Малый форт, один из нескольких дозорных фортов границы. Небольшая крепость квадратной формы. Один ряд деревянных из толстых древесных стволов стен. По их периметру устроена закрытая галерея для лучников, с которой хорошо можно простреливать как подступы к форту со всех сторон, так и внутренний двор. Во дворе два жилых помещения в центре крепости. Две конюшни у боковых стен и большое хозяйственное помещение у задней стены. Ворота одни. Широкие массивные створы, окованные изнутри стальными полосами. Открываются наружу. Рва форт не имеет.
В форте находятся 50 постоянных воинов-лучников и 100 воинов-разведчиков. Разведчики все конные, но вполне неплохи и в пешем бою. Лучники собственно и составляют дозор на стенах. По углам стен стоят дозорные группы по десять эльфов. На каждой стене ещё два наблюдателя через равные друг от друга и от углов промежутки. В случае необходимости эльфы дозорных групп равно распределяются по стене. У каждой стены по две переносные лестницы.
Стратегических запасов нет, форт живёт за счёт поставок из долины Врат. Колодцы есть, две штуки. Расположены в задней части двора.

Тиха украинская ночь, но сало надо перепрятать.

Четыре утра осенью еще совсем ночь. Темень стоит непроглядная, до рассвета три часа, а звезды уже прячутся в предутреннюю темень и только луна еще несет в небе свою стражу до самого рассвета. Самое поганое время для дозора, стоять стражу в эти предрассветные часы особенно тяжко, тем более в условно мирное время, когда враг неизвестно где и наверняка тоже не прочь подремать. Хочешь внезапное нападение – нападай под утро. Неувядающая классика разбойничьей тактики, уж что-что, а её капитан гвардии Севера знал на зубок. В эту ночь даже луны не было видно, небо затянули низкие свинцовые облака и днем наверняка будет дождь. Но днем их тут уже не будет, а темнота оркам не помеха. Эльфам тоже, но они больше привыкли к свету, а не к мраку подземелий и безлунному небу молодого Эндорэ.
Музгашь уткнулся лицом в пахнущую прелой травой землю и повел ухом. Тишина. Никаких тревожных звуков не доносилось со стороны крепости, ночь, что вот-вот должна была разорваться криками и сталью, была тиха. Высокие стебли степных трав еще стояли высоко и давали надежное укрытие, если ползти по-пластунски, не поднимая головы от земли. Рыжий не слышал ни шороха, отличного от обычных степных шорохов, шепотков ветра в траве, шума крыльев ночной птицы или мышиной возни.
Стена заставы медленно приближалась, нависая сверху и наконец, орк прижался спиной к холодном бревнам. Теперь из бойницы его не больно-то разглядишь, только если дозорному вдруг захочется перегнуться через бойницу и посмотреть прямо вниз, но нормальные дозорные смотрят вдаль. Или, в идеальном мире, дремлют, облокотившись на копья. Музгаш знал, что мир не идеален, поэтому потратил еще целых две минуты, прислушиваясь и принюхиваясь. Пахло эльфами, ночной сыростью и жильем. Ночная тишина висела над эльфийской крепостью, ничем не потревоженная. Шагов часовых было почти не слышно, орк только чуял их присутствие. Где-то рядом было не меньше дюжины врагов, но по его стороне стены ходили всего двое. Своих товарищей по первому этапу штурма Музгаш не видел и не слышал, и это было хорошо. Дав им еще примерно сто ударов сердца, что бы занять исходную позицию, Рыжий преступил ко второму этапу операции. Для начала он осторожно снял с плеча трехлапую штурмовую кошку и размотал закрепленный на поясе канат. Снова вслушался в ночную тишину. В десяти метрах от него возле стены так же шевельнулась черная тень и замерла. Всего их было шестнадцать, четверо на каждую стену. Быстрота и скрытность были их главным оружием. Зная, как много от них зависит, Раданг отобрал в этот передовой отряд самых опытных. Рыжий осторожно снял с пояса два кожаных футляра. В каждом оказалась бутыль из тонкого стекла и фитиль. В бутыле вязко дрожала черня густая жидкость – земляное масло, его добывали из скважин в земле и на Севере использовали в основном как топливо, или для строительства, но было у земляного масло одно незаменимое для диверсий свойство: оно легко воспламенялось и горело даже на воде. Музгаш аккуратно снял крышку и опустил в бутыль короткий промасленный фитиль, проделал это же со второй бутылкой и спрятал их обратно в футляр у пояса. Всё. Выждав еще немного, пока часовые на стене окажутся как можно дальше, орк поднялся и отточенным движением забросил кошку на крышу лучной галереи, как раз между двумя бойницами. Теперь надо было действовать очень быстро. Орки по лазанью многим дадут сто очков вперед, образ жизни накладывает свой отпечаток, да и в армии Ангбанда чему-чему, а вопросам проникновения в крепости противника уделяли достаточно внимания. Мугаш оказался на крыше и сразу же упал на живот, больше что бы не быть удобной мишенью, чем надеясь, что его не увидят. Повезет остаться незамеченными – хорошо, не повезет – уже не важно. Трое его товарищей уже были здесь. Рыжий знал, что на соседних стенах сейчас происходит тоже самое. Около его стены как раз располагалось здание, без труда опознаваемое как конюшня. Разом вспыхнули фитили, и бутылки с горючей жидкостью полетели прямо на крышу. Тонкое стекло разбилось и горящее земляное масло залило кровлю. В конюшню улетело две бутылки. Еще две диверсанты разбили прямо здесь, на крыше лучной галереи, остальные с зажженными фитилями полетели внутрь бойниц, куда следом запрыгнули и сами орки. Рыжий успел краем глаза заметить, как полыхнула крыша второй конюшни. Второй краеугольный камень хорошего штурма – паника.

Перед глазами настойчиво маячила былинка, заслоняя собой половину форта. Раданг лежал в сухой траве, положив подбородок на локоть, сжимая другой рукой ремень сбруи лежащего рядом варга. Сейчас, прячась в траве в полукилометре от заставы, орк занимался тем, что ненавидел, наверное, больше всего в жизни. Он ждал. Был бы капитан желтой кошкой из южных степей, что любит охотиться на полосатых лошадок, тонкий хвост с кисточкой на конце сейчас бы зло стегал землю, но хвоста у орка не было и внешне все выглядело так, как если бы Раданг прилег отдохнуть. Вместе с еще сотней всадников, тоже притаившихся в степи. Еще две сотни, орк знал это, хотя и не видел их, притаились справа и слева от него, охватив заставу полумесяцем.
Казалось бы, зачем столько трудов ради одной совершенно не важной и по сути ничего из себя не представляющей заставы? Но Ангбанд пришел сюда не воевать. Ангбанд пришел мстить. Показать, что у Владыки Севера еще достаточно длинные руки, что бы покарать тех, кто вздумал безнаказанно убивать на его землях. Три сотни Раданг привел под стены этого форта, из них пятьдесят лучников и еще полсотни лучников привел старший разведчик. Почему он так решил, и было ли что-то у него в сожженной деревне или он просто хотел исправить собственную оплошность, Раданг не спрашивал. Этот отряд орк поставил в прикрытие. Все остальные были из гвардии. Отборные воины, прошедшие Гавани и Дориат, знающие с какой стороны браться за меч, и чем пахнет кровь, своя и чужая. Месть требует сосредоточенности и опыта. Месть должна быть быстрой, жестокой и неотвратимой. Никто не знает о мести больше орков. А среди орков вряд ли кто-то знал больше Раданга. И сейчас все три с половиной сотни, орки и волки, прислушивались к тихим звукам осенней ночи, ожидая огненных сполохов на стене, что бы вскочить на варгов и через три минуты быть уже около вражеского форта. И об одном только капитан невольно жалел, что не может сейчас быть одним из тех шестнадцати бойцов, кого послал сейчас вперед. Раданг доверял Рыжему, прекрасно знал, где место командира в бою и уже достаточно рискнул, встав в передовой десятке, но…Обидно, обидно, массаракш! Как давно он ждал этой возможности, встречи с врагом, жаркой круговерти боя. Будет. Не сейчас. Сейчас лежи, разглядывай былинку и считай удары сердца. Что-то долго они возятся, не случилось бы чего. Искра? Нет, кажется, показалось. Нет, не показалось. Огонь лизнул крышу лучной галереи, и высветил мелькнувшую в бойнице тень. Варг, почувствовав настроение всадника, вскочил и рванулся к форту, Раданг запрыгнул на зверя на ходу, прижавшись к самой холке, что бы не стать жертвой случайной вражеской стрелы.
- Вперед! – рявкнул он, хотя его орки не особо нуждались в приказах, каждый сотник, десятник и рядовой прекрасно знали план и свое место в нем. Темное небо пронзили горящие стрелы, выпущенные лучниками. Подъезжая к форту рассеянной цепью, бойцы спешивались у стен и забрасывали на них веревки. Атака пошла на три стены и ворота одновременно.

