Ездовой волк повертелся, словно примериваясь к внезапно взгромоздившейся на хребтину, хорошо ещё, что шерсти там по-зимнему много, тяжести, повел носом, встретил намек на шенкеля недовольным рычанием, и припустил за ворота сперва торопливой рысцой, а потом, чуть дальше, уже хорошим, размашистым галопом. Только успевай держаться.

Впечатление, которое произведёт внезапный и явный отъезд валы на волке в даль снежную волновал его меньше, чем оставшийся невычесанным на затылке репей, украшающий теплый меховой ворот зверюги. Все равно заниматься этим сейчас нет ни времени, ни желания - хватит с дежурных и краткого предстартового осанвэ. Майя вспомнил морды провожающих и довольно клацнул зубами на непочтительную ледышку, попробовавшую было неловко лечь под лапу... Отвлекаться от дороги надолго не стоило.

Отбежав меньше чем на лигу, Майрон, сосредоточенно работавший лапапми, принюхался, и начал решительно зпбирать вправо, на запад - бежать вдоль самых предгорий Дортониона ему не хотелось вовсе - лучше уж по открытой местности, проваливаясь в снег по самое брюхо и меся его лапами. Силы майя пока что берег, передвигаясь не скачками, а тараня снег широкой грудью и оставляя за собою глубокую ровную борозду. Так было легче, как легче было, наверное, и усидеть на подвижной спине зверя.
Ветер, дувший в спину, помогал пробираться по снежным завалам и запушал шерсть.

Ездить на волке оказалось интересно и достаточно удобно. Хотя конь уже тем хорош, что у него есть седло и стремена, с которыми гораздо удобнее если держишься одними ногами. Руками Мелькор давно уже без крайней необходимости привык не за что особо не хвататься. Разве что притаившийся в волчьей шкуре репей снять.

Снегу и вправду намело столько, что конная прогулка была бы полным издевательством и над конем и над всадником. А Майрон ничего, справлялся и бегать за ним по сугробам на своих двоих было бы достаточно энергозатратно.
У обильного снегопада был еще один плюс - меньше шансов на случайные встречи в дороге. Хотя Мелькора это не слишком беспокоило. Если предчувствие не оттолкнет с его пути всяких там Воплощенных, то им же хуже. Гораздо больше Валу волновало то, что никакого венца он естественно не надел, и ветер дующий в спину теперь так и норовил закрыть лицо ничем не перехваченными волосами.

Снега, сухого, пушистого и совсем даже не слежавшегося, было и правда много. Очень много. Он все-таки всю зиму тут выпадал, а сильные ветра выглаживали эту перину день за днем. Заметая и выравнивая рельеф земли, маскируя все ее неровности. Где тут яма, где тут что?
А с севера наползала буря, превращая вечерние сумерки в глухую и непроглядную ночь. Ветер становился все злее, кидая целые охапки снежного крошева в волка и его наездника. Мелкие льдинки забивались в шерсть, путались в волосах, забирались за шиворот и в складки одежды. Начинался отменный буран, видимость падала стремительно - если так пойдет, то обычным взглядом дальше своего носа видеть тут не сможет никто.
И, кто тут что говорил о ямах? Сухой, рассыпчатый снег плохо держит вес оседланного животного, тем более что привычка ходить под седлом - навык отдельный. Проще говоря, совершенно неожиданно гигантский волк почувствовал, что передняя правая лапа его не находит опоры там, где по логике вещей опора быть должна... Да, сильно глубоко там быть не может, но ровный и размеренный ритм бега имеет все шансы сбиться.

Под седлом, что верно, то верно, у Майрона привычки ходить не было - зато лап было целых четыре штуки и пропажа опоры у одной из них из равновесия четверолапого не вывела. Конечно, будь у него восемь лап, как у паука или унгола, всаднику и вовсе не порадоваться такой радости как яма... Было бы. Но лап у Артано было всего четыре, и новых он отращивать не планировал, потому пришлось накрениться. Снег, конечно, не смог бы удержать и волка и всадника, но легший неожиданно для себя на сугроб пузом майя и не собирался надеяться на авось, - только выровнял крен, не двавя завалиться ни себе, ни второму, которго вернее было бы назвать Владыкой Севера, в снег...  Артано совершенно был уверен - всей глубины этой яме от силы метр - и то если она - засохшая колея от раздолбанной по осени дороги к Крепости. А раз глубины метр, паниковать нечего - вместо того, чтоб завалиться на бок, волк пхнулся задними лапами, совершая прыжок, а потом, когда передняя часть уже погрузилась в порошу, приземлившись, ещё один, оставляя колею, если это была она, справа, а предгорья - слева. Заблудиться среди этих двух направляющих было бы сложно и вслепую и в буран.... Наверное. Они и не заблудятся, если, конечно же, - Артано отчаянно попытался смягчить последствия второго приземления, - сейчас не кувырнутся в сугроб.
Мысли о конях и всадниках плавно переходили из области шутливых подтруниваний в область смутных гастрономических мечтаний...

Конкретно так ухватится за волчий загривок всё-таки пришлось, спасибо подвернувшейся яме. Волчья спина не настолько удобна, что бы можно было удержаться на ней с помощью одних только ног, тем более если всадник не обижен ростом. Ощущения были не самые приятные, но в сугроб Мелькор все-таки не полетел, ни вместе с волком, ни в одиночестве. Занятное было бы зрелище, но обошлось. В сугробе холодно и мокро. Не место там Владыке Севера. А так снег только набился в сапоги, и было бы неплохо потом его вытряхнуть, что б в мокрых не бегать.
"Извини, Артано" - молча сказал Вала на тот случай, если излишне сильно вцепился тому в загривок. В слух не сказал потому, что в этот момент отплевывался от снега и стирал ледяное крошево с лица. В мыслях волка всплыли какие-то смутные фантазии связанные с едой и лошадьми, и Мелькор немного устыдился того, что кормежки для волчика не предусмотрел.

