Первое сообщение в теме :

Стылая, дождливая ночь. Лес, уже начал терять листву, стоит разбухший от дождя. Мокнет мятая листва, сегодня - более бурая, чем золотая, хотя - будет солнце и все изменится. Яркий осенний наряд лес сбросить не успел, подмочил только вот. Мокнут звери в норах, мокнут почерневшие бревна глухой охотничьей заимки, стылой водой набрякли мхи. Неуютные, пустынные места, куда по такой погоде орк носу не сунет.

- Нет, я не мудр. Но коварен, ибо решил не пробовать понять не понимаемое.
Решительно и даже в чем-то тождественно возвестил владыка ущелья Аглон, и тут же опроверг свои, такие замечательные, слова делом.
- Что значит, кто ему откажет? А женщина та же, ну если не нравится он ней хоть ты на голове пляши? Да и вот ты говоришь, лишали себя жизни, чтоб не связывать жизнь с тем, кто не по сердцу. Ну вот какая радость тому же могучему и обличенному властью в том, чтобы настолько настаивать? Какой смысл заводить рядом ту, которой ты никак не нужен...
Чем больше человек вдавался в подробности того, как там все у смертных заведено и происходит, тем больше росло недоумение эльфа. Хотя, казалось бы, куда уж больше? Третий отчетливо чуял, что его представления о мире и о том, что в мире том бывает, неумолимо гнутся, и как именно они это делают ему не нравится.
- Человек, я тебе так скажу- мне важно, очень даже, что я сам о себе подумаю.Потому как мало ли кто и как за спиной полоскать будет, и мало ли как ты всех запутаешь, себя все равно не обдурить. А твои отец и мать - они мудры, Берен. Совет, который они дали тебе и твоей сестре- это хороший, правильный совет.

Нолдо пошевелил ложкой в придвинутой ему тарелке, благодарно кивнув смертному. Мрачные разговоры были или нет, нравились они участникам беседы или же наоборот, а хозяином Берен был хорошим и радушным, того не отнять.
- Ну... Как сказать. Морифинвэ мокнуть не любит и на подъем тяжеловат, у Атаринке дел всегда больше, чем Эру времени создал... Старшие - они по своему, но не слишком выбираются вот так, под куст. Близнецы разве что, эти да.
Третий задумчиво покрутил ложку в пальцах, прежде чем отдать должное добавке.
- А с другой стороны- много ли было вариантов, если ночь застала в лесу, а из крыши над головой только куст и есть? Не вижу смысла переживать из за таких обстоятельств, хоть они и не сказать чтоб удобны. Да и понимаешь, Берен... Мне бывает тесно в четырех стенах. У тебя такое бывало?
Озадачив человека вопросом, и в целом не смущаясь тем, что беседа скачет с пятого на десятое, эльф повел себя логично. То есть, принялся за еду. А что, теперь то ожидать, пока рагу остынет было не надо.

Берен косо глянул на эльфа и запустил руки в шевелюру, оперевшись на локти.
- Я не могу понять то ли ты и правда первый день на свете живешь, то ли надо мной вздумал так странно смеяться. Саму женщину и не спросят. Такие люди женятся не на женщине, а на ее теле и больше их ничто не интересует. А то что тебе нет до мыслей других дела - не мудрено. Так и наши многие правители и вожди считают. Но мне интересно как это для простого народа, если так можно о твоих звездных родичах выразиться. Простые люди очень внимательно следят что про них остальные подумают. Есть ли такое у эльфов?

Угу. Значит все эльфы разные и лорды в первом доме разные, но троим медную стружку в штаны просыпали. - Берен кивнул - Да, мне это знаком. Меня же тоже никто в этот лес не гнал. Сам. Сил нет дома сидеть... Кто знает, случайно мы встретились, а Андрет говорила что все случайности это дорожки Единого. Кто знает к чему мы встретились, лорд Кэлегорм, но не удивлюсь если мы еще оба эту встречу вспомним. - задумчиво проговорил Берен, а взгляд его словно слегка затуманился, будто он смотрел в незримое далеко.

- Не первый, но вот человека настолько близко, чтоб можно было спокойно расспрашивать - как раз впервые вижу. Не думай, я не смеюсь над тобой, я правда не до конца понимаю. Жениться на теле - это же странно! Получается - всю жизнь рядом чужак, да еще и скорее всего недружелюбно настроенный.
В принципе, не завопить от потрясающей нелогичности таких дел, Третьему мешало только то, что помимо болтовни, он успевал черпать варево ложкой. А патетически орать и одновременно ужинать очень сложно. Впрочем, эмоциональности в подаче хватало и без того.
- Вообще, конечно за тем, кто чего подумает, следят все, в той или иной мере. Но понимание и осознание себя и своих поступков больше дело личное. У каждого же воля своя, свободная, и навязывать тут свое мнение - дело дрянное и бессмысленное. Конечно, допустим, лорда слушать все же придется, так и то не во всем, да и выбор того лорда, которому верен будешь дело добровольное. Хотя, ни не всегда такая широта мнений удобна.
Тут Охотник с оттенком тоски подумал о том, что получится, если сравнить порядки в Аглоне и в тех же Вратах Маглора. Получалось странно. В Аглоне со свободой мнений было все сложно, и действовал очень хитрый неписаный кодекс, согласно которому выражение этой самой воли дозировалось, а порой крайне порицалось. Но при этой доморощенной, мягкой тирании там было все крайне четко, слаженно и без ерунды. В то время как во Вратах все было куда как более свободно, дружно и... по нормальному, но ерунда возникала буквально ан ровном месте. И из самых неожиданных углов.

- Турко, когда брак заключен не по любви, муж с женой очень часто друг другу не друзья. Их многое скрепляет - дети, общее хозяйство, прожитые рядом годы - но ближе они от этого друг другу не становятся. Часто муж с женой даже скрытно враждуют друг с другом, порой до смертоубийства. Вот так вот. А еще бывает что поженились по любви, а как начали жить вместе, так от любви одно воспоминание осталось. Человеческая любовь часто недолговечна.
Берен встал и пошел заваривать чай. Тема исчерпала себя (похоже что) а затевать новую адан не решался.

Ночь - прекрасное время, чтобы куда-нибудь пойти. Просто прекрасное! А в ливень так и просто отличное и замечательное. Особенно если этот ливень настигает в конце довольно долгого дня, заполненного доверху ходьбой и беготней. При этом её путь и не думал кончаться, а потому насквозь промок не только теплый плотный плащ, но и вся одежда охотницы. Даже ее волосы, всегда пушистые и непослушный сейчас уныло распластались по спине и плечам, добавляя штрихов в общую повышенную влажность. Чудесно...
Дополняло картину то, что в этих местах Тинпилин охотилась крайне редко. Если совсем честно, то бывала она в этой части Дортониона всего пару раз. Да и то не в этом именно лесу. Досадно. Искать нужно было, искать укрытие, чтобы хоть немного обсохнуть. А там уже можно будет подумать и о дне завтрашнем. И только чутье, смутное ощущение, что где-то рядом есть эльдар, вело деву все дальше. В этот самый Дортонион, не так давно в гости к кузену уехал Келегорм. Лорд. Друг. Была некоторая вероятность, что недалеко нашли приют еще охотники из его свиты. И, очень может быть, им больше повезло с добычей, чем ей. В сумке девы уныло лежала некрупная птица. Из-за дождя Гильрис всерьез начала опасаться за сохранность дичи. Нет, положительно. стоило остаться в том поселении и никуда не ходить. Но это сейчас она такая умная и усталая, а утром вчерашнего дня эта охота ей представлялась куда радужнее. Увы, дождь и промозглая ночь окончательно настроение ипортили. Хотелось в тепло и выжать волосы, высушить одежду. Нда... Чутье вело ее уже больше двух часов, но пока безрезультатно. Пока. Рыжая повертела головой, принюхиваясь. Так и есть! В воздухе ощутимо тянуло дымом. А это значит, где-то близко привал своих и костер. А может даже и домик с очагом. Лучница ускорила шаг, всматриваясь в мокрую темень. Почти что выступивший из темноты домик порадовал безмерно, вытаскивая настроение из глубокой ямы. В сухое тепло хотелось все сильнее, поэтому от стука в дверь, до собственно вторжения аварэ внутрь прошло хорошо если три удара сердца. Даже неяркий свет внутри ослепил на несколько мгновений после беззвездной ночи.
- Я надеюсь, тепла вашего очага хватит на ещё одного замерзшего и промокшего путника? - вежливо и дружелюбно поинтересовалась Гильрис, старясь проморгаться и рассмотреть собственно "хозяев", заодно закрыв дверь и остановившись на пороге, давая стечь воде.

- Какая- то совершенно бессмысленная схема, уж прости меня. И польза от нее никак не окупает ничего остального. Все-то вы переусложнили, если со стороны смотреть.
Возможно, так прохаживаться по обычаям другого племени было и не вежливо, но увы, Третий не любил врать. В достаточной степени, чтобы зачастую быть откровенным до хамства. Нет, в случае нужны он мог лукавить, мог искажать факты, но именно если была суровая на то необходимость. А сейчас - разговор шел на честность, а человек... Как ни печально, это был чужой человек, и на что тот обидится Третий рассчитать как следует не мог.

Неизвестно, что произошло бы далее, или куда свернула бы беседа, но жизнь штука удивительная. Дверь в избушку вдруг отворилась, можно сказать как по волшебству. И еще более удивительным было наблюдать на пороге рыжую аварэ, которой по логике вещей тут и быть то не могло. Или могло?
- Белка, ты откуда тут? То есть, конечно очага у нас хватит, для тебя - так в любое время.
Охотник шустро выбрался из за стола, явно собираясь отбирать у девы мокрый плащ, и вообще всячески обустраивать гостью. Что не отменяло крайне удивленного вида, с которым это гостеприимство неумолимо надвигалось на деву. Ладно, проще сказать, на лице нолдо совершенно четко читался шок. Пусть и позитивный, но именно что шок.

