Прошло примерно три месяца с октябрьской истории. Вернувшийся Ланэ пересказал менестрелю состоявшийся в Аглоне разговор. И закипела в крепости бурная деятельность. Во-первых, в основной крепости не осталось никого, у кого не было списка заданий, требуемых точного выполнения, причём в определённые сроки. Во-вторых, с границ были отозваны молодые воины для того, чтобы дальше постигать военную науку. В-третьих, в пограничных фортах прошла инспекция оружия, инвентаря и личного состава с последующим выявлением недочётов, ошибок, и их исправлением, а также взысканием с тех, кто за этим делом не доглядел, и по чьей вине те ошибки и недочёты вообще появились. В-четвёртых, Ланэ был дополнительно назначен ответственным за подготовку младшей части воинов, их инструктаж и тренировки. В-пятых, в основной крепости прошла серия массовых тренировок, призванных показать и научить на практике воинов действовать быстро, точно и в любое время дня и ночи. Полноценные манёвры с отработкой полученных знаний на практике и в точно приближенной к реальности ситуации были определены на конец зимы, дабы без толку не прошли. В-шестых, едва ли не всем более-менее способным населением основной крепости обучали Риэра жить и даже работать без зрения. И даже достигли в этом деле определённых успехов. В-седьмых, к середине зимы окончательно загоняли лорда, которому приходилось во всех мероприятиях участвовать и при том активно. Впрочем, кто-кто, а менестрель заявлений в стиле "не хочу, не буду" не делал. Ибо нечего. Да и бесполезно. Ну и наконец в восьмых, лорда озадачили скорым приездом брата. Кто именно, Макалаурэ уже и не помнил, но скорее всего всезнающий Ланэ. В общем, приезда гостей из Аглона ждали. А кто-то даже и боялся, хоть и не показывал.

И ждали во Вратах гостей совсем не зря. Потому как выдавший пусть и не самые подробные, но весьма дельные ( как он полагал) советы по реорганизации всего и вся, Третий конечно хотел лично поглядеть, как это все воплощается в жизнь. Потому как самым гадким образом не был уверен в том, что его импульсивные выражения были интерпретированы верно. Увы, но последнее время он вообще был уверен далеко не во всем, в чем хотелось бы. Вот например, Кано наверняка послушал то, что ему было передано, и во внимание принял. И что то даже стал делать, но - что и главное как? Учитывая то, что Врата совсем не Аглон, и порядки там заведены иные, и отношения между личным составом строятся совсем по другой схеме, могло получиться как очень хорошо, так и... неоднозначно. Например, Кано мог обуять творческий порыв, и он мог родить схему, красивую в теории, но мало рабочую на практике. Нет, определенно нельзя было упускать возможности влезть в дела брата. Даже если это и не хорошо по совести. В общем, Охотник подъезжал к Вратам в несколько раздерганном состоянии. И заодно готовился к всякому. Например - к непониманию со стороны Маглоровых Верных, для которых попытка привнести в их жизнь аглонские казарменные порядки может стать шоком. Но Третий полагал, что недовольство личного состава- небольшая цена за будущее предотвращение глупых потерь. Тут бы самому об это царство благодати душевную организацию не погнуть, и ладно. И чтоб этого не случилось, лорд тащил с собой Хэлкамиро, в качестве тяжелой моральной поддержки и средства от стресса. Кому то такое положение дел и выбор средства успокоения мог показаться странным, но там, где надо явить бескомпромиссную жесть более подходящего кандидата найти тяжело. А Врата... Вратам будет полезно поглядеть, как оно бывает. Хэлко был совершенно не счастлив тащиться в гости за семь верст, и демонстративно игнорировал реальность, но его мнение тут не решало ничего.
В общем, небольшой отряд в 24 конника, плюс лорд неторопливо приближался к крепости. Неторопливо, чтобы их как следует успели заметить, чтобы успели доложить о приближении, чтобы подготовились морально. Весело похрустывал снег под копытами коней, животные фыркали, выдыхая облака пара. Момент, когда все они окажутся перед воротами крепости Кано неуклонно приближался. И то, как именно их там будут встречать, тоже важно.

День ничем особым не отличался. Даже начался он абсолютно как обычно. С тренировки и общей утренней озадаченности. Ибо утро не было тем временем, когда отдыхать можно было. А напротив являлось самым загруженным временем суток. И это утро исключением не стало.
Отряд заметили давно. И узнали всадников давно. А, когда те к воротам подъехали, лишь убедились. И лорду доложили о прибытии отряда. И, хотя отрядников узнали, всё равно окликнули, поинтересовавшись делом, что привело отряд в крепость. А после пустили.
Макалаурэ, оповещённый о том, что отряд брата подъезжает к крепости, вышел встречать прибывших к воротам.
За последнее время он уже раз десять наверное успел мысленно проклясть орков с их ночными диверсиями, пожалеть, что проклятия эти силы не имеют, порадоваться, что Турко вовремя подсказал, как сделать так, чтобы диверсии не заканчивались успехом для врагов, ну и конечно же высказать дорогому оруженосцу всё, что думает о его неуёмной жажде деятельности и прочих "радостях жизни", устраиваемых Ланэ каждый день с утра пораньше и до позднего вечера.
А впрочем, результаты таких вот жёстких тренировок были уже налицо. По крайней мере доклады о том что сделано и сделано успешно, стали более частыми чем сначала. Вот только самому менестрелю хотелось послать всё куда подальше, хотя бы ненадолго, поскольку вся эта военная сосредоточенная суета ему была несколько чужда да и надоела уже. Но бдительный оруженосец вовремя успевал пресекать попытки лорда ненадолго отстраниться от основной части дел, занявшись чем-нибудь более привычным. Пресекал и убеждал, что для этих дел будет время тогда, когда они будут точно уверены в том, что орки не проберутся, а варги о них зубы все пообломают. Менестрель не спорил и соглашался, вновь откладывая порывы своей творческой души на потом.
А ещё он пытался разобраться с тем, как вернуть утраченные осенью способности, ведь как ни крути, а они в любой момент могут пригодиться. Он пробовал, много раз пробовал их как-то вернуть, но все попытки были бесполезными. Единственное, что ему оставалось, это моральная поддержка ну и знания, которые никуда не делись. Первое успешно применялось в общении с Риэром, который хоть и привык, временами всё равно нуждался в той самой поддержке. Второе опять же в том же общении и в лазарете. А временами, в очередной раз углубившись в размыщления, менестрель даже сравнивал себя и бывшего воина. Сравнивал потому, что были их судьбы в данный момент времени чем-то похожи. Он не может лечить, а юноша не может сражаться. Причины разные, да и итог тоже различен, но как же всё... похоже... Наверное поэтому Кано много раз уже ловил себя на том, что наверное единственный из обитателей крепости почти до конца понимал плачевное состояние своего младшего оруженосца. Это-то и было основным подспорьем в той кропотливой работе, что начали они с Ланэ, когда тот вернулся из Аглона.
В общем, жизнь менестреля в этот год сильно изменилась. И не сказать, что в лучшую сторону. Хотя он и понимал, что это закономерно, ибо жизнь не может состоять только из положительных моментов, иногда она и меняться должна. Для разнообразия. Ну и для того, чтобы не позабылся тот факт, что вокруг вообще-то не мирный Аман и расслабляться, забывая о близком Севере, нельзя.
Так что к приезду брата Макалаурэ был уже морально готов. И также был готов едва ли не с порога отчитываться о последних новостях Врат и изменениях, произошедших в них.

Контроль на входе, с которым случилось встретиться при въезде во Врата, Третий мысленно одобрил. Ведь очевидно, что не признать пребывающих стража не могла, хоть порвись, и теоретически по такому поводу могла забить на формальности. Тем более- вон целый Лорд собственной персоной едет, какие тут проволочки? Ан нет, формальности были. А значит- случись сюда добраться кому либо, кого вот так сходу опознать не выйдет, его тем более за здорово живешь пускать не станут. И, если совсем ударяться в мечты, то условно-благовидных незнакомцев, даже если и пропустят, то не бросят без бдительного присмотра. Но, этот вопрос еще надо будет отдельно прояснять. А пока- пока можно спешиться, сунуть поводья кому-то из подошедших и идти здороваться. Тем более Кано - вон он маячит невдалеке.
- Ну здравствуй, владыка Врат! Рассказывай, что нового и интересного.
Третий быстрым шагом подошел к брату, по дороге отряхивая с мехового воротника намерзший иней. Выглядел Охотник более чем жизнерадостно, вполне вписываясь в солнечный зимний день, с его до рези в глазах синим небом, хрустящим сахарным снежком, блестками инея на всем, чем только можно, включая конские гривы. Так со стороны поглядеть - так не совать свой нос в оборонительные дела крепости приехал, а просто в гости. И отчасти это можно было назвать правдой. Потому как Третий самым коварным образом собирался часть проверки рутинной скинуть на Хэлкамиро, который вполне потянет такую вот участь. Главное вовремя его тянуть за поводок и не давать борзеть сверх меры. На заднем плане спешивались прибывшие вместе с Третьим воины, обменивались приветствиями со знакомыми, фыркали кони... В общем, царила обыкновенное оживление, которое случается всегда, когда в совершенно любую крепость прибывает делегация из соседнего населенного пункта.

Во дворе началась упорядоченная и вполне обыденная суета, связанная с приездом отряда. Уводили коней, показывали прибывшим, где им можно разместиться. А после частично возвращались к прерванным делам, а частично приступали к тем, что были связаны с прибытием аглонского отряда.
Стоять в сторонке и наблюдать Макалаурэ пришлось недолго. Подошёл Турко.
- Здравствуй и ты, брат мой. - Улыбнулся менестрель. - У нас много нового произошло за последнее время. Правда я не знаю насколько оно интересно. Но что не скучно, так это точно.
Что-что, а скука в крепости долго не держалась. Умирала ещё даже не обосновавшись. А вот интересного. По правде сказать наверное именно для Турко произошедшие события и интересны, ибо по его же советам большая их часть и произошла.
А вообще, судя по виду Охотника и по его нынешнему настроению, пока что он был настроен весьма положительно и миролюбиво. То ли солнечный и по-своему яркий зимний день так на него подействовал, то ли просто так совпало. А впрочем, не так это и важно. Главное, что у брата настроение хорошее и ничем не омрачённое.
- Пойдём. Чего на холоде стоять. - Кано сделал приглашающий жест в сторону центральной башни. - А там я всё подробно и расскажу.

- Идем. Действительно, что тянуть?
Против того, чтобы оказаться в тепле Третий ничего не имел. Вернее, не столько ему досаждала погода, которая как раз была хороша, сколько надоело ходить в тяжелой и теплой одежде. Собственно, необходимость упаковываться сверх меры - пожалуй единственное, что ему не нравилось в зиме.
- Интересно, интересно, не сомневайся уж. Много нового - это хорошо, если конечно новости те добрые. Как, больше налетов не было?
В сопровождении брата Третий проследовал в центральную башню, на ходу продолжая обтряхивать с себя снег, и до одури напоминая при том крупную овчарку. Те же размашистые, резкие движения, та же жизнерадостность крупного и уверенного в себе зверя, молодого и от того твердо знающего, что мир кругом хорош до безобразия.
Прибывшие с ним верные времени не теряли тоже. Вскоре, а учитывая характер Лорда это самое "вскоре" должно было наступить скорее рано, чем поздно, начнется то, ради чего все они сюда прибыли. И пока есть время, то лучше успеть расположиться, может быть- пообщаться со знакомыми, обменяться новостями, а может быть - сделать что то еще. То есть, некоторое время можно посвятить сугубо своим делам.