Ветер все продолжал куролесить, резкими порывами налетая на путников, кидая в них целые охапки колючего снежного крошева. Погода стояла из тех, которые "собаку из дому не выгонит". Впрочем, вол ведь не собака, верно?
По мере отдаления от точки начала пути сменялся пейзаж, но за пеленой бурана этого было не видать. Казалось, что волк и его всадник стоят на месте, не смотря на взбиваемый лапами снег и порывы ветра, бьющего то в спину, то сбоку, а совсем изредка- и в лицо. Черно-серая взвинченная хмарь со всех сторон и ничего более. Единственное, что намекало на факт перемещения в пространстве - это изменение поверхности, по которой они ехали. Более рыхлый и пушистый у самого Севера, снег тут обретал корку наста. Вероятно, не так давно тут была оттепель или что то вроде. Плотная на первый взгляд, и относительно тонкая корка льда, положенная капризами природы на толщу снега хрустела, проламывалась под лапами, оставляя аккуратные (относительно) лунки. Из которых либо лапы эти надо было вынимать аккуратно, либо выламываться так. Ничего невозможного, но раздражающе и утомительно.
А еще наст скользкий, хоть и проваливается отменно. И в резком ветре мягких снежинок оказывается много меньше, чем куда менее мягких ледяных крупиц.

Артано был занят и на высказывание Владыки Севера ответил бурчанием сквозь сугроб и снег - ему перемены погоды не особенно нравились : снег и ветер норовили забиться в раззявленную пасть, а пить майя больше не хотелось. Дышать же и сопеть с закрытой пастью было не то чтобы сильно сложнее, просто менее приятно. К тому же снег стал пожёстче и,  вместо того чтоб мягко пружинить под лапами, стал хрустеть, проваливаться настом и вообще сковывать движения. К югу, как Майрон смутно помнил, вообще снега выпадало больше - предгорья, спонтанное выпадание белых хлопьев из перемёрзших по дороге на север туч, да еще и ветер, дующий тут преймущественно с севера... да, снега дальше на юг должно быть еще побольше. Мысли майа, в очередной раз провалившегося под подмёрзший наст чуть не по ватерлинию, резко перескочили со снегов и коней на иных остроухих, которым, не иначе, мёдом намазано именно сейчас и именно на конях... С провалом на новом месте и забившимся прямо в нос ветром, полным снежно-ледяной пыли, мысли майя Севера сместились снова и кто именно отождествлялся сейчас в них с едой и понятием 'кони' было уже не разобрать.
Артано даже притормозил, выбирая между необходимостью таранить наст грудью и ощущением пропавшей из под лап твердой опоры, - сочетание ветра, снега, наста и глубины сугроба его категорически не устраивало...
"Держись... И пригнись..." - скорее для проформы. Выбрав из многого зла наиболее тёплое, пусть и немного странное, волк, вместе со всадником, нырнул под наст, докапываясь лапами до промерзлой земли и резво переходя на подснежный бег...
"можно потом так тоннели рыть"
"только не мною"
Сопротивление среды повысилось, но скорость и видимость пострадали не так значительно - глазами как не было видно раньше, так и теперь видно не было, а с лап частично отвалились заледеневшие комья снега, мешавшие там, на поверхности, и позволившие несколько ускориться тут, в сугробной среде...

У Мелькора всегда были свои представления о хорошей погоде и буран в эти представления вполне укладывался. Когда ты Айну можно не волноваться о таких мелочах, как страшная смерть от холода в ближайшем сугробе и спокойно наслаждаться буйством стихии. Если ты всего лишь слабое существо зависимое от плоти тебе никогда не понять, какой захватывающей может быть скачка сквозь снежное марево, в котором ничего не разглядеть на расстоянии вытянутой руки и кажется, что они с Артано просто висят в снежном пространстве. Расхулиганившейся ветер швырялся снегом и мелкой ледяной крошкой, на Севере он себе таких вольностей не позволял, и оттого тоже было весело.
Отследить перемещение в пространстве можно было разве что по памяти. Земля спала под снегом и её мелодии были приглушены, а буря пришла с Севера и пела его голосом.
А дальше волк выбрал ну совсем уже странный метод перемещения и проблемы видимости отпали окончательно. Вала только и успел почти улечься на широкую спину зверя и обнять того за шею, как Артано просто нырнул под корку наста. Ни один конь так точно не смог бы. Видимо образ Валы в снегу с ног до головы по мнению Майрона был лучше образа Валы бегающего пешком.
«Тоннели надо Готмогом рыть. Но столько снега здесь не выпадает»
Владыка откровенно веселился. Еще бы, такой аттракцион.

Что хорошо в перемещении под снегом? То, что злой ветер более не трепет шерсть и волосы, и не пытается разрезать кожу летучим льдом. Кто думает, что колючий лед, несомый резким ветром, не мешает волку- тот забывает, что у волка нос не в шерсти, а нос это важно!
Что плохо в таранном штурме сугробов? То, что снег намного, в разы больше, лезет в гос, уши, глаза и вообще всюду. А еще в брюхе сугроба не видно дальше этого самого волчьего носа, совсем. И как следствие, путь может разнообразиться сюрпризами. Наверное, когда то тут росло деревце. Неказистое, приземистое, согнутое тяжкой жизнью и ветрами, оно росло больше вширь, чем в какую либо иную сторону, так даже, скорее куст... Неизвестно точно, какая судьба постигла растительного страдальца, но нынче от него осталась только одна, правда весьма прочная (и промерзшая донельзя) ветка. Ветка эта имела форму заковыристой рогатки, и если бы ее было видно, то напоминала бы иссохшую руку, с негодованием и отчаянием тянущуюся с севера к югу, что было несомненно, очень символично.
Ныне же судьба распорядилась так, что своим "древком" ветка вмерзла в грунт, а "рогами" оказалась на пути великих мира сего. Волк и его всадник встретились с веткой в широкой части ее рогули, так что вымороженное цеплючее дерево волку пришло под грудь, туда, где передние лапы к телу крепятся. Поранить конечно, сильно не поранит (спасибо плотному меху), но неожиданных ощущений доставить может. Владыке Севера повезло чуть меньше- его верхняя часть "рогов" плотно уцепила за волосы. Тоже не Эру ведает какие потери, но обидно и в целом должно быть непривычно- так ли часто Черного Врага за волосы кто то таскает?
Видимо, так бедное растение мстило за свою нелегкую жизнь тому, кто по умолчанию был всегда виноват во всем, если иного точно установленного виноватого найти не представлялось возможным.