Раннее утро. То время, когда даже у самых опытных, бодрых и активных глаза волей-неволей потихоньку слипаться начинают. Время, когда стражу нести особенно тяжело. Но дозорные на стенах не спали и даже не дремали. Ибо здесь не мирные земли, где дозорным дремать можно. Да и зависело от них многое.
Вот только ночная темнота - сильная помеха для наблюдателей. Темнота безлунной ночи - ещё большая. В такие ночи совсем паршиво следить за степью. И так-то далеко не всё увидеть можно, а уж когда небо скрывает плотная пелена облаков... В общем, приближение диверсионного отряда орков наблюдатели увидеть не смогли, хоть и смотрели в степь с должным вниманием. А заметили уже поздно, когда крыши конюшен загорелись. Сигнал боевого рога одного из дозорных разорвал ночь резким звуком сигнала тревоги. И в ту же минуту все шестнадцать, по два со стен и по два с угловых башенок, наблюдателей встретили прыгнувших в галереи врагов лицом к лицу. Правда лучникам хорошо бы бить их издалека из луков, но так получилось, что пришлось им за мечи браться. И надеяться на то, что воинам внутри крепости времени хватит, чтобы достойно врагов встретить. Остальные же лучники своего времени ждали и покуда мудро не высовывались из башенок, хоть уже и проснулись. Впрочем, в крепости уже никто не спал.

Сон был прерван. Но ругаться на прервавшего этот именно сон Риэр бы не стал. Сон был прерван сигналом тревоги. Причём экстренной и не учебной.
А вообще, ругаться всё же хотелось. Долго и вдохновенно. Ибо какого этим оркам не спится в ночь глухую... А молодой воин даже и не догадывался, что буквально в первые две недели после того, как по совету Ланэ лорд отправил его в один из дальних дозорных фортов - "пожить на границе, да сдержанности в делах поучиться", ему выпадет сомнительная возможность оказаться в очередной гуще боя. А что бой неизбежен, нолдо как-то и не сомневался.
Но на то, чтобы ругаться на орков ни у кого сейчас времени не было. В окна хорошо былм заметны начавшие заниматься пламенем конюшни. Кто-то всё-таки выругался. Тихо так, понимая, что коней они вряд ли уже оттуда живыми вытащат. Командующий форта быстро отрядил два десятка воинов на тушение огня. Они метнулись выполнять приказ.
А во дворе уже строились воины. Строились быстро и слаженно, стараясь не отвлекаться ни на горящие конюшни, ни на ржание сгорающих там коней. Одоспешиться почти никто не успел, так самые быстрые только и успели, что кольчуги надеть. Зато вооружились все. В первые ряды становились воины с мечами и тяжёлыми щитами, за ними линия копейщиков, а уже за теми снова мечники, но с клинками в обеих руках. Воины форта знали своё дело, поэтому паники не было да и сна ни в одном глазу тоже. Хоть и без доспехов, но воины всё равно были готовы к бою.
Риэранэл стоял прямо за рядом копейщиков. Он по счастью кольчугу надеть успел. И считал, что на первое время всё-таки сумел себя хоть немного этим обезопасить. Продержаться сумеет дольше, немного дольше. А меч и кинжал ему в этом помогут.

Галерею уже начал заволакивать едкий дым горящей нефти, он лез в глаза и нос, не позволял как следует разглядеть противника  и мешал нападающим не меньше, чем защитникам форта. Но орки хотя бы знали, за что они страдают. Героическая гибель в списке первоочередных задач передовой четверки не значилась. Сейчас там значился последний пункт в первом этапе операции по штурму форта: удержать периметр до подхода основных сил. Рыжий очень удачно влетел в бойницу, сбив с ног одного из местных часовых. Не повезло парню, чего уж там, удар изогнутого меча и все тревоги для эльфенка закончились вместе с его глупой жизнью. Больше противников в досягаемости прямого удара не было, и вообще толпа злобных нолдор не спешила встречать незваных гостей. Четверка ороков, сняв со спины легкие щиты,  встали квадратом у двух центральных бойниц, прикрывая спины друг другу.  Больше от них ничего не зависело им оставалось удерживать позицию от оставшихся троих защитников и молиться, что бы основные силы не сильно запоздали.
Если можно отрыть ворота, то почему бы их не открыть? Особенно если нет штурмовых лестниц, тарана и прочих полезных, но, увы, излишне громоздких для быстрого рейда приспособлений. Веревка с крюком, при всей своей универсальности, имеет ограниченную пропускную способность. Хотя если такая веревка уже почти у каждой бойницы висит, то зачем тут еще какие-то лестницы? Орки времени даром не теряли, и первая волна бойцов уже поднялась на лучную галерею, прикрыв передовых и вступив в бой с дозорными. Короткий бой. Десяток с четырьмя справится и не заметит, если им не придет в голову отступить к башням или во двор. Тем более, что вражеские лучники не торопились отработать по площади,  и стен крепости орки достигли без потерь. Ангбандские лучники такого подарка защитникам крепости делать не стали, продолжая стрелять навесом через стену зажженными стрелами. Они кружили вокруг крепости, как рассерженные осы, так что интенсивность стрельбы была ниже, чем если бы стрелял строй, но с двумя горящими конюшнями, тлеющей крышей лучной галереи и толпой врагов на стене нолдор и этого, пожалуй, хватало. Итак, где чуть раньше, где чуть позже, с разной степенью удачи, но первая волна орков оказалась на трех стенах из четырех и с находящимися там дозорными так или иначе разобралась. Первый этап был завершен без эксцессов.  Настало время второго этапа – подавить сопротивление и занять стену. Влезшие на стену орки ставили два параллельных ряда щитов поперек галереи, оставив посередине порядочное свободное пространство для тех, кто только карабкался на стену. Когда в каждой линии оказалось не меньше дюжины бойцов, они двинулись вперед прикрываясь щитами, каждый строй к своей башне. Таким образом, две передние башни оказались атакованы с двух сторон.  
Но если можно открыть ворота, то почему бы их не открыть? Именно этим Раданг и планировал заняться. Был у него тут свой резон, открывать ворота вражеских крепостей задачка  не из легких. Во-первых, надо было спустится с защищающей от стрел галереи во двор. Строители, конечно, предполагали, что стены будут защищать гарнизон, но стенам, им все равно, кто внутри, они просто есть. Во внутреннем дворе перед воротами их уже не будет, и если эльфийские лучники вспомнят, что они лучники подобная прогулка может закончиться грустно. Во-вторых, недалеко от ворот в данный момент строятся все основные силы заставы. У них сейчас достаточно проблем, начиная от внезапной тревоги и заканчивая горящими конюшнями, лошади в которых наверняка не будут молча ждать, пока до них доберется огонь. Но три десятка орков не менее достойная проблема и рассчитывать, что на неё не обратят внимания глупо. Раданг и не рассчитывал. Поэтому и встал именно сюда вместе со своим десятком, позволив остальным штурмовать боковые башни. Веревки змеями упали из бойниц во внутренний двор. Там сейчас творился сущий ад, полный дыма, огня, отчаянного ржания  и доносящегося со стен звона стали. Орк облизнулся. Он был в своей стихии. И собирался продемонстрировать незваным заморским гостям то умение, в котором, несомненно, достиг выдающегося мастерства. Умение убивать.  Но это чуть позже. А пока, скользя по веревке вниз, Раданг чуть раскачался и сбил ногой верхний засов. Он упал вниз с укоризненным железным звяком. Орк приземлился следом, и вокруг него немедленно выросла стальная стена щитов. Три дюжины бойцов готовились встречать  первый удар защитников форта. Двое орков позади возились со вторым запором. Ворота открывались наружу, их достаточно было хорошо толкнуть.