Пока шли, Макалаурэ решил ответить. А заодно и вопрос задать давно его интересующий и беспокоящий.
- Новости добрые. - Кивнул менестрель раздумчиво. Хоть он и считал несколько иначе, но всёже. - Налётов не было. Что и хорошо, и удивительно. До самой зимы ждали. Но, видимо, можно уже и не ждать. А у вас как, тихо?
Вопрос этот действительно его беспокоил. Ибо мало ли. Хоть у брата с обороной и лучше дело обстоит, и едва ли к нему кто вот так запросто сунуться захочет, а всё равно тревожно было. Орки, как оказывается, хорошо о противнике осведомлены. И если на дозорный форт Врат напали вот так вот запросто и фактически малыми силами, то для Аглона они могут приготовить и что-то посерьёзнее. Вот и беспокоился Кано о том, чтобы и к брату не пришли с "ответным визитом". Не хотелось бы конечно, но тут уж не угадать.
Гостевые комнаты были уже готовы. Менестрель провёл брата в небольшую гостиную, могущую в случае надобности послужить и кабинетом. Там уже уютно горел камин, было тепло, и обстановка вполне располагала к беседе.
- Итак, что бы ты хотел услышать в первую очередь? - Поинтересовался Макалаурэ, снимая плащ и занимая одно из кресел у камина. Плащ он пристроил на резную спинку кресла, дабы не мешал.
Он предполагал, что брата непременно что-то интересует и он уже хочет о чём-то поспрашивать. Поэтому именно с этого он и предполагал начинать разговор.

- У нас тихо настолько, что слышно, как с моих собак шерсть осыпается. Но оно и понятно - мы все ждали ответного хода Севера, степь только что не гребнями причесывали, но Враг хитер и попрятался. Видимо, пытается измотать бездействием.
Последняя фраза являлась шуткой, и Третий всем своим видом показывал, что именно так ее надо воспринимать. О своих верных он пока не беспокоился - мальчики взрослые, сами разберутся что пока делать, да и без присмотра их никто не оставит. Пусть отдыхают пока.
Когда же он с братом оказался в комнате, отведенной Кано для беседы, то как то сразу оказалось так, что Третий занимает очень много места в замкнутом помещении. Экстремально много, хотя казалось бы, уж для двух эльдар гостиная не будет тесной. Так, например, тяжелый, подбитый мехом плащ был тут же брошен поперек одного из кресел, а перчатки отправились на стол.
- В первую очередь... В первую очередь, расскажи, что ты уже успел сделать.
Несколько придушенно сказал Охотник, попутно выдираясь из теплой верхней котты, и по стечению обстоятельств пристраивая ее поперек подлокотника кресла второго. Помещение было протоплено на славу, и вполне можно было позволить себе остаться в одной рубахе. ну уж всяко лучше, чем запариться. То, что при этом в помещении стремительно возникает феноменальный бардак (даже удивительно, что его учинить сумел только один эльф), Турко не волновало. К подобным вещам он вообще относился легко, можно даже сказать - с великолепным презрением. И, если глядеть глубже, то подобным образом он как бы заявлял свои права на окружающее его пространство, обживая и подгоняя его под себя. Да, неосознанно. Да, если бы кто то ему о том сказал, то он бы несказанно удивился, но что было то было. Ему надо было как то отметиться, как то оставить свой след на чужой территории, пусть и такой эфемерный, как брошенные не по делу перчатки. Вряд ли он сам это понимал, но уже давольно давно ему было не совсем комфортно вне родных стен, в крепостях под командованием других братьев. Все казалось не то, не правильно. Слишком расслабленно, слишком спокойно, слишком... не так. И, сейчас пребывая во Вратах, не замечая пока, но чуя спинным мозгом некоторые изменения, затронувшие это место, Охотник ощущал нечто, что можно охарактеризовать "благие перемены". Тут стало лучше. Да, не так радостно и легко, как обычно. Да, на лицах местных эльдар чаще можно было видеть сосредоточенность и напряженность, но лично вот ему было спокойнее. Крепость пусть медленно, пусть тяжело и неохотно (а кому будет легко меняться в такую сторону и кто это будет делать радостно?), но сошла с мертвой точки и теперь двигалась в неком направлении, которое Третий интуитивно полагал правильным...

- Хорошо, что тихо. - В голосе Кано слышалось неподдельное облегчение. Он и впрямь был рад слышать подобный ответ. Впрочем, понимал, что беспокойство в таком случае никуда не уйдёт, а затаится, как те орки, до времени и вскоре вновь себя проявит. И хорошо если не ярче чем сейчас.
А дальше собственно Турко попросил рассказать именно то, что и предполагал менестрель. Поэтому ответ последовал сразу и без промедлений.
- Да в общем-то многое уже. Прошла полная проверка дозорных фортов, их инвентаря, оружия и личного состава. В основной крепости прошли практически аналогичные проверки. Были проведены учения для отдельный частей и отрядов войска. Основные манёвры перенесены на конец зимы. Ведётся работа по некоторому усовершенствованию оборонительной части. Постоянно проходят тренировки.
Макалаурэ изложил всё довольно кратко, но вполне ёмко. Кратко потому, что предполагал, что обо всём отдельно предстоит ещё рассказывать в подробностях. Ибо без этого никак.
Понаблюдав за тем, как Турко весьма своеобразно обустраивает окружающее его пространство, Кано подумал, что не такая уж и большая на поверку оказывается эта комната, нежели казалась до появления в ней брата. Зато она уютнее даже стала немного. Простые, лёгкие штрихи, и пространство изменилось к лучшему. Хаотичное и несколько беспорядочное расположение вещей всё-таки сыграло свою роль. И так комната нравилась менестрелю даже больше чем раньше. Поэтому говорить что-то по этому поводу он не стал, да и пытаться упорядочивать хоть немного внезапный беспорядок тоже. И так вполне себе неплохо. И даже жаль, что своих никаких штрихов добавить нельзя. А впрочем, картина и без того вполне завершена. Привычная для Охотника картина окружающего пространства. Ну вот и хорошо.

- Ну как хорошо... Нормально.
В вопросах того, насколько благим является затишье, Третий имел мнение, отличающееся оригинальностью. То есть, конечно хорошо, что врагов не шарится по окрестностям, это если смотреть с одной стороны. Значит - опасаются высунуться, значит Аглон исправно тянет свою лямку. А с другой - враг затаился и выжидает, что выкинет - не ясно. И личный состав дуреет от нерастраченной энергии, неизбежно расслабляясь. И конечно можно загонять Верных до полной потери ориентации в пространстве, но результат будет не самый лучший. Физически то они устанут, но кто даст скинуть стресс, вызванный ожиданием и бездействием? И вот с этого ракурса, вылазки орков были бы практически целительны. Но нет, кругом зима, спят медведи, спят и враги. Впрочем, объяснять это Кано Третий счел излишним. Нутром чуял - не оценит, и не примет.
- Ага. Давай теперь подробнее. Что дала проверка всего и вся, и что там усовершенствуется по ее итогам. А то пока с такого вот сжатого изложения ничего не ясно, а хочется понять.
Третий все так же являл собой картину расслабленного миролюбия, как если бы беседа шла не о делах военных, а о чем-то сугубо светском, обыденном. Охотник прошелся по комнате, выглянул в окно, не углядел снаружи ничего, что заслуживало бы длительного изучения и вернулся к креслам. После недолгого размышления, в качестве подходящего места было выбрано то, у которого через подлокотник висела котта. По хозяйски развалившись в нем, Третий приготовился внимать увлекательному повествованию о том, насколько и как была воспринята и приведена в исполнение вся та информация, которую эта заноза Ланэ должен был донести до своего Лорда.

В ответ на слова Турко менестрелю ничего не оставалось, как только плечами пожать. Тут у каждого своё мнение, и каждый же при нём и останется. Поэтому и спорить тут не о чем. Лучше просто промолчать и посмотреть, чья правда более близкой к истине окажется.
В общем как и ожидалось. Брату нужны подробности.
- Проверка выявила недочёты и минусы подготовки к обороне фортов и их воинов. Командование было натыкано в эти минусы носом с приказом либо устранить в ближайшие сроки, либо ждать замены командного состава. Пока вроде как исправляют. В конце зимы посмотрим, что у них из этого вышло. А усовершенствования заключаются в том, что были изменены некоторые конструкции стен и улучшены ворота. Были также установлены несколько "ловушек-сюрпризов" для того, чтобы дизориентировать врага и выиграть больше времени на подготовку к отражению атаки.
Собственно опять же короткое обрисовывание ситуации.
В принципе, если учесть, что именно Ланэ распинал весь командный состав на тему глобальной проверки всего и вся и исправления всего того, что нужно исправить, причём не абы как исправить, а так, чтобы толк был, то можно было с уверенностью сказать, что к весне точно все работы будут завершены, а воины настроены сражаться в любых условиях, в любое время и до конца, при том с положительным результатом. По крайней мере Макалаурэ в том не сомневался, ибо оруженосца знал и то, что тот всех построить может, если захочет, а он, судя по всему очень захотел после октябрьской истории, тоже.

-Вроде как- плохое слово.
Охотник чуть поморщился, выражая наметившееся неодобрение подобного отношения к вопросам выправления ситуации. С его точки зрения, Кано следовало знать это четко. Впрочем, может быть тут имело место не незнание, а фирменная расплывчатая манера изъясняться?
- Ты же точно знаешь, они либо исправляются либо нет? Или- ты лично это не отслеживаешь? Тогда кто?
Третий подозрительно прищурился, на всякий случай готовясь ко всем возможным вариантам ответа сразу. Строго говоря, Турко надеялся, что после всех событий этой осени, Менестрель как то изменит свое видение того, чем надо заниматься. Ну и хотя бы начнет как то в них участвовать. Хотя бы точно представлять, что и где у него творится. Пока же со слов выходило, что Кано ни сном ни духом о подробностях, и как максим знает, что что то там кем-то там делается. А уж что именно - не его, Менестреля, дело. Все эти размышления живо отобразились на лице Охотника. Скрывать эмоции он не умел, и строго говоря, никогда не стремился.
- Кано, давай конкретнее. Что именно, где, как.
Решил он дать брату шанс реабилитироваться, и заодно подсказывая, что конкретно хочет услышать.

