Первое сообщение в теме :

Предыдущая тема: https://arda.forum2x2.com/t334-topic

Мелькор за дела хозяйственные тоже взялся с энтузиазмом. Разгреб кострище, уложив камни в ровный круг, послал Тьелко на яхту за котелком, чаем и парой пледов, что бы не холодно было сидеть на голых камнях. Показал, где ручеек, берущий начало где-то дальше в леднике, сбегает в море и можно добыть воды, объяснив заодно по каким признакам её можно искать, и показал Тьелко, как разделывать краба с помощью ножа. Хозяйничал Вала легко и как бы между делом, посвящая гораздо больше внимания рассказам о повадках местной фауны и разным полезным и просто любопытным вещам. Показал окаменевшие отпечатки раковин на камнях кострища, пояснил, что специально в свое время искал, захотелось красоты на стоянке. А тем временем и крабы были разделаны, и плавник поломан и сложен в костер, и вода налита в котелок, и тренога поставлена, и два удобных для сидения камня покрыты пледами. Огонь Мелькор не выдержал, разжег магией, захотелось покрасоваться. Наклонился к паленьям, как наклоняются, когда раздувают огонь, шепнул пару слов и по высохшему дереву побежали алые искры. Вала осторожно их раздул и повесил котелок греться.
Звезды весело перемигивались с костром, шумел прибой, потрескивали дрова, и больше в мире не было никаких звуков. Даже птицы не кричали, чаячьи базары располагались ближе к Аману, эти скалы были им неудобны. Котики на эту сторону тоже не заплывали, в мелких бухтах им было негде развернуться. Тут были только звезды, прибой и они двое, которым не сиделось в теплых садах Тириона. Мелькор ворошил палкой костер, улыбался, но молчал. Когда огонь загорелся ему расхотелось говорить. Можно было петь, но Вала не мог решить, какие песни подошли бы к этой тишине и этим звездам, поэтому молчал, отдав Тьелко право говорить или спрашивать о чем тот захочет.

Хозяйственные поручения типа сбегай туда и принеси это Третий выполнял быстро. Очень быстро, бегом. Бодрым таким галопом, потому что уже четко осознал- долгая малоподвижность в этих краях- преступление против всего, и может быть даже против замысла Эру. Да и вообще, в целом его не надо было мотивировать или упрашивать поучаствовать хоть в чем то, что делал Вала. Можно даже было бы сказать, что Мелькор обрел на это время хорошего ученика, если бы Охотник учеником ощущался. Или- смотрел на Мелькора как на учителя. Но нет, положенной в таком раскладе иерархии снизу-вверх не получалось, и совсем не из-за возможной отстраненности или какой то там неуместной заносчивости Третьего. Просто ну, они отправились в путешествие как приятели, и все остальное тут делали так же. Значит, Вала ничего не имеет против подобного отношения к себе. И незачем делать по другому. С Оромэ так выходило не всегда, тот был хоть в чем то и похож на Мелькора, неуловимо, на уровне "остывшего позавчера следа", но при любой, даже самой неформальной обстановке оставался вожаком. "Пах вожаком" если так можно выразиться. Мелькор же "стайным" не был.
Нарушать тишину в этом месте казалось почти неприличным, так что некоторое (не сказать, чтоб долгое) время Третий все же молчал, зябко протягивая руки к разгорающемуся костру. Но таки не выдержал.
- Вот есть это место, совершенно дикое, никем, кроме зверей и Валар не виденное, и это тут, в Амане... А ведь там, на востоке, земля значительно больше, как говорят. Скажи, а насколько заселены те земли? Могут там быть места, вроде этого, но расположенные допустим, в степи, куда не заходили почему то местные эльфы? Такие потерянные уголки...
Идея о том, что мир полон таинственного, причем буквально под носом у слишком занятых другими делами эльдар, была прекрасна сама по себе. В ней таилась невыразимая прелесть того сорта, когда не требуется ни присвоения, ни участия для того, чтобы ощущать ее. Определенно, если бы мир был весь известен и осмотрен целиком, он был бы не так хорош.

Вала толи грел руки, толи поглаживал огонь по рыжей шерсти, опуская руки почти в самое пламя, оранжевые язычки то и дело облизывали пальцы, но не обжигали. Огонь даже в Амане был другом, его стихия, этого у него никто не сможет отнять, даже в белом пламени упрямицы Ариэн есть его часть. Костер и холод Арамана, вот и всё, что у него тут есть. Кто-то бы сказал, что мало.
- Мир гораздо больше, чем видно с холмов Тириона, Тьелко, - Мелькор улыбулся, что бы он там не говорил Охотнику на корабле, а рассказывать аманским затворникам правдивые сказки он любил. А где еще говорить о неведомых землях, как не сидя у костра у самого края мира.
- Прошло три аманских века, там, наверное, всё стало иным, - нотка печали в голосе, и одновременно интерес. Вала тоже хочется знать, что там, в далёких и недоступных восточных землях: текут ли реки в ту же сторонну, по прежнему ли стоят горы как он их поставил, где выросли леса, где раскинулись равнины и пустныни?
- Но квенди, которые там остались большей частью из Третьего рода, они любят леса и реки, живут маленькими семьями и не ищут добра от добра. Вряд ли они добрались далеко и расселились по всему материку. Уверен, неизведанных уголков в Эндорэ гораздо больше, чем мест, о которых хоть что-то известно. Наверняка и я нашел бы там что-то новое, если бы смог туда вернуться.
Вала разгреб угли, пристроил в горячий песок краба и найденные раковины, и протянул Тьелко кружку круто заваренного чая.

- Обязательно надо будет туда выбраться.
Негромко резюмировал Третий. Тишина, нарушаемая только ветром, волнами и собственно, им с Мелькором, как то подспудно требовала уважение  к себе. Она заставляла приглушать голос, не прятаться, но стараться вторгаться поменьше. Вроде как быть в чужом доме, куда хозяева пустили тебя в гости, но сейчас сами спят. И быть тут можно, и нарушать покой не следует.

- Но почему так? Ведь материк огромен, и весь принадлежит им. Ну, в той степени, в которой они сами готовы дойти, поселиться, увидеть. Да и лесов с реками, надо полагать, там немало...
Идея кучковаться и упорно сидеть на одном месте в одном лесу, не показывая носа дальше хорошей делянки с клюквой или особо богатого на дичь участка, и вот так вот до конца времен, казалась Третьему в высшей степени странной. Нет, ну кто так будет делать, если есть возможность наоборот, увидеть и попробовать на зуб как можно больше? Очень, очень странный выбор. Ну ладно, может быть не прямо для всех, но должны быть и такие, которым банально скучно третью сотню лет глядеть на одни и те же елки. И тут- к их услугам просто таки неприличного размера территории, ради которых совершенно не надо пересекать никаких морей.
Обернутая кожей кружка была приятно теплой, то есть почти на грани с горячей, что было бы неуместно в любом другом месте, но не тут. В принципе, было сильно искушение попробовать отпить практически сразу, но разум все же победил. Да и на местном холоде долго ждать падения температуры кипятка не придется, можно и потерпеть. Недолго.