Честно говоря, дозорные ни на что не рассчитывали. Враг полез через стены, а значит... Значит скоро настанет их смерть, поскольку врагов оказалось намного больше и каждую минуту появлялись всё новые. Шестнадцати бойцам не справиться с наступающим войском. Но они хотя бы дали уйти тем, кому сейчас на галерее делать было нечего из-за плотной пелены дыма, мешающей смотреть, мешающей различать врагов, мешающей отличать их от своих.
Лучников тем временем в башнях уже не было. Они быстро спускались по приставным лестницам во двор крепости. Последний из них валил лестницу на землю. И быстро, бегом, они спешили к своим, пытаясь не обращать внимание на огонь горящих конюшен и дым, заволакивающий пространство двора. Нельзя. Нельзя. Счёт уже пошёл не то что на минуты, на секунды, на удары сердца. Им нельзя медлить. Нельзя. Двадцать эльфов встали в строй позади товарищей. Луки они уже успели сменить на мечи, ибо луки сейчас бесполезны. по большей части. Один десяток занял оборону в одном из зданий, оттуда начав стрелять по тем оркам, что лезут через центральную стену.
В нападающих, тех, что были у ворот, полетели короткие копья. Это был первый и простой удар по врагу. Куда прилетит, что называется. Щит конечно не пробьёт, но из рук точно выбить может, оставляя воина на некоторое время открытым. Пока защитники подходить не собирались. Иначе сейчас вот ворота уже откроются и им не поздоровиться может. Они уже поняли, что и так им не поздоровится, но так, строем, легче встречать врагов, чем вылетая на них лоб в лоб.
Риэр пытался отследить происходящее на галереях и одновременно сосчитать орков, штурмующих стену и лучную галерею. Там быстро не осталось своих живых. Но, судя по всему, и защитники стен сумели нанести урон орочьему воинству. Пусть не такой уж и серьёзный, даже не далеко не столько, сколько их самих было, но смогли. Молодой воин уже ждал, когда же начнётся этот наверняка последний для форта и его обитателей бой. И одновременно радовался тому, что ещё темно, а конюшни горят уже довольно сильно, похоже у пожарной команды пока ничего с тушением не выходило. А пожар в степи видно далеко, хорошо и можно рассчитывать на то, что орки не смогут прорваться на территорию земель Врат. Форты поблизости есть, так что... Не успеют воины конечно. Но да хоть оркам потом жару зададут.
Команда, занимающаяся тушением конюшен терпела поражение в битве с огнём. А вскоре все поняли, что не водой их надо было тушить. Но было уже поздно. К тому же какая-то очень удачная горящая стрела упала на крышу хозяйственного помещения. И пришлось заняться тушением нового очага пожара.
Кони внутри конюшен бесновались. И хорошо, что ворота конюшен открывались к стене с воротами. Четверо эльфов из тех, что занимались тушением, метнулись к ним и отворили. И тут же метнулись обратно. Теперь, если какие из лошадей сумеют, они выскочат прямо на противников. А обезумевшие кони - тоже оружие неслабое.

Разные эмоции испытываешь во время боя. Это может быть азарт, страх, ярость, тупая злость, паника, а обычно дикая смесь из всех эмоций разом, отследить которые во время боя невозможно, а после уже трудно вспомнить, все тонет в красноватом мареве, болят синяки и раны, и в крови бродят остатки адреналина. Но сейчас, прикрываясь щитом от летящих в него копий, Раданг очень четко мог сказать, что именно он чувствует. Орк испытывал крайнюю степень недоумения. Все шло одновременно так и не так. Его ребята сработали на отлично, сделав все как надо, они были славными бойцами и каждого Раданг не задумываясь поставил бы прикрывать себе в бою спину, но…Но это было слишком просто! Да гребанная пещерная шваль способная только драпать и мародерствовать удержала бы эти стены дольше! А тут были нолдор! Голуг с запада, с горящими жутким светом глазами, с обжигающими мечами, чья армия уже третью сотню лет удерживала вокруг Ангбанда Кольцо Осады. Раданг знал голуг цену, и не больно-то их боялся. Но Раданг знал голуг цену. Было бы дело в лесу, в степи, в горах, в большом незнакомом городе, капитан гвардии заподозрил бы подставу. Он и тут хотел её заподозрить, слишком гладко шел штурм, но пространство не позволяло. Что можно сделать в деревянной коробке стен, с пятью зданиями внутри? Если у тебя уж точно не больше двух сотен в гарнизоне? Ну не засаду же поставить, в самом деле. Зачем тогда они оставили стены? Почему лучники только сейчас начали стрелять, да и то очень жиденько. Что вообще происходит в этом форте, Тьма его побери?! Раданг поймал себя на странном желании взять командира эльфов за шиворот и задать ему все эти вопросы с формулировкой «Какого хрена?!». Тем более командира он в любом случаи собирался брать живым, если тому не повезет попасть под случайный удар или шальную стрелу, избежав тем самым грандиозных раданговых планов. За спиной уже распахивались створки ворот, военной хитростью в действиях противника даже и не пахло, и надо было что-то решать. И Раданг решил, что свои умные тактические ходы, мысленно сделанные за предполагаемого противника, оценит после боя. Упускать победу, так настойчиво идущую в руки только потому, что враг ведет себя не так, как ты считаешь нужным просто глупо.
А орки, обнаружив пустые башни и поняв, что стены принадлежат им, уже начали перебрасывать веревки во двор и спускать по ним вниз. Эльфы уже были окружены, в замкнутом пространстве, им почти некуда было отступать. Места пехотинцев на стене занимали орки-лучники и благодаря устройству галереи, им было очень удобно обстреливать врага, прячась за внутренними бойницами. Поняв, что им реально принадлежит весь периметр стены, орки очень быстро заняли дальние башни, получив прекрасную возможность стрелять эльфам в спину и не подвергать лишней опасности своих солдат. Десяток орков пошел разобраться с теми, кто засел в доме. Внутрь, разумеется, никто не полез. На крышу и в окна полетели факелы и горящие доски. Зачем рисковать жизнью, если врага можно просто выкурить? Почти полторы сотни орков, уже бывшие внутри крепости и почти не понесшие потерь, из-за того, что по-настоящему вступить в соприкосновение с противником на стене им так и не удалось, стремились наверстать упущенное. И ударили они, разумеется, оттуда, где стояли. То есть с флангов эльфийского строя, взяв нолдор в клещи.
- В сторону! – рявкнул Раданг, поняв, что ворота открыты. Как оказалось, вовремя, в открывшийся проем из форта метнулись темные тени лошадей вырвавшихся из ставших смертельными ловушками конюшен. Кого-то сбило с ног, но это уже не имело значения. Как и несколько раненых брошенными копьями. Оставшаяся с наружи сотня, верхом на варгах ворвалась в форт плотным клином и врубилась в ряды обороняющихся. Раданг поймал у ворот своего зверя, которому велел перед боем как можно быстрее оказаться внутри, когда ворота будут открыты и занял место в строю вместе со всеми. Теперь рубки должно было хватить на всех.