- Точно знаю, что исправляются. Им мотивации в виде октябрьской истории вполне себе хватило. - Поспешил успокоить брата менестрель. Всё-таки он действительно время от времени проверял ход работ по исправлению оборонительной части. И даже участвовал во многом лично. Хоть и считал по-прежнему, что ничего полезного в его участии нет. Впрочем, также часто понимал, что не совсем прав. Пытался перестроиться, но получалось это у него медленно и со скрипом. Это вызывало у менестреля некоторое недовольство собой. Но ему вполне неплохо удавалось это самое недовольство скрывать от окружающих. Ибо нечего. Со своими минусами и недочётами он справится сам, нечего сюда ещё верных впутывать, им и так есть чем заняться.
- Конкретнее... - Менестрель несколько помедлил, обдумывая, как лучше будет ответить. - В начале прошла полная проверка всех укреплений малых крепостей границы. В ходе этой проверки выяснилось, что по стенам довольно легко можно забраться, что орки хорошо и продемонстрировали во время своей атаки. Поэтому стены были оборудованы некоторыми сюрпризами и сигналками. Также в тех же крепостях был изменён вид лучных галерей. Теперь снаружи в них не впрыгнуть даже при большом желании, а со стороны двора загородки убраны, заменены поддерживающими крышу столбами. Ворота теперь открыть сложнее, так как теперь с внутренней стороны стены там ещё и решётка. В пасмурные ночи на внешних сторонах стен зажигают факелы, так что степь вокруг становится освещена и хорошо просматривается. Тот форт, на который орки напали, вновь отстроен и приведён к готовности. Брешей в обороне границы нет.
Вот теперь по крайней мере про пограничные форты он ответил достаточно конкретно. По крайней мере как самому ему казалось.

- А неплохо!
Столь же стремительно, как и подобрался, Охотник расслабился. Переходы состояний у него всегда были очень резкими, вот и сейчас так вышло. Он получил именно тот ответ, которого ждал. То есть, не простое уверение что мол, делаем, мол знаю что именно, а точное поименование того, что же там именно имеет место быть. Все же Третьему в беседах, которые подразумевали конкретную, весьма вещественную тему, хотелось не менее конкретных определений, фактов, в не простого упоминания того, что факты где то есть. А вот упоминание о сюрпризах заставило Третьего форменно встрепенуться.
- Да? А что за сюрпризы? Давай, хвастайся уже!
Живейший интерес, который он проявил к теме того, какое западло для нападающих решил учинить Менестрель, скрыть было невозможно. Еще бы, не так много всего можно придумать на этой почве, но у Кано - живой ум и очень нестандартное мышление, и угадать ход мысли Второго из сыновей Феанаро зачастую было нельзя. Конечно, чуть позже Третий обязательно захочет увидеть это своими глазами, но когда еще оно наступит... Нет, столько не живут, знать надо прямо теперь. Что поделать - ждать Охотник так и не научился, не смотря на все долгие годы жизни и упорное сидение на перевале.  Все ему было надо сейчас, немедленно,  а лучше всего - вчера.

Судя по всему теперь его ответ Турко удовлетворил. Видимо было сказано то, что действительно нужно было, и что брат услышать хотел. Можно было выдохнуть. И рассказать о сюрпризах, которые вскоре появятся на стенах дозорных крепостей.
- Ну например... Ланэ это обозвал паутинкой, а проще - липучка из смолы и клея. Если сапог в неё попадёт, то отодрать его, вися на верёвке или цепляясь руками за стену практически невозможно, а сделать это быстро и бесшумно и того труднее. Пока что думаем, как сделать так, чтобы это дело не высыхало со временем и от стены по цвету совсем не отличалось. Ещё например на крышал лучных галерей размещены брёвна, которые закреплены на железных штырях и свободно двигаются вокруг своей оси. Если эти брёвна покрыть сверху маслом, то на них удержаться невозможно и легко можно упасть со стены. А если даже и получится удержаться, то грохот всё равно выдаст. Ну и, но пока это ещё только в разработке, опять же на стенах установить пластины, под которыми будет рычаг. При нажатии на такую пластину из стены при помощи рычага будет выдвигаться лезвие, планируется как способ перерезания верёвок, а там уж по чему попадёт.
Пока что Кано привёл в пример только то, что наиболее было продумано из всех задуманных сюрпризов. Остальное нужно было ещё додумывать и доделывать. Поэтому пока что рассказывать об этом было рано. А то мало ли не удастся что-то, а он уже об этом расскажет.
- Ну и всякие мелкие пакости, разбросанные по степи на некотором отдалении от фортов. Дозорные о них знают, враги, надеюсь не проведают.
Вот о мелких пакостях таки стоило сказать. Ибо нужное это дело.

- Ага...
Третий призадумался, внимая рассказу. Потом немного помолчал, размышляя о том, что ему во всем этом не нравится. И наконец смог четко сформулировать свою мысль.
- Знаешь, по моему ты переусложнил. Достаточно было сделать галереи открытыми вовнутрь и устроить подсветку снаружи.
Охотник широким движением разворошил собственные волосы, готовясь обстоятельно рассказывать, чем на самом деле плохи такие хорошие на первый взгляд придумки. А ведь еще надо было как то умудриться сделать это в не обидной форме! Подрезать крылья полету мысли Кано, только-только входящему во вкус военной игры не хотелось, а сделать это было очень и очень легко.
- Смотри, смола это хорошо, но если они притащат лестницы, то она их не остановит. Опять же, если сунуть в нее факел, лучникам на галерее станет почти ничего не видать из за дыма. И из-за того же дыма им будет крайне душно, а если смолы много- то еще и крайне жарко. Они там просто запекутся, если будет хоть малейшее невезение, а делать ставку на то, что тебе непременно повезет нельзя.
Турко сделал в своей речи паузу, внимательно разглядывая брата и стараясь показать всем своим видом, что не осуждает его, не смотря на то, что идею рабочей не полагает. Да ладно, что там- Третий вообще был склонен работать по наиболее простым схемам. То есть, полагаться на то, что проверено веками- клинки и руки что эти клинки держат. Как не меч убивает, но рука, что направила его, так и не стены с хитрой машинерией выигрывают осады, но защитники этих крепостей. Не будет их, и никакие забавные игрушки не помогут, не заменят боевого духа, умения, настроя... на фоне этих размышлений внезапное увлечение Кано инженерией казалось странным. Такого подхода Третий скорее ждал бы от малоизученного и загадочного подземного племени, а поди ж ты!
- С пластинами и лезвиями та де ерунда- будут лестницы и они не сыграют, ибо лестница штука такая- стены касается очень мало где. Чтоб встала на пластину- это должно повезти неимоверно. Во первых. А во вторых, ради устройства, которое будет выдвигать их с достаточной силой в стенах придется делать полости, что ослабит кладку. Это будут не стены, а хороший сыр! Ты уверен, что именно в таких игрушках суть удачной обороны?
Вот теперь от ответа Менестреля зависело очень много. Потому что бороться с не нравящимся (проще- кажущимся вредоносным, или неоправданно сложным, что суть одно) нововведением Третий был готов бороться от души. И за этой борьбой надо было еще не забыть выяснить, что там было раскидано по степи. И если оно окажется хорошо- выяснить где, что и как, чтобы случайно не налететь самому. А то всякое бывает, и аглонских верных кидает по карте так, как мало кого. Может и туда нелегкая занести, а там сюрпризы...

А вот теперь трепать себе причёску настала очередь менестреля. Ибо Турко со свойственной ему лёгкостью и простотой показал всю нереальность и несостоятельность казавшихся такими хорошими и удачными планов.
- Мда... Я-то делал ставку именно на тот способ - забираться на стены при помощи верёвок. - Менестрель задумался, серьёзно так задумался. Замер на какое-то время, прикрыв глаза. После наконец продолжил высказывать свою мысль. - Выходит, всё это бесполезно и не принесёт пользы. Так?
Нет, ничего страшного в том, что Охотник раскритиковал идеи менестреля, не было. Кано хорошо понимал, что уж у кого-кого, а у него хорошо если только лишь одна идея из сотни в плане обороны и вообще военной части будет в итоге рабочей и доведённой до ума, а не отложена и забыта как негодная к воплощению ещё на стадии планирования. Поэтому-то он и пересказывал наиболее, как ему казалось, удачные идеи брату, чтобы услышать его мнение относительно этих идей и понять, какие из них хоть немного достойны дальнейшей разработки. Услышал, понял. И решил подумать ещё. Мало ли, что ещё хорошего в голову придёт. А то ведь так хочется хоть немного усложнить оркам жизнь, а то слишком им просто дался тот штурм форта. Прямо-таки слишком. Не должно быть так.

- Ага, именно так. Пользы оно принесет чуть, и то в некой идеальной ситуации, которой не бывает. Да и сам подумай, отчего бы им игнорировать такую удобную штуку, как лестница?
Жизнерадостно согласился с братом Третий, который с одной стороны все еще удивлялся желанию Кано непременно навертеть на крепости и форты как можно больше всего, а с другой был рад, что Кано не спорит.
- Сосредоточься на бойцах, на том чтобы объяснить им как и что надо делать. Чтобы научились нормально использовать то, что есть, а не надеялись на какие-то новые забавные устройства. В конце концов, ни один бой не был выигран катапультами без участия пехоты.Так и тут- никакими устройствами ты не снимешь со своих Верных необходимости выходить на стену и руками объяснять врагу, что тот в коне не прав, сунувшись.
Желание Кано уберечь своих Верных от боевых потерь было конечно понятным, равно как и было оно очевидным, но ведь в чем ерунда- без потерь и риска не бывает войны. Совсем. Никогда. Да и Первому Дому давно пора бы смириться с тем, что потери будут, так или иначе. не сейчас, так потом. Турко не любил говорить об этом без повода, но твердо знал, чуял всем своим опытом - если им и суждено победить в том, пока еще не состоявшемся, самом главном сражении, то за него будет уплачено кровью и уплачено страшно. Им придется пройти по трупам своих и чужих, просто придется. С этой перспективой Третий уже сжился, достаточно плотно, чтобы она не вызывала животного ужаса. Да, печаль, да, досаду. Не хочется, ой как не хочется, но куда деваться? В принципе, он даже вполне принимал в расчет, что и сам там ляжет бессмысленной грудой мяса и к данной перспективе относился спокойнее, чем можно было предположить. Это был бы логичный, ожидаемый финал для того, кто не умеет ничего кроме как бежать с войной на одной сворке, дурея от злого ее веселья. И это не было поводом чтобы предаваться печали сейчас, и не радоваться той жизни, которая есть в данную минуту.
- А в степи у тебя что?
С некоторой осторожностью спросил Охотник, только что получивший наглядное подтверждение тому, что фантазия у Кано пожалуй излишне богатая. То есть, конечно этот факт был известен и ранее, но вот перестать изумляться на то, какие удивительные идеи порой приходят в голову старшему брату Третий до сих пор не мог. И, как он думал, скорее всего никогда не сможет.