Берен тихо ненавидел весь этот вечер, свой длинный язык и всех своих соплеменников скопом - что бы им не быть хрустальными и ясными как звезды - вот бы все эльфы обзавидовались.
Но тут, на счасть, кто-то пришел. Гостья. Одна, в такой час, в лесу - тоже эльф. Да еще и ... знакомая короля Келегорма... Мнда... У людей бы все было совсем, совсем не так.
Берен молча забрал у эдэлет мокрые вещи и пошел разогревать воду. В самом деле - не мешать же двум высоким.

Какие... эльфы. Надо же было ей найти не просто свиту своего Лорда. А его лично. мирно проводящего дождливую ночь в домике, в компании кого-то из людей. Ему явно куда больше, чем ей. повезло с вечером. И, судя по запаху, с добычей. Рыжая с радостью плюхнула сумку на пол, и с явным удовольствием сняла мокрый плащ. Долгий путь определенно того стоил.
- Она самая, нолдо, она самая. Мокрой и уставшей персоной. Из леса, вестимо. и, если меня отогреть, то я стану почти такой же общительной как обычно! Честное слово!
Келегорму досталось подобие обычной нахальной улыбки аварэ. Человеку же скорее что-то вроде попытки дружелюбно улыбнуться. только сейчас, в тепле, Гильрис осознала, как на самом деле замерзла.
- Я охотилась южнее и ноги завели в эту часть леса, - попытка осторожно выжать волосы особым успехом не увенчалась - вода мерзкой холодной струйкой потекла за шивором по спине, заставив едва не шипеть и ругаться. - Правда, это было до того, как Ульмо решил затопить его, не иначе!

- В любом случае, удачно что ты нашла нас.
С приходом гостьи в небольшой избушке воцарилась некоторая толчея, учитывая что Берен был человеком явно деловитым, а Турко обладал излишним запасом энтузиазма. По итогам честь вешать мокрый плащ на просушку все же досталась более собранному адану. Зато Охотник в свою очередь попытался сходу упихать деву на лавку. Попутно он успел широким жестом, этак по свойски потрепать аварэ по рыжей голове, окончательно развалив подобие прически, что еще держалась на мокрых волосах. Со стороны даже могло возникнуть ощущение, что Третий деву кантует, ну как пришедшую с прогулки гончую. Такое же точно ультимативное обустраивание в пространстве, то же самое "не сказать, а физически усадить", и жесты, наполненные вниманием, но - свойские, лишенные учета личных границ.
- Гильрис, знакомься. Это Берен, он адан и сын Барахира, из Дортониона. Берен, это Гильрис из народа авари, знающая самые дремучие местные овраги как никто.
Официальное представление сторону друг другу в исполнении Охотника вышло вопиюще фактологическим, и крайне, крайне далеким от того, что могло бы иметь место где угодно, кроме затерянной в лесу избы.

Берен искоса посматривал на двух беспечных бессмертных. Король был заботлив, но не так как был бы на его месте человек. Хотя... кто, собственно, ему эта эдэлет? Женщина-друг, одна ночью по лесу шляющаяся, такого у атани не было.
А дева чувствовала себя в своей тарелке, ничуть (в отличае от аданет) не смущалась незнакомого места и мужской компании, одарила Берена мимолетной улыбкой и давай щебетать с... кхм. Со своим знакомым, так скажем.
Беоринг вернулся к столу, держа в руах чашку с горячим травяным взваром и полотенце.
- Прими, госпожа, - с легким поклоном он поставил чашку на стол, и протянул деве полотенце. - Скоро будет вода, а после нее и ужин. Разувайся пока, в доме уже тепло, а в сырых сапогах сидеть не велика радость.
- А ты, высокий гость, - Берен обратился к Кэлегорму, - не сочти за труд помочь мне.
С этими словами адан направился в дальний конец избушки, забрался босыми ногами на лавку и принялся что-то нашаривать под притолокой. Наконец он извлек большую ласкутную простыню с веревкой.
- Это отгородка, - пояснил он эльфу. Потом посмотрел с сомнением (мало ли, вдруг за тысячи лет своей жизни этот нолда даже не слышал об отгородках, да зачем они нужны), понизил голос и пояснил - Что бы дева от нас отдельно могла перееодеться, спать, да и вообще мало ли что...
Берен покраснел, из-за того что такие вещи взрослому м... мироанви объясняет, но с этими эльфами лучше перебдеть.

К самому процессу кантования на лавку охотница отнеслась спокойно. Привыкла уже, за столько-то лет рядом с неугомонным и категоричным Третьим. И вняла мудрому совету человека относительно мокрых сапог. Ощутить тепло ногами было просто замечательно, а шершавые, нагретые теплом печки доски пола мгновенно подняли настроение. Сапоги отправились постоять в сторону.
- Очень приятно, - аварэ хватило на то, чтобы изобразить в сторону свежепоименнованного адана приветственный жест рукой, прежде чем принять полотенце. - И приятно вдвойне, поскольку это именно то, что мне сейчас нужно. Иначе водой с волос я затоплю половину домика, не иначе.
Выдав сию фразу Гильрис взялась с энтузиазмом убирать воду с волос посредством врученного полотенца, которое почти вмиг промокло наполовину. Вторую же половину рыжая решила употребить на благое дело изгнания лишней воды из-под рубашки. В честь этого дева ничуть не смущаясь отошедших в сторону Лорда и адана принялась довольно быстро разоблачаться, избавляясь от куртки, а затем и от рубашки.
- Вечно с волос за шиворот натекает! Иногда мне даже кажется, что проще их совсем срезать. Но что-то мне подсказывает, что с короткой стрижки стекать будет ещё сильнее. Так хотя бы прикрывает шею от собственно дождя. Даже проливного. А спросить, у кого-то, предпочитающего не отращивать волосы как-то все не удается. Или находится куда больше более интересных и насущных вопросов. А у вас, Берен, девы как предпочитают укладывать прически?
Под болтовню и смешки Тинпилин успела скинуть верхнюю часть одежды и сухой частью полотенца собрать воду со спины. Почти мгновенно стало теплее. После, на четверть уже сухое полотенце было обмотано вокруг головы, предотвращая очередную порцию воды на кожу, а рубашка оказалась накинута обратно. При этом она не видела в происходящем совершенно ничего странного или необычного. В отличие от загадочных действий товарищей по ночлегу, показавшихся даже интересней горячего питья. Хотя все это можно совместить...
- А что это вы такое там затеваете? - естественно, отогревшаяся неугомонная натура взяла верх, и взяв со стола чашку Гильрис подошла в тот же уголок.

- Не надо срезать. В глаза будут вечно лезть, да и путаться так, что не прочесать!
Внес свою лепту в диалог о прическах и их целесообразности Третий, без лишних вопросов отзываясь на просьбу адана о помощи. Человек явно затевал нечто неординарное, иначе зачем под притолоку полез? Что ему могло там резко понадобиться? Как оказалось, адану была нужна простыня.
-Отгородка, ага. Но почему ты думаешь, что ей будет удобнее переодеваться за простыней?
Третий также понизил голос, потому что так делал человек и вероятно, на то были причины. Потом покосился на рыжую, увидел, что собственно, если Берен и хотел скрыть процесс разоблачения девы из мокрой одежды, то явно запоздал, о чем не преминул сообщить.
- Тем более, что Гильрис уже переоделась частично...
На лице эльфа, когда он вернул свое внимание к человеку, отразился живейший интерес, смешанный с некоторым недопониманием. Что поделать, разница культур внезапно встала что называется, в полный рост. Не мог, ну никак не мог нолдо предположить, что в наблюдении полуобнаженного тела может быть что то порочное, тем более если ситуация диктует вполне серьезную необходимость этому телу обнажаться. Что может быть непристойного в расчесывании волос? Или- в снятии перчаток, и чем рубашка отличается от перчатки? И почему это может быть по другому? Предположить, что для людей это пои ному сходу было нельзя, но, если глядеть на Берена.... Берен вел себя так, как будто переодевание было глубоко порочным, стыдным.
- Берен хочет сделать выгородку в комнате.
Сообщил Третий подошедшей деве, про себя размышляя о том, что все-таки люди это люди, и они очень странные. И что их обычаи, их жизненные устои ему лично скорее не нравятся. Пока по всем данным, выходило что люди живут сложно, с окружении дикого числа нелогичных условностей, и от того страдают, но ничего поменять не могут. Или не хотят? Один рассказ о браках против воли чего стоит! Нет, определенно, Третий не хотел бы быть человеком, а уж тем более жить по их обычаям. В такт этой мысли Охотник неодобрительно качнул головой.

- Моя радость, госпожа. - ответил Берен, стоя к синдэ спиной и закрепляя вотрую часть отгородки на стене. Пришедшая была очень необычной гостьей. Например как можно говорить об остригании волос?
- Я слышал, госпожа, что только рабы носят короткие волосы, - сухо заметил беоринг, спрыгивая на пол. Берен с недоумением и даже подозрением посмотрел на Кэлегорма - не может быть что бы взрослый квэндо не понимал таких простых вещей!
- Она женщина. - сообщил Берен глядя в упор на эльфа. - А мы мужчины.
Фраза нолдо нагнала его, когда человек уже развернулся лицом к гостье и собирался ей что-то ответить, но слова застряли в горле, а сам Берен почувствовал что его лицо вспухнуло от прилившей крови. Лишь краем глаза успел он увидеть белизну кожи и нежность линий лесной эдэлет, прежде чем опустил глаза, но то что он видел было достаточно что бы понять - ничего подобного ему прежде не встречалось. Сладостная тоска, горячее желание и еще более горячий стыд захлестнули юношу. Беоринг быстро развернулся обратно, к занавеси, и без всякого почтения (которое до того в его жестах и поведении чувствовались) втолкнул нолдо за загородку, куда последовал и сам.