Вала мягко рассмеялся, и подул в свою кружку. Очень домашний жест вышел, и очень земной, как будто Мелькор хотел этими жестами, кружкой, пледом, запеченым в углях крабами приблизить себя к собеседнику, постоять с ним на одной земле, временно стереть гарницы и различия, что бы лучше понять, какой он, его товарищ по путешествию. Этого желания узнать Третьего Вала не скрывал и не прятал.
- А почему ты не хочешь ничего делать руками? – Мелькор ответил на откровенно риторический вопрос Тьелко таким же, напоминая, что каждому своё. – Даже у нолдор разные стремления, а ваньяр и телери еще больше не похожи на вас, тебя же это не удивляет. К тому же квенди в Серых землях всегда было немного. Я знал среди них и домоседов, и отчаяных бродяг, и мастеров и храбрых охотников. Но даже в Амане остались места, куда не заходил ни один эльф, а Эндорэ гораздо больше. У каждой реки не поселишся, иначе рискуешь быть единственным разумным обитателем на много много дней пути. Наверняка за прошедшие года оставшиеся в Эндорэ квенди поселились и там, где раньше не жили. Но большая часть так или иначе стремилась к западу, и земли на Востоке огромны и полны тайн. Этот край был сильно разрушен войной, но земля залечивает раны гораздо быстрее, чем это может показться. А может восток должен был достаться людям по замыслу Манвэ.
Мелькор тоже говрил негромко, и его голос странно мешался с шумом прибоя и тихим шелестом ветра по песку, вплетаясь в них и сливаясь с окружающей природой, а перед его собеседником сами собой вставали картины огронмых равнин по которым проносились косяки диких коней и высоких гор увенчаных белыми коронами ледников. Вала не наводил эти чары нарочно, а как будто сбивался с привычной Воплощенным речи к гораздо более уместному здесь языку образов, который был прежде самых первых слов.

- Ну, мне кажется это все-таки вопрос скорее времени...
Третий был не вполне согласен с Мелькором по части того, насколько велика вероятность того, что в далеком Эндорэ заселен хоть немного берег каждой реки. Но Вала все же был однозначным авторитетом касательно всего, что касалось макро-величин, а заодно и восточных земель. Ну как восточных- все, что к востоку от моря, так что именно спорить Охотник не стал. Зато вот неведомые люди вызвали новую волну интереса.

- Люди? А они какие?
О тех, кто носил такое странное название, Охотник знал примерно ничего, но предполагал, что один из Валар должен быть осведомлен больше. Впрочем, вопрос прозвучал немного рассеянно- возникающие будто сами по себе образы, органично вплетающиеся в рассказ (или же рассказ вплетался в образы?) перетягивали на себя внимание. Легко можно было поверить, что они на самом деле где то там, среди этих степей и гор, вместе с лошадьми, ковылем и всем, что там есть. Разве что холод намекал на то, что реальность несколько отличается. Кстати о холоде! Охотник отпил из своей кружки, с видимым удовольствием жмурясь от поднимающегося из нее пара. Очень надо сказать, вовремя, потому что остывало питье стремительно. Еще немного посидел бы, и из умеренно горячего оно вполне стало бы чуть теплым. Что весьма так удручает, когда ты сидишь на краю вечной мерзлоты, даже если и у костра...

Мелькор как раз вытаскивал из песка раковины и основательно перемазался углём, что могло бы подпортить его образ, если бы Валу это хоть немного волновало. Но Валу его внешний вид не сильно заботил, ему было весело и от интереса собеседника, и от чая, и даже от того, что уголь пачкается. Почему-то сейчас было особенна заметна та разница в обыденных действиях, которая, как ни крути, есть между теми, кому эти действия действительно необходимы, и теми, кто делает их исключительно по желанию. Мелькор пил чай и обгрызал крабовое мясо не ради насыщения, а ради вкуса и в этих телесных ощущениях была своя, особая прелесть, такая же, как от тепла костра или окружающего холода. Он знал, что Тьелко ощущает всё то же самое немого иначе, и наблюдать за ним было интересно. Вала протянул Третьему раковину и пару крабовых ног, вскрыл своего моллюска ножом, этак невзначай показывая, как надо, если Турко бы вдруг этого не знал.
- Люди, Тьелко, это кое-что совсем-совсем особенное. – Мелькор повесил котелок с чаем еще погреться и сидел, жмурясь на огонь. Картины далёких земель немного отодвинулись, а костер выбросил в небо сноп искр, силясь достать до звезд. Внешняя темнота чуть придвинулась, и скальный навес, где можно пить теплый чай и есть нежное крабовое мясо, стал ощущаться очень защищённым и уютным местом. Как раз в таком можно спокойно выбалтывать тайны мироздания просто так, без кокой-либо задней мысли.
- Это Вторые Дети Илюватара, ваши младшие братья.

Вала, с удовольствием занятый обыденными для всех, кроме Валар, делами Третьему нравился. Ну то есть осознанной такой мысли конечно же не было, но на уровне интуитивных ощущений- да. Это было очень так правильно, потому что извозиться в угле без радости от этого- ну как то не правильно. Не тот подход.
Ненавязчивая и деликатная подсказка касательно того, как вскрывать ракушку оказалась очень кстати, и Охотник не менее деликатно кивнул Мелькору. Мол, ага, спасибо, понял вроде бы. Но строго говоря, это было некоторым преувеличением, потому что ну мало кто с первого раза внятно вскрывает моллюска, особенно если слегка торопится. Моллюск то горячий и скользкий, а края раковины хрупкие. А скол раковины неожиданно острый.
- Ух ты!
Искренне изумился и явно обрадовался неведомым пока людям, которые особенные, Турко, деловито зализывая порез на пальце. Острая же раковина, ну! Впрочем, явно мелкий порез бедой не воспринимался, и вообще был делом проходным. Запеченный моллюск куда интереснее. Насколько это именно что вкусно, Третий не разобрался - скорее уж очень непривычно, странно. Тут подумать надо. Но скорее - да. Хотя, "скорее хорошо" это была стандартная реакция на незнакомое и неведомое нечто.
- А как они выглядят? Похожи на нас или совершенно другие?
Где то тут стало понятно, что просто так от Мелькора с темой людей не отстанут. А еще - что третий сын Феанаро обладает известной широтой взглядов (базирующейся на совершенном отсутствии идей по поводу). То есть, с его точи зрения, Вторые Дети совершенно не обязаны были быть похожи на эльдар внешне и запросто могли оказаться хоть бы и четвероногими. Обладание разумом - это одно, а внешняя форма- совсем другое. Хуан вон будет поразумнее многих, а на вид- собака, так почему бы и нет?

- Не знаю, - честно ответил Мелькор, и даже плечами пожал. Лукавить тут не имело смысла, да и не хотелось. Он вообще не планировал рассказывать Тьелко про людей, просто вдруг к слову пришлось, а раз начал надо продолжать. Раскрывать факт своей неосведомлённости Мелькор не опасался, в конце концов про людей никому ничего неизвестно, а врать лишний раз глупо. Тёмный Вала вообще не любил обманывать и лгать в глаза, слишком опасно и не выгодно. Что бы там кто не думал, он очень часто говорил чистую правду. А здесь, на краю благих земель оставалось очень мало места для политики. И можно было спокойно пожать плечами и продолжить говорить о тайнах мироздания как о любопытной проблеме, которую предстоит когда-нибудь решить.
- Про людей никому еще ничего не известно. Даже неизвестно, когда они появятся, а уж про то, какими будут, даже Намо не было открыто. Я думаю, они должны быть похожи на вас, в конце концов, у вас один Отец.
Мелькор покосился на Охотника из-за раковины, оценивая реакцию собеседника, и прикидывая, стоит ли говорить больше или Третий уже потерял нить разговора. Но нет, Тьелко хоть и понес потери в борьбе с раковиной, слушал с интересом. И Мелькор рискнул немного развить тему:
- Я знаю, что л из-за того, что они придут вторыми долгое время они будут слабее эльдар и не так мудры. Но им будут даны особые дары, которых нет у квенди. Правда что это будет, тоже никому неизвестно.