- Хм... а и правда. Не с чего. - Помолчав и подумав, отозвался Макалаурэ. - Ладно. Выходит, воплощать всё это в жизнь бессмысленно.
Наверное именно поэтому он и не торопился с воплощением идей в жизнь. Уже заранее был готов к тому, что они либо сразу будут отложены за ненадобностью, либо переработаны настолько, что первоначальный свой вариант будут напоминать очень слабо. Так в общем-то и случилось. И он лишь лишний раз убедился, что воображение и живой подход к делу конечно хорошо, но вот в тактике да и войне в целом он понимает довольно-таки плохо. И поэтому лучше советоваться с братом, который разбирается в этом всём куда как лучше, да и подход у него более правильный, что уж там.
- Да я и так на них сосредоточился. Они вон и без того от меня скоро шарахаться начнут. Просто хотел придумать что-то, что им помочь может, времени больше даст.
Кано вполне понимал, что до него хочет донести Охотник. И даже в какой-то мере разделял эту точку зрения. Но всё равно оставить воинов без хоть какой-то поддержки со стороны он очень не хотел. Да, всё в битве будет зависеть именно от воинов. Но если у них будет хоть малая возможность выиграть больше времени, успеть сделать что-то полезное в этот вырванный временной промежуток, тогда у них появится шанс. А шанс в битве - это главное. Им нужно пользоваться. И пользоваться по уму. Потому-то Кано и не спорил с братом. Потому и принял его слова. Ведь Турко обрисовал всё верно и указал на то, что шанса может и не дать, а наоборот передать его противнику, чего бы совсем не хотелось.
- В степи пока кроме малых капканов и скрытых ям с железной начинкой ничего. Расположение их я тебе нарисую, а то мало ли.
А то и правда мало ли что случиться может. Тут свои-то дозорные не все ловушки выучить успели, хоть их и не очень пока много. А ещё о тех ловушках и братьев предупредить стоит. Чтобы они своих дозорных предупредили где конкретно можно на сюрпризы напороться. Впрочем, основные пути, по которым обычно ездили всадники и отрядники, были чисты. Так что, если в степь с дороги не соваться, всё нормально будет. Но лучше всё-таки будет подстраховаться и нарисовать план. Для большего спокойствия.

- Ну ты это, строго говоря, мог бы и сам догадаться. Я понимаю, придумывать всякое дело занимательное, но ты когда придумал, логически рассуждать чего не начинаешь? Ну или хотябы советуйся с кем-либо, а то я очень беспокоюсь. Понимаешь, может ведь получиться так, что я не смогу обругать твой план. Что будет тогда?
С деланной легкостью проговорил Охотник, потягиваясь в кресле. На самом деле, он действительно начинал беспокоиться как следует. Пугало то, что если все обернется неожиданно плохо, и в какой-либо пограничной стычке его догонит случайное копье, совсем догонит, до конца, то старший брат останется представлен сам себе. Вот сейчас да, Кано соглашается и признает выводы младшего разумными, но что будет, если Менестрель не начнет думать логически сам? Выводы были не утешительными.
- Кано, им не нужно больше времени. Никто никого не победит и ничего не защитит без контакта с противником. Твоим воинам нужны всего лишь нормальные, обычные стены, которые им удобно защищать.
Со всей убедительностью, на которую был способен, проговорил Третий. Он даже вперед подался, глядя на брата почти просящим взглядом. К стыду своему Охотник начинал чувствовать, что у него заканчиваются аргументы и идеи о том, как вложить в голову старшего простую идею: надо думать. Обязательно думать, о том как будет действовать враг, и как действовал бы ты сам на его месте. А еще - искать, искать до одури в своих построениях слабые места, и наконец уже отказаться от идеи того, что хоть что то можно выиграть почти без боя.
- Так, теперь переходим к капканам и ямам. Это конечно хорошо, но плохо. Во первых, их нельзя нарыть и поставить столько, чтобы остановить крупны отряд. Так ты снесешь максимум невезучего одиночку- после первого же попавшегося отряд будет внимательно прощупывать местность впереди себя. Это сделать можно только в одном случае- если ты точно, совершенно точно знаешь, откуда и по какому конкретно месту пройдет враг, и если твоя задача- только немного его задержать. Но это нельзя узнать заранее, и как следствие, бессмысленно заранее копать этакий огород. Элементарная разведка всего с парой потерянных нарвавшихся все выяснит.
Третий закончил говорить и тяжело вздохнул. Конечно, он надеялся, что выданные пару месяцев назад инструкции как то расшевелят Врата, но думал что все же это будет иначе.

- Да понимаю я это всё... - Макалаурэ тяжело вздохнул, откидывая голову на спинку кресла и закрывая глаза. - Понимаю и пытаюсь сделать так, чтобы оно хоть немного правильным было. Чтобы хоть что-то к желаемому результату привело...
Он ведь действительно пытался. Другое дело, что если мышление изначально творческим задумывалось, логическим оно уже едва ли станет. А именно логическое мышление в данной ситуации пригодилось бы и было совершенно необходимым. Менестрель конечно пытался думать с позиции наибольшей целесообразности, старался сразу же итог предполагать. Но в результате выходило вот именно так как сейчас... Почему-то очень часто. Он пытался это как-то исправить, но получалось пока слабо.
- Нормальные стены у них и без того уже есть...
Вот же... Почти оправдываться приходится. А всё потому, что всё получается по принципу "хочешь как лучше, а выходит всё не тем концом и не оттуда". Прямо хочется с досады в лучшей отцовской традиции треснуть кулаком по столу. Да вот только... Вот только ни к чему это не приведёт. Думать надо, думать, а не эмоции накопившиеся выплёскивать. Ну или хотя бы преобразовать оные эмоции во что-нибудь для дела полезное. Осталось только придумать как и во что.
Ну а дальше, слушая Турко, менестрель лишь лишний раз убедился, что не в той семье ему стоило рождаться. Ну а если уж родился сыном Феанора, то нужно пытаться соответствовать. Вот только кто бы знал, как это непросто.
- Вот... И опять всё на поверку выходит без толку. - Немного раздражённо выдохнул менестрель. Встав с кресла, он начал мерять комнату шагами. Сделав так несколько кругов, вновь вернулся в кресло.
- Вот только что ещё можно придумать такого, чтобы у врагов меньше было шансов, чтобы они не прошли за линию обороны, не смогли преодолеть этот рубеж и выйти на мирные земли.
Он даже не спрашивал. Он уже скорее просто размышлял вслух. Ведь совершенно точно ясно, что даже будь воины готовы ко всем возможным неожиданностям, будь они хоть как угодно хорошо натренированны, одними их силами боя не выиграть. Значит нужно придумать то, что будет воинам подспорьем. Всё равно это нужно. Хоть те же стены, хоть ловушки и стенные орудия. Всё это всё равно нужно. Но теперь предстоит снова думать и снова выдвигать варианты и предложения. Чтобы в итоге достичь желаемого результата. Непременно достичь.

- Если понимаешь, то не переусложняй. Закапываясь в излишне сложные приспособления ты увлекаешься и рискуешь посадить сам себя в яму.
Охотник качнул головой и предпринял неизвестно какую по счету попытку "подхода к снаряду". То есть, к разжевыванию простых и в целом достаточно очевидных истин. И ведь что обидно- он вполне понимал, чего именно хочет добиться Кано. Эру видит, если бы бы способ это получить, Третий сам впереди всего первого дома кинулся претворять в жизнь такой благой замысел. Но ерунда крылась в том, что сколь бы ни была желанной данная цель, доступна она была пожалуй раз этак в десяток меньше, чем корона Моргота, если представлять ее на золотом блюде, несомом делегацией поющих орчанок к стенам Маглоровых Врат. Третий фыркнул, давольно живо представив эту картину, и продолжил.
- Не пустить их за линию обороны можно только одним способом, и я его тебе назвал. Если есть у твоих воинов нормальные стены, если воины знают, что на этих стенах делать, и что делать вне стен, то проблемы нет. Я вижу, ты не веришь в них и не веришь в их способность защитить рубежи. Это плохо. Поверь, подобное отношение чувствуется, даже если ты его не высказываешь. Доверяй им, дай им шанс защитить и тебя, и эти земли, и они смогут. Да, им придется драться, но они же воины! Так не пытайся отобрать у них то, ради чего они воинами стали. Ты же сейчас словно завел коня, но хочешь ездить  на нем, потому что конь устанет.
Аргументы заканчивались и в ход пришлось пускать образные сравнения. Это было плохо, потмоу что Кано -это Кано и он запросто может закопаться в игру метафор, упустив собственно то, ради чего они были применены, но Турко пока еще достаточно верил в себя. Нет, просто так съехать с темы он брату не даст. Даже если тот очень-очень захочет.

- Хм... Хорошо, попробую думать и действовать проще.
Оставалось только найти тот момент, с которого у него начались все эти усложнения и попробовать двигаться от него немного в ином направлении. Чем в общем-то и нужно было заняться в ближайшее время и при первой возможности. Чем Кано и собрался заняться, как только выдастся удобный момент сесть и хорошо так и качественно подумать и разложить всё по полочкам и по местам.
- Ладно, понял. - Менестрель кивнул. - Я действительно стал слишком сомневаться в силах своего войска. Видно нужно вновь в них поверить.
А ещё нужно было, похоже, дать им возможность самим действовать, не оглядываясь на него. Да и смысл-то оглядываться, когда толку от того не слишком-то и много. Пусть лучше ориентируются на тех, на кого действительно стоит ориентироваться.
- А вообще... Вообще я в последнее время больше себе самому не верю, чем воинам. Воины что, они приказов слушают. А тут... - Он махнул рукой и вздохнул.
Осень, точнее осенние события дали ему повод сомневаться. Наверное именно этого добивалась судьба, когда подбрасывала ему то испытание. Он теперь совершенно не был уверен, что в следующий раз, в следующей стычке или сражении нечто подобное, произошедшему с ним тогда у орочьей деревни, не случится вновь, или даже не станет ли ещё хуже. Он конечно надеялся, что больше никогда такого не повторит, но... Но, а вдруг судьбе захочется ещё поиграть... И ведь ладно бы только ему от того страдать, так ещё и воинов опять же может зацепить... Поэтому-то эти три месяца менестрель и слышать ничего не хотел о том, чтобы присоединиться к своим воинам в какой-нибудь операции. Понимал, что не выход, что не получится так всегда, однако... Однако сомнения были сильнее его. И нужно было с этим что-то делать. Вот только что и как... Все эти три месяца он искал ответ. Впрочем, пока безрезультатно.

Третий дослушал короткое объяснение. Честно, от вей души попытался его понять, не преуспел.
- Что - а тут?
Попытку угадать, что именно брат имеет в виду Охотник предпринимать не стал, по двум причинам. Во первых, его несколько тяготила функция этакого "лекаря душ". Было бы ему такое близко - водил бы близкое знакомство с Ирмо, а не с Оромэ. Во вторых же сама постановка вопроса, то, как Кано закончил свою фразу явно, диктовала поощрить на продолжение. Песнопевец вероятнее всего, рассчитывал на вопрос, на некий проявленный интерес. Что ж, интерес был. Другое дело, что было крайне сложно не сползти в скандал и не наговорить брату вещей обидных. А этого, между прочим, начинало хотеться тоже. Третий потихоньку терял терпение и душевное спокойствие. Злила покорность брата, злило то, что он со всем соглашается, и даже потом следует советам. Но- только тем. что были высказаны вслух. Отпущенный же в свободный полет, Макалаурэ тут же терялся, сдавал позиции и будто не хотел пробовать понять логику ему сказанного. Будто просто выключал мозги и делал просто что-нибудь, рассчитывая что придет кто то старший, научит, поправит, утешит. Охотник и рад бы тем утешающим побыть, да не хватает терпения. Медленноон провел ладонью по собственному лицу, будто стирая налипшую на него паутину. "Ощущение, будто я ему показываю две палочки, и на вопрос, что ты видишь мне ответом - одну палочку и одну палочку. А вместе их сколько? Одна и одна!" примерно так мысленно видел теперешнюю беседу Третий, и закономерно рад не был. Ну нельзя, нельзя ничего настолько не понимать, настолько не проводить аналогий. Если только... Если только не очень-очень стараться этого не делать. Это же так удобно- я ничего не умею, и следовательно не буду. Да, да, я совсем-совсем не понимаю ничего, пусть все сделается само как-нибудь...

