Равнина севернее Аглона, но южнее Ард-Гален. Легкий мороз, переменная облачность, и до весны еще далеко, если верить природе.

Война только изредка тварь с оскаленной мордой и падающей из пасти кровавой пеной, хотя только ради этих мгновений и стоит жить и они окупают всё остальное сторицей. Но большую часть времени война – это рутина. Просто очередная задача, поставленная Властелином. Перебросить войска из одной точки на карте в другую по к счастью зимним еще дорогам, выслушать тысячу и один доклад, что противника в зоне дневного перехода нет, или что передовые отряды наткнулись на такие же передовые отряды и они отступили, или не отступили, но продвижение замедлилось. По хорошему война пока толком и не шла, и даже не начиналась и это было хорошо. Основная задача стотысячной группировки у Аглона было прикрыть армию, идущую на Врата и затем на Химринг. Великих свершений, пока не пала крепость Маглора, от них никто не ждал, Аглон это не тот замок, который можно взять в лоб. По хорошему армию Келегорма нужно было разбить в поле, это не помешает ему укрыться за стенами, но хоть ослабит, но спешить не стоило, мало ли, принесет еще кого, из Дортониона, например. А пока переход из точки А в точку Б, днёвки, доклады. Рутина.
Радангу и от рутины становилось легче дышать. Да, если со стороны поглядеть, все тоже самое: следи, что бы все делалось вовремя и решай конфликты между подчиненными. Но в воздухе уже витал запах непролитой пока крови, и там впереди уже был враг, его уже было видно, передовые отряды уже вонзили в него зубы. А что и он в них, так в драке двух хищников иначе и не бывает. В том, что Келегорм хищник, Раданг не сомневался ни на секунду, слишком знакомые ухватки были у лорда голугов. Пару месяцев, и узнаем, кто в степи самый страшный зверь – он или гончая из свиты Оромэ.
Сейчас орк занимался делом совершенно не начальственным, а именно упирался плечом в бок телеги, вместе с еще пятеркой солдат, дабы убрать намертво перегородивший дорогу возок, пока пробка, которую он создал, не стала вовсе не растаскиваемой. В принципе, можно было и подождать, пока солдаты сами справятся, и начальник помельче так бы и поступил, боясь уронить авторитет. Но Раданг за свой авторитет не переживал, а как известно, нарочитое игнорирование неписанных правил в нужные моменты работает на тебя. Вытолкать телегу вместе с пехотой было моментом нужным. Да и плечи размять хотелось. Именно в этом состоянии его и застал взмыленный ординарец.
- Чего надо? – спросил орк, махнув остальным рукой, что можно пока выдохнуть. Ординарец неодобрительно покосился на телегу. «Мелковат еще» - с легкой досадой подумал Раданг. Думал он так примерно раз в сутки с начала войны. Парню было всего двадцать лет, и его, по хорошему, и в учебку было рано, но как откажешь пацану из той злощастной деревеньки. А что какой-то придурок позволил парню накинуть себе почти шесть лет, так чего еще ждать от переферии? Порядок там и не ночевал.
- Противник в двух переходах, - ординарец протянул Радангу сложенный в четверо лист, - самое позднее днем будет здесь.
Орк бегло просмотрел донесение.
- Прекрасно. А теперь слезай с варга и помоги нам с телегой, - парень скорчил обиженную мину, но покорно спешился и тоже уперся плечом в возок. И под дружное «взяли!» он наконец-то сдвинулся с места. Раданг потрепал своего варга по холке, кивнул ординарцу, не отставай, мол, и волки быстро обгоняя пехоту, понеслись к голове войска.
Северный ветер хлестнул в спину, и орк втянул ноздрями холодный воздух. «Что за чудесный день» - подумал он. Это, конечно, будет еще не то, но уже близко, совсем близко.
Ночь прошла спокойно, а на рассвете солдаты выстроились в поле ровными коробочками, ощетинившимися пиками и алебардами. Лучники стояли на передней линии, готовые в любой момент уйти вглубь строя. Зимнее солнце было скрыто облаками, и сталь не блестела в его лучах, только легкий снежок падал на лезвия и запорашивал броню.