- А зачем? - поправляя одной рукой рубашку, а второй удерживая чашку, рыжая добралась до той самой загадочной "отгородки" и попыталась за нее заглянуть. Запухнуться толком она не успела, но все еще не видела в этом проблемы. - Вам не кажется, что играть в прятки сейчас не время? Или что еще вы тут интересное затеяли?
Необходимость скрываться просто не осознавалось разумом охотницы-эльдэ. Для нее было немыслимо, чтобы желания тела шли не вровень со стремлениями души, не подчиняясь ей полностью. Потому видимое смущение молодого адана ввело её в замешательство и беспкойство.
- Берен, с тобой все... хорошо?
Следующий вопросительный взгляд достался собственно Келегорму. Поскольку у жениха определенно было больше времени на общение с третьим обитателем этого домика в ночи. И охотник может понять, что вызвало такою странную реакцию нового знакомого. За всеми этими удивительными и неожиданными действиями Гильрис даже про горячее питье забыла, несмотря на наличие в руках чашки. Зато человек был не в своей тарелке явно. Несмотря на то, что еще минуту назад он деловито сновал по избушке, ощущая себя как и они - полноценным её хозяином. С полотенцем на голове и в полузапахнутой рубашке Тинпилин наверняка выглядела очень по-домашнему. Для Тьелкормо-то точно, он её уже в каком только виде не наблюдал. И с трудом верилось, что Берен тоже ни разу не видел в таком виде.. ну хотя бы свою мать.

Хуже было то, что в не до конца одетом состоянии девы Охотник проблемы не видел тоже. Да, ему нравилось как аварэ сложена, и нравилась она без одежды. Но в той же степень она ему нравилась в платье, которое хорошо сидит. Или- в затасканной тунике и простых штанах. Просто у каждого состояния девы были свои привлекательные стороны. Приятно видеть сильное, гибкое тело, двигающееся легко и гармонично. не хуже- платье, которое драпировкой и узором создает обманчиво нежное впечатление. И совсем хорошо - походный вариант, отражающий ( по мнению Третьего) внутреннюю суть девы. И в перемене этих обличий нет ничего такого, кроме эстетического интереса. В конце концов, в любой одежде, а хоть бы и без нее Гильрис остается той же Гильрис, и это куда важнее.
- Ну да, она женщина, мы мужчины... НО никто из нас ведь не делает ничего такого, что следовало бы скрывать... Или?
Объяснение Берена, запиханный за занавеску Охотник выслушал с недоумением, и понимание того, что может иметь в виду адан вышло крайне запоздалым. Ведь если в культуре смертных возможна такая вещь, как брак против воли, то люди должны сторожиться друг друга. А то ведь вдруг придет кому в голову идея срочно жениться, и что тогда? Отсутствие этого намерения должно как то подчеркиваться, получается. Смертные должны акцентировать отсутствие таких намерений, и как следствие, подчеркнуто межеваться друг от друга. Прикинув, насколько это тяжкий, безрадостный быт, Охотник еще раз про себя порадовался, что не родился среди аданов. Чем больше он знакомился с обычаями смертных, тем больше убеждался, что живут те плохо, при том будучи со всех сторон зажаты совершенно мозголомными моделями поведения.
- У людей очень много обычаев, совершенно отличных от обычаев эльдар.
Деликатно уточнил он специально для аварэ, не рискуя озвучивать свои догадки, потому что как со стороны судить- так это не могло быть правдой. Но при этом как то объяснить нервозность и смущение Берена все же следовало, хотябы для того, чтобы дева не чувствовала себя обиженной внезапными переменами в планировке избы. А чтобы окончательно развеять гипотетические подозрения в том, что что ее присутствие вдруг стало лишним (иначе зачем отгораживаться) он протянул руку, и почесал сунувшуюся за выгородку рыжую за ухом. Как котов чешут.

Берен, алый словно мак, как-то затравленно посмотрел на Охотника. Но не успел он ришить что ответить, как за загородку сунулся любопытный нос синдэ. К счастью, не было видно одета она или нет, но само ее присутствие смущало юношу. Больше всего Берен боялся что эта настырная особа таки без рубашки, а может и без штанов, в одном полотенце, каак прыгнет сейчас на отгороженную половину. А это высокородный, стоит с недоумением на своей прекрасно-точеной роже и явно не собирается как-то исправлять ситуацию.
- Госпожа, - хрипло и с едва скрываемым раздражением (а что прикажете в такой-то ситуации?) начал беоринг, - ты можешь спокойно переодеться и высушиться, дом в твоем распоряжении, а мы с лордом подождем тут! - адан метнул суровый и решительный взгляд в сторону нолда.
С этими словами Берен безцеремонно задернул штору прямо перед носом у эдэлет, не глядяя в ее сторону и рискуя даже слегка задеть гостью. Штору парень прижал рукою к стене, что бы синдэ не отдернула. Берен понимал что ведет себя крайне негостеприимно, но... когда приходилось выбирать между двумя законами - что выбрать?!?
Берен быстро заговорил что бы хоть как-то сгладить свою грубость:
- Ты найдешь сухие рубаху и штаны в корзине под лавкой что у стены. Прости, не успел тебе сам достать.
При этом Берен присматривался не надо ли перехватить эльда, что бы он не рванул на другую половину к синдэ. Надо все таки поговорить с этим великовозрастным болваном. В конце концов его поведение оскорбляет деву!... хотя странно что она сама этого не понимает.
Сейчас он отделается от Гильрис, а потом уже (когда опасность что она голышом ворвется к ним за отгородку пропадет) поговорит с этим заморским принцем.
Берен хмуро, но решительно посмотрел исподлобъя на феанариона. Он не обольщался насчет своих сил, но деваться было некуда и даму оберечь тоже больше было некому.
Адан чувствовал себя отвратительно. Он знал что действует абсолютно правильно, но при этом жопой чувствовал что делает что-то не то. Что там кровь родичей, которой так мучается Кэлегорм по сравнению с бесконечным унижением этого вечера, тот стыд, что Берен чувствовал за себя и за весь род человеческий.

- Ээээ... - именно так началась ответная фраза рыжей на комментарий относительно традиций. - И эти традиции запрещают свободно находиться в пределах одного помещения нэри и нисси? Или что?
Почесывание-поглаживание вызвало смешок с улыбкой, а резкое движение Берена заставило отскочить, чтобы не попасть под это стремительное движение. Пару секунд озадачено поизучав занавеску Гильрис сочла этот эпизод скорее забавным и направилась туда, куда отправили. за сухим и чистым.
- Очень мило с твоей стороны намереваться мне помочь. Но я, честное слово, не хрустальная и способна сама взять одежду. И меня совсем не оскорбляет необходимость брать её самой, - все это сопровождалось тихим смехом. - А если меня что-то и смущает, так это ваши прятки, - полумокрая рубашка оказалась скинута так же, как и штаны и рыжая с удовольствием переодевалась, наплевав на то, что одежда эта была ей откровенно велика. Даже не великовата, а именно велика. В эту рубашку можно было завернуть двоих таких как она, и еще одного Келегорма. Или целого Хуана. - Так что будет очень мило с вашей стороны не шебуршаться в уголке, притворяясь полевыми мышами, а выйти и продолжить разговор. Ничего невероятного в процессе смены одежды с мокрой на сухую нет. и я совсем не страшная и не кусаюсь, правда-правда. Келегорм может подтвердить, ибо кому, как не ему это положено знать!
Мокрая одежда под продолжение болтовни отправилась сушиться, а охотница с ногами забралась на лавку, обхватив обеими руками чашку и задумчиво разглядывая простыню, удерживаемую рукой адана. Она мягко коснулась разума жениха.

осанвэ Келегорму:

Вся ситуация с прятками за занавеской отчетливо начинала попахивать идиотизмом, но к этому веянию в своей жизни Третий всегда относился философски. В принципе, он даже находил это забавным, теоретически. На практике же он ощущал некоторую неловкость. Вот есть адан, дружелюбный, благожелательный и в целом неплохой парень. И вот этот адан внезапно и как то подозрительно начинает беспокоиться. Смущается, дергается, строит суровое лицо, и совершенно обыденная, проходная ситуация становится центром странного ажиотажа. По всему виду Берена было видно, что он костьми готов ложиться, только бы завеса из ткани продолжала отделять деву от них, и Третий не стал тому препятствовать. Незачем нервировать человека сверх того, что уже есть, даже если причины его волнения - пусты и смутны. Это они для эльфа пустые, а для смертного, вполне вероятно, как раз наоборот, очень даже серьезные. Охотник уставился на Берена, с вопросительным выражением лица. Дескать "Что? Что такое"?, попутно отмечая, что Берен на него глядит с поистине родительской суровостью. Когда дело касается пустяков, так никто не выглядит. Тут сознания нолдо коснулось осанвэ от девы, на которое ответ был изрядно окрашен недоумением и сомнениями:

ответ Гильрис:

Легко было представить, как тот, кому принадлежит это осанвэ, растерянно качает головой. После чего Третий заговорил с Береном, все также не слишком громко, потому что наличие перегородки как то интуитивно диктовало приглушать тон.
- Берен, если что- Гильрис закончила переодеваться. Я полагаю, нам можно выходить? Также она сообщает, что не хотела тебя обижать или пугать, но подобный обычай для нее странен и незнаком.
Вопрос был задан без насмешки, вполне серьезно, хотя следы общего непонимания что вообще происходит, в голосе были более чем слышны.

К огромному облегчению адана Гильрис не пыталась проникнуть к ним, а Кэлегорм не пытался выскочить наружу к Гильрис. Поза человека сталал расслабленнее и даже краска немного отхлынула от лица.
Берен слышал как дева стукнула корзинкой по полу, как с всхлипом и чавканьем мокрая одежда обняла пол... и сново густо покраснел. Кэлегорм же продолжал со спокойным недоумением смотреть на адана и беоринг решил что пришло время... чему? Учить этого бессмертного уму разуму? Берен вздохнул.
- Понимаешь, - начал он тихим голосом и заполчал. Собственно, что именно должен понять лорд, чего еще не понимал до сих пор? - М... Не хорошо мужчине видеть женщину обнаженной, если это не жена. Нельзя так делать. Понимаешь? - неуверенно добавил юноша. Хрен он что понимает. - вздохнул про себя Берен и на его лице отразились досада и страдание.
- Обнаженное тело женщины - это сокровенное. Его скрывают и берегут. А тут совершенно незнакомая женщина, ... да к тому же еще такая красивая - юноша опять порозовел - готова показать нам себя! И ты это воспринимаешь как должное, словно она гулящая девка и ты за нее уже заплатил! - юноша с недоумением смотрел на бессмертного. Может быть эльфы рождаются из цветов и все плотское им чуждо, так ведь нет же! В чем-то была загвоздка, но в чем беоринг никак не мог понять.