- Да понимаешь... Мне всё не даёт покоя та история около деревни. Я вроде бы уже всё обдумал и не раз. И всё равно не могу понять что же это на самом деле было и чём точно вызвано. И оттого сомневаюсь. В себе сомневаюсь.
Он бы и хотел не сомневаться, да не получалось. С каждым новым днём, убеждаясь, что изменений к лучшему не произошло, он всё больше начинал думать о том, что всё то, что он делал и думал, совершенно неверно и что всё это должно быть совершенно не так, совершенно иначе. И всё сильнее ему казалось, что всё это не просто так, что судьба со своими вечными играми сделала так, что теперь Тьма совсем близко, что Тьма собирается начать борьбу с его светом, да собственно уже начала.  Он сомневался в себе, в своём свете. Он не хотел пускать в себя Тьму. Не для того он жил, чтобы шагнуть туда, в ту бездонную и беспросветную бездну. Но сомнения… Они были сильнее, они перебивали всю уверенность. И хотелось, очень хотелось разом покончить с ними, так чтобы их не осталось больше, чтобы стало понятно, стоит ли страшиться власти тьмы над своей душой, или свет всё же сильнее. Только вот способа разобраться он покуда не придумал. Были конечно отдельные безумные и малореальные в претворении в жизнь идеи, но их лучше было оставить на самый крайний случай, на тот, когда иного, менее самоубийственного выхода уже не будет. И в любом случае время у него пока было. Крайним сроком для себя он назначил конец апреля. Три с небольшим месяца. Как много и одновременно как мало времени у него осталось…
А спустя некоторое время, задвинув все эти мысли куда подальше, Кано, может быть излишне резко и поспешно, произнёс, отворачиваясь и  переводя взгляд на пламя в камине, будто там было что-то очень уж важное или интересное для него.  
- А вообще... Не важно. Это не важно. Не бери в голову. - Менестрелю показалось, что хватит уже говорить об этом. Всё равно говори не говори, а ничего ведь не изменится. Прошло уже столько времени, а ничего, ну хоть бы на капельку, не изменилось.
А ещё он считал, что с этим всё равно справиться, если конечно получится, должен сам, без помощи со стороны. Потому как сам же и всю эту кашу заварил. Не стоит теперь думать, что кому-то придётся по душе или вообще появится желание помогать ему решить эту конкретную проблему. Вот и оборвал он своё объснение, потому и не хотел продолжать дальше говорить об этом.
- Давай не будем больше об этом, ладно? - Он вновь посмотрел на брата, надеясь, что Турко согласится, и эту неприятную тему они закроют.

- Э, нет. Так мы не договаривались. Ты начал об этом говорить, и сворачивать с полдороги не дело. Если уж у тебя под кроватью завелось чудовище, то давай, выходи к нему на встречу, а то оно так и будет там жить.
Конечно, все эти "не важно", "не бери в голову" и прочее Третий истолковал совершенно по своему. Вернее - совершил типичную ошибку всех, кто страдает излишним самомнением и гордостью - отмерил по себе. Вот если бы он, Охотник высказался в таком тоне и таких выражениях, это означало бы вовсе не призыв беседу прекратить. Это бы значило "мне трудно самому все рассказать, помоги, говори со мной, сними с меня ответственность за разговор". Собственно, помогать они приготовился, традиционно не думая о том, нуждается ли тут кто то в его помощи. Неважно, что об этом думает Кано, важно что сам Турко считает, что помощь необходима. В конце концов, если бы Третий хотел поменять тему, он бы четко и решительно заявил "Все, я больше это не обсуждаю, тема закрыта". Без романтических пауз, жестко и тоном, который бы четко обозначил все границы. Тут же он этого не видел. Ну а что объект причинения добра сопротивляется и страдает- так тоже мне невидаль! Присохшие бинты отдирать трудно, и шить по живому ой как неприятно, а полезно!
-Ты уже Эру знает сколько варишься в своих сомнениях, и пока они не разрешились. Потому давай ты попробуешь внятно рассказать, до чего додумался в этом плане. Вот прямо так по по пунктам, с выводами и версиями. Это тебе самому будет полезно, так как поможет упорядочить кашу в голове. А я вижу, что там каша, иначе не было бы этих начал без продолжения и всяких "ой, впрочем ладно".
С тяжелым вздохом приступил к своей, строго говоря, самонадеянной, миссии Третий. Всем своим видом он выражал крайнюю степень порицания в отношении попыток соскочить с темы. И не меньшую степень порицания к избранной форме этих попыток. Ну правда, можно подумать, Кано совсем своего брата не знает и не догадывается, что ответами в духе "кстати... а впрочем не важно" брата этого удастся удовлетворить. Да это все равно что собаке кость дать, позволить вцепиться и потом попробовать отнять. Рискованно и бесполезно. Ну чуял Охотник, что есть тут еще что то, что ему знать надо, даже если не хочется, и чутью своему верил.

Закрыть тему не получилось. Не так-то это просто сделать в разговоре с Охотником. Турко не Майтимо, с ним подобный стиль завершения тем разговоров не проходил. Вот и сейчас…
- Чудовище не чудовище, но что-то там точно завелось.
Отчего-то вспомнилось детство. Чудовищ под кроватью Кано не боялся. У него вообще под кроватью вечно целый склад всего необходимого был начиная от исписанных нотами листов бумаги и заканчивая парой деревянных моделек корабликов. А вот подвал… Пожалуй именно в подвале жили все выдуманные чудища, выселенные из-под кровати.
И вот теперь Турко очень точно подметил. Именно чудовище и именно завелось. Вот только как выгнать его из глубоких и тёмных уголков своей души на свет, чтобы оно стало и вовсе не страшным, чтобы как в детстве – открыть шторы и увидеть, что та большая тень в углу комнаты вовсе не одно из тех созданий, о которых дедушка вчера рассказывал, а всего-то навсего большое кресло с накинутым на спинку покрывалом, это пока оставалось для менестреля загадкой.
- Ладно, сейчас попробую объяснить. – Согласился Кано, решив, что проще уж всё рассказать, чем пытаться и дальше отнекиваться с абсолютно нулевым результатом. Рассказать-то всё равно придётся. – В ночь после той истории, собственно ещё у орочьего форта, я понял, что сила покинула меня, и исцелять, да даже просто лечить, я больше не могу. Я думал, что это временно, и что вскоре всё вернётся на круги своя, но ошибся. Всё это время, все эти месяцы, толку от меня в лазарете разве что советы. И я всё чаще начинаю думать, что целителем мне больше не быть, что свет ушёл, отвернулся от меня, что тьма в любой миг может предъявить свои права… И вот это-то и пугает. Ладно я, что мне может сделаться… Я за своих верных боюсь, что они пострадать могут, что им придётся с той же тьмой бороться. И что если её влияние усилится, и что-то подобное произошедшему повторится, и некому будет остановить, вернуть на верный путь, не пустить во тьму… Турко, мне кажется, что это тупик уже. – Высказав всё это, менестрель замолчал, только нервно теребил в пальцах край широкого рукава туники. Только это пожалуй и выдавало его нынешнее состояние. А было оно не сказать чтобы светлым и радужным. Скорее пронизанным теми самыми сомнениями, тревогой и переживаниями. Он ведь действительно переживал и переживал больше не за себя, а за тех, кто идёт за ним, кто верен ему. Они ведь идут той дорогой, что выбирает он. И ему не хотелось бы, чтобы, случись с ним такое, и их путь ушёл во тьму. Впрочем, и самому совершенно не улыбалось в ту тьму отправиться и позволить ей властвовать над собой. И нужно бороться. И нужно искать пути, по которым возможно уйти от края той бездны, что уже так ждёт и пока почти незаметно, но уже тянет. И он пытался это делать, пытался отыскать способ, найти верный выход…

Беда этого разговора была в том, что проблемы Макалаурэ никоим образом не соотносились с тем, что как следует мог представить и прочувствовать Третий. Да, у Охотника случались проблемы с собой и своим внутренним миром, но принципиально иного сорта. И решения, которые он для них находил, тоже были... Своеобразны. Не всем дано отключаться, не все умеют проводить черту между "вчера" и "теперь". Возможно, этаким брошенным копьем переть строго вперед, всегда по прямой, оставляя за собой ошметки всего и всех, кто не успел увернуться и не самая верная методика, но рабочая. Такая рабочая, что с нее не слезешь.
- Кано, эм.. Мне кажется, ты пытаешься одновременно бежать в две стороны. Во первых, не говори о своих Верных так, будто у них своей воли нет, и коль ты скажешь, они хоть к Морготу под присягу пойдут, хоть куда. Не пойдут, у них есть голова тоже. А если они такие, какими ты их выставляешь, то давай меняться. Я тебе за них половину Аглона отдам не глядя.
Да, в неудобной и стрессовой для всех ситуации Третий справлялся как мог. И валял дурака, сводя серьезность к шутке. Третий непринужденно улыбнулся, плавным движением поднимаясь из кресла и делая пару шагов в сторону окна, но с полдороги передумал- обернулся к брату. Настало время для очередной порции житейской мудрости.
- Твоя проблема в том, что ты пытаешься все решать, не разобравшись в себе. Так не получится. И если ты этого не сделаешь, то никому ничем не поможешь и  ни от какой тьмы верных не прикроешь. Наведи сперва порядок у себя в голове. Ну не хочешь ты во Тьму, хорошо. Подумай, с чего тебе в нее отправляться? Ты что, считаешь, что случись опять быть бою, то ты радостно все забудешь, включая ерунду в деревне? Или что еще? Подумай и ответь, но говори и думай только за себя. Именно сейчас- только за себя одного.

Менестрель некоторое время молчал, явно раздумывая над дальнейшими своими словами. И над тем, насколько его верные готовы последовать приказу, а насколько выбирать самостоятельно. Выходило, что приказ и верность лорду в большинстве случаев куда как больше для них значат. Нет, чего-то самоубийственного вроде предложенного Турко варианта с присягой, конечно не будет, но вот исполнение приказов вроде тех, что были отданы менестрелем у деревни, сначала выполнят, а уж потом о них думать будут. Правда были и исключения, которые и пообсуждать могут и попоучать в стиле что так делать нельзя, а вот так делать надо. Но таких было куда как меньше, чем первых.
- К Морготу под присягу они конечно не пойдут. Но вот приказы выполняют быстро и без рассуждений. В большинстве своём без рассуждений. Вспомнить ту же деревню… - Кано сделал паузу, потом покачал головой, отвечая на слова брата об обмене. – Твои ко мне не пойдут. Им тут не понравится. Порядки слишком не те, что у вас. – Его ответ тоже прозвучал этакой полушуткой. Для некоторой разрядки атмосферы.
Проследил взглядом за братом, всё-таки оставляя в покое многострадальный рукав. И с тяжёлым вздохом признал.
- Я пытаюсь разобраться. Но за эти три с лишним месяца как-то не особо продвинулся в этом деле. А во тьму отправляться да хотя бы потому, что свет так, похоже, и не простил моего проступка и моей глупости и ошибки. А про то, что будет, случись бой, я не знаю. Не знаю потому, что не понял ещё истинной причины случившегося. Потому и не верю полностью себе.
Вообще Ланэ пару раз предлагал проверить, действительно ли стоит придавать такое значение опасениям. Но Макалаурэ отказывался, думая, что лучше будет всё-таки сначала понять причину, а после уже экспериментировать. Лишний раз подвергать опасности окружающих ему совершенно не хотелось. Даже если оруженосец никакой опасности ни в чём и ни для кого не видел. Впрочем, поняв, что бесполезно, он с менестрелем спорить перестал, отступившись и принявшись ждать, когда же голову Кано посетит светлая мысль.