Засевшие в здании дверь открыли и быстро, одной сплаченной группой, оказались снова на дворе. Тут же, медленно отступая к своим, стали стрелять по оркам, что думали подпалить здание.
Манёвр с лошадями не особо помог, хоть и принёс определённые успехи. Зато теперь нолдор точно знали, что хоть лошадям-то прорваться удалось. Но в открывшийся проём ворот ворвался клин варгов. Дальше время будто растянулось, стало бесконечным и замедленным. Для воинов проходили минуты, на самом же деле, благодаря их подготовке, всё выполнялось за считанные секунды.
Атакующих варгов здесь видели все. Поэтому никто из воинов не дрогнул, хоть и были те, кому стало совсем не по себе. Всё-таки просто орки - это одно. А орки на варгах - это совсем другое. Всё же воины успели. За какие-то мгновения, но успели. Строй сдвинулся, уплотняясь. Первые три ряда образовали стену из щитов, прикрывающую защитников крепости спереди и немного сверху. На флангах тоже выставили щиты. Построение получилось далеко не полным, щитов хватило не на всех, но те, кому посчастливилось, а может и наоборот, держали оборону с их помощью. Перестроение прошло быстро, видно было, что уже не первый раз эту технику отработали до долей секунды. И навстречу оскаленным зверям и их устрашающим всадникам медленно выдвинулась стена щитов. От стрел сверху она правда мало помогала, поэтому строй терял бойцов. Но против врагов, что были во дворе, эльфы были временно защищены. Сзади к ним вернулась пожарная команда, тоже со щитами, добытыми из вовремя потушенной хозчасти. Таким образом воины были отгорожены щитами со всех сторон. И они медленно продвигались к открытым орками воротам. Те, кто не был обременён щитами, перехватили копья. Их выставили поверх щитов, что были выставлены по флангам против тех, кто брал нолдор в клещи.
Риэр пытался разглядеть врагов из-за щитов. Он был довольно высок, но щиты поднимались над головами воинов, перегораживая обзор. Внезапно рядом кто-то вскрикнул. Нолдо коротко оглянулся. Один из воинов падал на землю, пытаясь выдернуть из груди стрелу, ему не повезло, он был без кольчуги. Молодой воин вздрогнул и поднял взгляд на галерею. Оттуда стоило ждать следующих выстрелов. И он их дождался... Не всем везло, как везло пока ему. Эльфийские лучники из плотного строя стрелять не решались, все находились плечо к плечу и особо-то оружием не подействуешь, даже руку и то поднять затруднительно.
Вот и первые варги достигли стены щитов. Дальше эльфам предстояла игра на выживание и на выносливость. Надо было, чтобы звери стали огибать строй. Там их встретят...

Гравитация, бессердечная ты сука.

Что будет, если зверюга весом не намного меньше лошади, то есть почти полтонны, с разбега прыгнет на строй щитов? Вопрос риторический. Эру Илюватар, даровавший миру силу тяжести и законы инерции, может и не рассчитывал на подобный эффект, но, увы, те самые законы работали и здесь. Даже пожелай кавалерия сейчас затормозить, на таком коротком расстоянии волки просто не успели бы это сделать, слишком качественно был взят разгон. Но у кавалерии тормозить не было никакого резона. Орки-солдаты не вчера на свет родились, и вражеский строй точно не был той вещью, которая могла бы их смутить, наоборот, именно к этому самому вражескому строю они стремились с самого начала битвы. Кому не хочется положить еще один вражеский череп перед казармой своего отряда, что бы снискать одобрение товарищей и утереть нос соседям? Кому не хочется повесть варгу на грудь ожерелье из отрезанных ушей, или получить свежий шрам – наглядное свидетельство своей доблести? А что убить могут – так на войне всегда кого-то убивают. Нельзя выиграть битву без потерь. Но я-то удачлив, меня-то не убьют – так думает каждый, уходящий в битву. Война не терпит отстраненных размышлений, не терпит страха, не терпит уныния. А главное, война не терпит жалости. Ни к врагу, ни к себе, ни к товарищу в одном с тобой строю, ни к подчиненным тебе солдатам. Война голодная тварь и дает победы только тому, кто готов приносить ей жертвы.
Передовые варги были матерые звери, приученные к бою. Они поли бы даже и на выставленные копья, что им какой-то щит? Передний зверь, подошедший на расстояние прыжка на бегу подобрался, его всадник пригнулся к звериной холке и варг прыгнул. Он обрушился на закрывшихся щитами нолдор сверху, и тяжесть щитов в этой ситуации отнюдь не сделала их жизнь легче. Тем более в плотном строю, в котором и руко то поднять затруднительно ни о какой свободе маневра не было и речи. Максимум, что успели бы передовые воины, на которых свалилась, в прямом смысле слова, такая беда, это выставить вперед клинок. Но меч не копье и погасить инерцию волчьей туши еще перед строем не может. И то, что варг, разметав щиты, неуклюже рухнул на бок предавав всадника было слабым утешением. В образовавшемся проеме уже образовались его товарищи со своими всадниками, мечами и клыками довершая дело. Строй был прорван. Раданг отмахнулся мечом от какого-то бедолаги, кольчуги на нем не оказалось, и противник рухнул куда-то вниз, зажимая широкую рану через всю грудь. Варг не отставал от хозяина, его морда была в крови до самых ушей. Когда орк потом будет рассказывать об этой битве, он скажет только одно: «скучно». Ремесло, не искусство. Скучная работа, а не азартный танец стали, когда в который раз ставишь на то, что ты лучший, играя на собственную жизнь, когда врагом хочется хвалится, как самым дорогим трофеем. Сейчас, конечно, он не о чем таком не думал, как прилежный ремесленник войны выполняя всё, что требовал подобный бой. Отбить щитом чей-то удар, рубануть наотмашь воина, целящего мечом в соседнего в строю всадника, пырнуть мечом следующего в глазницу шлема, пока варг догрызает упавшего. Ремесло, обычное ремесло, навроде работы дровосека, и даже руки от него устают так же.
Пехота тоже не поперла сразу на копья. Эльфы были окружены и фланговые отряды это окружение собирались довершить. Тем более строй из двадцати щитовиков для превосходящего противника совсем не повод не атаковать. Так что орки медленно наступали в плотном строю, закрываясь щитами от эльфийских копейщиков, а за их спинами тем временем сформировался отряд в полсотни бойцов, незамедлительно ударивших эльфам в тыл. Они щит в щит сошлись с той двадцаткой, которая прикрывала эльфийский строй, стремясь продавить их оборону. Щиты ударились о щиты. Нолдор наверное были хорошими воинами, но орков было больше.
Поняв, что всадники прорвались сквозь строй, пошли в решительную атаку и фланговые отряды, срубая мечами древки копий и прорываясь к вражескому строю. Теперь орки несли настоящие потери, но преимущество в позиции и в числе воинов давало им слишком большой перевес. Эльфийский строй вот-вот неизбежно должен был рухнуть окончательно и с этого момента в кольце начнется просто бойня.
Лучники перестали стрелять. Для них бой, похоже, окончился. Теперь им оставалось только стрелять по отступающим, если отдельные вражеские воины сумеют вырваться из кольца.