На слова Гильрис Берен не отреагировал, предоставив родичам общаться друг с другом самостоятельно. Ну в самом деле - что он мог ей ответить? Берен стыдился девы, ее наготы, причем стыдился и за нее и за себя; еще юноша чувствовал себя полным дураком, хотя и не мог понять в чем дело. Как следствие, беоринг был зол на эдэлет.
К сожалению синдэ была права и из-за загородки надо было вылезать, только после всего происшедшего, под недоуменными взглядами обоих эльфов вылезать совершенно не хотелось. Тем не менее Берен наполовину отдернул зановеску, что бы Кэлегорм мог выйти, но при этом сам остался скрыт от Гильрис.
- Я приготовлю постель для гостьи. А если она намеренна делить постель со всеми нами, то сам тут переночую. - пряча глаза, словно бы занятый делом тихо закончил адан.

Аварэ продолжила с недоуменным интересом рассматривать занавеску и разговаривать с Третьим.

осанвэ Келегорму:

За занавеской явно интригующе перешептывались и вылазить не торопились, поэтому сдержать порыв вновь заглянуть было сложно, однако она осталась на своем наблюдательном пункте, полагая, что ответ на вопрос все же найдется. Сухая одежда и горячее питье позволили окончательно согреться. а чашка обладала крайне удобной формой и занятной резьбой по краю. На какое-то время рыжая вполне всерьез заинтересовалась узором, прикидывая. а можно ли его повторить, и чем, и в каком цвете лучше будет это сделать. Вдоль кромки вилось стилизованное растение с точками-листьями и всего одним, но почти что непропорционально крупным цветком. Пожалуй, если она возьмется его вышивать. то цветов станет два. Однотонных, но дополнительно прошитых нитью контрастных цветов. Узор для ворота или рукава. А можно и попросить того же Тинкалиндо вычеканить его по ножу. тому самому, что был подарен после памятного Праздника. Перед глазами вновь промелькнули события вечера, но из воспоминаний её вывело шуршание отодвинувшейся занавески. Почти приглашающее, но она вновь ограничилась только словами.
- Прятки окончены, или же вы весь вечер собираетесь в них играть? Право же, мне скоро станет неловко, что я вас выгнала от стола и загнала в угол, - Гильрис рассмеялась. - Прямо таки страшный зверь под названием нисс! Но я вам не съем. Правда-правда.
Откровенно большая одежда придавала комочку, который представляла из себя эльдэ, весьма комичный вид. и да, она согревала, но в итоге открывала куда больше, чем облеплявшая плотно тело мокрая: ворот то и дел сползал на одно плечо (а то и дальше), а штанины оставляли весьма широкий простор для воображения. Или, в случая с Тьелкормо, знания.

Надо сказать, не только Берен не понимал, в чем подвох всей ситуации. Третий со своей стороны никак не мог до конца осознать, собственно, что именно человеку не нравится, и главное- почему. Факты как бы вот были, а причинно-следственная связь между ними устанавливаться отказывалась. По хорошему, тут был просто непочатый край работы для исследований, и материал для неплохой такой серии трактатов... Но вместо того, чтобы со страшной силой ударяться в дебри чужой культуры, Третий попросту выбрался из -за занавески, тем более что смертный явно предлагал теперь поступать именно так.
- Съесть не съешь, но вдруг покусаешь?
Со смешком произнес он, обходя стол и вставая у аварэ за спиной, вплотную к к деве, так, что если бы она решила откинуться на скамье назад, то получилось бы, что Охотник работает своеобразной живой подпоркой.
- Берен, я понимаю, что ваши обычаи очень отличаются от наших, но... Складывается впечатление, что у вас мужчины и женщины вообще живут раздельно. Но ведь это не так, насколько я знаю?
Вопрос конечно был похож на издевательство по смыслу, но если судить по тону и выражению лица говорившего - ничего такого в вопросе не было. Только замешательство и вполне искреннее недоумение. Действительно, Берен вел себя так, словно приступившие женщины рядом, которая никому тут не сестра, это нечто из ряда вон выходящее, противоестественное.
"Нет, все таки быть человеком очень сложно... Это ж сколько всего надо одновременно помнить и соблюдать"... Подумал Охотник, кладя ладони на плечи девы. Слишком широкий ворот рубахи в очередной раз сполз у рыжей с плеча, и Третий ощущал под левой рукой теплую кожу, а под правой- простую ткань рубахи. Очень уютное такое было ощущение, домашнее.

Лорд не удостоил юношу ответа, но вышел, а Берен, поджав губы, занялся постелью.
Гильрис то ли смеялась над ним, то ли была чиста как младенец в своем невежестве. А Кэлегорм... да ктож их, эльфов разберет.

- Нет, - ответил адан все еще занимаясь послелью и не показываясь - мужчины и женщины живут вместе. Но только если они муж и жена, или если они малые дети при родителях.

- Неа. зубов не хватит вас обоих кусать. Я же не рысь, и не какой другой хищник.
Тьелкормо подошел совсем близко, встав рядом, и рыжая охотно приняла невысказанное приглашение, откинувшись назад и запрокинув голову, чтобы видеть его лицо.
Аварэ очень любила и ценила такие моменты покоя, когда его лицо расслабляется, и по нему можно с легкостью читать о тех днях, когда еще сияли Два Древа. И ей не нужно видеть их самой -довольно того, что их видел он. Ей не нужен Валинор - довольно того, что он там родился. И именно в эти минуты она видит и город мастеров-нолдор - Тирион-на-Туне, и белые, именно белые камни Альквалондэ, ничем не залитые, отражающие золотой свет, и расцвет красок в завораживающем Валмаре, и пропитанные волшебством удачной охоты леса Оромэ в Благом краю. Это минуты покоя, что нанизываются на нить, ещё крепче привязывающую их друг другу. Как хрустальные бусины воспоминаний, которые сильнее любых невзгод. Хрупкие как хрусталь, но твердые как алмаз, что выдержит гнет ударов судьбы. Потому что память эльфов живая и яркая.
Ответ Берена чем-то напоминал бурчание, но к нему прислушалась и нисс. С живым интересом.
- А почему? Почему - только тогда? Или вы так рано женитесь, что потом не живете вместе? - теперь серые глаза смотрели уже на адана с прежним любопытством.

- Ну... Вдруг тебя твой хорек научил?
Третий старательно изобразил на лице крайнюю степень подозрительности. Дескать- ну то ж тебя знает, такую непредсказуемую и коварную натуру. И даже, в некотором роде противореча собственным словам, убрал руку с левого плеча девы и попробовал аккуратно щелкнуть рыжую по носу. Чтоб значит, бдительность не теряла.
Тем временем человек явно продолжал чувствовать себя не хорошо. До крайности нехорошо, если брать в расчет то, как старательно Берен делал вид, будто его тут нету. Вернее- есть, но словно бы старательно, опять-таки, не замечает тех, с кем ведет разговор. А до этого все было вполне обычно... Может быть, опять нарушается какой то обычай, столь же неведомый, сколь и нелогичный? Нет, определенно, познать загадочную и смутную человечью душу за несколько часов нельзя, тут годы нужны. Причем годы внимательного сопоставления, выведения логики, и запоминания "потому что так и все" без логической подложки. Впрочем, Третий не собирался досконально погружаться в "прикладную этнографию", по дилетантски ограничившись выяснением прямо сейчас интересующих деталей. Действительно, ну какие годы на изучение людей, что вы? Это ж никаких нервов и терпения не хватит. Хотя.... Хотя кое что можно прояснить и прямо теперь.
- Кстати, Берен... Ты там, за выгородкой говорил такую штуку, и я вот вообще не понял.
Покаялся Охотник с самым озадаченным видом, после чего перешел к конкретике.
- Ты говорил про гуляющих дев и плату. При том говорил так, будто это что то плохое. Но скажи, почему если дева идет гулять, то это не хорошо? Что ж ей, дома сидеть безвылазно? И кому, а главное зачем там надо отдавать плату... Вроде бы леса и поля общие, и за проход по своим дорогам разве что наургим мзду берут и то не всегда, но это деве надо далеко забраться...

Разложить походную послеть дело не хитрое - из настила род потолком достать жесткий (уж какой есть) матрас, достать к нему подушку (не первой, правда, сежести), да накрыть лоскутной шкурой.
Берен уже почти закончил и думал что надо как-то пробраться до кухни и покормить эту рыжую гостью, как вдруг его застиг вопрос феанариона.
Беоринг запрокинул голову и тихо взвыл. Он что, издевается? О их святая, проклЯтая простота!
Парень закрыл глаза и уперся головой о стену. Его лицо полыхало и хотелось проволиться сквозь землю. Никогда еще он не испытывал столько стыда, как в этот вечер, даже когда нянька застала его за... ну, в общем за мальчиковой забавой.
Однако пауза явно затягивалась и надо было что-то сказать. А еще надо было выйти наконец из-за отгородки, но это вообще было непосильно. Тонкая ткань была сейчас надежна как стена крепости.
- Поним... кхм! - Берен начал говорить, но голос оказался глухим и сдавленным, пришлось откашляться. - Давай я тебе потом расскажу что такое гулящай девка, ладно? - Да нет же, собака, не отстанет. Если Кэлегорм еще согласится что потом, так потом, то эта рыжая точно вопросами замучает. Берен испустил тихий, но протяжный и полный тоски и боли стон. Потом снова уткнулся лбом в стену и словно прыгнул в холодную воду.
- Гулящая девка эта та, что продает свое тело мужчинам. Они получают ее тело, она - их деньги. Как понимаешь приличные женщины так не поступают. - Понимая как это звучит, парень добавил. - Я говорил не про тебя, Гильрис.
Ну все, теперь придется сидеть здесь пока звездные-дети не уйдут из заимки. Берен протянул руку и пощупал свое лицо - щеки были ощутимо горячие. В таком виде показываться наружу было нечего и думать.