- Ну... Если вот рассуждать совсем теоретически, вот именно совсем....
Третий потряс в воздухе порезанной рукой, дабы убедиться, что ранка на пальце зализалась надежно и о ней можно окончательно забыть. Потом с великим вниманием изучил раковину, фыркнул... Вообще надо сказать, что вид он имел внезапно очень такой " а я что, а я не при делах", и это явно относилось к разговору. Интонации же его были такими, как если бы он собирался говорить о теореме в сопромате, которую теоретически знать может, но очень не хочет чтобы весть о тайном этом знании ушла в мир.
- То можно поставить вопрос так: чем именно будут на нас похожи. Может быть - внешне...
Для наглядности примера Охотник подергал себя за прядь волос, приняв при этом вид одновременно заговорщический, и крайне безалаберный. Определенно, если судить на глаз, то под черепом у него царила гулкая пустота, ну как максимум- эхо далекого удара палкой по пустому ведру... Оригинальное такое позерство.

- А может быть, они будут сходны с нами разумом, но не формой. Возможно, их особые дары, которых нет у нас, как раз и будут диктовать внешнее разительное отличие.
На Мелькора Третий поглядел искоса, и крайне весело. Ну, как если бы сейчас выдал ему некий секрет. Не смертельно важный, но такой, известный немногим. И в общем так оно и было, если как следует разобраться. Просто Вала, такой вот занятый обычными делами и общающийся как бы между делом, вызывал к себе не только расположение, но и некое доверие. Опять же, они друг другу не учитель и ученик, не вожак и свита, а значит- ситуация для общения идеальна...

- Теоретически…- Мелькор сделал преувеличенно задумчивое лицо и весело подмигнул Третьему. Игра «придумай облик живому» была веселой, даже если играть в неё у себя в голове, а не на практике. И то, что Турко это тоже оказалось интересно было довольно неожиданно. По правде говоря, Вала думал о третьем сыне Феанора немножечко хуже, Турко, конечно, не производил впечатление совсем аморфного нечта, но раньше он соскакивал с абстрактных тем быстрее, и Мелькор уже почти решил, что Турко интересует только происходящее здесь и сейчас.
- Теоретически форма никак не влияет на разум, но есть некоторые вещи, которые важны для мыслящих существ. Например, возможность тонкой манипуляции с предметами.
Вала согнул и разогнул пальцы, как бы иллюстрируя свои слова, подцепил согревшийся котелок, и разлили по кружкам еще порцию чая.
- А это уже накладывает существенное ограничение на форму. Например, их нельзя будет сделать четвероногими. А так…- Мелькор покосился на Турко, проверяя, не заскучал ли он от всей этой лекции, - Вот мы хотим сотворить народ. Ты же примерно представляешь, в каких условиях жили ваши деды там, за морем. Какие физические особенности сделали бы такую жизнь проще?

- Лемур, енот...
Задумчиво, но крайне быстро, чтоб не сказать азартно, ответил Третий на пассаж про тонкие манипуляции, и пошевелил в воздухе пальцами. Очень так демонстративно. А потом принялся сочинять.

- Четвероногими как раз можно, если на передних лапах, которые руки, сделать кисть, похожую на нашу. Ну то есть это будет не совсем четвероноге создание, а с возможностью комфортно стоять и так и этак. Дальше надо думать...
И действительно, Охотник задумался, причем всерьез так. Между делом он попытался отхлебнуть свеженалитого чая, обжегся, по кошачьи нашипел на чашку, но судя по всему, физический и острый дискомфорт мыслительную деятельность подстегнул.

- Дальше надо прикинуть, где будет основная их среда обитания, и что они будут есть. Но, уже сейчас очевидно- там темно, значит их зрение должно быть адаптировано под условия очень низкой освещенности. Допустим, они живут в лесу. Тогда имеет смысл дать им окрас, вроде как у камышового кота или рыси, и плотный мех- чтобы не травмировать кожу об колючки и веточки. Опять же, полагаю, там холоднее... А вот живи они возле болот и рек, то пригодились бы перепонки между пальцами, но не как у лягухи, а скорее вроде ондатры. А вот мехом можно пренебречь тогда, если нет суровых морозов. Возможно, хвост- в случае воды помогает управлять передвижением в ней...
Дальше навскидку мысль завершилась, и в беседе возникла пауза. Третий напряженно сочинял существо, идеально приспособленное к выживанию в лесах, освещаемых только светом звезд и, если верить рассказам, полных опасных хищников.

Можно, - не стал спорить Вала, - но не осмысленно. Если конечно нет цели создать именно четвероногое существо. Все равно с самого начало оно будет больше пологатьсчя на сделанные своими руками орудия, и большую часть жизни будет ходить на двух ногах, а в руках что то переносить. По скорости тоже выигрыша не получиться, проще оптимизировать двуногое хождение, а ваше вполне совершенно. Так что в плане передвижения люди должны быть очень похожи на вас. Мех это хорошая мысль, а вот жёстко адаптировать вид подтодну среду я бы не стал. В конце концов домом для Детей была объявлена вся Арда, опять же, а если условия ухудшаться или их будет много и потребуется расселяться? В таком случаи гораздо больше преимуществ имеет существо, способное жить везде. И тогда оно должно быть всеядными. Нет, как ни крути, а получаются существа, очень похожие на квенди.
Мелькор запустил пальцы в волосы, что крайне пагубно сказалось на его прическе, и сдвинулся брови.
- Интересно, это потому, что так действительно правильнее, или потому, что иных разумных рас мы не представляем, потому что никогда их не видели? - спросил он куда-то в пространство, и было понятно, что под "мы" понимаются не они с Турко, сидящие у костра.
Мелькор усмехнулся, ещё раз взъерошил и так стоящие дыбом волосы:
- Ведь вроде никогда не жаловался на воображение. Что бы я точно сделал, это сократил бы период роста. В землях под звёздами сто лет может оказаться очень долгим сроком.

Соглашаться вслух Третий не стал, но заметно так обдумал аргументы Валы, и очень серьезно покивал. Да, действительно, получается что потенциальная четвероногость совершенно ни к чему тем, кто будет что то делать руками... Делать руками. Кхм...
- А! Это если они будут своими руками именно производить сложные предметы! А представь, если их э... как сказать? Поле творчества? Деятельности... Ну то полезное, что они будут делать, вообще будет не выражено материально? Вдруг эти самые "недоступные дары" лежат в другой плоскости? И не нуждаются, а то и не могут быть, выражены в том, что можно пощупать!
Судя по зашкаливающему энтузиазму, мысль эта Охотнику во первых, пришла в голову вот только что, а во вторых- ну очень нравилась. Да, это скорее всего не так, но в рамках теорий и фантазий- отчего бы нет? Здорово же, и явно отличило бы Вторых Детей от эльдар, причем заметно так. Попутно с азартным изложением безумных теорий, Третий умудрялся бодро так грызть выданный ему кусок краба- болтать это дело не мешало ему совершенно. Краб, надо сказать, по личному ощущению, был вкуснее моллюска. Но чисто тактильно- моллюск был забавнее.

Тут задумался уже Вала. Растрепал и без того основательно растрепанную косу и кинул в огонь еще веток, дабы выиграть время на подумать. Потому что мысль, высказанная Тьелко, была неожиданной и очень любопытной. Настолько, что окажись она правдивой хоть на сколько то, это было бы безумно интересно, и тогда смысл прихода Детей был бы гораздо понятнее.
- Я всё-таки не думаю, что вы и люди должны различаться слишком уж сильно, - Мелькор рассеяно почесал бровь. Согласиться с Тьелко прям сразу и без возражений было как-то неправильно.
- Но само по себе это было бы очень правильно! – всё-таки долго скрывать свой восторг Вала не стал, уж больно заманчивую идею высказал охотник. Существо, достаточно разумное, что бы осознавать себя, но при этом весь его творческий потенциал лежит исключительно в плоскости нематериального, оно могло бы быть удивительным и прекрасным созданием. Ему можно было бы дать могучее тело, что бы оно не испытывало трудностей и вызывало восторг и трепет.
- Зачем два народа мастеров, если творения рук эльдар и без того почти совершенны? А вот те, кто познал бы все тайны духа так же, как мастера-нолдор познают тайны материи…- у Мелькора аж глаза засияли от восторга, - но, - тут он прервался и посмотрел на Третьего задумчиво, - им тогда трудно будет в Эндорэ одним.