Щитов было мало, слишком мало, чтобы построить полноценный оборонительный строй, чтобы "панцирь" "черепахи" был крепок и способен удержать натиск тяжёлых зверей, налетающих на строй с разгона. Воины это понимали. Но не попробовать они не могли. Они и попробовали. И никто не был виноват, что первый же прыгнувший со всего разгона, проломил построение щитов. Нолдор, как бы они ни были сильны и тренированы, удержать этот удар не смогли. И ничего не изменил тот факт, что им в награду за прорыв обороны достались жизни и варга и всадника. Ничего это не изменило потому, что за первым варгом тут же в нарушенный строй врубились другие. И начался бой по-настоящему. Бой, в котором гибли и эльфы, и орки, и даже варги... Но эльфов было меньше, намного меньше, а у орков были ещё и варги, которые заменяли собой двух, а то и большее количество бойцов. Строй был прорван, теперь каждый из воинов был сам за себя, сам боролся, сам через силу выдирал свою жизнь из лап смерти, чтобы сражаться ещё несколько минут и всё-таки отправиться в Чертоги Мандоса.
Нолдор было мало, но каждый отдавал свою жизнь за дорогую цену, унося с собой и жизни врагов. Вскоре стало понятно, что кольцо вокруг воинов сомкнулось и теперь из него не выбраться. И остаётся только подороже продать свою жизнь, чтобы не стыдно потом было взглянуть в лица тех, кто ушли раньше и сказать "я сражался до конца. Честно и в полную силу". А ещё... Никто не боялся. Ну и что, что большая часть из них без кольчуг, ну и что, что в каких-то десяти сантиметрах от тебя проносится варг с оскаленной и окровавленной пастью, ну и что, что уклониться от кривого орочьего клинка не получается. Они играют со смертью. Жестока эта игра. Жестока и наполнена болью, страданиями и кровью.
Воины умирали, о раненых в этой бойне уже и не думали, хоть их было много. Но большинству из них не увидеть даже рассвета.
Риэр сражался в небольшой группке эльфов где-то в самой середине поля боя. Он уже обагрил свой клинок вражеской кровью, да и его самого задели. Хорошо, что кольчуга крепкой оказалась, меч орка лишь скользнул по ней, задев руку. Впрочем, молодому воину эта рана сражаться не сильно мешала. Подхватив чей-то тяжёлый щит, выроненый кем-то из воинов ещё в начале прорыва строя, хозяину он уже не пригодится, а ему, Риэру, ещё послужит, ибо не повреждён даже, нолдо с новой силой врубился в строй врагов. Откуда-то сзади, где был раньше тыл обороны, слышался лязг оружия и предсмертные крики. Последние остатки обороны щитов были сметены. Теперь вместо организованного строя в кольце врагов бились одиночки. Но они ещё бились, не желая сдаваться, не желая понимать, что всё их сопротивление уже бесполезно.
"Мы не проиграли, пока хоть кто-то из нас продолжает бороться" - пронеслось в мыслях у молодого воина. - "Мы будем бороться, но врагу не достанется ни одна из наших жизней.". - Взмах клинка, подсечка, удар, атака, защита... Враг с рассечённым горлом падает на камни двора. Тяжёлый щит оттягивает руку, всё тяжелее удерживать его и отражать удары. Но если не отражать, то проигрыш, то он, Риэранэл, упадёт рядом с тем орком... Не бывать этому. Надо забыть про усталость, надо забыть про нарастающую в правой руке боль, всё же задели его сильнее, чем он думал в начале. Надо забыть про всё. Есть только противники, есть только бой. Есть только игра со смертью. Последние минуты... Смерти нет, поражения нет. Есть только игра. Жестокая и беспощадная... И есть только он... В окружении врагов... И есть только его силы и умения... И это ещё не конец. Конца тоже нет...

Одиночки бессильны против строя. И как только строй защитников рухнул, их судьба была решена. Единственное, что им оставалось это как можно дороже продать свои жизни, но…Одиночки бессильны против строя. А восстановить хоть какой-то порядок нолдор не успели. Они сражались отчаянно, как все смертники. Достаточно будет и пустых седел в обратном походе на Север, достаточно будет убитых зверей, хватит и раненых, что не переживут дороги. Цена мести. Цена победы. Не так уж и высока, если подумать. Эльфов атаковали со всех сторон, не гнушались бить в спину, набрасываться втроем на одного, это вам не поединок, это бой. В бою главное выжить и убить врага. Как убить – не имеет значение. Раданг вытащил клинок из чьего-то тела и огляделся. Врагов рядом с ним уже не было, нолдор осталось меньше трех десятков, они сражались, сбившись в два маленьких отряда, но эти островки таяли, как льдинки на солнце, окруженные кольцом врагов.
Конец был. Или что-то очень похожее на конец. Эльфы вдруг поняли, что враги больше не нападают на них, больше нет лязга стали и рычания. Варги отошли за спины пехотинцев. Орки взяли их в стальное кольцо щитов, направив в сторону врагов мечи, но добить остатки гарнизона отчего-то не торопились.
Стоящие в задних рядах воины расступились, пропуская всадника на сером варге. Он остановился за первым рядом щитов. На орке были вороненые доспехи, а на шлеме черный плюмаж из конского волоса. Выкрашенный черной краской щит без герба висел за спиной. Прямой меч, сверкающий багровым в отсвете догорающей крыши лучной галереи, орк демонстративно убрал в ножны. А потом не торопясь снял шлем. Мокрая от пота коса небрежно упала на плечо. Алые блики пламени заиграли на смуглом лице, превращая его в жуткую маску чудовища. У орка были неожиданно правильные черты: высокий лоб и волевой подбородок, резко очерченная линия скул, хотя морда все равно казалась плоской. Было во всаднике что-то внушительное, сразу было понятно, кто тут командир.
Раданг приподнялся в стременах, дав окруженным нолдор разглядеть себя получше. На лице мелькнула кривая усмешка, или короткий оскал, в багровой от пожара темноте не разберешь. Сверкнули белые клыки.
- Голуг! – капитан гвардии хорошо знал классический синдарин и даже пару слов на квенья, но не счел нужным применять свои знания в этом конкретном случаи. Поэтому обратился к эльфам так, как звали их орки на своем диалекте. Голос у него был хриплый после боя. Однако слышно его наверняка было даже на вершине башен. – Бросайте оружие, и может быть кто-то из вас останется в живых! Или вас перебьют из луков!
В подтверждение его слов чернооперенная стрела с хищным свистом вонзилась почти под ноги одному из оставшихся в живых нолдор.