"... мы выходим на рассвете..." (с)

Увы и ах, но метафоры метафорами, а на рассвете ничего не произошло- расстояния и перегоны далеко не всегда можно подгадать точно. Тем более когда речь идет не о стремительном броске малыми силами, а о передвижениях крупных частей. Войско, которое именно войско, штука габаритная и тащится медленно, со скоростью самого медленного своего сотавляющего, а это всегда обоз. Обоз Охотника бесил неимоверно, собственно, тем что без него нельзя было обойтись, и что приходится тормозить, ждать, решать кучу бытовых мелочей и неурядиц. Но по зиме без него совершенно никак, учитывая массив лошадей. Летом, впрочем, расклад сменился бы несильно, так что приходилось терпеть. Ладно, Моргот с ним. Терпеть все привыкли, и если уж справлялись с поставленной задачей годами, то лишние сколько то дней- это ниочем. Но все равно- долго.
Долго и мучительно медленно. Сорвавшийся таки со своего насеста дракон оказался неповоротлив, прибитый к земле собственными габаритами, если говорить метафорами. И выполз в зону видимости вражеских линий, когда солнце уже час как взошло. Казалось бы- вот оно, вот тот момент, когда все начнется. Когда наконец скрученное в тугую пружину ожидание рванет, выхлестывая вовне все то, что бережно копилось годами... Но нет! Враг заранее принял меры, чтобы весело в этот день не было никому- ощетинившийся длинными пиками ровный строй- не та забава, в которую хорошо играть кавалерии. А значит - столь прекрасного маневра как разогнаться и налететь, увы, не получится. И увы два раза, пехота не была сильной стороной Аглона, да что там- не было ее почти, той пехоты... не было бы, если бы не Врата. Пригодились таки. И жаль, до одури просто жаль, что начинать сшибку придется именно им, тем кто, по мнению Третьего, не мог оценить всей восхитительной прелести момента. Сейчас, сейчас день с хрустом разломится, достигая некого приближения к совершенству. А пока- заемная, чужая по сути, живая сила будет пробовать откусить от этого пирога свой кусок. Так, например, спешенные воины Врат, так и не ставшие в полной мере своими в Аглоне- слишком мало времени прошло, будут пробовать вломить аккуратному каре в угол. В угол, потому что именно там лес пик пожиже. В то время как конница, которая стрелять вполне обучена, попытается этот подвиг прикрыть, обеспечить его возможность например. Да, сейчас пойдут потери, и пойдут почти сразу. Но- кто сказал что будет дешево?
Мотивационных речей или чего то такого не было- борзая свора Аглона в них не нуждалась, а тем, кто пришел позже придется подстраиваться. Тем более что новичкам уже не раз и не два объяснили всю важность, ответственность и значимость того, что они делают. Да, потому что кто то должен. Да, потому что больше некому. Да, потому что теперь пришло время войти в историю как те, кто хоть такой ценой, но что то смог. Потому отмашка на начало действа вышла не такая, которую стоит воспевать в легендах. Обычная она была, самая что ни на есть. Просто, если как следует чуять момент, если понимать что к чему, то красивая поза становится не нужна. Лишняя, только портит все...

Веселья этот день действительно не обещал, хорошо обученный пехотинец в приказах особо не нуждается, его несколько лет натаскивали на каждую боевую ситуацию, доводя любое действие почти до автоматизма. А сегодня от голуг ждать каких-то сюрпризов было трудно, с подобным строем они прежде не сталкивались. Хотя Раданг на всякий случай ждал. А вдруг. Грустно, конечно, что Келегорм не погнал конницу на пики, тут бы она и закончилась, и одной проблемой меньше, но ждать, что противник дурак – верный шаг в могилу. Так что битва началась как по учебнику, с массового обстрела всех всеми. Та небольшая часть волчьих всадников, что здесь была, взялась за свою любимую игру: налетели-выстрелили- убежали, рассчитывая, что кони противника выдохнуться раньше, и примериваясь, как бы откусить кусок от пехоты. Пешие лучники тоже не дремали, и воздух темнел от стрел. Пехоты у голуг было мало, вдруг вообще не дойдет, тогда станет либо интересно, либо весело. Идти на лес пик удовольствие чрезвычайно ниже среднего, но на случай, если кто-то всё же прорвется, в глубине строя был небольшой отряд мечников – прикрыть пикинёров от ближняка, что б не пришлось бросать пики и хвататься за сабли. Лучники подвергнутой атаке коробочки быстро и четко скрылись в строю, и ощетинившаяся пиками коробочка резко стала напоминать того самого дикобраза. Пики и алебарды, за которыми вражеских солдат видно с трудом – зрелище само по себе внушительное, и лучше любых аргументов говорящее, что не ребят, вам туда не надо. А если всё-таки надо, то сами виноваты. На углах пик, может и поменьше, но на вас как-нибудь хватит.