- Ну... Мы можем быть сходны разумом, а не формой. Никто же не сказал, что быть похожими надо именно "на глаз"!
Не то чтобы Третий прямо так ощущал великую свою правоту, но спорить, когда спор поддерживается собеседником (и оный собеседник не стремится обижаться, если с ним тут же не согласились)занятие увлекательное. Тем более что они, они ничего, так, фантазируют... И спор об абстрактных вещах- самое безопасное поле, если вдуматься. Так что свое условно говоря, возражение, Охотник произнес более чем азартно, и явно не слишком задумываясь над ответом вообще. Даже недогрызеной крабьей ногой в воздухе махнул, этак лихо подчеркивая мысль.

- Да! Само по себе это было бы замечательно.
Соглашался, впрочем, Третий не менее азартно, и как то очень без перехода. Видимо, такова была его природная суть, не любящая полумер и недосказанности в плане чувств, и выражения оных.

- Трудно... Да, пожалуй. Но это только если они будут как мы, или похожие по эм... прочности? Не то слово. Как будет правильно?
Третий на секунду задумался, очень по собачьи наклоняя голову к плечу и вглядываясь в огонь, а на деле- больше вглубь себя. Подбор правильного и точного термина, такого чтоб и коротко и емко выражал все и сразу давался ему не всегда. Но тут, благо, ответ буквально плавал на поверхности.

- В общем, не будет, если поставить их на вершину пищевой цепочки.
С видом отчасти победителя, произнес он, и глянул на Мелькора. И как то так получалось, что вот этот вот победительный вид следует трактовать не так, что вот тут сын Феанаро уел целого Валу, а что наоборот, они вместе победили... ну, чего то там. Не важно, даже если победили они в итоге самый обычный здравый смысл. Ну да, Третьему было важно именно что делить свои переживания, положительные в том числе. Не присваивать их лично себе, а захватывать в их поле любого, кто причастен. А Мелькор был сейчас причастен более чем, и потому просто без каких либо вариантов попадал в список тех, кого необходимо вовлечь в это самое поле сопричастия к. Причем, что характерно, каких либо действий со стороны Валы тут не требовалось. Ну, кроме как быть на одной волне и все.

Мелькор помолчал какое-то время, явно обдумывая слова Третьего. Его мысль вполне перекликалась с мыслями самого Мелькора о том, какими могли быть подобные существа. Действительно, не опасаться врагов может только тот, кого самого все опасаются. А еще Вале очень навилось с каким энтузиазмом Тьелко и спорил и соглашался. Это немного напоминало то, как он и его соратники творили Эндорэ после своей первой победы. Только им тогда не надо было слов. С учениками, которые появились у него в Амане, все было не так. Может, оттого, что он не был с ними честен? Но и с Тьелко он полностью не откровенен.
- Да, ты конечно, прав. Хотя должен же быть какой-то смысл в том, что вы Старшие. Но чисто теоретически…- в дыму костра вдруг возникли очертания огромного длинного тела с четырьмя крепкими хватательными лапами, большими когтями и пастью полной зубов, у существа были большие выразительные глаза с сурово сдвинутыми бровями и длинные усы на морде, гибкий хвост закручивался кольцами, шею украшала грива, а спину гребень. Треснула ветка и видение исчезло.
- Интересно, почему ты не в свите Йаванны? – задумчиво спросил Мелькор, переводя взгляд на Третьего, - хотя да, экосистема то уже устоялась.

- Ну, мы Старшие и смысл в этом... Ну...
Третий поскреб левой рукой за правым ухом, выбрав для этого почему-то тянуться через затылок. Обилие мелких, казалось бы "мусорных" движений в его случае составляло ничуть не меньшую часть диалога, чем собственно речь и интонация. Так что в некотором роде сейчас Мелькор наблюдал композицию под названием "заковыристая и сложная мысль ловится за хвост".

- Навскидку- смыл собственно, как у старших родичей относительно младших. Например, у нас есть письменность и мы можем ей поделиться. Это снимет с Младших задачу ее изобретать. Хотя, это и скучно - я думаю, они будут хотеть свою, отдельную. Но! Если им именно что будет сложно писать, то вполне можем это делать мы! Не срастается...
Охотник досадливо нахмурился, резко дернул головой- ну чисто конь слепней гоняет. Застопорившийся порыв творчества, на ниве придумывания самобытного и принципиально отличного народа- это плохо! Это не надо так...

- А вообще, думаю, тут все проще. Как нам будет интересно общаться с кем то настолько отличным, так и им. По идее, принципиальные отличия в физическом плане потянут за собой отличия в логике, и столкновение их образа мысли, восприятия мира, с чем то принципиально чуждым- то есть нами, должно дать им.. Ну, как сказать, толчок для фантазии? Идею о том, что ракурсов всегда более одного? Вот это вот.
За идею максимального вывода сферы деятельности Младших Детей в нематериальный, идейный план, Третий был готов стоять горой и придумывать самые разные обоснования, зачем и как так может быть. Даже если по сути это и не нужно. Видение же, явленное в дыму и пламени, он всячески одобрил, выражая это одобрение что называется всем собой. Ну да, размеры это правильно, создание должно быть таким, чтоб медведи боялись. И зубы это правильно, потому что хищников никто не отменял, а охотиться Младшим должно быть просто. Чтоб не отвлекаться слишком сильно на добычу пищи. Совсем же травоядными им быть тоже не с руки- говорят же, что не во всех землях там достаточно растений... Вон, есть пустыни целые. Да что там, по логике, Вторые должны иметь возможность есть вообще все, что полезло в пасть, а пасть большая....

- Потому, что в свите Ороме?
Легкомысленно улыбнулся Охотник, с таким выражением лица, о котором принято говорить " через глаза задняя стенка черепа видна". Но потом мысль свою таки развернул, ненавязчиво возвращая себе вид более адекватный.
- Садоводство это все же не мое. И вечный пригляд со стороны тоже не мое. Ну не интересно же! Вот сунул ты семечку в землю, она и растет, чего еще там делать то? Или- вот народились зайцы- так и им ты не нужен, разве что их лис встретит. Но тогда возникает вопрос, почему мы не на стороне лисицы, которой тоже кушать надо. И так все время. Либо ты там вообще низачем, либо ты мешаешь.