Бой кончался. Нолдор было слишком мало. И с каждой минутой становилось всё меньше и меньше. Вот уже всего тридцать эльфов, сбившихся в группы... Вот уже и того меньше... Бой окончился внезапно. Некоторые из воинов ещё некоторое время оглядывались вокруг, ища взглядами нападающих врагов. Но больше никто на них не нападал. Оставшиеся в живых воины были окружены плотным кольцом орков, вырваться за пределы которого не было ни единого шанса. И они построились. В последний раз. Так как положено. Чтобы не стоять в окружении врагов беспорядочной кучкой.
Холодное молчание было ответом орку. Никто не опустил клинка, никто не бросил меч на землю. Их оставалось всего семнадцать. Мало. Очень мало. Ничтожная группка против поредевшего, но всё же войска. Маленький отряд, оставшийся от гарнизона форта в полторы сотни воинов. Но и они скоро уйдут туда, откуда нет возврата. Они не сдадутся.
Минута паузы, и старший из маленького отряда эльф, который по слухам, ещё в Великом Походе участвовал, обвёл взглядом своих воинов. Отчаянные, немногие выжившие, каждого из которых можно смело ставить командиром отряда. Но и им суждено остаться лежать на этих камнях. Воин усмехнулся. Помедлил немного, последний раз вглядываясь в лица. И дал отмашку, посылая нолдор в последнюю, убийственную для них, но неизбежную атаку.
- Вперёд. - Короткая команда. И все они своим подобием строя рванулись вперёд, прямо на щиты. Ни на что не надеясь, они атаковали орков. Сдаваться никто из них не собирался. Да и оставаться в живых тоже.
Риэр, к тому времени оставшийся уже без щита, тот расколотый теперь валялся где-то в стороне за кольцом врагов, держал меч в левой руке и готовился к последней, неотвратимой атаке. И когда она началась, вновь забыв про всё, рванулся вперёд, стараясь если не пробиться сквозь строй щитов, то хотя бы достать кого-нибудь из орков мечом. Так, чтобы противник не удержался и атаковал в ответ. В этом бою достойным концом будет лишь смерть. А он, Риэр, был сейчас одним из тех немногих, дошедших до конца, но лишь затем, чтобы погибнуть.
Они, все семнадцать, слаженно ударили в строй щитов. Последняя атака... Безнадёжная и отчаянная. А про стрелы, коими пригрозил командир орков, нолдор и вовсе забыли. Пусть. Кого найдёт стрела, тому значит и смерть такая суждена. Не страшно. Теперь уже всё одно, что кривой меч, что клыки варгов, что чёрные стрелы. Смерть она всегда одна, просто обличия разные для всех принимает.
Воины шли к смерти...

Раданг наблюдал за последним построением того, что осталось от эльфийской сотни, и с сожалением думал, что командир всего этого бардака наверняка погиб. Орку было бы очень интересно узнать, кто и за какие заслуги назначил начальника заставы и как часто такие назначения практикуются. Если хотя бы половина командиров такова, то Врата и штурмовать особо не надо, сами рухнут. Успех у форта просто напрашивался на продолжение, но Раданг помнил, зачем они здесь. Небо на востоке пока даже не начинало светлеть, вокруг стояла плотная предутренняя темнота, подожженные крыши прогорели и обрушились местами, а свет давали только горящие конюшни. Штурм кончился слишком быстро и у нападавших было достаточно времени впереди.
Раданг приподнялся на стременах, высоко вскинув руку, подавая сигнал лучникам прекратить стрельбу. Они успели сделать всего два залпа, целясь больше по конечностям. Потом командир обвел глазами строй своих солдат и коротко бросил:
- Живыми.
Ни он, ни его варг не двинулись с места, шлема обратно Раданг не одел, щита со спины не снял и даже меча не обнажил, всем своим видом демонстрируя презрение к последней отчаянной попытке голуг напороться на орочьи ятаганы. Орки осуществить их мечту не спешили, просто оттесняя остатки гарнизона назад, к приближающимся со спины врагам. С тыла им уже готовили меткий удар рукоятью по затылку или оглушающий удар щитом. Орки наступающие спереди в основном защищались, стремясь только выбить из рук врагов оружие. Хочешь, не хочешь, а большей части нолдор суждено было попасть в плен. Смерть не желала открывать им свои холодные объятия.

Что ж. Видимо смерть присытилась сегодня и больше забирать жизни не хотела. Оставалось лишь смириться с этим. И отступать под напором, не оглядываясь, но уже зная, что ждёт позади. Есть в жизни моменты, когда становится почти всё равно, силы разом покидают, оставляя за собой лишь неимоверную усталость и какое-то непривычное равнодушие. Только что воины рвались к смерти, почти желали её обрести. И тут же почти что покорно стали отступать, впрочем стараясь не потерять оружия. Пусть верный клинок до конца будет в руке, пусть хоть так сохранится иллюзия правильного финала этой бойни, а не обжигающая реальность поражения ударит по гордости воинов. Проигрывать тоже нужно уметь красиво. Они и проигрывали. И старались именно что красиво проигрывать. Красиво и достойно.
В какой-то момент молодой воин понял, что страха нет. Совсем нет. Да и был ли он вообще этот страх... Ведь не было же. Ни в начале боя, ни тем более в разгар, ни сейчас, когда смерть прошла стороной, лишь улыбнувшись издали, а происходящее идёт к тому, что скоро орки их возьмут живыми. Словно беспомощных щенков из загона... Почему-то это злило больше всего. Но изменить хоть что-то никто из них уже был не в силах.
Эльфы отступали медленно, очень медленно. Но ничто бесконечно продолжаться не может. И вот они уже почти натолкнулись на орков, что стояли сзади и готовились их оглушать. Судьба... Неотвратимая и неумолимая судьба... Сыграла с нолдор злую шутку... Бой завершился. Завершился не в их пользу. Их осталось пятнадцать. Двое нашли всё-таки смерть в этой последней атаке. А судьба остальных была теперь во власти врагов...