В ответ на щелчок рыжая забавно сморщила нос.
- Нет, кусаться это его привилегия. И сегодня он меня не сопровождает, как видишь. Отбился по пути. А ты сам кусаешься? - с подозрением.
С Охотником все было просто, естественно и понятно. Всегда. Вот и сейчас они продолжали обсуждать какую-то ерунду и в шутку препираться, несмотря на очень острый вопрос культуры квенди и аттани, вскрывшийся здесь и сейчас.
Берен продолжал скрываться за отгородкой, подозрительно шурша и занимаясь чем-то обыденным для него, а может и для них, но из-за невидимости - загадочным. Но еще более загадочным это стало после непродолженной фразы и стона страдания. Он настолько не вязался с уютом вечера и их восприятием ситуации, что незамеченным остаться не мог.
- Берен, с тобой все в порядке? - в голосе аваре было искреннее беспокойство. Не видно же, что с ним, а тут такие звуки, словно его там кто-то режет.
Дальнейшее разъяснение привело в полнейшее недоумение Гильрис.
- Это как? То есть это да, торговля, но зачем этим мужчинам ее тело? - откровенное непонимание и в то же время стремление понять. - Что такого они с этого получают. И выйди, пожалуйста, из-за полотна, тебе нечего... - она повернулась к Тьелкормо, - смущаться.
Дополняя свою фразу осанвэ к нолдо.

Осанвэ Келегорму:

Она все еще сидела на лавке, глядя на скрывающегося адана. Был бы на его месте эльда. она бы уже попыталась его оттуда вытянуть. Но этот охотник из народа людей был совершенно непонятен и непредсказуем.

- Конечно кусаюсь! Меня Хуан научил, ты же знаешь какой он заботливый...
Стремительно выдал первый пришедший в голову ответ Третий, который почему от ответ в духе "нет, не кусаюсь" для себя полагал неправильным. ну или может быть, так было сделано из противоречия, чтобы не совпасть с Гильрис. Не совпадать с ней было делом важным и учитывая сходство в ряде взглядов- не всегда простым, но так было интереснее. Совпадения и различия- сложная игра, в которой кроется гармония. Глядя, как смешно Белка морщит нос, как забавно пушатся и завиваются подсыхающие медные прядки, Охотник испытал внезапный прилив какой то звериной нежности, и соответственно, потребность это ощущение передать, выразить как то. Но он никогда не был мастером описывать что либо словами, и вообще по возможности многое предпочитал показывать в виде осанвэ, причем одним, плотным и резким образом- комплексом понятий, от чего у получателя такого осанвэ могло возникать спонтанное ощущение каши в голове. Ну или был второй способ- через касания, тактильный контакт. В данном случае этот способ был предпочтительнее, так что Третий чуть сдвинул ладони по плечам девы- ближе к шее, и принялся легонько разминать той мышцы. Очень так аккуратно, потому что некрупного сложения синдэ на ощупь казалась такой же хрупкой, как новорожденный щенок. Да, Охотник знал что это крайне обманчивое впечатление, но... Но ассоциации, тем более сиюминутные, никуда не денешь.

- Не совсем понимаю, если честно. Не понимаю, зачем это нужно, и если вдруг нужно обоим то почему плохо?
В который раз за недлинный в общем-то вечер, Охотник ощутил, что зря решил, что понимает быт людей. Вот только разобрались со свадьбами- и на тебе, опять что то совершенно лишенное логики, звучащее просто как... Как непонятная ерунда, у которой не может быть смысла. Можно было бы предположить, что Берен нарочно путает его, придумывая что то самое странное, но ведь нет! Не похоже на то, адан выглядит более искренним, чем на суде у Намо! Но если это так, то почему он смущается? Разве можно стыдиться своих обычаев, и если они- стыдные, то почему им следуют? Тут крылась некая загадка, решить которую без помощи адана (и бесед лет на триста длиной) было нельзя. Да и не живут аданы так долго, чтобы все успеть объяснить и проговорить для "особо одаренных".

ответ Гильрис:

Чем больше Берен сидел за загородкой, тем больше смущение превращалось в раздрожение и злость.
- Да, со мной все в порядке, госпожа. Я устраивал тебе постель. - отозвался юноша поднимаясь. Злость помогла овладеть собой и говорил он тоном как ни в чем не бывало, разве что с легкой иронией. Вторую часть вопроса Гильрис беоринг пропустил в надежде что замнется.
Берен решительно вышел из-за зогородки и направился к печи - кашу-то женщине никто положить не собрался. Может эльфы звездным светом питаютс? С долгой дороги, да породгрогши... Мазнув взглядом по обнимающимся квэнди, беоринг поспешно отвел взгляд. Белая кожа эдэлет, плечи которые посекундно рискуют освободиться от грубой одежды, сильные руки ласкающие тонкую шею...
Если бы я не знал что вы чисты и невинны, я думал бы что вы до предела развратны, - подумал Берен поджав губы и глядя перед собой.
А все же... шелковая светлая кожа в мешковатых грубых тканях... смотрелась очень волнующе. Парень еще никогда не видел такого сочетания и сейчас чувствовал что плоть подводит его. Берен и так был не в духе, а вопрос Кэлегорма подлил масла в огонь.
- Знаешь, лор, мне тебе трудно все объяснить, но я знаю место куда ты можешь придти и все наглядну узнать на месте, на своем опыте. - беоринг смог сказать это без раздрожения, даже дружелюбно, но при этом парень бы не удивился реши нолдо дать в ответ на такую любезность по роже. Только Кэлегорм не знал о чем говорил смертный и по роже, как следствие, не даст.
Добравшись до печки парень начал накладовать кашу для эдэлет.

- Он может. Но он сам кусается определенно лучше. Во всяком случае эмоций от этого куда как больше в итоге! И у покусанного, и у зрителей.
То, как качественно умеет кусать всех валинорский волкодав рыжая знала по себе. Нет, всерьез быть им покусанной ей не доводилось, но вот слегка - было дело. Дальше легко работало воображение и здравый смысл, а заканчивала картину последствий память, любезно подкидывая следы укусов на тех же зверях и орках. Вот как-то так... Между тем Тьелкормо решил, что так просто стоять мало, и рыжую непременно нужно размять. ничего против охотница не имела, поудобнее устраиваясь и больше опираясь именно на нолдо.
- Очень мило с твоей стороны. Так я быстрее согреюсь и окончательно замучаю вас обоих вопросами, - в тоне голоса и взгляде, обращенном все так же к Келегорму, была смесь благодарности и дружеской насмешки. - Потому что я уже точно совсем ничего не понимаю. Тут кроется что-то точно простое, иначе бы мы дружно так не запутались. И это простое сейчас знает Берен. Или не знает? - взгляд переместился к выбравшемуся, наконец, адану, занятому весьма заманчиво пахнущей кашей. - Но тогда это простое знаем мы. но не понимаем, как оно связано с непонятными девушками, которые зачем-то себя кому-то продают. Разово?
Отмолчаться человеку Гильрис решительно не была настроена дать, поскольку не отвеченные вопросы скапливались, только разжигая интерес. Аварэ продолжила рассуждать, не оставив времени на реакцию на свой последний ответ.
- И вопрос. зачем нужно её тело кому-то, причем так, что существует какое-то место, где его можно предложить купить. И она на купившего будет работать телом? То есть за деньги что-то делать по дому? У вас так принято? Или не принято? или не поощряется? Но почему тогда ты себя так неловко чувствуешь? У вас порицается, если женщина помогает по дому кому-то, то не является ее родичем или мужем? - Последовала пауза, после которой рассуждение продолжилось. - Но тогда совсем непонятно, причем здесь вынужденная и необходимая нагота при переодевании или же сне. Это же простая потребность, как есть, пить и поддерживать чистоту. Что такого в вынужденно временно неодетой девушке... постыдного?

- Ну да. Сам он кусается- любому на зависть. Помниться, когда мы только познакомились, он как раз продемонстрировал свои таланты.
Третий фыркнул, вспоминая не слишком красиво, зато деятельно и эффектно укушенного орка. Нет, конечно Хуан тогда слегка промазал, и строго говоря, прямо тогда ситуация не была смешной совсем- орк, к сожалению, был не один. Но теперь то, по прошествии многих лет, и учитывая что все закончилось хорошо, это выглядит забавно. Глупо, конечно, но забавно. Берен тем временем продолжал нагнетать интригу и загадочность. На секунду Охотник даже подумал, что человек над ним смеется, нарочно скрывая простой ответ. Впрочем, если и так- то пусть, принял нолдо решение, полное зашкаливающего добродушия. В конце концов, человек если и правда так делает, то явно без злой насмешки, а значит- почему бы и нет? В конце концов, когда они все же разгадают загадку смертного, то смогут повеселиться над ней вместе, а это неплохо. Тут конечно, следовало учесть, что подобная широта взглядов далеко не всегда была присуща Третьему, и в иное время он бы мог обидеться. От души так, от всей широты своей натуры, ярко и зло, но присутствие Гильрис и общий с ней настрой "все хорошо" действовали на непредсказуемый характер благотворно.
- Да? Что это за такое место?
Конечно, Охотник не мог не спросить, хотя внутренне был готов к тому, что сейчас адан сориентирует его по местности и направит либо в их, человеческую библиотеку, либо к какому-нибудь уважаемому старейшине, знатоку обычаев и истории...

Берен накладывал рагу с невозмутимым лицом.
Когда где-то пол часа назад все только началось... От неожиданности, просто от нереальности происходящего, беоринг сначала действовал как положено и заведено веками, потом заливаясь краской впал с состояние сходное с паническим бегством, но, поскольку невероятность все же была реальна и затянулась, пришлось совладеть с собой и действовать исходя из ситуации.
Итак, - думал Берен - у нас есть два юных эльфа. Древних как горы и неопытных как малые дети. Они веселятся и радуются, им смешно... А вещи-то совсем не смешные. Вещи такие, что их прекрасные личики перекосит, а вместо веселья будет омерзение.
- Знаешь, Гильрис, я рискну тебе не ответить сейчас и подразнить твое любопытство. - Берен понимал что ведет себя нехорошо и просто мстит за свои унижения и стыд. И, хоть и было трудно, адан постарался повести себя достойно. - Поверь мне, - проговорил беоринг серьезно, ставя тарелку с ложкой перед эдэлет, - тебе лучше потерпеть и узнать все от своего родича.