Ветка! - Об этом Артано думал, уже вминаясь в предлежащий сугробный снег носом вперёд, неожиданно ускорившись и позабыв все четыре лапы где-то позади, среди полупромерзшего куста. Стоило бы его, конечно, снести с лица земли, но майа банально не успел среагировать - подлынки такого мелкого масштаба и направленности волчье чутье игнорировало, предоставляя командовать уворотами глазам, сейчас плотно довольно зажмуренным. Полные глаза снега - тоже невеликое удовольствие. Волк, спасибо ветке, мало того, что растерял скорость и сбился с ритма, он и вовсе за куст полетел вверх тормашками, а всё от тоги, что зло, до хруста, укусил промезшее дерево, заставив ветку скончаться меж челюстей. Тем не менее палка-жевалка замедлила и развернула его вокруг себя и, спустя совсем малое время, волчья туша затормозила под настом, завершив свой полёт. Наледь поверх снега пострадала тоже - в ней образовалось ровным счётом три дыры, из двух при этом в небо секунду или две задумчиво торчали две левых волчьих лапы. Ошеломлённые торможением, Майрон неторопливо вытряхивал из ушей снег прежде чем пойти искать в сугробк Владыку Севера...

Владыка Севера был определенно не тем предметом, который мог легко потеряться в сугробе.
Обо что они споткнулись, Вала определил только постфактум, вынимая из волос остатки злополучной ветки. А в процессе только успел почувствовать, как резко сбился ровный ритм движения, и он начал терять опору в виде широкой волчьей спины, а потом они Полетели? Поплыли? Покатились? Подобрать правильное определение падению из сугроба в сугроб за непродолжительное время полета не представлялось возможным. Так что Мелькор просто разжал руки и продолжил движение неопределенной классификации самостоятельно.
Далеко сквозь снег и лед не улетишь. Вала неаккуратно пробил головой и плечом корку наста, выкатившись на белый свет, и упал лицом вниз где-то в метре от Майрона. Почти сразу же вскочил на ноги, провалившись в снег по колено, оглянулся, увидев коротко мелькнувшие под снегом лапы. Артано на первый взгляд был вполне цел. Владыка определенно пострадал больше, за счет отсутствия густой шерсти. Павший в неравной борьбе сухой куст в качестве трофея прихватил с собой пару длинных прядей и оставил на память длинную царапину на лбу. Мелькор стер с лица снег
- Никому никогда про это не рассказывай! – толи в шутку толи серьезно, и неудачно оступившись повалился на спину обратно в снег, расхохотавшись уже в полный голос.

В ответ на пожелание валы Артано чихнул, расставаясь со снегом, заглоченным в пасть и снегом, вдохнутым в нос ровно так же, как расстался перед этим со снегом, забившимся в уши - решительно и беспощадно. После этого волк подобрал под себя все четыре лапы и хвост, проверил комплектность конечностей и полез сквозь пролом в намте наружу. Пасть конезаменяющего хищника улыбалась, а язык свешивался чуть дальше, чем того требовала ситуация - Майрон смеялся так, как позволяла ему меховая зимняя тушка, хвост держал флагом и, довершая разгром наста, перемещался к вале поближе, на ходу порыкивая на останки побеждённой и загрызенной ветки и слизывая со снего покраску в алый. Напротив смеющегося он сел таки попой в снег, рассматривая седока - весь его вид говорил "ну и хороош ты, Владыка Севера"...
Хорошо ещё, что гадость, которой дуло по поверхности, от них отстала и можно было не только оглядеться, ориентируясь на местности, но и насмешливо щуриться. Раз уж выпала такая передышка, Артано намеревался отдохнуть как можно более стпемительно и максималтно насыщенно...

- Ты не лучше, не думай. – все еще смеясь, Мелькор сел и попытался отряхнуться. Не слишком успешно, надо сказать, но часть снега перекочевала с Валы обратно в сугроб, вместе с последними остатками героической ветки. Доблестные защитники Кольца Осады определенно должны были сложить о ней несколько печальных баллад. Но, увы, их тут не было, и куст остался безвестным. Вала с легкой задумчивостью поглядел на кровь, оставшуюся на пальцах после стирания с лица снега, и приказал царапине зажить, чем она и занялась, затягиваясь прямо на глазах. Вторая попытка отряхнуться, уже приняв вертикальное положение, тоже не увенчалась особым успехом, но Тёмный Вала хотя бы частично перестал быть белым.
- И что мы раньше так не бегали? - пользуясь притихшей погодой, Мелькор огляделся. Вокруг было бело и пустынно, а небо все-еще закрыто темными облаками, так что всякие болтающиеся по небесам майар тоже были лишены счастья наблюдать столь компрометирующее Вселенское Зло зрелище. Мелькор на минуту представил, как бы Тилион рассказывал эту сцену в Круге Судеб и со смехом сел обратно в сугроб.

Лучше-лучше, - уверенность, с которой волк, усевшись, принялся выкусывать с лап намерзший меж пальцев лёд говорила о полном осознании превосходства майарской пушистой тушки перед валарской, сидящей в сугробе и хохочущей. Впрочем, на небо он тоже покосился, а потом, вероятно в качестве ответа, почесал задней ногою в ухе - сосредоточенно и вполне сладострастно. Шкрябающий звук когтей по шерсти иллюстрацией был поганой, зато высказывание должно было расставить всё по местам: "Мы стали слишком серьезными, приросли к одному месту. Все мы."
Волк облизнулся, принюхался и, на секунду распластавшись в воздухе, напрыгнул на валу, впечатав обратно в сугроб - шершавый язык прошелся по перепачканным в крови пальцам, потом по практически зажившей царапине, а потом и просто так по лицу, щедро смачивая его целебнейшей волчьей слюной.

Мелькор насмешливо вскинул брови. Ворожение лица Властелина весьма четко выражало мнение: если я иногда не буду слишком серьезен, где вы все в итоге будите?
Правда долго посидеть не удалось, Артано явно желал выжать из неформальной обстановке все возможное. Вала ничего против не имел, так что хоть и предполагал нечто подобное, позволил снова завалить себя в снег и подвергнуть вылизыванию. Чище Мелькор от этого не стал, стать еще более мокрым на таком морозе не представлялось возможным, так что практического смысла в процедуре было немного, зато дружеского хулиганства более чем достаточно.
Решив, что умывания пожалуй хватит, Мелькор обхватил волка поперек туловища и повалил на спину, постаравшись утрамбовать Артано в сугроб поглубже. Не только же Владыке в снегу купаться.