- Ну раз не пойдут, то все пока в порядке. Если я заменю твоих верных своими, то порядки у вас сразу станут те. Именно те, что надо. Мои красавцы в постоянном контроле не нуждаются, сами знают что делать.
Шутливый, непринужденный тон Третий поддержал. Так, на самом деле было проще вести беседу, в которой обсуждались совсем не смешные дела. Да что там, если глядеть абстрактно, то волосы дыбом вставать должны были от дел таких.
- Ага, ладно, едем дальше. Что именно ты делал, чтобы разобраться. Истиной причины ты не понял, но хоть какие предположения были? Давай, озвучивай все, что есть. И, заклинаю тебя, не начинай про судьбу, "оно само" и тому подобные пространные материи. Давай, смелее! не знаешь точно- предполагай!
С энтузиазмом подал идею Третий, в котором, если по совести, окончательно окрепло неприятное такое ощущение. Конкретно - что Кано банально малодушничает, опасаясь в чем-то признаваться самому себе, и теперь тонко так провоцирует брата на то, что тот его, Кано, заставил таки раскрыться. А именно что заставлять Третий не хотел, полагая, что со своими демонами надо общаться лично, а не когда, образно выражаясь, друг в спину копьем подпирает. Ну, хотябы признавать их наличие и называть по именам надо, если большее пока не выходит. Уже одно это было бы победой, причем огромной. Это бы переломило застой, возникший вокруг злосчастных переживаний, дало возможность двигаться дальше... Но нет, Кано был упорен, и с упорством, достойным куда лучшего проявления, конкретных слов избегал, предпочитая им обтекаемые выражения вроде "это", "оно", "поступок". Не говоря четко и ясно, что - "оно" и не давая имени совершению. В хорошо протопленной комнате начинало становиться душно, хотя Третий знал - это ему так кажется. Решительно подойдя таки к окну, он толкнул раму, распахивая створки широко, как только можно. Зимний воздух, морозный и веселый, ворвался в комнату. Не то чтобы от устроенного похолодания разговор должен был стать проще или конструктивнее, но это давало некую иллюзию контроля над пространством. Ну, хоть над чем-то он сейчас есть, этот самый контроль.

- О, в этом я даже не сомневаюсь. Хоть и не думаю, что даже так твои с моими общий язык найдут настолько, чтобы порядки начать менять.
Всё ещё в том же полушутливом тоне. Впрочем, Кано не сказать чтобы хотел каких-либо новых порядков в своей крепости. Скорее наверное нет. Пусть крепость и её воины нуждались в некоторых изменениях, которых без аглонцев не провести, но менестрелю совершенно не хотелось, чтобы Врата стали со временем неким подобием Аглона. Не нравилось ему такое возможное продолжение. Он пока и себе не признавался в том, почему не нравилось. Но... Но с каждым днём всё ближе был этот момент, и всё серьёзнее основания.
Ну а дальше... А дальше, похоже, предстояло самое трудное.
Менестрель пристально глянул на брата. Вдохнул и произнёс.
- Я проводил анализ случившегося поминутно начиная собственно с начала атаки. Спрашивал у старших воинов как бы поступили они в тот или иной отрезок времени, предлагаемый им на рассмотрение. Выслушивал их ответы, анализировал, соотносил со своими действиями и делал выводы. Вышло, что моё замешательство и последовавшее за ним изменение решения сыграли против меня же. Но да это я понял ещё тогда, сразу после. А анализ показал, что то, чего я желал тогда избежать, а именно измены принципам целителей и вообще учеников Ирмо и Эстэ, я же своим решением и сотворил. Пусть даже жертвами стали бы орки, ничего по сути это не меняло. Я ошибся. Один раз ошибся. И теперь боюсь того, что могу ошибиться вновь, и кто знает, не станет ли новая ошибка причиной ещё более серьёзных и непоправимых событий. - Кано сделал паузу, переводя дух, потом заговорил вновь. - Я долго надеялся, что утрата силы - явление временное. Но как же тяжело было раз за разом убеждаться в обратном, раз за разом смотреть в лица воинов, которым хотел помочь, и понимать, что не могу этого сделать, что даже кровь остановить не могу, а казалось бы что проще... Пока что я не участвую в военных операциях, пока не пойму, что ошибки больше точно не совершу. Но если в этом уверенность всёже растёт, то понимания, что нужно сделать, чтобы снова исцелять, у меня нет. И в связи с этим мне всё-таки кажется, что тьма постепенно овладевает мной. Нашла возможность тогда, у деревни, и теперь видимо пытается продолжить своё тлетворное влияние.
Турко распахнул створки окна. И тут же в комнату, будто только и ждал этого, ворвался зимний морозный ветер. Затрепетало пламя в камине, заплясали огоньки свечей в канделябре на столе. Сразу стало заметно прохладнее, поскольку жар от натопленного камина оказался вытеснен холодным воздухом. Ни бодрости, ни должной, той, которой хотелось бы достигнуть, ясности мысли не появилось. Зато от ненужных сейчас мыслей, которые вновь стали заполнять собой голову менестреля, похолодание в комнате его избавило. Впрочем, спустя минуты три Кано всё же попросил, понимая, что ещё немного, и замерзать начнёт.
- Турко, закрой пожалуйста окно, чай не май на улице, холодно же.
Нет, иногда мёрзнуть конечно даже полезно. Но вот менестрелю это совсем не нравилось, ибо он был существом теплолюбивым.
- Лучше дверь открой, или пойдём пройдёмся по крепости, если тут неуютно стало.

- Не нашли бы...
Задумчиво проговорил Третий, опираясь ладонями на подоконник и выглядывая в окно. За окном наблюдался обычный замковый двор, с совершенно обычной для него жизнью. Холодный ветер, пахнущий снегом, мягкой лапой ударил по лицу, взъерошил волосы, игриво вытягивая тепло из тела. Хорошо. Лучше, чем разморенная, протопленная комната. Пространство не должно быть замкнутым.
- Ну да. Ты все правильно в целом понял. По аналогии с лекарским делом, если надо отнять конечность, то лучше одним ударом, решительно, чем пилить два часа и извиняться параллельно. Со смертью та же ерунда, если разобраться.
Охотник повернулся к распахнутому окну спиной, так что теперь залетающий в помещение ветер холодил ему лопатки, забираясь под одежду. Этак по дружески в спину толкал, как бывает, пихаются мордой кони, привлекая внимание и выпрашивая угощение.
- Знаешь, я так скажу. Уже тот факт, что ты задумываешься о том, не Тьма ли действует твоими руками, говорит об обратном. Было бы куда более тревожно, если бы ты заявлял "Да, я есть мерило света, и ничто, что от меня исходит просто не может быть злом". Ты сомневаешься, думаешь... Попробуй делать так: принимая решение или делая что-то, представляй себя со стороны. И думай, как ты со стороны выглядел бы, если бы УЖЕ сделал, чего там собирался. Если не нравится картинка- значит все плохо. Уверен, это должно помочь. И, мне не кажется что схема " я не могу исцелять, значит мной владеет Тьма" верна. Слишком просто это. Такой получается вполне себе обмен. нет, оно так не работает и не может. Ладно, если ты такой мерзлявый, то пойдем пройдемся. Итак сидим тут слишком долго, скоро корни пустим.
С некоторой ленцой Третий отлепился от окна, явно предполагая, что "пойдем пройдемся" означает идти и проходиться прямо сейчас. В этой комнате они ничего более не насидят и не решат, а смена обстановки это дело благое всегда. Хотя... Хотя кругом Врата, сонные и мирные, даже когда бегают с накрученным хвостом. Вот парадокс, да? На вкус Охотника вся крепость была словно вырвана, вырезана из какого то другого, доброго и хорошего мира, и по страшной ошибке (либо- злой шутке) грубо вклеена в мир этот. Странный контраст, опасный по хорошему для всех. Для крепости, для тех, кого она защищает. Для тех, кто будет делать на нее ставки. Ох, хорошо бы Кано сумел таки разобраться сам в себе и это зыбкое положение дел как то поменялось.

- Нет в мире ни абсолютного добра, ни абсолютного зла. – Покачал головой Макалаурэ. – Вот знаешь, вроде бы как ты прав, и я даже с тобой согласен. Но почему-то кажется, что чего-то тут, во всём этом, не достаёт. Какой-то детали для того, чтобы сложилась мозаика. Но я так всё и не могу понять, чего именно не достаёт…
Вроде бы он и с братом был согласен, и сам приходил в своих размышлениях практически к такому же выводу, но вот… Не хватало чего-то, всё время не хватало. Словно это что-то надо искать как-то не так, не в простых размышлениях, и где-то не здесь, не в окружающем пространстве и не в себе самом. В себе-то всё давно уже пересмотрено и перепроверено. И так ничего и не найдено. А время идёт, утекает водой в хрустальной клепсидре… И уже надо бы тот ответ отыскать, а всё его нет, всё не попадается. И уже начинает казаться, что его и нет вовсе, что поиски бессмысленны, а картинка так и останется незавершённой. Но нет, надо искать. Ответ есть. Просто не может быть, чтобы не было. Иначе вся жизнь целиком и полностью бессмысленна я незачем.
- А что в этой схеме не так? Вполне всё верно. Тьма не может же приносить исцеление, облегчение, спасение…
Он не знал, может что-то и упускал, не видел, не замечал. По его мнению всё вполне верно выходило. Ведь творящий дела тьмы не может творить что-то светлое и доброе. Так повелось, что или-или. И если от света ко тьме путь не так уж и долог, то от тьмы ко свету куда как длиннее. Таковы условия поединка с судьбой, именуемого жизнью.
Макалаурэ легко поднялся с кресла и направился к двери, размышляя на ходу вслух.
- Что бы тебе показать, брат мой, чего ты тут ещё не видел…

- Эм... Что то мне кажется, что мы тут не про абсолютные величины говорили, которые суть- абстракция. А про вполне конкретных эльдар. Если же некие конкретные эльдар удручены тем, что они не абсолютное добро... то пусть выкинут эту ерунду из головы. Быть абсолютом и быть живым одновременно нельзя.
С потрясающе легкомысленным выражением лица махнул рукой Третий, отлепляясь от так и не затворенного окна. Да, глубины философии никогда не привлекали Охотника, предпочитающего развесистым конструкциям о природе добра и зла вещи более практичные. А сейчас так вообще подобные упражнения ума казались вредными, как способствующие путанице в голове Кано и углубляющие его же депрессию. Нет, вот что за радость пережевывать мысли и эмоции, но так и не сплевывать невкусную кашу, которая в итоге выходит?! Зачем копить в себе то, что можно прогнать как следует, насмерть зарубив тренировочный столб? То есть конечно, зарубить нескольких орков было бы более целительно, но ты их еще найди сперва...
- В этой схеме не так то, что она неправильная. Тьма не приносит исцеления, но не все, что его не приносит- тьма. Например Хуан тоже лечить не умеет, но назвать его- созданием Тьмы как то странно. А те же орки как то умеют использовать бинты и ничего, помогает им. Что не дает их Светом, не так ли? Так что, думаю суть не в способностях, а в целях и мотивации. Веди, куда сам считаешь нужным. Это в конце концов, пока еще твоя крепость.
Не дожидаясь, пока его именно что поведут, Третий направился к выходу из комнаты, по дороге ободряюще улыбаясь брату. Совершенно так солнечно, жизнерадостно. Как если бы в мире, в котором живет Третий сын Феанаро не бывает неразрешимых проблем, невосполнимых потерь и невозможных этических проблем. Да, это было наглым враньем, но Охотник привык врать окружающим. Не словами, а именно подачей, мимикой, транслируемыми эмоциями. Это было важно, потому что хоть у кого то, а должно было быть все в порядке. Хотя бы на глаз, иначе уныние пожрет и не подавится. А так- живой и личный пример перед глазами, а оптимизм штука заразная, и в такое вранье в целом верить хочется. Нет, это все имело обратную сторону, и порой для должного уровня бесшабашной радости надо было изрядно напрягаться, но тут уж такое дело, что просто не бывает. В жизни вообще просто бывает очень мало когда что. Кано например, хочет готовых ответов на все вопросы, имея которые все просто будет, и бежит от трудностей, связанных с принятием жизни и ее пинков, кому от этого лучше? Ему, Макалаурэ, прежде всего от этого хуже и становится.