Берен выпрямился и посмотрел в глаза лорду Кэлегорму.
- Если ты готов, то я завтра отведу тебя в то место. Только не серчай на меня потом, помни - ты сам просил.
По тону и позе было понятно что адан не имеет и тени шутки в своих словах.

- Сплошные загадки, - рыжая смешно сморщила нос, но оный куда больше сейчас интересовался заячьим мясом, нежели вопросами культуры, потому выражение лица быстро сменилось. - На самом деле, ответ точно должен быть простым, иначе мучить меня любопытством было неинтересно. А что из этого следует? Следует то, что та тема, которую мы обсуждаем, тебе как минимум неприятна. Или же находится под запретом, как разглашение полов у казад, и ты ее поддерживаешь из вежливости к нам. Правда, на мой взгляд, разговор уже продолжается, и как-то нелогично сейчас твой отказ рассказывать дальше выглядит. Но право твое.
Аварэ улыбнулась, принимая из рук Берена миску с ужином, от нее шло такое же приятное тепло, как и до этого от чаши с отваром. Живот громко сообщил, что ела на давно, а он уже достаточно согрелся горячим питьем, чтобы накинуться на столь заманчиво пахнущую еду. Заодно это давало паузу в разговоре и обещанное прекращение потока вопросов. Не потому, что неинтересно, а потому, что занята теперь она была другим. Тем не менее, когда миска наполовину опустела, охотница все же задала еще вопрос.
- А почему узнать от него? Мне с вами нельзя? Меня тоже заинтересовало это место. И если проще увидеть, значит надо увидеть.
После этих слов она вновь вернулась к рагу. Тему эту можно было бы и не продолжать, но тогда срочно требовалась новая. Желательно от кого-то из ранее пришедших, а то и от самого Берена, дабы избежать новой серии пряток за занавеской и туманных намеков.

- Действительно, отчего?
Третий убрал от девы руки, чтобы не мешать той в благом деле уничтожения ужина, и в принципе, даже отошел в сторону. Вернее сказать- прошелся по избушке, в итоге почти вернувшись назад, стой лишь поправкой, что теперь он встал у стены, подперев бревенчатую кладку плечом. Смысла в этих перемещениях было не много, но как ты ни крути, а пространство внутри заимки было маленьким. Очень маленьким, если сравнивать с тем, к чему Охотник привык, с близкими до одури стенами и низковатым потолком. Замкнутость пространства ощущалась, не будь на улице дождя, Третий конечно бы уже распахивал ставни или дверь, а так- приходилось эту замкнутость преодолевать имеющимися методами. Например, физически перемещаясь, осваивая таким образом то, что есть.
- Просто, если тут опять имеется какой то обычай, то тебе лучше сказать об этом прямо. Берен, вы, люди- дивный народ, и угадать ваши уклады совершенно невозможно, как я понял.

Берен из всех сил старался хранить отстраненную невозмутимость на лице. Однако рыжая бестия не унималась и адан на секунду зажмурился. Дева была так непосредственна в своих вопросах и искренна в своей благодарности и радости - кто ж виной что он, Берен, не эльф и не какает бабочками; что люди порой хуже зверей и уж куда там для эльфов...
- Я сожалею, но в то место нельзя ходить девам. Только мужчинам. - и Берен почему-то опустил глаза. Он даже думать не хотел что может выйти из затеи эдэлет появиться у гулящих женщин, да еще если там гости будут.

Адан все с той же непроницаемостью опустился рядом с рыжеволосой за стол. Рядом, а не напротив, что бы поменьше иметь возможность пялиться на ее обнаженные плечи; боком-то это не так удобно как с места напротив. А вообще бы - хорошо бы тему сменить - подумал Берен, и тут же ляпнул:
- Ты ешь, ешь, лорд, не ходи как дикий зверь по клетке. - беоринг пододвинул к себе недоеденную, уже подостывшую кашу. - Не спеши принимать мое приглашение, что бы потом не жалеть, но если примишь - не сетуй потом что я не предупреждал.

- Кошмар. Ещё и места такие, где только нэри ходить могут. Это уже сложнее приготовления пищи и хлеба. Как все сложно. Словно нэри и нисси это два разных, причем едва ли не враждующих народа. У нас с этим проще. У синдар во всяком случае. У нолдор, кажется, тоже? - оглянулась аварэ на Тьелкормо, замеряющего размер избушки шагами. К подобному мельтешению ей было не привыкать, так что особого внимания на сей факт она не обратила. Мясо постепенно в миске заканчивалось, а значит и ее относительная пауза - тоже. Новая тема для разговора становилась остро необходима, иначе эльфы не отлипнут от адана, пока тот толком не объяснит свои обычаи. Что точно не способствует мирной ночевке двух эльдар и адана в замкнутом пространстве избушки. Подобного опыта у рыжей лично не было, она только предполагала. С Охотником они только что втроем с Хуаном ночевали так. Втроем... А с чего это нолдо один?!
- Кстати, Келегорм, а почему нас тут трое, а не четверо? Где ты успел потерять опять Хуана? Он случайно не собирается снова завалиться в зимовье среди ночи, разбрызгивая воду и требуя немедленного вычесывания и по полу валяния? Или Хуан потерялся сам?

- Угу. Проще, и по сути не сказать, чтобы так отличалось.
Согласился Третий, который хоть и знатоком обычаев авари, но справедливо предполагал, если бы было что то, настолько же отличное, то уж как минимум слухи ходили бы. А слухов, знаете ли, как то не наблюдалось...
- Берен, знаешь, говоря загадками ты делаешь ситуацию очень странной. Я понимаю, уклад жизни людей крайне своеобразен,  и может быть он мешает говорить прямо, но... Иногда прямолинейность- самая удачная тактика.
Сообщив эту, вне всякого сомнения, крайне философскую, мысль, Охотник таки внял совету человека, и вернулся на свое место на лавку. Тон, которым он обращался к человеку, был спокойным, можно даже сказать примирительно-увещевающим. Оказавшись за столом, Третий без лишних церемоний влез пальцами в свою тарелку, выуживая из рагу мелкий кусочек крольчатины. Конечно, это может быть и не соответствовало высокому званию эльфийского лорда, но тут не прием во дворце. Можно не беспокоиться о создаваемом впечатлении.
- Хуан где то тут. Он перед началом ночи ушел искать себе ужин, и может быть, приключений. Думаю, что он вполне может заявиться в самый неожиданный момент. Но да, сушить и вычесывать его в таком случае придется непременно, я подметил, что эти леса богаты не только на дичь, но и на репьи.
Третий рассудительно помахал перед собой кроличьей косточкой, прежде чем прикусить ее. С хорошим таким, заметным хрустом. Нет, схарчить кроля вместе с костями он не думал, но вот привычка сама по себе прикусывать мелкие косточки, прежде чем отложить- была.
- Впрочем, я вижу, что тема обычаев твоего народа тебе тягостна. Мы вполне можем поговорить об ином, если хочешь...
Вновь обратился он к Берену, со своеобразным жестом доброй воли. Потому что не заметить, что человек совсем не рад продолжать, могло только бревно. Да и то, если это бревно было крайне злонамеренным.

Пока Берен старался оказать все гостеприимство на какое был способен, первые полторы тарелки уже долетели до желудка. Остатки еды все еще дымились в тарелке но беоринг ел уже вяло, через силу. Да и настроение аппетита не прибавляло.
Однако эдэлет деликатно переменила тему, заведя разговор о собаке и Берен, едва улыбнувшись углами губ, глянул на ее с благодарностью. И пожалел что это сделал. Белые плечи, бархатистая даже на глаз, кожа, оттененная грубой тканью простой рубахи... сделав почти физическое усилие, юноша повернул голову и снова уставился в свою тарелку. Однако пока он отворачивался взгляд все же успел скользнуть ниже, по распахнутому вороту рубахи, словно по горке, а потом обрыв в темноту - ткань не плотно прилегает к телу и есть зазор между рубахой и кожей, в зазоре царит поумрах, но все же угадывается нежная впадинка между мерцающих жемчугом оснований холмов...
Проклятье! - лязгнув зубами о ложку, подумал Беоринг - Почему они так устроены, что если она решила показать мне свои прелести, а я вместо того что бы получать наслаждение должен сгорать от стыда!
Злость от того что его дразнят клубилась в груди. - Прекрасно! Увидеть голую эльфийскую девку - кто же не мечтал! Раз она мне решила все показать то и буду пялиться.
Но в действительности никуда он пялиться не стал. А наоборот почувствовал себя неимоверно грязным и подлым. С глубоким отвращением, словно ест кашу из червей, Берен сунул в рот последнюю ложку.
- Я не могу ничего говорить тебе прямо, Тьелкоромо. Нет прямых ответов. Мы не такие какими кажемся. Мы всегда не такие. Подумай о нас плохо или подумай о нас хорошо - ты все равно ошибешься.

Охота удалась на славу. Хуан был достаточно сыт, чтобы не беспокоиться об этом, но не достаточно объевшийся, чтобы упасть и переваривать. А это значило, что в могучем теле валинорского пса бурлила энергия, и выливалась в неуёмную подвижность. Учитывая размеры собаки, это выглядело несколько тревожно, но Хуану непосредственно сейчас было всё равно. Задрав хвост, он подбежал к двери, за которой был хозяин, пару раз поскрёб могучей белой лапой дверь и издал нечто среднее между "Гав" и "ауууу", сигнализируя о том, что пришёл.
Ему хотелось быть игривым, вилять хвостом, что-то выкинуть. Например, сделать вид, что хочет напасть на хозяина, а после лизнуть ему щёку. Вместе со щекой, конечно, пострадает и полголовы, но хозяину, право слово не привыкать. Можно побегать по комнате, в которой, судя по запахам, был ещё кто-то. Светлая двуногая Гильриссэ, и ещё один двуногий, который не из породы хозяина. Из другой породы, менее долговечной породы.