- На самом деле всегда есть, что улучшить. Или доделать. Система, конечно, устойчива, и способна на развитие и адаптацию, но всё же, - Мелькор подумал, что ступил на довольно скользкую тему. Неизвестно, как эльда ученик Оромэ, выросший в Амане к этому отнесется. Даже несмотря на то, с каким восторгом Охотник творил странных несуществующих существ в своем воображении. А ведь Тьелко натолкнул его на мысль, которая прежде не приходила Вале в голову. И речь вовсе не о драконе. Мыслью хотелось поделится, слишком много хороших идей и интересных мыслей приходилось держать в себе. Но доверят ли он Тьелкормо достаточно?
- Знаешь, я всегда думал, почему нолдор, народ, такой искусный в творчестве и мастерстве, так мало внимания уделяет живому. – Мелькор все таки решил, что доверят достаточно. В конце концов, всегда можно сказать, что не это имел в виду.
- То, что я сейчас скажу, наверное, может звучать не очень красиво, но я всё-таки айну, и я не знаю, как это объяснить иначе. – Вала даже руками чуть развел, признавая себя побежденным собственной природой, - Конечно, нельзя взять живых существ, как руду и переплавить на что-то полезное. И мы, когда творили этот мир, делали его таким, что бы Дети сразу могли в нём жить. Но теперь это ваш дом, вы в нём хозяева, эльдар даже большая часть Арды, чем мы, её Стихии. Неужели этот дом вышел настолько хорош, что единственное, что стоило улучшить, это собственное жильё и все, что с ним связанно? Почему так мало квенди обращают свой творческий потенциал к живому? Да, есть ученики и у Эстэ и у Ирмо, но они стремятся только понимать, а не менять. Мы создали все настолько идеально? Почему-то мне так не кажется. Вам дано так много, а вам позволено лишь сидеть на холме и клепать блестящие камушки!
Мелькор вновь стал говорить, как тогда, на корабле. Тема аморфности нолдор и их неиспользованный потенциал сильно его задевала.
- Извини, - Вала спохватился, и сделал большой глоток из кружки. Чай там почти остыл, и это помогло, - это очень старый спор, в котором никто так и не доказал свою правоту. Не буду больше поднимать эту тему.

- А знаешь... Я никогда раньше об этом не задумывался.
Честно поделился откровением с Мелькором Третий, заправляя за ухо прядь, которая нахально вылезла из завязанного хвоста. А еще бы ей не вылезти, если кто то чешется так, будто в сене ночевал... Но мысль, сама по себе, была крайне свежей, и требовала обдумывания прямо теперь, не сходя с места. Ведь действительно, если разобраться, то почему?

- А ведь я, кажется, могу предположить, почему. Но это обидное такое предположение, если разобраться.
Этак с ленцой, выдающей некоторую неохоту, протянул Турко, и сдержанно ковырнул промерзшую землю. Выковырял из нее неглубоко застрявшую мелкую гальку, подкинул на ладони, обозревая серенький камушек так, словно в нем таилась разгадка, причем именно видимая на глаз.

- Камни это просто. Бери его, и делай с ним что хочешь. Хочешь в кольцо вставляй, хочешь в мозаику, хочешь грани по всякому, или вообще вырезай статую. Камню все равно, он сам по себе ничего делать не станет. С живым так не получится, живое- оно живое, у него запросто может свое мнение быть, и оно может не соглашаться с тем, чтобы из него лепили что то там. Тут надо будет как минимум договариваться, а договариваться- сложно. Мы ж и между собой это не всегда можем...
Прозвучало это надо сказать, давольно уныло. Но этак со знанием вопроса. Ну да, потому что что договариваться у Третьего получалось не всегда, не со всеми, а некоторые вообще Морьо, и проще камень убедить. В большой и крайне разношерстной семье навык переговорщика приходилось развивать, причем в совершенно вынужденной позиции. Потому что иначе- ну и будут все ходить при своем, по отдельности, и кому с того лучше? Так что договариваться Третий не любил, но парадоксальным образом регулярно это делал.

- Ну и нормальная версия, чтоб была. Делать что то с живым как то не знаю, не красиво, действительно. Ну, по отношению к живому. Ведь одно дело вторгаться в него, чтобы вылечить, это необходимость, и тут просто надо. А другое- ради... Ради чего то, что этому конкретному живому не нужно. Оно не хочет, оно жило нормально до того...
Ну да, и про живое, которое не хочет, Третий тоже мог сказать немало. Например, была у него совершенно замечательная сука по имени Форелька. Темно-серая, с более светлым подпалом, отчего ее шкура напоминала как раз таки форелью чешую. И лично Охотнику ну очень хотелось, чтобы отцом ее щенят стал светло-серый, но отличающийся просто-таки одуванчиковой пушстостью Огарок (получивший имя за радикально-черные уши и кончик хвоста). В итоге должны были получиться мохнатые серые щенки, при удачном раскладе- будто припорошенные солью. И план этот был хорош всем, кроме того, что Огарок радикально не нравился Форели. Пушистый красавец был неоднократно кусан за свои замечательные черные уши, несчетное число раз злобно обруган дамой, и от идеи пришлось отказаться. Ибо правду говорят великие- сердцу не прикажешь. А Форель она такая, она с характером и претензией...

Вала уже не подбрасывал в костер новых дров, и огонь постепенно гас, прячась от вечной прохлады этих мест под обугленными головешками, робко высовывая маленькие рыжие лепестки. Время покинуть этот мир волн, песка и голых скал неотвратимо приближалось. Такое уж место, в него можно было прийти только ненадолго, незаметным гостем, чьи следы быстро смоет прибой. За это Мелькор и любил этот пустынный берег. Тут совсем особым было течение времени, идущее своим звездным циклом, даже его превращая в наблюдателя.
- Ведь только если сложно бывает интересно, разве нет? – немного по детски спросил Мелькор, и малость помрачнел, - Хотя договорится, наверное, действительно самое сложное, что бывает.
Попробуй договрится с Тулкасом, ага. Ты ему слово, а он тебе в глаз. Да и с Манвэ они понимали друг друга, наверное, только в чертогах Эа, а ведь братья.
- Любопытная разница восприятия, Тьелко, - Вала чуть улыбнулся и поворошил палкой угли, - вы, Воплощённые, воспринимаете все на уровне отдельной особи. Конкретная тварь, которой разумеется нет резона превращаться из мухи в слона. Но вот ты, пожелай вывести новую породу собак, не стал бы опрашивать всех своих собак, а нужно ли это им. Или вот мы с тобой придумали новое создание, которое могло бы вполне вписаться в экосистему, кого надо спросить, что бы оно было? Или достаточно желания?
Мелькор довольно сощурился на угли и подмигнул Охотнику, явно довольный своим аргументом. Спор – обсуждение доставлял ему огромное удовольствие, Тьелкормо вообще оказался довольно любопытным объектом для наблюдения и для взаимодействия. Легко держал близкую дистанцию, выглядел одновременно и независимым и лояльным, не боялся возражать, не обижался на резкие выпады. Вале он нравился, пусть в союзники явно не годился.
- Пора на корабль. Отнесешь посуду, пока я кострище прикрою?

- Ну... Наверное да...
Как то без лишнего энтузиазма согласился Третий, который был одновременно согласен и нет, но точно не знал, как этот дуализм согласия донести до собеседника, без трехчасовой лекции. Потому что конечно, когда все просто, то оно скучно. Но! Сложность процесса совершенно не является залогом его увлекательности. Например, вот познание такой штуки, как напряжение сил внутри сводчатого купола, позволяющее ему не падать внутрь себя, это сложно и не интересно одновременно. Не интересно совершенно, а сложно так, что зубы сводит. Увы, нет в мире однозначных схем, просто нет.

-Да, действительно. Воспринять хоть бы тех же собак, как некое единое... э нечто, которое все собаки разом, далеко не первое, что в голову приходит. Я вот сейчас попробовал, ну, на примере легавой своры. И у меня получилось забавно. То есть да, вот свора как единица измерения количества и некий общий момент- оно есть, но в сознании она разваливается на отдельных собак и их черты. Овсянка хорошо работает в паре, но всегда на вторых ролях, у Елки коренные клыки выросли быстрее, чем выпали молочные и неделю было восемь клыков, а еще ей нельзя творог, Гречка порой излишне самостоятельный и любит сам принимать решения, что не всегда к месту....
Тут Третий таки заткнулся, сделав рукой неопределенный жест, что в сочетании с выражением лица трактовалось однозначно - "И таких деталей сто сорок сороков", все упоминать до Второй Музыки не уложимся.