Вокруг уже шла деловитая суета, сопровождающая любой захват вражеской крепости. Солдаты перевязывали своих раненых, собирали трофеи и делили добычу. То тут, то там вспыхивали короткие словесные перепалки, орали десятники, призывая к порядку, ругались не поделившие трофейный кинжал орки, рычали и поскуливали варги, тихо стонали раненые. Раданг спешился и осмотрел оставшееся за ним поле битвы. Потери были меньше, чем он ожидал, оркам ведь не пришлось драться на стене, не пришлось брать штурмом башни, а стычка во дворе оказалась жестокой, но короткой. Бой оставил неприятное послевкусие. Адреналин схлынул и начали ощущаться и тяжесть доспехов, и полученные в бою удары. Ранений орк не получил, максимум пару синяков, в тренировочных боях порой доставалось сильнее.
- Просто дались, - Урагх, командир разведчиков, подошел, держа шлем в руках. Золотые монетки на кончиках кос звякали об доспех. Идя на бой, он раскрасил себе морду хной нанеся на лоб и щеки сложный геометрический орнамент, и выглядел сейчас еще более дико, чем обычно. - Как будто всех щенков на этой заставе собрали.
- Слабаки. – Подошедший следом Музгаш презрительно сплюнул под ноги. Он тоже обошелся почти без травм, только на лбу осталась неглубокая ссадина в память о короткой стычке на стене. Следом за ним подошли еще два гвардейских сотника.
- Ладно, - Раданг провел по лицу ладонью, как будто желая стереть с лица усталость, - Павшим сложить погребальный костер в уцелевшей казарме. Заодно обыскать здания, искать бумаги, письма, карты, любую информацию. И найдите в этом драном форте гвозди, один ящик-то тут должен быть. Лошадей, если не очень далеко убежали поймать и приготовить к транспортировке тяжелораненых. Голуг, тех, кто не может стоять на ногах добить, падали отрезать головы и сложить горкой у ворот. Всех, кто сможет подняться привести сюда и выстроить вдоль дальней стены.
Разочарование от битвы сменилось подлой орочей злобой, и беспомощность жертв только подогревало это чувство, сменившее так и не разгоревшейся боевой задор. Раданг не видел ничего зазорного в том, что бы как следует насладиться мучениями врага, прежде чем убить, не гнушался бить в спину и спокойно убивал безоружных, если хотел. Он мог испытывать уважение к достойному сопернику, но уважение не означало, что орк будет вести себя с врагом честно. Оркам было глубоко чуждо само понятие чести. Только дурак связывает себя правилами, когда речь идет о собственной жизни. Эльфы форта не заслужили даже уважения. Они были ни на что не годным мясом и их лорд должен быть благодарен Радангу за избавление от подобной обузы. Хотя если их лорд ставит солдат подобных этим на границу, то стоит ли он сам хоть что-то? Когда у тебя еще шесть братьев, ты можешь быть абсолютно бездарен, всегда найдется тот, кто прикроет спину. Ангбанд оказывает им услугу, показывая какую ошибку они совершили, но орк сомневался, что лорд Маглор сумеет понять намек. Трус, избегающий боя и мародерствующий в тылу редко по-настоящему способен понять войну. Тем не менее, Раданг собирался передать послание и надеялся, что его поймут верно. Методы, к которым он планировал прибегнуть, оставляли мало возможностей для недопонимания. Но сперва надо было выбрать того, кто сможет точно и в красках передать остальным голуг все, что произошло в форте вместе с посланием. Ситуация была не той, в которой полагаются на бумагу.
Раданг внимательно разглядывал пленников, выстроенных по его приказу вдоль дальней стены крепостицы, подолгу останавливая взгляд на каждом лице. Вместе с ранеными, которые еле держались на ногах, пленников было два десятка. Уже без доспехов, без сапог, многие без верхней одежды, перепачканные кровью и копотью, крепко связанные, они стояли в ряд под бдительным присмотром раданговых орков. Пятерых, поднятых после боя орк отверг сразу, ему нужен был голуг, который протянет достаточно долго, а эти без помощи лекаря наверняка подохнут. Внимание Раданга привлек молодой воин, с кровоточащей ссадиной на руке. Он выглядел крепким и почти целым, только малость оглушенным. Идея взять мальчишку показалась гвардейцу достаточно жестокой, что бы счесть её забавной. Он молча указал на него рукой и двое орков выволокли эльфа из строя, поставив лицом к остальным.
- Нолдор, - на этот раз Раданг использовал квенийское слово, хотя все остальное произнес на синдарине, - Я сказал, что может быть кто-то из вас останется в живых. – орк обернулся к мальчику и ухмыльнулся, показав острые клыки, - Что ж, я держу слово. Ты сегодня не сдохнешь. У меня есть послание для твоего лорда. Свяжите его покрепче и глядите, что бы смотрел внимательно. – приказал он солдатам и те поспешили исполнить повеление, скрутив нолдо так, что он едва мог пошевелить пальцами.
К Радангу сзади подошел Урагх. Разведчик молча щерился, разглядывая неровный строй пленников и то и дело облизывал губы.
- Кого возьмешь? – коротко спросил Раданг.
- Вот этого. – Урагх ткнул пальцем в командира, ведшего воинов заставы в последнюю отчаянную атаку. – Больно прыткий.
- Забирай. – кивнул капитан и по знаку разведчика трое его орков с мерзким гоготом поволокли эльфа к воротам, осыпая на ходу тычками и насмешками. Урагх ушел за ними, на ходу помахивая штурмовым крюком. Раданг еще раз оглядел строй, выдержав небольшую паузу. Ожидание мук страшная пытка, не менее страшная, чем реальная боль, и орк давал эльфам время почувствовать это. Не слишком долго, у него было не так много времени, что бы насладиться местью.
- Этих. – Раданг кивнул на пятерку израненных эльфов. – Повесить вниз головой на башне. А перед этим отсеките-ка им руки. Они все равно росли не из того места. Остальных распять вдоль стены.
У разведчиков были свои развлечения. Доставшуюся им жертву орки подвели к самым воротам, где по приказу Раданга уже выросла горка из отсеченных голов – мрачный памятник этого рейда. Смерть командира нолдор не обещала быть такой легкой. Урагх лично отсек ему одну руку по локоть и ногу по колено, и подвесил на крюке за ребро на створке, под хохот своих солдат.
Участь его товарищей была не легче. Гвозди в сарае все же нашлись, длинные, крепкие железные гвозди. Каждого эльфа двое орков чуть подтягивали на веревке, что бы ноги не доставали до земли, а третий сноровисто вбивал два гвоздя в руки чуть повыше запястий. Когда тело вытягивалось достаточно под собственной тяжестью, третий стальной штырь вбивали в живот. Орки не собирались оставлять своим жертвам шансов выжить, но и слишком быстрая смерть в их планы не входила. Сосредоточенно стучали обухи, вгоняя железо в податливую плоть и гораздо менее податливое дерево. По стене стекала кровь тонкими ручейками. Варги подходили и слизывали её горячими мокрыми языками. Раданг наблюдал за казнью с видимым равнодушием, и только ноздри возбужденно раздувались, ловя запах крови и чужих страданий. Наконец все было кончено. Тому, кто вошел бы теперь в ворота, открылось ужасающее зрелище. У входа пирамидой были сложены головы мертвых защитников форта, окровавленные, с закатившимися глазами, со следами стрел и мечей, и гримасами смерти на некогда прекрасных лицах. На створке мерно покачивалось изуродованное тело, насаженное на крюк. Всюду лежали обезглавленные тела защитников форта. С трупов ободрали все ценное, на многих видны были следы волчьих зубов. Но самое жуткое ждало внутри. Тринадцать эльфов через равные промежутки прибитые к той самой стене, на которой они должны были стоять при атаке. Рядом отвратительной гирляндой повешены за лодыжки еще шестеро. Их руки были отрублены по самые плечи, и кровь из ран хлестала на землю. В живых остался лишь Риэр, которого все это время держали его конвоиры. Наконец Раданг подошел к юноше. Глаза орка лихорадочно блестели, губы кривила усмешка, ноздри хищно раздувались.
- А теперь запомни хорошенько, голуг. Запомни меня и скажи своему лорду, что Раданг, капитан гвардии Властелина Мелькора шлет ему привет и возвращает долг за деревню на востоке Железных гор. И раз уж он взялся за меч, пусть что ли его младший брат поучит его и его солдат воевать. А Келегорму пусть передаст, что я о нем не забыл. А теперь, - орк схватил свою жертву за подбородок и грубо развернул в сторону стены, - Теперь погляди внимательно на своих приятелей. Это последнее, что ты видишь в жизни.
Под эти слова эльфа схватили за волосы, запрокинув ему голову назад и жестко зафиксировав в таком положении. Он скорее ощутил холод стали возле глаз, чем успел увидеть кинжал. Потом его накрыла внезапная боль, и мир погрузился в темноту, а по лицу теплой струйкой потекла кровь. Раданг облизал окровавленный кинжал, вытер о штаны и убрал клинок в ножны. Ослепленного эльфа грубо толкнули в пыль и оставили лежать. Дело было сделано, пора и честь знать. Уходя, орки подожгли казарму, ставшую для их убитых погребальным костром, и ночь снова озарилась пламенем. Форт погрузился в мертвенную тишину, нарушаемую только треском огня и затихающими стонами умирающих.