У волка было преймущество в количестве лягучих лап, поэтому снег,  трудолюбиво ими вспененный и хвостом подгребённый, поднялся в воздух небольшим таким смерчем, погребая по собою все живое, неживое, ожившее и воплощённое. Правильнее всего по мнению Артано было бы завершить этот привал борьбой с азартным повизгиванием и гоном с воем. К сожалению рацио, спровоцированное насмешливым взглядом Владыки уже пробудилось и,  потряся в воздухе лапами, хвостами и ушами некоторое время, волк все же замер, затаившись в сугробной пене. Челюсти его бережно охватывали щиколотку валы, глаза излучали вселенскую задумчивость, я хвост постукивал по останкам разгромленного снежного наста. С высоты глядя, можно было подумать, что это Торондор уподобился здесь воробью и устроил купание в снегу - сугроб двое отдыхающих разметали на славу.
"надо бежать" - сожаление и почти что вопрос. Артано осознает, что надо, но...
"надо" - уже скорее себе, начиная вытряхивать из шубы снег...

С высоты наблюдать за безобразиями, учиненными Силами мира сего наблюдать было некому, а изнутри все это больше напоминало извержение небольшого снежного вулкана. Вала как мог внес в него вклад, компенсировав отсутствие лап общим энтузиазмом.  Так что сугроб был разгромлен масштабно и от всей души.
Думая, как бы поаккуратнее освободить свою ногу из зубов своего майа, Мелькор поймал печально задумчивый взгляд волчьих глаз.  
«Да, бежать надо». Продолжать путь и вправду было нужно, не для того ведь они покинули Крепость, что бы в снегу повалятся. Снега и в Крепости более чем достаточно. И сроки перемещения лучше не срывать, а то бегай потом ищи этих нолдор. "Надо".
Улучив момент, мягкий пушистый снежок прилетел волку почти прямо в пасть, частично сведя на нет усилия по вытряхиванию снега. Мелькор с преувеличенным вниманием разглядывал горизонт, демонстрируя свою полную непричастность ко всему происходящему на этом свете. Со словом "надо" у Тёмного Валы всегда были сложные отношения.

Ах так?! Волк в Артано вереволчил всякие 'надо', проплевался от снега и прыгнул. Уже не так, как прыгает заигравшийся щенок, а как на добычу прыгают хищники, встречающиеся в ночи, обычно вовсе даже и не псовые - но на то он и был не просто волком, чтобы самому выбирать манеру прыжков. В данный момент он прыгал в спину и плечи пытающегося изобразить совершеннейшую непричастность к снегу валы всей массой изрядно увесистого тела. Соображения о том, что, дескать, кое-кто, если напрыг удастся, впечатается личиком в сугроб во внимание не принималось.
Вот ещё!!!

Только Валы на траектории прыжка уже не было. Еще не хватало стоять и ждать, пока тебя третий раз за полчаса уронят в снег. Свое личико Мелькор ценил. Как-никак собственноручное творение. И макаться им в сугроб лишний раз не собирался. Так что Мелькор подождал, пока Артано прыгнет и стремительно ушел в сторону, пропустив волчью тушу мимо плеча. Короткий, ехидный смешок и второй снежок ударил зверюгу в затылок.

Зверюга развернулась, почти не приземляясь, но потом приземлиться всё же решила и ухнула под проломленный тушей наст, словно глухарь - с грохотом, шумом, снегом, взметнувшимся бураном. Одновременно почти, ещё снег не осел как следует, под колени валу толкнуло с такой силой, будто об него Глаурунг потерся. Соединить эти два события в одно могла бы помочь промелькнувшая под снежным настом тень - от пролома как раз до валы, но тень эту, смазанную и быструю, в поднявшемся вихре снега углядеть было сложно. Почти что невозможно. Глазами.

Когда тебе под ноги летит живой реактивный снаряд весом хоть и не с Глаурунга, но с хорошего теленка точно, тут мало что можно сделать. Мелькор упал на одно колено, сплевывая снег и мелкие льдинки. Но сдаваться Вала не собирался, и постарался ухватить волкомайа, так нагло пользовавшегося своим звериным воплощением, за загривок и вытянуть на свет белый. Желательно повыше.

Зубы клацнули у самых пальцев, проехались по наручу, оставляя пару отметин, а потом и вовсе защёлкали в воздухе - неудобно кусаться, когда тебя, словно мелкого щенка, держат за шкирку и тащат как какой-нибудь спелый корнеплод. Махать лапами тоже получалось не очень эффективно - пхнуть протестующе валу удалось всего-то пару раз, а перекидываться обратно Артано желанием не горел.
- Арррр!!!

Лягающуюся и кусающуюся добычу тащит было не слишком удобно, но Мелькор в достижении цели всегда был упорен и таки поднял волчару так, что его морда оказалась как раз напротив лица валы. Первым желанием было раскачать и швырнуть обратно в снег и в этом решении определенно были свои плюсы.
- И что мне с тобой сделать, волчья морда? – несколько патетично, нарочито растягивая гласные произнес Тёмный, глядя в морду лягающемуся и рычащему волчику. В лазах Валы несмотря на деланно серьезное выражение лица « Я победитель страшного зверя» плясали озорные искры совсем не здешнего огня.

- Аррры!!! Гхрррр!!!
Волчья морда в ответе была лаконична, зато лягаться и вертеться принялась втрое сильнее - самым правильным ответом на такой вопрос было бы почесывание задней лапой в ухе, но удерживаемый за шкирку волк так изогнуться был не способен, поэтому пришлось импровизировать. Сторить умильные глазки, делать невинную морду, прижимать уши и вообще старательно делать вид, что хулиганили тут какие-то совсем другие волки и майа, а он, Артано, не при чем вовсе даже.
Картину полного раскаяния портила волчья ухмылка и вставший дыбом хвост...