-Новое создание... Вообще, по хорошему, никто ни у кого не спрашивал, хотят ли они быть и как при том хотят выглядеть. Ну вот эльдар, например, появились же и все, и не думаю, что тот же дедушка перед появлением решал, каким ему быть.
Третий негромко рассмеялся, находя приведенный пример крайне забавным и что уж тут, откровенно хулиганским. А как следует хулиганить в Амане- это ценно, это редко когда выходит, так то.
-Так что, если создание брать с нуля, совсем с нуля творить его, то наверное, можно и не спрашивать. Его же еще нет, следовательно и мнения нет, не у кого быть! Да, конечно отнесу, сейчас.
В глубине души Третий полагал, что его философские построения касательно отсутствия свободной воли у того, кто еще не существует, даже в некотором роде изящны. С бодрящим послевкусием сомнительности, но изящны. Сомнительность тут только придавала большего задора и делала идею еще краше. Тем не менее, внезапный теоретик от мира живого Турко, шустро принялся собирать посуду, как и сказал ему Вала. Благо посуды было не много, а Турко хоть бытовых дел и не любил, но тут протеста подобное дело не вызывало- они же в походе, и тут логично делить обязанности. Все хорошо, все правильно. Отнести собранное на корабль тоже не заняло много времени.

- Я имелл в виду, если задача изначально интересна, - поправился Мелькор, уловив в выражении лица Третьего тоску с признаками сопромата. В его семье небось было полно вещей сложных, но при этом скучных, а Вала легко прощал эльдар однозадачность. Не всем же быть многостоночниками, Турко вплоне хорошь в том, что он делает, жадть от него большего – только разачаровываться.
- Я никогда не любил сосредотачиваться на том, что получается легко. Жизнь горзадо веселее, если в ней есть вызов.
Пока Турко собирал чашки и кателок, Мелькор закрыл тлеющие угли камнями, и сейчас сквозь щели пробивалось красное свечение, как лава в расщелинах огненных гор. Гореть на пустынном берегу было нечему, так что закрытые камнями угли очень быстро остынут и никто уже не скажет, что тут недавно двое грели чай и беседовали об очень странных, но красивых вещах.
- Представляю, каким бы стал ты, если бы тебе дали возможность выбирать тело, - усмехнулся Мелькор. По мнению Валы, Турко иногда не хватало хвоста и мышц для шевеления ушами, так было бы проще выражать сложные эмоции. – Тебе кажется жестоким такой подход к живым существам?
Закинуть пледы в каюту тоже не заняло много времени. Пора было поднять паруса и уже без остановок идти ко льдам.
- Не наскучило рулить? - весело спросил Мелькор, возясь с канатом, - Если нет, сейчас я выведу кораблик из узкой бухты и попробуем войти в поворот без приключений. А пока помоги мне немного с парусом. Мало ли, когда пригодится.

- Так - да.
В данном конкретном случае Третий соглашался сразу с двумя утверждениями Валы. И что веселее с вызовом, и что работает подобное уравнение только в случае интересности дела в целом. Собственно, вообще удивительным образом пока получалось, что с Мелькором он согласен давольно-таки во многом, аж удивительно. Но с другой стороны, а что поделать, если Вала говорит вещи, с которыми спорить глупо, и которые сами по себе крайне логичны и разумны, не только по форме, но и по духу, если так можно сказать. Правильно все говорит, так то если смотреть. Где то тут могли бы возникнуть вопросы о том, что если Мелькор такой весь молодец и кругом прав, от откуда у него такая мягко выражаясь спорная репутация, но. Возможно, они еще возникнут, позже.

- Да? Каким, потому что я, ну, не представляю.
Внезапно, это был очень конкретный вопрос, которым Третий и правда озадачился с упорством и рвением, достойным много лучшего применения. Но, попробовав "натянуть" на себя разные варианты внешнего вида, отличные от привычно-эльфийского, он моментально столкнулся с тем, что большой ассортимент- это трудно. Было бы здорово как собака, чуять след и гнать зверя. Но не менее замечательной является перспектива полета- это к птицам. А как именно рыба ощущает окружающую ее воду? Как вообще любое создание, чье восприятие отлично от привычного, ощущает себя и собственно, каким ему кажется мир? А всего и сразу- это не получится, потому что что ни говори, а любая земная тварь заточена под вполне определенный способ существования, и что уж там- давольно ограниченный по функционалу.

- В смысле- кажется жестоким? Который именно из подходов: когда нет возможности формы выбирать, или?
Охотник потерял мысль, но строго говоря, не со зла совершенно. Просто они вот только что равно отстраненно и абстрактно обсудили более одного подхода к "творческому взаимодействию" с живым, и о чем именно теперь говорит Вала? Нет, менять то, что уже как бы существует, и вполне вероятно, не хочет меняться, определенно сомнительная и нехорошая идея. А вот если существа еще в принципе никакого не было, и как следствие не могло быть и мнения... Вот тут то становилось все непонятно, и с точки зрения например, Валы, могло трактоваться по разному. Но вот только как? Это самое замешательство и непоняткушки вполне четко проступали на лице Третьего. То есть, он не понимал прямо вот теперь, о чем именно речь, но понять хотел. Ну да, тот редкий случай, когда тупить не входило в план совершенно.

- Конечно не наскучило. Тем более я рулил плохо.
Раскаяния в плохом рулении Турко явно не испытывал, но этак фоном в словах его проступало "я могу бы лучше", которое не было посыпанием головы пеплом. Оно было констотацией факта, который в свою очередь его, Турко, никак не ущемлял, а просто был. Очень удобное свойство характера- не обижаться на неудачи, которые сам себе и учинил.А еще благодарность, этакое щенячье "мы вместе бегаем и играем, это здорово!" плавало вокруг него ощутимым фоном, следом запаха, если можно так выразиться. Ну правда, если ты испытываешь к кому то позитивные чувства, то скрывать то их зачем?

- Хорошо, говори что делать.
Помогать Третий был готов, можно сказать радостно и вприпрыжку, при этом к задаче относясь достаточно серьезно. Удивительным образом, безалаберный и не обладающий даром сосредоточенности, он умудрялся быть неплохим "вторым номером", легко сдавая лидерство более опытному и старшему.

- Кинь мне вон тот канат, парус подтянуть нужно, - Мелькор улыбнулся Тьелко, показывая, что тот вполне ценный и нужный член команды, а рулили все поначалу плохо. Не то, что бы Третий в этом нуждался, но все любят, когда их ценят и одобряют. Сперва Вале казалось, что Тьелко не очень воспринимает чужое руководство, но нет, Охотник спокойно выполнял распоряжения и был совершенно не против послушаться того, кто знает лучше, но и своё мнение ценит. С ним было любопытно, как с диким котом, который теперь приходит к Мелькору погладиться, а потом уходит в лес по своим диким делам.
С парусами и канатами разобрались быстро, на маленьком кораблике их было немного, и все сделано так, что бы управиться было рулить одному. Паруса поймали ветер, и Мелькор осторожно повел кораблик между прикрывающих вход в бухточку скал. Это не требовало от него много внимания, коварных подводных скал, рифов и мелей тут, не было, поэтому можно было и продолжить невольно прерванный разговор.
- Я про отношение к живым, как к массе, без учета их личности, - пояснил Вала. Коса у него растрепалась окончательно, и он её распустил, наскоро распутав пряди пятерней, - Конечно, если масса большая – вид или популяция. Да, конечно, каждая тварь желала бы остаться какой есть, ибо кому по нраву процесс перемен? Но ведь и делается то это не со злым умыслом. С разумными так, конечно, нельзя, - последние слова прозвучали скорее как предположение, при желании в них можно было прочесть даже некоторое сожаление, - Ты полагаешь, такой подход жестоким?