Гильрис хмыкнула.
- Ну да, конечно. Причем вычесывать будешь сам, имей в виду. Моих сил на этот подвиг на этот раз не хватит. Вот подмести после твоих стараний - ещё может быть, - доверительно, повернувшись дополнительно к адану, из-за чего рубашка уже более чем определенно на пару мгновений обрисовала торс девы. - Поверь, если сюда заявится валинорский волкодав, здесь станет очень много шерсти. Если повезет, мы с тобой избежим участи получить новую зимнюю одежду из собачьей шерсти ещё по осени, - рыжая облизнула ложку и с тихим вздохом отодвинула опустевшую тарелку. Адан пр смене темы стал ненадолго спокойнее, а затем вновь едва не пятнами пошел по всё столь же неведомой рыжей причине. Сплошные тайны... вот нолдо, тот понятен. Пытается умиротворить ситуацию, похрустывая косточками убиенной дичи. И слушает человека, на слова которого она не могла не отреагировать: - Ошибаться иногда просто необходимо. Иначе поиск истины становится крайне долгим, нудным и неприятным, местами. Особенно в делах отношений, - улыбнувшись, вспомнив ночную степь после той разведки, - Это нам тогда повезло. И истину мы искали не так долго, как могли бы.
За дверью весьма громко гавкнуло. Гавкнул. Стоило только вспомнить мохнатого разносчика бесплатных терапевтических укусов во имя мира и порядка, а также репьев, как он не замедлил появиться.
- Однако, если мы хотим сохранить дверь целой, её пора открывать, уважаемые аданы и нолдор, - глубокомысленно выдала аварэ.

Очередной пассаж, выданный Береном, ясности не внес, и можно сказать почти провоцировал продолжить допрос смертного, но. Но Третий не стал, потому как заметил, что по собственным ощущениям уже притомился вести эти "танцы с саблями". Не хочет говорить прямо- и ладно бы с ним, пусть дальше обнамекается хоть весь с головы до пят. Охотник даже постарался скрыть досадливое выражение лица, которое сопутствовало этим размышлениям, но преуспел лишь отчасти. Вслух же он сказал ровно то, что был уместно в данном раскладе:
- Хорошо, Берен. Будь по твоему, если ты полагаешь, что прямых ответов тут нет, пусть так и будет. Все мы далеко не те и не таковы, какими кажемся на первый взгляд, да и на второй бывает картина не лучше. Давай вернемся к этой теме позже и тогда решим, куда и в каком составе лучше идти смотреть.
На этом миссия по дипломатическому урегулированию перенасыщенности одной маленькой избушки тайнами была выполнена. Ну, по крайней мере с точки зрения лорда, это было так, и на большее он способен не был.
- Повезло, да. Мы в своих поисках уложились в какие-то триста лет, плюс-минус хвост... Хотя, сам разговор был куда короче.
А это было обращено уже к рыжей, и вспоминая тот самый разговор, Третий волей-неволей улыбнулся. Мягко так, тепло, очень между ними двоими. Казалось- пройдет год, пройдет тысяча лет, будет вокруг безымянная заимка, затерянная в лесу или королевский дворец, а ничего не изменится. Он будет точно так же смотреть на свою спутницу, будет она одета в рогожу или в золотое щитье. Возможно, Третий сказал бы и еще что то, но из за стены донеслось богатырское "Гав", от которого казалось, избушка даже немного присела. После чего в дверь поскреблись, и судя по скрежету когтей в гости к ним наведался не менее, чем дракон.
- Да, дверь нам еще пригодится, так что гостей лучше встретить.
Рассудительно произнес Третий, выбравшись из за стола и проделывая путь до двери. Которую, оную дверь, он и распахнул, причем широко так, чтобы крупногабаритному зверю было удобно проникнуть внутрь. Хуан, чей белый мех после лесных пробежек и набранной воды был уже не совсем белым, тем не менее очень четко обрисовался на фоне темноты, и вид пса заставил Охотника подобраться. Буквально чуть сменить позу, вставая поустойчивее. Ибо хвост валиноского пса был загнут лихой баранкой, уши расставлены в стороны, а глаза сверкали самым шкодливым образом. Хуан хотел играть, был весел и это могло вылиться во всякое. А учитывая размеры зверя, который вполне тянул в холке на неплохого пони и привычку проявлять радость с неотвратимостью лавины... В общем, имело смысл приготовиться.

Берен молча кивнул в ответ на слова нолдо. Он молча доедал, слушая как гости говорят о сущей безделице в триста лет. Безделица! Шесть-восемь поколений народа Беора за это время рродились и сгинули во прах навсегда, а для эльфов прошло всего ничего, подумаешь искать что-то триста лет...
Адан как раз собрался встать и отнести свою пустую миску со стола, когда поймал взглядом движения эдэлет, ткань обвившуюся вокруг тонкго стана... и почувствовал что и его собственная одежда шевельнулась.
Но порефлексировать на тему не удалось - неожиданный полу-лай, полу-вой, испускаемый могучий глоткой, заставили его чуть не подпрыгнуть. И тут же дверь сотряслась от удара огромной когтистой лапы. Парень выругался про себя - так же и до... скажем, кандрашки, недалеко. Беоринг моментально вскочил с лавки, готовый к действиям и обороне, но наткнулся на удивительное спокойствие эльфов. Словно бы они знали что за гость пожаловал и давно ждали его. И верно, они же говорили о собаке Келегорма. Воображение живо нарисовало беорингу полугодовалого теленка, бодающего дверь, но то белое, что было в непроглядной темноте осенней ночи, казалось еще больше. Несмотря на спокойствее бессмертных сам Берен был на взводе и уловив, как подобрался нолдо, адан невольно напрягся сам.

Хуан, игриво ударив мощными лапами о землю, широко их расставив, совершил упругий прыжок на хозяина. Со стороны казалось, что он просто бросился на него, но он летел немного мимо. Конечно, они оба кубарем окажутся на полу, но на хозяине не будет ни царапины, ни синяка от такого падения. Разве что, не удастся укрыться от языка, который наверняка сообщит названному Келегорму, что его очень-очень вот прямо сейчас любят и хотят лизнуть непосредственно в лицо.
Состроив нарочито устрашающее выражение морды, Хуан обхватил ртом руку светлого двуногого, и даже немного порычал. Эта пасть была способна перекусить сталь, и в то же время бережней ветра нести хрупкое птичье яйцо. В общем, руке хозяина мало что угрожало, кроме опасности стать несколько мокрой.
Хвост пса ходил ходуном, тело изнемогало от переизбытка энергии, которую хотелось вылить на хозяина, на названную Гильриссе, и возможно на того двуногого, чей век короток. О последствиях такой бурной встречи Хуан думать пока что не хотел - ведь не зашибёт же никого, правда?

В принципе, ситуация с разыгравшися Хуаном была для Третьего не нова. И времена, когда можно было устоять на ногах, пока тебя торцует гордость валинорских псарен, миновали ой как давно, так что в данном случае эльф даже и не пытался. Единственное что, заваливаясь назад и стыкуясь лопатками в пол, Охотник постарался не встретить головой скамейку или сто, или еще чего лишнего. Не смотря на то, что упасть получилось вполне мягко, ну по крайней мере терпимо, звук от совместного удара об пол вышел знатный, можно сказать достойный запечатления в балладах. После чего благородный лорд Аглона скрылся с глаз иных обитателей избы почти полностью, погребенный под белой меховой тушей, и торча из под пса более чем фрагментарно.
Выдирать руку из хуановых зубов Третий не стал, вместо этого сделав вид, что "укушенной" конечностью прикрывает собственное горло от немаленьких таких клыков валинорца, и заодно пытается отжать оскаленную пасть подальше. Вообще, случись нападению быть настоящим, и завершись оно именно таким раскладом, как то так Охотник бы и действовал, с той лишь поправкой, что очень недолго. Перекусить кость мощные челюсти волкодава из свиты Ороме могли не просто легко, а что называется незаметно.
- Гррр!
Жизнерадостно сообщил Келегорм Хуану, весьма убедительно подражая собаке в благородном деле рычания, благо с подражанием животным Третий проблем не имел. Скорее даже наоборот. В общем, получилось хорошо, убедительно так. Свободной же рукой он прихватил валинорца за мех, где-то скорее под ухом, чем на щеке и принялся интенсивно трепать, тем самым невербально выражая радость от встречи. Ну и да, выбираться из под Хуана, раньше, чем разошедшийся волкодав сам решит упустить "добычу" было делом почти дохлым, и рисковым по отношению к мебели и окружающим. Хотя... Хотя, можно подуть псу в нос, благо нос этот, весьма большой и мокрый, совсем не так далеко...

Появление Хуана традиционно внесло разрядку в атмосферу - все дружно повернулись к двери, отставив в сторону споры о традициях и обычаях. Заметив, как напрягся человек, эльдэ мягко заметила:
- Это пес. Не скажу, что всего лишь, поскольку он такой один-единственный. Большой, мохнатый и шумный. Хорошо, если не слишком мокрый. Или не настолько мокрый, какой пришла я. И насколько интенсивно он будет отряхиваться.
Выдав это, аварэ постаралась занять как можно более устойчивую позицию - появившийся в проходе пес желал не просто играть, а играть-играть-играть!!! А игры у валинорского волкодава всегда были до крайности подвижны. Валяться по полу, как уже поступил Тьелкормо она не собиралась. Пока, по крайней мере. И не только потому, что только-только переоделась, но и потому, что тогда весьма свободная рубаха с неё окончательно может слезть, а Берен и без того на неё странно смотрит и ужасно стесняется. Такое положение дел ей не нравилось, а заметить закономерность она смогла. Яснее, правда, от этого всё это не становилось, но тем не менее...
Валяние по полу перешло в более интересную стадию - не зная хорошо этих двоих охотников можно было подумать, что пес действительно нападает на хозяина, и Келегорму угрожает серьезная опасность. Но Гильрис знала, хорошо знала, поэтому пару секунд скептически посмотрев на творящееся безобразие, решила присоединиться, крайне аккуратно, деликатно, но настойчиво потянула за загнутый хуанов хвост, привстав со скамейки.
- Между прочим, в кои-то веки репьев почти нет. Это весьма заметное достижение.