Держать волчика было тяжеловато, все-таки не щен, а вполне себе взрослый увесистый волчина. Мелькору по правде, вещи и полегче, чем Артано было держать не так-то просто.
Вала сощурился ехидно, глядя на невинную морду в сочетании с ухмыляющейся пастью – зрелище немного сюрреалистическое. Покосился на развивающийся флагом хвост. И разжал пальцы. Лицо при этом сделал отстранено невинное, и даже плечами пожал, как бы говоря: разве я хватал тебя за шкирку, что ты, Артано, тебе показалось.

Снег взметнулся вверх, словно рухнул в останки основательно потоптанного и раскиданного по окрестностям сугроба не один, пусть крупный, волк, а как минимум Гондолин. Снежная пыть, перемолотая активными псевдобоевыми действиями, оседала долго и медленно - за это время волчий нос успел пару раз ткнуться вале в руки, в коленку, куда-то в живот... Глаза, наглые, смешливые, и внезапно зеленюще-злые, мелькнули в белой пелене... Шершавый и теплый язык обозначился где-то у кромки валарского наруча, а потом к ноге, рядом, но всё же довольно независимо, привалился пушистый, весь в снегу, бок. Помедлил, переместился, снова помедлил... В конце концов он не уселся, а установился, почти прекратив перебирать на месте лапами. Справа, словно запряженная под седло лошадь.... Свисшего из пасти языка хватило бы на пару эльфийских флажков....

Тыкаться носом в ответ имя двуногое воплощение категорически не удобно, так что Владыке только и осталось, что интуитивно определить, где у тыкающегося в него мокрого носа находятся уши и почесать их, а заодно морду, загривок и все, что подвернется под руку. Мелькор все еще улыбался одними губами, но глаза потемнели до чернильной черноты, поглотившей пламенные отблески и любой отраженный свет. Вала чуть повел плечами, и весь снег слетел с него, как с внезапно распрямившегося деревца. Положил руку на холку становившегося рядом волка.
- Вот теперь точно пора. - больше себе, чем спутнику сказал Мелькор и снова вскочил на спину своему добровольному скакуну.

Скакун только и сделал, что чихнул, но с места не сдвинулся. Медлил, словно и не собирался никуда бежать - целый миг медлил, обернувшись лобастой мохнатой головой на север, вглядываясь в подотствашие тучи и принюхиваясь к ветру. Это только миг спустя волчина, распушив хвост, сорвался с места, перескакивая через недавние проломы в насте, разогнался и, забирая левее, где наст был покрепче, почесал на юг. По виду судя, издали, этот волчий аллюр правильнее всего было было бы обозвать иноходной рысью, только вот догнать такого неторопливо рысящего иноходца мог не всякий конь.
Пользуясь моментом пристойной погоды и тем, что южные предгорья потихоньку отступали от границ Ард Гален, волчара вынес всадника на старый, меж высоких холмов запрятанный тракт - бывшее русло речушки, прикрытое от снега петлючестью пробитой среди холмов долинки и колючими кустами, растущими по склонам. В этой-то норе, проложенной совместными услилями волков, варгов и волколаков, Артано и прибавил скорости... впереди был малоснежный юг.

Бег в этой местности измерялся не количеством лиг, а количеством поворотов - спустя четверть часа сложно было бы уже сказать, где именно был сейчас север, где - юг и куда они вообще сейчас передвигаются. На третьей развилке в оврагах Артано притормозил и изучил воздух, кусты, стенки оврага... брезгливо оббежал горку камней с метками-объявлениями и решительно нырнул в правый отнорок. На четвертой, так же притормозив на несколько мгновений и изучив местность - левый. Судя по всему бывал он тут не так часто, чтоб носиться вовсе уже бездумно, но в выборе дороги не ошибся - спустя некоторое время навстречу пахнуло не прелым и тёплым воздухом потаенных оврагов, а самой настоящей гнильцой, слегка прикрытой снегом и приправленной слабым речным запахом. Впереди где-то была река и Артано, вынырнув из колючих кустов уверенно припустил по открытому пространству, заметно рыская из стороны в сторону - где-то тут был эльфячий тракт, который. доведись на него вырулить, безопасно проведет их прямиком через топи, до которых, стоит честно сказать, майя севера был не особый любитель.

вид на болота от Погоды...

Строго говоря, тракт был не вполне еще здесь. Впереди и правда была река, а именно вот здесь располагались не к ночи (хотя почему?) будут они помянуты, знаменитые болота. Прихваченная морозом и ледяной хрусткой коркой почва в силу этого промерзла в малой степени, местами даже попадались прогалины темного льда, явно несущего под собой гнилую воду. А местами наверняка аналогичные оконца были присыпаны снежком. То тут то там торчали кочки, на глаз вполне плотные, увенчанные колючей травой. А пару раз попалось болотное чудо- иходящие паром полыньи, вода в которых по загадочной прихоти природы не замерзла. Растительность, расположенная по краям таких вот зимних озер была вся укутана в белый, игольчатый иней. Красивое зрелище...
Ровно до тех пор, пока казавшаяся на глаз почвой, поверхность не просаживается под передними лапами гигантского волка, открывая путь в царство холодной гнили. Конечно, может быть там и не глубоко совсем, может это просто лужа такая ненормальная... А может быть и трясина, без дна и края. В любом случае, лапы провалились хорошо и продолжали делать это в охотку, увлекая за собой всего остального волка, к которому они крепились. И всадника заодно, что уж мелочиться. Немалый вес Владыки Севера (9свершенно лишний в данной ситуации) крайне тому способствовал. А лед по краям внезапно возникшей полыньи крошился, шел мелкими, противными трещинами, явно намекая на то, что его использовать как опору не очень с руки. Вот если вооон ту кочку! Кочка хорошая, выдержит, наверное. Но добраться до нее в один рывок, да еще и с нагрузкой? тут без груза бы осилить...

На Владыку Эндорэ снизошло очень неприятное открытие, что он не то что бы совсем забыл Белерианд, но ориентация в пространстве, если что, потребовала бы больше усилий, чем он привык прилагать. Память памятью, схема схемой, к большей части ландшафта он сам так или иначе руку приложил, а частые пробежки по местности и собственные глаза, уши и прочие органы чувств ничто не заменит. Земля вокруг была одновременно знакомой и незнакомой. Это интриговало, злило и радовало, и Мелькор никак не мог определится, какая эмоция преобладает. Одно Вала пообещал себе точно: как только его земля вернется под его руку - обойдет здесь все леса и болота, в каждый овраг лично заглянет. Что б уж точно ничего больше не забыть и ничего не упустить. Откуда не возьмись вылезла подспудная злоба на нолдор, из-за которых пришлось временно сдать своё и теперь гадай, как они изменили эту землю за такой-то срок и много ли придется потом исправлять обратно.