Одобрение, ясно дело, Третий любил, как и все, это верно. Другое дело, что например, порицание в нем зачастую не вызывало ожидаемого отклика, но то порицание... Оно дело такое, если слишком близко к сердцу принимать, то никогда ничего не сделать такого, этакого чего нельзя. В этом навыке Третий преуспел, причем достаточно, чтобы могло со стороны казаться, что у него вообще нет никакой совсем душевной организации, отличной от средней толщины полена. Ну да, это вам не чувствительный Норэмэльдо, который ловит тончайшие оттенки настроения и мнения собеседника, это другое. Тут попробуй достучаться. И, внезапно с Мелькором такой подход был удивительно гармоничным- читать ровно то, что Вала хочет показать и сказать, а дебри догадок не соваться.

- М... Да, если относиться к живому как к единой массе- это жестоко. Потому что тогда получится, что к каждому отдельному ее представителю относятся примерно как к куску глины. И, тут думаю, даже если два раза с добрым умыслом оно делается, отдельной твари разницы не будет.
Указанный канат Третий Мелькору подал, от великой задумчивости только чудом не выхватив по физиономии канатом другим, как то ну очень подло свисающим и решившим что сейчас самое хорошее время начать болтаться. Кораблик постепенно выходил обратно на открытую воду, и постепенно же начало возвращаться специфическое ощущение этой самой открытой воды. Такое, своеобразно-зыбкое, смутное и где-то на грани между "ой, как интересно" и "ой, что то как то не очень хорошо". Необычное, в общем, состояние, которое волевым решением было назначено "вполне хорошим, просто непривычным", до тех пор, пока мироздание как следует не докажет обратное. Ну, или как вариант, не согласится с выданной оценкой.

Вала постарался улыбаться не слишком коварно, но что поделать, он любил софистику и неоднозначные вопросы. А еще ему хотелось лучше понять, как воспринимают мир Воплощённые. В будущем это могло сильно пригодится, особенно с людьми, да и с теми же нолдор тоже. Прошлый опыт в текущей ситуации почти не годился, его квенди были почти чистым листом, рисуй на нем что хочешь, а у этих уже есть свои представления о хорошем и плохом, и неплохо бы это учитывать, когда придет время говорить о действительно важных вещах.
- Забавно, - Мелькор улыбнулся хитрой улыбкой, - потому что Валар действуют именно так. Вряд ли Йаванну или Ороме кто-то из квенди посчитал жестокими.
Мелькор секунд пятнадцать понаслаждался красивой неоднозначностью. А потом начал объяснять. А то мало ли, как Турко его сейчас поймет. Скорее всего никак, но мало ли.
- На самом деле я не просто так тебя об этом спросил. Нам иногда трудно бывает понять вас, и то, что для Стихии в порядке вещей, для квенди может показаться странным или даже пугающим. Мне всегда казалось, что именно в этом одно из ваших предназначений. Вы не вечные ученики, не бесконечно опекаемые дети, а соратники, равные в трудах, пусть и другие.
На этой позитивной ноте Мелькор отошел от штурвала, кивнув Охотнику на своё место.
- Я думаю, как управлять ты примерно понял, поэтому просто делай так, как я говорю, а если что я тебя подстрахую. Сейчас очень плавно поворачивай штурвал вон на ту звезду. Совсем чуть-чуть, пусть кораблик пройдет по широкой дуге, океан большой, место экономить незачем.

Пассаж про предназначение, которое заключается в бытии отличными и слабопонятными для Валар, Турко откровенно не понял. Хотя, честно и добросовестно предпринял такую попытку, но увы, был вынужден признать, что философия все же не его. Более того, Третий практически был уверен, что Мелькор имел в виду что то другое, но вот что? Казаться совсем идиотом не хотелось, но, видимо, таки придется.

- Хм... Действительно забавно. Потому что мне этого было незаметно. Про Йаванну не скажу, а Оромэ... Ну, Оромэ для квенди не жесток, а у лосей совершенно другое мнение могло бы быть, я думаю, если бы у лосей был разум. Ты необычно ставишь вопрос...
Интуитивно, Охотник понимал, что говорит вроде бы правильные вещи, но при этом его посетило гаденькое такое ощущение... Сродни тому, которое порождала глубокая вода на чисто физиологическом уровне, но теперь на уровне сознания. Смутное такое беспокойство, сложный дискомфорт, который никак не удавалось ухватить за хвост. Что то такое не то. Что то... Третий по конски тряхнул головой, и отправился рулить яхтой. Потому что там как раз было все понятно, нормально и без этого вот спинным мозгом ощутимого.

- Ага. Хорошо... Плавно.
В этот раз управлять яхтой действительно получилось лучше- возможно, подчеркнуто широкий угол разворота решал, а возможно- таки факт осознания того, как именно кораблик реагирует на движения. Нет, от идеала или хотя бы уверенности движения что кораблика, что его временного рулевого были крайне далеки, но зато попыток начерпать воды не было тоже. И встретиться с рельефами местности тоже никто не стремился, так что дело, можно сказать, шло. Третий действительно хорошо схватывал то, что можно познать через строго моторные навыки.

- А ты как думаешь об этом?
Убедившись, что более менее может "рулить прямо", Третий озадачил Валу внезапным вопросом. И вопрос этот относился как раз к тебе общего, частного и жестокости Йаванны по отношению к ромашкам.

- У меня всегда был, хм, нестандартный взгляд на вещи, - Мелькор позволил себе саркастическую усмешку. Турко, при всем своем желании быть не как все, типичный аманский эльф, и говорить с ним надо было осторожно. Прямо доносить не пойдет, но и молчать ведь не будет, если что.
- Это трудно объяснить. Над эльдар Валар не властны, над вами вообще властен лишь Эру. А вот та же Йаванна, пожелай она, например, сделать землю более пригодной для квенди, и сделай так, что бы там лучше росли, ну, пусть целебные травы. Для этого, хочешь не хочешь, ей придется разрушить ту жизнь, которая существовала на этом месте прежде. Часть, конечно, приспособится, а часть будет вынуждена уйти или умереть. В мире почти нет пустых мест, хочешь-не хочешь, а что-то заденешь. Когда глобально влияешь на мир, нельзя творить не разрушая.
Действия Охотника Вала отсекал краем глаза, из бухты они вышли, в открытом море опасностей неопытного рулевого пока подстерегало мало, небо по прежнему было чистои и ветер ровно дул в паруса. Ульмо им сегодня благоволит, надо будет поблагодарить на досуге. Мелькор, может быть, и не отказался бы от небольшой бури, но те времена, когда Гара с Оссэ плясали на кромке берега, безвозвратно ушли, а в Амане мало смыслят в хороших бурях. Тьелко вел кораблик ровно, срочно перехватывать у него руль было не надо, так что ничто не мешало смотреть на серые волны, гадая, не покажется ли круглая тюленья голова над водой.
- Смотри! – вдруг неожиданно выкрикнул Мелькор, и через мгновенье уже вспрыгнул на бортик, указывая на что-то среди невысоких волн, и радостно махая этому чему-то рукой, - Смотри скорее!
Тёмную воду по правому борту прорезал острый черный плавник, а за ним еще два. Гладкие спины ровно поднимались и опускались над водой, хвосты били по воде, огромные головы чуть высовывались на воздух, и белые пятна на мордах светились фосфором в темноте. Звери шли совсем близко от яхты, высовывая из воды любопытные морды. Они были очень большие, черные с овальными белыми пятнами над глазами, и белым брюхом. Эти обитатели холодных вод как будто приветствовали корабль, высовываясь из воды почти на половину, с громким всплеском падая обратно и забавно посвистывая тонкими голосами, которые странно было слышать от такой большой туши. Похоже им был весело.
- Они охотятся тут на тюленей, - пояснил Вала, - я всё гадал, встретим мы их или нет.

