий, но фраза прозвучала почти что требовательно. Любой из валар тысячу раз проверит всё, чтобы ученики его остались целыми. А тут... Первое занятие и уже... Что же такое. Нет, Кано понимал, что для брата подобная пустяковина не является тревожным знаком, но Турко есть Турко. Ему любая рана нипочём, рисковать любит, а что риск зачастую не оправдан, не понимает. На то, что рисковал не только Тьелкормо, менестрелю было как-то плевать. Всё-таки вала это не эльф, ему в Лориэне или Мандосе в качестве гостя-пострадавшего оказаться не грозит, ему рисковать можно. А вот брату нельзя. Ни в коем случае. На секунду Кано даже пожалел, что Турко уже давно вырос, и оттаскать его за уши как тех же близнецов уже не выйдет. Хотя... Если разозлит, может начинать за уши свои бояться.