В общем к болотам Вала подъехал в странном расположении духа и даже колючие кусты его не взбодрили. "Топи Сереха" - мрачно подумал Мелькор, уловив болотный запах, который трудно с чем-либо перепутать. Да и местность сильно изменилось, и если смотреть глазами, и если не только ими. Это должно было обрадовать, потому что сулило близость цели, но совершенно не обрадовало, потому что попытка на вскидку определить где они, а где эльфийский тракт успехом не увенчалась. Артано, впрочем, тоже точное расположение дороги не помнил и взялся за её розыски. это могло утешить. Но не утешило.
Болота Мелькору нравились. В них таилась загадка. Не очень приятная и частенько смертельная, но все равно загадка. Правда болота Вала предпочитал летом или осенью, когда клюква и болотные огоньки, и ходить по ним на своих двоих, а не верхом. И жизнь очень быстро показала правильность такого подхода.
Долго рассиживаться на провалившемся в полынью волке Мелькор не стал. Не долго тоже. Как только Вала почувствовал, как резко уходит под ним вперед волчья спина, немедленно спрыгнул с незадачливого скакуна назад, на твердую почву. И уже там оценив ситуацию, ухватил своего майа за то, что под руку подвернулось, а подвернулся пушистый по зимнему хвост, и рывком потянул к себе.

Артано же, в противовес вале, болота не любил вовсе, - крылась в этом явлении простая и почти что "сермяжная" правда: плавать майя так и не научился. Даже спокойная озерная вода не желала поддерживать на плаву фана Артано в любой из форм и глубину под лапами он оттого воспринимал куда более... нервно чем, скажем, высоту. Летать Артано кое-как, но умел, а плавать - только вот так как сейчас (спасибо давнему уроку) - отчаянно барахтаясь, разбивая лапами жижу, расплескивая то, что вообще можно было расплескать и предпринимая титанические усилия... - всё ради того, чтобы удерживать над поверхностью хотя бы голову. Голова вообще была единственным, что пока что удалось спасти и не окунуть в грязь, но спокойнее или теплее от этого не становилось - опора под лапами не находилась и более всего Артано был сейчас похож на грязевой гейзер среди ломких льдов.
В чувство, хоть немного (обычно в волчьей ипостаси Майрон так резко и, главное, глубоко сразу не проваливался, а в любой другой форме и вовсе предпочитал обходить, а еще лучше - облетать клятые топи, а не проверять бочажки на волкозасасываемость) майя привела хватка на хвосте. Оставалось надеяться только на то, что пальцы валы не соскользнут со слипшейся от жидкой грязи шерсти. Майрон даже барахтаться перестал - чтоб не вывернуться ненароком из захвата и, как следствие, почти сразу утонул мордой в тухлой и затхлой воде.

Бабка за дедку, дедка за репку... (с)

Фонтаны холодной болотной жижи щедро орошали все вокруг, и если посмотреть в целом, то до селе спокойная топь ныне походила на поле боя. Очень компактного, но очень напряженного боя.
Силушки богатырской владыке Севера было не занимать, а хвост Майрона был крепок, так что из полыньи волк буквально что не вылетел. Прямо как та репка из сказок эдайн. Другое дело, что репка весит все же поменьше, чем майа в зверином облике, и дергают ее слабее (наверное). А так- инерция сыграла с парой злую шутку. А именно- нога Мелькора проскользнула-таки по клятой кочке. Смертельного в этом не было ничего- все же до откровенно зыбуна было не совсем впритык, но если мерить глубину грязи в этом конкретном месте, то Владыке Севера по колено будет. Холодной, илистой грязи... выдернутый же волк проделал свой путь по вполне логичной траектории и логично его завершил, что приятно- на поверхности, которая проседать не спешила.

Ах ты гравитация, бессердечная ты стерва! (с)


Насчет захвата Артано мог не беспокоится. Если Владыка Севера хватался за что-то крайне для него дорогое или очень нужное, шанс, что он это выпустит, был на уровне статистической погрешности. Первому Дому уже пришлось в этом убедиться, да и самому Майрону тоже.  
Артано входил в обе категории, то есть был очень дорог и очень нужен, поэтому брыкаться мог как угодно, в гости к Ульмо его бы никто не отпустил в любом случаи. А грязь по колено это уже так, дело житейское, особенно если ты в сапогах, которые после всех приключений в этой прогулке проще по возвращении сразу выкинуть. Мокрее чем был, Мелькор тем более не стал, поэтому операцию по спасению волчика можно было смело записывать, как прошедшую без потерь.  Где-то на периферии мелькнула мысль, что сложные отношения его подданных с водой могут стать проблемой.  
Вала вытянул ногу из грязи и оценивающе посмотрел на волка. Вроде цел, и воды особо нахлебаться не успел.
- Я надеюсь, ты не станешь возражать, если до того, как мы найдем дорогу, я похожу пешком?
Мелькор пару раз энергично встряхнул руками. Что-то часто в последнее время приходилось таскать покрытые шерстью тяжести. У физической активности есть один неоспоримый плюс, от меланхолических мыслей она лечит сразу и надолго.

По всему было видно, что Артано возражать не собирался - сперва он тихо-тихо, просто-таки не веря собственному счастью, обтекал, подбирая под себя лапы... Потом - вяло возился, чихал и плевался вокруг илистой водой, словно простуженный Глаурунг - напалмом. Потом, отойдя от Владыки Севера шагов на пятнадцать (каждый раз перед тем как наступить по настоящему волк опасливо проверял, не провалится ли оно тут? Разум майя и чутье волка хором говорили что нет, вот тут уже не провалится, но проверить было спокойнее) и отряхнулся смачно, почти насухо. Мелькнула даже мысль перекинуться обратно, и... - но Майрон вовремя вспомнил, что чище не станет, а шерсть, так и вовсе перестанет прикрывать от снега, ветра, льда и болотной пакости. Волчья же шуба, нужно отдать ей должное, грела и мокрой и грязной, и даже в области хвоста.