-Красивые!
Неведомые звери, с их яркой раскраской, тяжеловесные на вид, но с поразительной легкостью разрезающие воду, конечно же вызвали у Третьего живейший отклик в душе. Да что там, скорее следовало сказать- вызывали восторг. В достаточной степени, чтобы не славящийся сосредоточенностью сын Феанаро на них отвлекся, и как следствие, несколько упустил необходимость следить за рулем. Яхта ощутим вильнула носом сперва а одну сторону, потом в другую. Впрочем, действительно на большой воде воткнуться было некуда и мягкая (но вполне заметная) синусоида, вычерченная корабликом, вреда не должна была принести.
- Знаешь, мне всегда казалось совершенно замечательным, насколько звери бывают странными на вид, но при этом приспособленные для того, чем они живут. Тот же тюлень- на вид смешной и неловкий, но только ведь на вид, и только если не знать, как он живет...
Проговорил Охотник задумчиво, и задумался. Даже можно сказать, замялся. Точнее как- беседа о Йаванне, наложенная на общую условно-биологическую тему разговоров и рассказы о Восточных землях провоцировали аж два, совершенно не связанных между собой вопроса. Причем один из них был почти философским, о природе непосредственно валар. Другое дело, было ли это прилично? Этика сильной стороной Турко не являлась, хотя справедливости ради, он старался...

- М... Йаванна и ромашки. Ну вот допустим, тут она как то за ними присматривает, чтобы все было нормально. Порядок там. Но! В Покинутых землях же ее внимания меньше, как я понимаю... Оно там вообще есть?
В итоге решил зайти он издалека. Так сказать культурный, тонкий подход с поправкой на.

Мелькор проводил морских гостей взглядом, когда им наскучило кружить хороводы вокруг яхты и звери отправились дальше по своим делам. Очень скоро темные спины слились с чёрнотой воды и если острые плавники в взрезали воду где-то вдалеке, разглядеть их было уже невозможно.
- Интересно, встретим ли мы их на обратном пути? – спросил Вала скорее себя, чем собеседника, - они любят провожать корабли.
Кораблик ощутимо завихлял, но столкнуться ему в открытом океане было не с чем, так что поводов перехватывать руль не было, и Мелькор оставил на Турко проблемы курса, тем более ему пока нравилось рулить. Разонравится – скажет. Всё равно уже относительно скоро они войдут в полосу льдов, и руль у Охотника придется отобрать. Большие айсберги, конечно, заплывали и сюда, и даже дальше, но встретить их было делом везения, а, учитывая благосклонность океана, можно было полагать, что им не повезет и до границы льдов никаких сюрпризов не ожидается.
- Поверь, ты для них на вид тоже странный, - мягко усмехнулся Вала на замечание Охотника, - Но мне тоже всегда нравилось видеть, какие разные существа получаются, если поселить их в разных местах.
А вот следующий вопрос был почти опасным. Хотя Турко и не был похож на того, кто стал бы выискивать в его словах злой замысел, но Вала всё-таки немного напрягся. Естественно, от своего товарища он постарался это скрыть, насколько возможно.
- Хорошо посаженные ромашки обычно не нуждаются в сильном присмотре, если конечно они действительно посажены хорошо, и условия не меняются слишком резко - тоже издалека начал Мелькор, потому что по поводу деятельности других Валар в Эндорэ он мало чего хорошего мог сказать, даже если бы хотел. А Мелькор, ясное дело, не хотел.
- В Покинутые земли Валар пришли только когда нашил квенди. До этого Йаванна, после того, как кончилась Весна Арды и Валар ушли в Аман, бывала там изредка и очень быстро перестала ходить. Вот Оромэ продолжал заглядывать, но тоже набегами. Хотя тут лучше тебе спросить его самого, у нас всё еще разные оценки его походов на восток.

- Мы все друг для друга странные, кто не похож... Кстати об этом!
С каким то подозрительным энтузиазмом согласился Третий. Ну да, внутренне он сейчас был рад, что пусть и философской, отвлеченной такой, мыслью, пусть и за уши притянуто, но двигал беседу в нужном русле. Ну или Охотник так считал, планируя самым коварным образом, так или иначе, в нужное это самое русло беседу спихнуть. Другое дело, что в данный момент имела место ситуация вида "все такое вкусное"... Ладно, что поделать, будем стремительно переключаться между темами, ибо грешно и неправильно упускать разговорившегося самого загадочного из Валар.

- То есть сперва о ромашках. Ну, ромашки это да, с ними ничего не сделается... наверное.
К своему стыду, о жизни растений Третий знал позорно мало, разбираясь в них на крайне бытовом уровне. Но для некоторых выводов этого же хватает, верно?
- Нет, Оромэ это не про то... Но вот тот же те же ползучие розы, оставленные сами по себе, могут стать шиповником. Если хоть бы яблоня долго растет среди черемух, то ее цветы тоже начинают пахнуть черемухой, а если говорить о собаках... Ну, если не следить, то рано или поздно гончака от волкодава будет не отличить вообще, вернее- они перестанут быть и тем и этим на третье-четвертое поколение в принципе... И если предположить, что там, за морем, никто ни за чем таким не следит, то получается, ну, забавно. Навереное. Получается, что все вот это вот развивается и живет само по себе, по совершенно своим правилам, и выходит, что даже если изначально Йаванна там насадила и выпустила бегать что то одно, то теперь оно совершенно самостоятельно пошло своим путем. И если оно этим путем смогло идти, то выходит, это не менее правильный путь. Другой, да, но равновесный?
Это, наверное, можно было бы счесть вопросом с подковыркой, но. Если хотябы минимально смотреть чуть дальше слов, на настрой и посыл, то выяснялось сразу же, что нет. Третьему действительно было интересно понять вот эту им придуманную (как ему казалось) вилку, и не более. Ни тебе двойного дна, ни каких либо размышлений о сомнительности и дозволенности рассуждений о нужности Валар как силы, контролирующей и направляющей жизнь неразумных... И Мелькор в данном случае воспринимался как интересный и мудрый собеседник, который разбирается в вопросе что называется из первых рук, и которому просто нет смысла не доверять в подобных с позволения сказать, изысканиях.

- Да, я, кажется, понимаю, о чём ты, - кивнул Мелькор, следя за полётом мысли Охотника. Мысли в молодой нолдорской голове были любопытные, пусть и немного наивные с точки зрения Валы.
- И, говоря откровенно, я считаю, что если не можешь создать систему, которая будет крутиться без тебя – плохой ты творец. Бросить камень в воду и смотреть, какие круги от него пойдут по мне гораздо лучше, чем чертить выверенные схемы. Но камни всё-таки надо иногда бросать, иначе мир, в который бы вы пришли был бы очень однообразен и скучен. Всему нужен пинок, что бы начать развиваться. Зато потом уже можно со спокойной душой наблюдать запущенный процесс, и иногда очень удивляться. Хотя пока мир еще не устоялся, многие вещи всё-таки приходится допиливать напильником. Или просто очень хочется впустить мир что-то новое, потому что это видится уместным. Если ты ведешь к тому, что Силы должны вовсе отстраниться от вверенного им мира, я так не считаю. Иначе бы Отцу стоило призвать нас назад, когда наши труды были бы завершены, и не позволять всем своим существом привязываться к своим творениям здесь.
В завершении Мелькор пожал плечами, мол я тебе свою точку зрения не навязываю, но думаю вот так. Поучать Турко с высоты своего айнурского величия Мелькор не стремился, агитировать тоже, просто у них завязался этот интересный обоим разговор, и Вала Охотнику достаточно доверяет, что бы этот разговор вести. Ничего крамольного они же не говорят? Все это довольно четко читалось собеседником, но и внутри Мелькор ощутимо расслабился. В опасное русло их беседа не свернула, так что можно было не слишком выбирать слова.