Всё было кончено… Всё слишком быстро было кончено… Но пир смерти продолжался. Нолдор, оставшиеся в строю у стены не завидовали воину, которому оставят жизнь. Это он им завидовал. Сильно завидовал, хоть и знал, что участь их будет страшна. Но ему предстоит жить… А это куда как страшнее… Риэр не закрывал глаз, не пытался отвернуться. Всё одно бесполезно. Всё равно и глаза заставят открыть, и развернут обратно. Он молчал и смотрел. И запоминал. Запоминал навсегда. Запоминал всех тех несчастных, кому сейчас грозила мучительная гибель. Они все скоро встретятся в Чертогах. Они будут ждать остальных. Они будут ждать его… А он, а что предстоит ему… Воин не знал. И не хотел думать об этом.
Казнь, иначе это не назовёшь, началась. Риэр смотрел. И молчал. И даже, казалось, почти не дышал. Смерть жестока, но к её виду он привыкнуть уже успел. А жаль… Жаль, он не может сейчас бояться. Просто бояться. Просто нет страха. Он исчез. Умер. Уже давно.
Ещё немного. Ещё несколько минут. Под конец в горле колючим комом застрял крик. Отчаянный, безнадёжный… Почему так, зачем нужно всё это…
Несколько ударов сердца. Холодное дуновение ветра. И сталь у лица. Нолдо понял, что сейчас произойдёт. Понял, но даже век не опустил. Так и смотрел… Пока было чем смотреть. А потом… Потом была тьма, и боль, и кровь на лице… И он упал на грязные камни. Упал, уже не ощутив этого падения и боли от него. Мир померк и исчез…

Небо на востоке уже начало светлеть, когда два эльфийских отряда, пришедшие из двух соседних дозорных крепостей, встретились у ворот павшего форта. И были встречены мёртвым воином на одной из створ…
Один отряд направился по орочьим следам, дабы догнать захватчиков форта Второй же остался. Нужно было позаботиться о своих, если в форте ещё есть о ком заботиться… Хотя… Раненых там, судя по всему, точно нет. Остаются мёртвые. Вот о них и стоит позаботиться. Они достойны последней заботы своих соратников.
В форте воинов ожидало устрашающее, заставившее содрогнуться даже тех, кто прошёл всё от самого Амана до нынешнего момента, зрелище… Орки постарались можно сказать на славу. А нолдор, оказавшись во дворе, на некоторое время замерли, оглядывая представшую перед ними картину. Оглядывали спокойно. Только в глазах у всех полыхала холодная, сдержанная ярость. Долго им ещё будут видетьмя во снах лица убитых эльфов на стене и обезглавленные тела на камнях двора. Мёртвая тишина объяла замерших посреди двора воинов. И только это позволило услышать слабый стон. В крепости оставался кто-то живой. Чудо? Не заметили уходя? Просто не добили? Нет. И заметили, и даже специально живым оставили, только глаза выкололи. Целитель подошёл быстро и с помощью ученика-лекаря перенёс на предусмотрительно расстеленный на земле кем-то из воинов плащ. Теперь нельзя было дать этому молодому ещё эльфу погибнуть, раз уж он выжил единственный из всех воинов форта.
В это время воины начали приносить последний долг умершим. Их нужно было похоронить. Чем нолдор и занялись. Сначала сняли всех повещенных, включая и висевшего на воротах эльфа. С ними было немного проще. А вот с обезглавленным большинством пришлось повозиться, поскольку мёртвым по возможности пытались вернуть голову. Это не принесло больших результатов, но хотя бы немного… Затем стали копать могилу. Сразу для всех, ибо увы, но хоронить каждого по отдельности воины не могли. И всё то время, пока шла работа, нолдор пытались не сорваться и вообще не шуметь, будто мёртвые могли их за это укорить. Даже переговаривались лишь по делу и коротко.
Но вот последнее тело легло в землю. И упала на форт тишина. Все молчали. Все смотрели на погибших. Все знали, что не забудут этого утра никогда. Молчание было не слишком долгим. Пора было уходить. Большего они всё равно для мёртвых сделать не сумеют. А жаль…

Обжигающая, почти не дающая дышать и думать боль в глазницах, заменившая собой утраченные глаза. Холод мокрой ткани, стирающей кровь и грязь с лица и дарующей хоть какое-то облегчение от боли. Тонкие, но сильные, хоть и подрагивающие сейчас пальцы на висках. Толстый тёплый плащ, расстеленный явно прямо на камнях и заменяющий на какое-то время постель. Тихие голоса рядом, тревожно о чём-то переговаривающиеся. И собственный голос - хриплый и не громче шелеста травы под ветром.
- Мне нужно поговорить с лордом Канафинвэ... Это срочно.
И кто-то, сидящий рядом, вздрагивает. Воин понимает это по тому, что рука, держащая мокрую тряпицу, резко отдёрнулась.
- Что тут произошло? - Голос. Серьёзный и незнакомый. Усталый. Сразу видно, что целитель спрашивает, а не лекарь, сидящий рядом.
- Мне нужно говорить с лордом. - Повторяет. Уже куда более твёрдо и уверенно. И повторил бы ещё не раз. Сначала этот разговор, потом все остальные.
- Лорда здесь нет. Но ему сообщат о случившемся и о том, что ты хочешь с ним говорить. - И опять ответил целитель.
- Хорошо... - Риэр хотел кивнуть, но даже чуть пошевелиться не смог. Было больно. И боль эта, казалось, медленно растекается от глазниц по всему телу.
И снова тишина... Нет. Не везде. Только рядом с ним. Чуть поодаль слышны голоса, мерный стук и ещё какие-то шумы. А молодой воин лежал и слушал, пытаясь отвлечься хоть на что-то. Пытаясь не поднимать век. Пытаясь не думать о том, что дальше только тьма. И звуки.
Он не знал, сколько времени так прошло. Много. Шум вокруг постепенно стих. Несколько минут над фортом висело гробовое молчание. Ничто его не нарушало. Несколько минут. И шум родился вновь. Но теперь уже совершенно иной. Сосредоточенно-деловой. Те, кто сейчас были в форте, собирались покинуть это скорбное теперь место.
Риэра переложили на уже приготовленные конные носилки и закрепили их на положенном им месте. Теперь можно было уходить... И небольшая процессия всадников двинулась в сторону соседнего форта, забирая с собой единственного оставленного в живых эльфа. А в светлеющее небо взлетел сокол с посланием для лорда. И уже как минимум к обеду, а как максимум к вечеру в основной крепости узнают о произошедшем в пограничном форте.