- Конкретный элда не этим удручён. – Покачал головой менестрель. – Конкретный элда понять все три месяца не может, чего же в нём после осени больше – света или тьмы.
Ведь на самом деле непонятно. И никто, ни он сам, ни окружающие сказать этого не могут. Просто потому, что покуда это никому неизвестно. Вот только менестрелю отчего-то не хотелось проверять. Не хотелось, чтобы ещё что-то случилось с теми, кто ему верит и доверяет. С ним-то самим пусть… Но вот только практика показала, что именно на окружающих судьба направляет свой ответный удар, задевая его лишь чуть. Вот поэтому-то он и находился в смятении и в удручённом состоянии. Ну да это не так важно.
- Да не только исцеление. Исцеление – только дело, сутью которого яаляется творение добра. Просто перевязать рану и исцелить её – две разные вещи. – Макалаурэ с братом в этом вопросе не соглашался. – Мотивации…Ну и в них может тоже дело, но не в большей степени.
И всё равно он считал схему вполне верной и оправдывающей себя. Хотя… Кто знает, может поэтому-то ничего и не понимал в складывающейся ситуации. Но в неверности схемы Турко пока не удалось его убедить.
Охотник улыбнулся. И отчего-то на его улыбку захотелось тоже ответить улыбкой. Что менестрель и сделал. Правда его улыбка была не такой уж и радостной и довольно усталой. Впрочем, а чего ещё ждать. Эти три месяца его измотали пожалуй сильнее чем долгие годы до того. И оптимизма и светлого взгляда на жизнь почти что и не осталось. Хоть он и хотел казаться окружающим всё тем же каким и был, абсолютно прежним. Вот только не всегда удавалось, хоть он и старался. Ну да ладно, чай не один такой. Все остальные живут, и он переживёт. Не сахарный, не растает.
- Ну ладно, пойдём. Начну показывать всё подряд. – Сделал он вывод и вышел из комнаты.

- Конкретный эльда слишком много думает, когда не надо. А когда надо- мало. Думать надо когда делаешь что либо, а не переливать из пустого в порожнее. Ты уж прости, но то, чем ты занят- это самоедство, и толку с него чуть.
Досадливо бросил Охотник, морщась, как если бы куснул ну очень кислый крыжовник. Вся эта тема с "о, Эру, я Тьма или Свет" раздражала его, как совершенно не имеющая решения, тем более решения в виде готовой схемы. Ну неужели так тяжело понять, что никто не придет, не погладит по голове и не выдаст готового решения всех-всех проблем. И что в каждом отдельном случае придется каждый раз решать по новой, с учетом всех обстоятельств и деталей? Нет, конечно лучше грызть себя, страдать и... В итоге не сдвигаться с мертвой точки.
- А в чем тогда в больше степени? Вот смотри, убиваю я орка забавы ради или потому, что он меня убить хочет и у меня разная мотивация в обоих случаях. А на выходе и там и тут- дохлая вражья тварь, но разница по моему ой как заметна. И вообще, тебя послушать, так ты ищешь некий рецепт, согласно которому раз  и навсегда можно перестать нервничать и всегда совершать только добро и свет. И, соответственно, перестать задумываться о том, ты прав ли, и если нет, то насколько нет. Так вот, это не получится. Совсем. Сомневаться, ошибаться и все такое придется всегда. Это неудобно, но привыкнуть можно.
Следующий за братом Третий все также говорил непринужденно, как о сущей ерунде и совершенно очевидных, но не слишком важных вещах. Потому что за непринужденностью и легкомыслием прятать раздражение и досаду легче, чем за любой другой подачей. А то, что вся ситуация, почти с самого момента приезда, его чем-то неуловимо бесит, он уже понял. Пока только точно для себя не уяснил, чем именно. То ли покорным соглашательством брата, при нулевом результате этого соглашательства, то ли еще что. Кано не спорил, Кано был готов делать все, что ему скажут... И это было ужасно. Потому что действовать самостоятельно и думать, и анализировать решения без внешнего надсмотрщика с палкой Кано похоже не хотел. Ему указывают на ошибки- он и признает, и... И все. Будто старший, Моргот его побери, старший! Брат все время ждет некого учителя, который проследит, поправит вовремя, вовремя перехватит инициативу... И потому смело косячит. Ведь правда, ему ж помогут все поправить, объяснят все-все... Третий раздраженно встряхнул волосами, словно конь, который слепней гоняет. Приходилось самому себе признать, что он с такой задачей не справится никогда.

Вот же… И ответить-то брату в сущности особенно нечего. Ибо разговор по сути сейчас либо себя исчерпает окончательно, либо зайдёт в очередной тупик. И надо с этим что-то решать. Иначе не общение двух братьев получается, а балрог знает что. Поэтому Макалаурэ решил всё-таки предпринять ещё одну попытку к смене темы и закрытию предыдущего разговора, по итогам которого он понял, что надо всё сказанное братом ещё раз обдумать и решить, как стоит всё же это всё воспринимать и нужно ли следовать полученным рекомендациям.
- Турко, а может всё-таки поговорим о чём-нибудь более… приятном что ли? – Спросил, заранее готовясь к любому ответу и любой реакции. Всё-таки тут не угадать.
Он не уходил от ответа. Просто и впрямь вся эта тема уже успела надоесть, да и брат похоже уже закипать начинает, даром что со стороны кажется совершенно спокойным. Вот только Кано уже догадывался о том, что скрывается за спокойствием и непринуждённостью Охотника. И надо было переключить его внимание на что-то иное. Вот только на что… В коридоре было пусто. За узкими окнами был виден двор и немного верных, занятых абсолютно повседневными делами. Значит нужно найти какую-нибудь более… интересную тему. Такую, чтобы о предыдущем разговоре можно было пока что забыть.
И очень вовремя они дошли до двери одного из любимых помещений менестреля в этой крепости. Наверное единственной комнаты, где всегда было тепло и всегда можно было найти горячий квенилас и какую-нибудьт вкуснятину. Поэтому Макалаурэ решил отвлечь брата от предыдущей темы разговора посещением именно этой комнаты. Распахнув дверь и сделав приглашающий жест, он произнёс таким тоном, будто думал об этом уже невесть сколько времени, а не занимался послдние полчаса активным самокопанием.
- Проходи, брат мой. Мне кажется, что пришло время отвлечься на квенилас. А потом продолжить обход крепости, если тебе этого захочется.
Кухня была не такой уж большой, но уютной. Сейчас тут царили тишина и пустота. Время общего завтрака давно прошло, а до обеда оставалось ещё около трёх часов. Так что пока тут никого не было. И можно было спокойно похозяйничать самим. Дверь в смежную с кухней большую трапезную залу оказалась закрыта. Зато из окон хорошо просматривалась залитая солнцем часть двора, которую из окна комнаты, где братья сидели до этого и из коридора увидеть не увидеть.

- Ну давай сменим, ты в целом прав- принципиально нового мы тут не родим. Давай, задай направление!
На смену тематики беседы Третий пошел легко, благо действительно был с Кано согласен- дальше они имели все шансы рассобачиться буквально на ровном (или не очень) месте, а оно пока преждевременно. Впрочем, оно и потом не то чтобы очень к месту будет, но есть такие штуки, которых избежать никак. Уж больно провоцирующей была мягкая, созерцательная позиция, которую так часть избирал Менестрель. Охотник такого подхода к жизни не понимал, и как всякое непонятное, стремился "потыкать палочкой", что приводило к ожидаемым результатам- понимания не прибавлялось, а ситуация выходила из под контроля и начинался скандал. Схема работала годами, но что с ней сделаешь, если оно так, а держать все в себе невозможно? Прогулка по коридорам до подсобно-кухонного помещения была не долгой, и в целом благотворной. В том плане, что за время, что она длилась, ничего нового случиться не успело.
- Квенилас так квенилас, отчего нет. А потом и правда продолжим, в конце концов, ты же меня за этим звал.
Третий пожал плечами, проходя в комнату следом за братом, но особенно никаких действий не предпринимая. Во первых, возиться с заваркой он не хотел, и так под шумок перекладывал эту обязанность на чужие плечи. А во вторых он решил для себя сдать инициативу. Вот прям  вот отдать ее в руки Кано и посмотреть, что получится, как именно получится. Конечно, скорее всего долго так продержаться не выйдет - деятельная натура даст о себе знать, но какое то время все же будет.

- Угу… за этим. – Коротко-раздумчиво кивнул Макалаурэ.
Возня на кухне ему всегда помогала избавиться от ненужных мыслей и переключиться на что-нибудь другое. Вот и сейчас. Приготовление квениласа на некоторое время менестреля заняло сильнее, чем проблемы происходящего и жизненные неурядицы. Пусть ненадолго, но всё же.
И, напевая себе под нос, менестрель принялся за возню с чайником, заваркой и вкусностями к квениласу. И на некоторое время что называется пропал.
Чайник вскипел быстро. И уже вскоре на столе лымились две чашки с квениласом. И почему-то вспомнилось, как ещё в Амане вот так же устраивались тихие вечерние посиделки на кухне Когда было всё просто и понятно и не надо было делать решающего всё выбора, и не нужно было думать о том, как победить в войне. Жизнь была проще, понятнее и… как-то скучнее. К чашкам на столе прибавилась тарелка с чем-то средним между печеньем и небольшими булочками с яблочной начинкой.
Менестрель сел за стол.
- Ну вот. Такая обстановка нравится мне больше многого другого. – Озвучил свои мысли, смотря в разрисованное морозом стекло окна кухни.
И впрямь что может быть лучше вот так вот совсем чуть-чуть, очень недолго посидеть в тёплрй кухне с чашкой квениласа, когда за окном пусть и солнечный, и ясный, но морозный зимний день.