Берен повернув голову к Гильрис с благодарностью кивнул - ее мягкая чуткость словно прикосновением сняла напряженние.
Ладно, пест так пес. Чего там. Что мы - псов в своей жизни не видели? Особенно валинорских. Подумаешь - мокрый комок репейников урча дожевывает своего хозяина на пороге домика в моих лесных владениях. Ну и чудненько - в бордель его вести не придется. А может дойдет до Тингола, так его менестрели песнь в честь этого события сложат. Глядишь и меня упомянут - войду в эльфийские придания. - несколько оторопело глядя на нолдорского лорда думал Берен. Думал он так пока порыв стылого осеннего ветра, из раскрытой двери, не облизал босые ноги. Адан встрепенулся.
- Эй! - неожиданно для самого себя, громко и уверенно прикрикнул беоринг. - А ну ка или за дверь выметайтесь или оба угомонились! Дверь закрыть не май на дворе, мебель не ломать, а то сами чинить будете. Лохматое чудовище к печке в угол.
На взгляд Берена каждое из трех распоряжений было на вес золота. В том числе и последнее. Любой в чей дом ввалится мокрая собака с землей на лапах и брюхе понял бы необходимость немедленно изолировать или дом от зверя, или зверя от дома.

Решив, что хозяин, наверное, уже наигрался (ну, или ему надо немного выдохнуть), Хуан выпустил его. И тут же отвлёкся на названную Гильриссе, которая тянула его за хвост. Пёс тут же отвернулся и начал сосредоточенно ходить по кругу, будто бы намереваясь ухватить двуногую... за что-нибудь. Сделав несколько такого рода кругов (места от этого в избушке сразу показалось исчезающе мало), Хуан всё-таки её настиг и лизнул сначала в руку, затем он довольно воодушевлённо облизал ей лицо. И боднул носом под мышку выражая степень своей привязанности. Сегодня Хуан всех любил, и его не очень волновало, насколько все готовы к проявлениям собачьей любви.
И тут же в картине Хуана снова появился третий двуногий. Тот, чей век короток. И он тоже должен был быть удостоен пёсьей любви. Или хотя бы познакомиться. Этот двуногий попытался им командовать, что вызвало у валинорца ещё больший ажиотаж и веселье. Массивный хвост в полторы руки толщиной ходил туда-сюда, и Хуан решительно надвинулся на третьего двуногого. Он не мог командовать валинорским волкодавом, но он мог получить от него касание влажного языка, шириной почти во всё лицо. И он его получил.
- Гав, - сообщил двуногому Хуан.

- Ну зверь...
Выплюнутый Хуаном, Третий попытался произнести это тоном осуждения, можно сказать даже увещевания, но... Но не получилось, и фраза вышла ощутимо одобряющей. Если не конкретно имеющее прямо теперь место поведение пса, то абстрактно всего Хуана- так точно. Да, сразу становилось ясно, что в этом тандеме валинорцу откровенно потакают, и строго говоря, не приказывают. Ведь в конце концов, белый волкодав был скорее другом и равноправным (пусть и бессловесным, со своей логикой и отличным от двуногих мышлением) партнером. Тем, с кем договариваются, кого просят, а не отдают команды. Да что там, Хуан даже обладал редким правом аглонского лорда ругать, в той форме, в которой это может делать собака.
А вот Берен таким правом не обладал, если смотреть конечно не с точки зрения мировой справедливости, а с точки зрения отдельно взятого лорда. Так то Берен конечно был прав, и устраивать в избе бугурт было совершенно лишним и порицаемым делом, конечно. Но... Но лично Охотник к одергиваниям и окрикам относился болезненно, до той особой степени, которая уже крепко так отдавала дурниной, так что беренов призыв к порядку ушел что называется, в небытие. И если бы человек не был отвлечен метаниями белой шерстяной туши, то есть благороднейшего зверя, то он бы заметил, что безмятежно-радостное выражение лица эльфа может стираться меньше, чем за секунду. На какую-то секунду на лице Третьего проступила изумленная досада, как если бы Берен сотворил нечто, на что не имел право и даже помыслить о таком выходе за рамки со стороны адана никто не мог. Скулы Охотника обозначились резче, сразу накинув ему возраста- назвать его молодым язык бы не повернулся, а светлые, почти серебристые глаза стали холоднее льдов Хэлкараксэ. Впрочем, это было все же секундное явление, потому как Берен сейчас был прав, и сам Охотник был на самом деле с Береном согласен. А окрик- ну что окрик, царапнул и и прошло.

- Не бойся, адан. Хуан сейчас угомонится и все будет хорошо. Думаю, ты ему понравился, надо полагать, раз он решил тебя отдельно поприветствовать.
Примирительно произнес Третий, подымаясь с пола и закрывая распахнутую стараниями пса дверь. И да, примирительный тон в его исполнении был вполне искренним, и сопровождался несколько смущенной улыбкой.

Потягушки за хвост возымели почти сногсшибательный эффект - Хуан действительно отвлекся от Тьелкормо и занялся охотой за её ногами. Точнее задней верхней их частью. Гильрис не намеревалась позволить себя даже в шутку покусать, потому вслед за белым хвостом совершила "круги почета" по избушке. Ровно до момента облизывния.
- Однако, - вытереть лицо - привычно и быстро, а вот упустить момент старательно начесать хуановы уши, пока он бодается. Вроде бы секунды, а столько удовольствия! Пушистый загривок и ворох меха, в который так здорово запускать пальцы!! Даже в мокрый. Заодно успеть вытащить пару листиков.
Ветер от души занес в дом холода, дождевых бразг и мокрых бурых листьев. Не настолько и мусорно и холодно, как показалось Берену, но кто их, людей разберет - может ему и правда настолько холоднее. Нет, ей тоже не слишком приятно, отогревшись, вновь ощущать холод, но он не так остро воспринимался. Как мог бы. Но от этого замечание не становилось менее здравым. Правда, зная Третьего Феноринга, она бы не рискнула предсказать точную реакцию на такое замечание. Всё же она и сама общалась с ним весьма нахально на заре знакомства, но интуитивно чувствовала, что псу указывать бессмысленно и небезопасно. Это теперь она точно знает, что. по большому счету. была права. Во-первых, не оценит сам Келегорм, дававший волкодаву очень большую волю, подтверждая его особую природу. Во-вторых, чужие указания этому конкретно псу, определенно до одного места. Что оный пес принялся доказывать, начиная знакомство с аданом с самого определенного проявления своего дружелюбия. Аварээ хмыкнула.
- Добро пожаловать в круг избранных, Берен. Ты явно ему понравился. И к печке я бы его не рекомендовала отправлять, иначе мы рискуем растащить по избушке все, что только лежит у печки. Проверено опытом.
Ей не нужно было наблюдать за выражением лица Охотника. Его настроение она чувствовала кожей. Холодок весьма ощутимо коснулся затылка, заставляя порадоваться, что направлен он не на неё. И ироничная болтовня была призвана в том числе сгладить впечатление от этого "скачка настроения". Справиться он с ним, безусловно, справится. Но отвлечь от этого прочих - чем не задача для рыжей и нахальной белки, каковой её часто называли?
- Зверь. Причем этот зверь определенно считает место нашего ночлега своей территорией. Но я что-то сомневаюсь, что он угомонится именно скоро. Минимум еще четверть свечи нашей основной задачей будет поддержание видимости порядка здесь. - Повернувшись от Берена к нолдо, озорно при этом сверкнув глазами, добавила нахально, - Или скажешь, что я не права?

Берен и не думал что чужой пес будет его слушать, поэтому заранее обращался только к хозяину. Адану было слегка неловко за свой порыв (пусть этот эльф и вел себя панибратски, все же он был одним из королей нолдор, как не крути), но не объяснять же теперь что Берен очкон скажем так, трухнул, когда дверь в его избушке высадили и чудовище размером с лошадь начало возить по полу его гостя, а он тут с дамой посредь комнаты и из оружия только столовый нож.
Но не успел юноша как следует порефлексировать о своей наглости и ее последствиях, как псина его удивила и обескуражила - собака не на секунду не останавливаясь переходила от одного из эльфов к другому и вдруг, словно к такому же старому знакомому, потянулась мордой к Берену и даже лизнула.
Точнее это выглядело иначе. Огромная, с теленка, туша, некогда бело-серая, а теперь с шерстью скрученной во множество мелких гряхных сосулек, плавно-стремительно приблизилась и нееожиданно выросла, став чуть ли не выше самого Берена. Одновременно с этим две тяжелые лапы бухнулись адану на грудь, так что беоринг даже отступил на шаг, ловя равновесие. Мокрый, язык прошелся по лицу и веселые глаза взглянули в лицо Берена.
Расстроганный человек скупо потрепал ладонью пса по шее (кто его, хозяина, знает - вдруг ему не понравится если чужак будет обниматься с его собакой?). Но что-то в Хуане было странным, не правильным...
- Ты меня как буд-то понимаешь, - шепнул Берен псу. Адна имел ввиду не то обычное понимание что есть у всякой собаки, а нечто почти местическое - некое разумное осознание. - Ты мне тоже нравишься.

Беоринг слышал эльфов и, как бы он не был зачарован ими, но Хуан сейчас занимал его мысли еще больше. И все же не ответить было бы неуважением. И лишней уборкой для него.
- Госпожа Гильрис, Хуан весь мокрый и в земле, если вы не убедите его посидеть у печи и обсохнуть, то грязь будет по всей избе.

Впрочем, это касание было недолгим. Скорее, Хуан дотронулся до груди, нежели опёрся: валинорский волкодав был внушителен и по размерам, и по весу. Двуногий мог просто не выдержать этого веса. На реплику он не ответил, лишь очень тихо фыркнул и снова встал на пол. Когда все были поприветствованы и обласканы, можно было успокоиться и, по вполне разумному совету, расположиться поближе к печке: чтобы обсохнуть и обогреться.
И на удивление много места вдруг в доме освободилось, когда Хуан сел поближе к теплу и совершенно невозмутимо начал вычёсывать из шерсти репья. На морде пса отразилось, надо сказать, неземное блаженство, будто он весь вечер, пока бегал, только и мечтал о том, чтобы почесаться, разбрасывая клочья белой шерсти с репьями и какими-то палочками: Хуан весьма увлечённо занимался тем, что делал непролазные кусты весьма пролазными.