"Хорошо хоть гнуса нет"
Зверь, наконец разобравшийся с лапами, грязью и хвостом, сел на кочку и смачно, прямо-таки от полноты души, почесался... везде, где только достал.

"Пока я не обсохну всё равно бесполезно верхом садиться... Надо искать тракт - ты, кажется, говорил, что и пешком от меня не отстанешь, да?"
Компромисс, так это называется. Во всяком случае Артано на это весьма и весьма надеялся, потому что признавать, что по болоту он валу не вывезет Наместник Ангбанда всё равно не собирался...

Мелькор тоже отряхнулся. Вышло не столь масштабно, но немного помогло. А потом можно было спокойно наблюдать, как Артано преодолевает стресс и бороться с желанием закатить глаза. Сложные отношения своего майа с водой, нервами и собственными лапами были Вале не совсем понятны и местами странны. Но он понимал, что и обратное бывает верно.
Выдержал паузу Мелькор где-то до глобального почеса, и пошел дочесывать там, где не дочесано, обнимать, прижиматься щекой к грязной морде и вообще всячески жалеть и утешать. Бедный волчик: искупался в луже, намок, испачкался и все ради капризов одного неугомонного Владыки.
- Знаешь, Артано, - Вала прижался лбом к волчьему лбу и заглянул прямо зеленые зверьи глаза - летом лично окуну тебя в первую подходящую речку и выясню, что ты с собой такого сотворил, что вода отказывается тебя держать.
- И не вздумай возражать! – Владыка ткнул в волка пальцем, весьма решительно и пошел осматривать ближайшие окрестности, сопровождая осмотр неизбежными комментариями. Вала любил думать в слух.
- Так, судя по направлению течения, эта речка впадает в Сирион. Да и куда ей еще тут впадать. И Валакирка тоже должна быть где-то там. Правильно, вон что-то очень противное сияет между облаками. Значит нам туда. Повезет – выйдем на тракт. Не повезет – просто выйдем.
С этими словами Мелькор широким прыжком преодолел подозрительную зону, под которой вполне могла таится еще одна лужа и уверенно приземлился на твердую кочку.
- Смотри, как бы я пешком тебя не обогнал. – Вала широко улыбнулся и стал высматривать безопасный маршрут. И деревце, годное на слегу, заодно.

Еще на стадии почесывания насторожиться бы, да дёру дать, но сейчас присутствие этих самых рук, выковырнувших, пусть и за хвост, но из трясины - доставляло такое сугубо звериное удовольствие, что Артано как-то расслабился, очнувшись только тогда, когда в глаза уже пристально уперся взгляд Владыки. Волчье тело всё-таки накладывало свой отпечаток на поведение и где-то там, в глубине совсем не волчьего разума, мелькнула мысль о том, что после этой прогулки надо бы на время отказаться от четверолапости, по крайней мере четверолапости волчьей. Привыкать к какой-то одной форме фана Артано (пока, по крайней мере) считал для себя странным и совершенно лишним, а раз привычка не сознательная, с ней надо быстренько побороться и, разумеется, победить. Надо попробовать стать рыбой - интересно, ею он тоже утонет?
"Я ей просто не доверяю! И она - мокрая!"
Перспектива окунаться в речку под бдительным оком валы не очень привлекала Майрона - исследовать возможности себя он предпочитал без свидетелей. С другой стороны его вроде бы как и не спрашивали? К тому же сам и без свидетелей он в проблеме самозатопления, надо сказать честно, за прошедшее время так и не разобрался. Поэтому возражать он и впрямь не стал, только зализал для порядка тыкнутое место, да оторвал, наконец, мохнатую задницу от кочки, ставшей, пусть временным, но приютом двум айнур сразу. Неслыханная честь.
Волк проследил взглядом за прыгучим валой и, старательно запомнив направление, прыгнул следом. Хвост его, почти подсохший, развевался почти что независимо - боязнь топких мест прошла почти совсем и между бочажками Артано рысил едва ли не так же уверенно, как прежде, избегая только больших припорошенных снегом "полей", в которых явно подозревал подлянки промоин и топей. Скоро и деревце нашлось - во всяком случае волк, ухватив молодую сосенку зубами, упирался и тягал её из рыхлого, с примесью камней, грунта не просто так, поиграться - несмотря на приличную длину и толщину деревце, не в пример иным прочим, было почти прямым, с закруглённым перекрученным комелем только у самого основания. По болотным меркам изрядная редкость...

«Ты как будто очень сухой» - взгляд Владыки был на редкость красноречив.  Недовольство Артано по поводу экспериментов над собой от Мелькора тоже не укрылось. Но в одном Майрон был точно прав – его мнения действительно никто не спрашивал. Мелькору стало любопытно, как же может айну не уметь плавать, к тому же он решил, что боязнь глубины его Наместника не красит, и сам процесс грозил быть интересным. Всё это Владыка Севера называл заботой о ближних. А если ближние от проявлений этакой заботы пытаются дать деру, и в процессе упираются всеми четырьмя – таких завел, что поделаешь.
Мысль насчет рыбы была достаточно очевидной, но Мелькору что-то подсказывало, что Артано утонет, даже обернувшись пробкой. И только то, что сейчас у них были другие дела, неразорванное Кольцо Осады, болото под ногами и другие мелкие неприятности избавили волка от  перспективы окунуться в воду прямо сейчас. А что тянуть-то? Вдруг летом тоже будет не до того.
Слега тоже вскоре нашлась. Вала кивком поблагодарил волчика и легко сломал несчастную сосенку у основания. Воспользовался, правда, всего пару раз, определяя можно ли перейти лужу в брод, или лучше перепрыгнуть. Перепрыгивать Вале определенно нравилось больше. А так же бегать по самому краю топи и вообще неоправданно рисковать. Но палку тащил с упорством, достойным лучшего применения.
Луна пару раз мелькнула в разрыве облаков и опять скрылась. Снова пошел снег, если это конечно можно было так назвать. От снега на юге одно название.