- Все-таки ты неисправимый домосед. Иногда мне кажется, что если мироздание оставит тебя в покое, то так и будешь сидеть в крепости до Второй Музыки, и носу не совать вовне.
Третий в манипуляциях с заваркой участия не принимал, и в то время, как брат предавался трудам праведным, успел пройтись по комнате и теперь банально подпирал стену. В словах Охотника, в том, как именно он говорил, слышалось незлое такое подшучивание над братом. Того рода, которое не несет в себе обиды или намерения задеть.
- Интересно, когда все закончится, тебе не станет скучно? Стены не придавят уютом?
Мягкая, шутливая интонация никуда не делась- Третий когда хотел вполне мог быть в общении более чем приятным собеседником, другое дело, что вопрос был задан не праздный. Ему действительно было интересно получить ответ, хотябы рази того, чтобы сравнить с тем, что обычно ощущает он сам. А сам он при долгом простое, когда ничего не происходит, и самое страшное, что может случиться, это выкипевшей заварочник, ощущал беспокойство и неустроенность. Стены начинали давить, любое помещение казалось чем-то вроде тесной клетки, и как следствие, Охотник начинал звереть. Проще говоря, ему делалось до предела скучно, без всех этих неудобств, рисков и всего такого и он с трудом представлял, как это когда иначе. Не сознаваясь в этом себе, а точнее не анализируя произошедшие в нем за века изменения, он тем не менее плотно подсел на войну. Потому что на ней все по настоящему, как в охоте на зверя, но ярче, опаснее, острее. Ведь тем хищник опаснее, чем он умнее, а двуногие хищники умнее прочих...Опасно встретить зимой волчью стаю, но опаснее в разы нарваться на орочью ватагу.

- Зачем же мне тогда нужна будет крепость? – Весело отозвался Кано. – Небольшого домика где-нибудь в красивом и тихом месте будет вполне достаточно.
Наверное и впрямь, сложись всё по-другому, а точнее мирно и спокойно, без войны и постоянных тревог, Макалаурэ действительно поселился где-нибудь и жил в своё удовольствие, творил бы и радовался каждому такому вот дню, лишь иногда приезжая к кому-нибудь из братьев в гости или зовя к себе. Жаль, но это было только мечтами. Несбыточными к сожалению. Эти земли не для такой жизни. Тут просто не выжить так. Даже если когда-нибудь свершится такое чудо, в которое честно говоря, менестрель уже давно не верил, и они победят в этой войне и одолеют Мелькора. А потому почему бы и не помечтать, раз только это и остаётся делать. Вот Макалаурэ и мечтал, когда совсем тоскливо становилось. Возвращал мысли в нужное русло и отгонял тоск светлыми и мирными картинами в воображении.
- Может когда-нибудь и станет. – Задумчиво согласился с братом Кано. И тут же добавил. – Но мечтать не вредно, как говорится. Посмотрим, как всё получится, а там уж видно будет. – Сказано это было легко и как-то даже небрежно. Ведь и правда, чего сейчас загадывать и думать. Может и будет ему когда-нибудь скучно, так всегда ведь можно на некоторое время вернуться в общий круговорот жизни. Развеять скуку-печаль и вновь вернуться к своему любимому и приятному уюту.

- И правда, зачем тебе крепость...
Негромко, и крайне так задумчиво произнес Третий, явно вторя неким своим мыслям. В этот момент он ощущал сочувствие по отношению к брату, которого жизнь загнала в такую ситуацию, что Менестрель должен практически насиловать себя. И это был опасный путь, потому как грань между добром и причинением добра тонка. Если первое обычно хорошо, то второе- далеко нет, и строго говоря, по форме и сути от зла отличается только изначальным посылом. нельзя загнать к счастью под плетями, даже если хочется... Так вот, от этого самого сочувствия было совсем недалеко до идеи, что крепость Макалаурэ и правда не нужна. Что лучше будет его убедить ее отдать, а коли не захочет- так отобрать. И тем навсегда лишить его неприятной и мучительной заботы о военном деле, обороне. Лишить ответственности за погибших и ошибки в приказах, снять необходимость посылать воинов в бой и расчетливо жертвовать ими, если того требует ситуация. Сделать все это раз и навсегда не его заботой. Пусть занимается хозяйством, музыкой, чем хочет, но не лезет по локоть в дымящееся кровавое месиво войны...
- Кстати, а и правда, ты не думал оставить военное дело? Вот совсем, чтобы не заниматься тем, от чего с души воротит?
Третий отлип от стены и приблизился к столу. Взял одну из наполненных горячим отваром чаш, задумчиво покачал в ладони, наблюдая как плещется дымящаяся жидкость и как складывается в прихотливые завитки пар.

Предложение брата вызвало в душе какую-то странную волну упрямого отторжения и ощущения неправильности. Нет, он не сможет так поступить. И не поступит. О чём и сказал Охотнику.
- Нет уж. – Кано покачал головой. – Раз начал это дело, так закончу. И я просто не смогу отойти в сторону. Я знал, что иду на войну. И уже решил для себя, что пройду её до конца, чего бы мне это ни стоило. – Голос его был спокойным и твёрдым. Он уже давно для себя всё решил по этому поводу. И отказываться от своего решения не собирался. А принял он это решение хотя бы уже потому, что никогда не выделял себя ни в семье, ни среди других нолдор. Он ничем не лучше и не хуже остальных. И пошёл со всеми на войну добровольно, хотя мог ещё в Тирионе отказаться. Значит и нечего сейчас давать задний ход. Раз начал, нужно закончить. И вообще, к чему ему мир и спокойствие, когда он будет знать, что всё не закончилось, что всё продолжается, что война продолжает уносить жизни тех, кто был ему дорог. Не предательство ли это? Наверное. И он не может так поступить. Лучше задвигать свои мечты куда подальше и делать то, что нужно, что от него требуется, чем не пытаться делать ничего, обо всём забыть, но зато жить в своих грёзах с осознанием того, как это получено…
- Турко, и мы опять вернулись почти к той же теме, от которой хотели уйти. – Задумчиво-тихо произнёс менестрель, смотря куда-то за окно и рассеянно постукивая кончиками пальцев по краю своей чашки. Всё-таки да, хотели сменить тему, а уже почти вернулись к прежнему не столь приятному разговору.

- Хороший настрой.
Третий одобрительно кивнул. Казалось, ему нравилось внезапно прорезавшееся в брате упрямство, отрыто выраженный протест. Ну уж по крайней мере явное несогласие всяко лучше уклончивых ответов и вечного "да но не совсем" и им способствующего "я не знаю". Это была четко выраженная, открытая позиция, и это было хорошо. Да, такое поведение всяко правильнее. И своего одобрения Охотник не скрывал, потому как добиться откровенного несогласия от Кано - это дорогого стоит. "Свобода начинается со слова "нет" вспомнились слова, походя услышанные в свое время от отца, еще там, за морем. Смешно, но произнесены они были незадолго до начала Резни, и оказались самым мрачным из всех пророчеств, но от того не стали менее верными в понимании Турко.
- Да, ты прав. Давай поговорим о другом, но о чем вот? Потому как сложно переключиться с темы, когда вроде бы именно ради нее все и затевалось. Давай, задай разговору другой тон.
Второй раз предложил Охотник, легко соглашаясь на перемену темы и отпивая из своей чаши. В конце концов, он же собирался отдать инициативу в беседе брату. Это во первых. А во вторых, они еще не раз и не два успеют съехать на войну и близкие к тому понятия. Труднее будет этого не делать, если уж по совести. Квенилас был горячим, но уже не таким чтобы обжигать язык, и вполне себе вкусным. Что ни говори, а кулинария Менестрелю давалась хорошо. Вероятно, тому способствовала врожденная его аккуратность и внимание к мелочам. А может быть просто опыт сказывался, но на самом деле, какая разница, если получается хорошо?

- Ну хорошо. - Кано взял чашу, легко покачал в пальцах, будто ища в квениласе ответ на вопрос о том, какую же всё-таки тему задать разговору теперь, чтобы снова не уйти на обсуждение того, что собирались на время оставить в покое. - Расскажи, Турко, как у тебя-то дела идут? Как там твоя прекрасная синдарская дева поживает? Что-нибудь у вас сдвинулось с тех осенних посиделок?
Тема нашлась быстро. Макалаурэ и впрямь было интересно узнать, как дела у Турко. А то его, менестреля, дела уже успели более-менее обсудить и даже чуть не поспорить из-за их обсуждения. А вот про то, как жил Охотник эти месяцы, пока ещё не было разговора. Вот и почему бы не начать, раз уж повод спросить и интерес есть. А ещё это была по-настоящему мирная тема, домашняя такая. Так что, пока она не иссякнет можно было не бояться вновь вернуться к теме войны.
Впрочем, зная Турко, можно было с уверенностью сказать, что мира в его рассказе может оказаться не так уж много, и вскоре он может начать делиться историями очередных вылазок и операций против орков вместо описания того, например, какие дары он ещё успел приподнести синдэ. Хотя Кано сейчас и про вылазки послушал бы, если это хоть немного отложило бы основную тему.

И действительно, описания даров не последовало. Не потому, что их не было по факту, а от того, что Охотник искренне не понимал, почему об этом стоит рассказывать. Вещи и вещи, будто то ожерелье, гребень или кинжал, понравились- так хорошо, чего больше? Он же дарит их не для порядка, не чтобы вести некий список вложений, а просто чтобы у девы была еще вот и такая отличная штука, чтобы она обрадовалась и может быть удивилась. Но, что именно сказать на заданную тему у него таки было.
- Дела у меня идут лучше всех, ну да ты это знаешь. У меня всегда дела лучше всех. А что касается девы, оу...
Третий легко подхватил новую тему для беседы, примерно так же, как чашку со стола подхватил.
- С девой все хорошо, но сложно. Понимаешь, у меня внезапная дилемма. Дева она же такая, когда придет, а когда и уйдет бродить по лесам, и пропадать может подолгу. Тут я ее понимаю, конечно- кому охота в четырех стенах сидеть. Но при этом я ж за нее волнуюсь. А вдруг чего случился? Ее хочется оградить от всего, прикрыть от опасности, но это было бы некрасиво и нечестно. Она как то ведь дожила до этих лет и ничего, а излишней опекой я поставлю под сомнение ее силы самой справляться с трудностями.
Охотник качнул чашку в ладони, вглядываясь в прихотливые завитки пара, потом сделал глоток и продолжил излагать.
- То есть, для примера, когда она идет брать рысь, я хотел бы ее от рыси защитить. Но одновременно, если бы я так поступил, я бы отобрал у нее радость победы над зверем. Очень неудобное ощущение получается, неоднозначное такое.
Нагрузив менестреля такими вот своими неочевидными переживаниями, он замолчал, ожидая от брата реакции. Ситуация была действительно непростая- ну как часто бывает в жизни такой расклад, когда спасать деву от разъяренной рыси - это не объективная обязанность и долг, а совсем даже наоборот. Как не обидеть помощью, и где грань между душной опекой от всего мира и просто участием? Со всем этим у Третьего были отношения сложные, и он б и рад был мерить по себе, но опять таки, он это одно, а дева- это другое. Она и весит то вполовину меньше, и вообще. Личная жизнь оказалась делом, полным самых внезапных подводных камней.