"Я зато тёплый!"
Доводом неоспоримым, явно удовольствовавшись в своем бунте против Мелькорового любопытства хотя бы тем фактом, что исследование плавучести отложено до лета. Глядишь, найдется к тому моменту вопрос поинтереснее. Во всяком случае Артано временно хотелось на это надеяться. А вот комментарии о том, на кого именно похож Владыка Севера, когда с палкой в руках скачет через бочажки майя оставил при себе - коварно и ехидно запечатлев это в памяти с разных обзорных точек, благо что пока болото не кончилось, попрыгать вале было где. Снег, луна, болотные огоньки - ничто из имеющихся развлечений с валой, определенно, конкурировать не могло, поэтому на них волк не отвлекался - только на запахи и на то, чтоб покрутить ушастой головой.
"Мимо тракта мы проскочили, но так даже лучше... Не нарвемся на дозор."
Под лапами у волчика уже не чавкало и не хлюпало, а так только, подпружинивало. Вдалека, но уже почти близко, показались первые каменистые осыпи, а от них до предгорий оставалось совсем немного даже по меркам двуногих.
"Можно уже бежать!" - весь вид заметно взбодрившегося на твердой-то земле четверолапого выражал разумный оптимизм и немного оставшейся от сугробов неразумной радости, так что в голову ему задалась мысль тихонечко разогнаться, поддеть валу под коленки и, уронив поперек спины, утащить вперед, словно... добычу...!

«Ты за нас переживаешь или за дозор?»
Как он выглядит с палкой Мелькора особо не беспокоило. Его вообще мало беспокоило, как он выглядит и на что похож после сугробов, колючих кустов и спасения утопающих волчиков. Не потому, что Вала пренебрежительно относился к себе, совсем нет. Наоборот Мелькор полагал себя великолепным в любом виде, что бы не произошло. Коварные и ехидные взгляды Майрона от него не укрылись, но Владыка не придал им особого значения. Хочет пусть смотрит все равно я лучше всех.
Болото тем временем кончилось, дав дополнительный простор для бега, чем Мелькор немедленно воспользовался. Как внезапно выяснилось, по простым пробежкам через леса и болота Вала соскучился страшно. Ну не по чину как-то Владыка Севера носиться по просторам с детской радостью потрясая палкой. Не то что бы это сильно мешало, но когда думаешь о делах настрой не тот. А в Крепости попробуй не думать о делах, когда они все под рукой. А тут никто кроме Артано не смотрит и до дел еще бежать и бежать. Вала наслаждался жизнью, пару раз обежал волка по широкой дуге, отстал немного, обогнал, снова отстал, думая, куда бы запустить палкой для полного счастья. Жалко зверем не обернуться. Но это для Мелькора всегда было проблемой. Вала как-то подзабыл сотворить такого зверя, который мог бы вместить его хоть в каком-то приближении. Дракон разве что. Да и тот не тянет. Про Йаванненых и говорить нечего.
Полные коварства мысли Артано Мелькор ощутил скорее спиной, чем головой и снова поотстал. Пропустив волка вперед и выкинул наконец палку. Хорошо так метнул вперед, как хорошее копье. Палка со свистом ушла в сторону предгорий. Вала не тратя времени даром догнал волка и запрыгнул к тому на спину прямо на ходу. Запрыгнув Мелькор недавольно нахмурился. Больно близко воткнулась несчастная слега в землю. Раньше мог и подальше кинуть.

Артано приземление могущества на свою спину почувствовал сразу и коварства у волка явно поубавилось - зато прибавилось скорости. И то верно - все присутствующие уже согрелись, а пути впереди было еще немало и, раз уж удовольствие пока что получено, можно и побегать! И побегать быстро - волк перешел с рыси на галоп, - потому что луна уже начинала бледнеть, а зачем пробираться мимо эльфийской крепости по свету, если можно всё то же самое сделать в ночи или, на крайний уж случай, по сумеркам? Никакой доблести, никакого удовольствия, одна разве что глупость бравурная. Потому майя заторопился, прижался к скалам по левому берегу, разменяв скорость на скрытность, и, не особо разбирая, что там под лапами, понёсся на юг так, что только тени замелькали по сторонам. Здесь, в прямой видимости возможных дозоров, чёрная раскраска делала и "коня" и всадника открытыми любому любопытному взору и волк, чувствуя это, пытался выбирать для бега места, где снег не целиком покрыл камни, оставив тёмную землю в прогалинах.
Скоро, скорее даже, чем он ожидал, в носу зашебуршились разные вкусные запахи, идущие со стороны набравшей силу реки, запах не так давно прошедших коней, каких-то кошек, крови и промерзшего вооружения, а еще через несколько миль бешеного аллюра под ногами процокотали камни старого тракта и Майрон без малейших колебаний свернл на запад, к переправе через реку и уже виднеющимся вдалеке горам. Где-то за облаками вставало солнце и скоро, совсем скоро, позднее зимнее утро станет поздним зимним днём. Зимним, но совсем не тёмным, поэтому Артано внезапно для себя задал простой и незамысловатый вопрос:
"А дальше куда?"
Просто потому что прибытие Черного Валы верхом на черном волке по белому снегу среди белого дня к пограничной крепости Нолофинвэ как-то дисгармонировало с его, Артано, представлениями о скрытности...

«Они прошли здесь?»
Мелькор бессовестно считал запахи прямо из мыслей своего майа, решив, что отвлекаться на вопросы долго и нерационально. Тракт путешественники всяко не миновали бы, а свежего следа сейчас не найти. Да и не нужен он был Вале, чай не ищейка. Ему важнее было, что бы по дороге после не проехал полк солдат туда и обратно. Но тракт зимой был местом довольно пустынным. На тонком слое снега, вот-вот готовом исчезнуть в лучах утреннего солнца не было даже птичьих следов. Вала на тракт не смотрел. Он слушал. Камни, положенные руками нолдор, давно, даже по меркам эльфов уже давно, но камни помнили их руки, как будто это было вчера. Деревца вдоль обочины уже не помнили тех времен, а сейчас и вовсе спали зимним сном, и будить их не было смысла. Трава помнит только одно лето. Снег растает к утру. Но камни помнят.
«Найди мне след. Если на нем будет кровь – хорошо»
Мелькор спешился и еще раз огляделся. Его понятия о скрытности несколько отличались от тех же у Артано. По принципу шила в мешке не утаишь. о излишнего внимания он тоже не хотел. Сейчас его больше волновало откуда мог придти Турукано, чем то, куда и зачем он явился.