Чужой копейный строй- всегда развлечение на любителя, и если спросить кого угодно, то этот кто угодно ответит, что лучше конечно не надо бы. Но это если спрашивать, а так- конечно никто никого не спросил. Причем начиная с командования сил условно светлой стороны. Что поделать- война дело такое, бывают ситуации разные, в том числе "сдохни и сделай". Именно "и", а не "или". Потому что свежий в разрезе концепций, вражеский строй надо было попробовать на зуб, хотябы чтобы поглядеть, действительно ли строй этот себя ведет так, как кажется на глаз должен, или есть нюансы. Ну и да, потому что коробочка- штука средней поворотливости, и с отбитым углом начинает иметь проблемы. Достаточно много проблем, чтобы пойти на жертвы.
Может быть это было плохо, может быть это было очень-очень плохо, но Третий совершенно точно заранее знал, что без потерь это дело не провернется. И на потери эти был совершенно готов пойти. Война жадная стерва, ей нужна ее доля, и долю эту платить придется, так зачем еще и предаваться лишним вздохам печали? Кто то умрет, непременно, обязательно. Может быть они, может быть и мы, может статься лично ты. И да, никаких "или" тут тоже быть не могло, потому что эту дань выплачивают всегда в складчину.
Резко встряхнул темной гривой Хисэ, всхрапывая нервно и зло. Конь ощущал общее волнение, ощущал неспокойствие своего седока, и готовился к... ну, к чему то. Наверное, надо будет бегать, и кажется, играть они будут в другой время. Хитрый конь тонко чуял момент, когда плохо вести себя можно, а когда не очень. Сейчас вот был момент, когда вести себя следует хорошо. Охотник тронул повод, смещаясь ближе к флангу, туда, где конница эльфийская играла в пятнашки с всадниками на варгах, обмениваясь приветами в виде стрел. Нет, в мясо он не полезет- не тот случай, хотя и хочется, очень хочется. Но пустить то пару стрел он себе позволить может? Если не высовываясь далеко, если в группе, если совсем не бойцом переднего плана? Да, вполне.
Тем временем пехота, которая в сравнении с массивом Северной армии смотрелась не то чтобы огрызками, но идейно недалеко от них ушла, предпринимала свои первые шаги в легенду. То есть, пыталась пробиться на дистанцию ближнего боя, ибо длинная пика хорошо, но с угла их заметно меньше, а еще тут главное, собственно, прорваться. Потом все делается веселее. А пики- ну да, плохо, но бывает, и под ними пройти можно. Если быть очень везучим. Невезучие же вполне дополнят утренний пейзаж, внося в серую палитру зимы ярких красок. Ладно, одну яркую краску.

На дистанцию ближнего боя оркам очень не хотелось, и строй подготовился встречать противника, тоже делая шаги им на встречу, не желая пускать врага в свой угол. Истоптанный снег вскоре окрасился алым и покрылся телами, увы в основном эльфийскими, сквозь лес пик и алебард пробраться на расстояние удара меча задача трудная. А соседнее каре уже начало разворот, дабы ударить вражеской пехоте во фланг и покончить с их неприятными экспериментами. Да, копейный строй неповоротлив, но тут и идти недалеко. Остальные так же неспешно и ровно двинулись во фланг основному войску. Пехота идет медленно и конница всегда сумеет уйти, но утверждение про медленную пехоту верно и для противника.
Местность, как назло, была ровная как стол, и единственное, что тут командир мог сделать, это держать варга под рукой и иногда вставать на поднятый щит, что бы вообще видеть, что происходит в поле. Оказаться непосредственно в бою шансы были не просто минимальные, а болтались где-то в районе отрицательных величин. Вряд ли нодорская пехота прорвется к центру армии, а взять алебарду Раданг не мог себе сегодня позволить. Так же, как и присоединится к волчьим всадникам. Увы, у карьерного роста есть свои минусы, а вызывать Охотника на поединок было всяко рано, да поди еще найди и докричись до него. Да и поединок дело такое, можно и огрести, а один на один это стопроцентно смертельно. Умереть орк был в принципе согласен, рано или поздно и на него найдется и меч и рука, но предпочитал все-таки еще пожить. Да и Властелин очень конкретно приказал на рожон не лезть. В общем стоим, приказываем трубить наступление. Этот бой, кажется, за ними, если голуг ничего не придумают.
Волчьи всадники продолжали свои игры, заодно пытаясь налететь и немножко порубить оставшуюся пехоту и не попасть при этом под клинки эльфийских всадников. Но больше постреливали, пользуясь маневренностью, выносливостью и умом своих зверей.

Увы, но этот бой действительно приходилось оставлять за противником. Как бы ни было это обидно, и как бы не хотелось других раскладов. Сейчас бессмысленно еще вставать насмерть и выстилать мясом дорогу для наступающей орды. Будет, будет время, для таких дел, но не сейчас. Сейчас надо отходить, пока еще есть чем. Потому что вот например, сунувшашяся пробовать вражий строй на зуб пехота- очень не факт, что отступит, может и не успеть... Опс, нет. Точно не успеет. Дружелюбный оскал второго каре - это не то, что они сейчас могут спокойно перенести. Кто то вон уже благополучно не висит на пиках, валясь в останках сугроба невнятной кучей. Кто то оскальзывается в требухе товарища- знаете, очень это скользкое дело, а тут еще и снег протаял. Протаял, превратился в буро-красно-грязную массу, в этакую холодноватую кашу с запахом меди. Очевидно, что с пробной сходки уйдут не многие те, кого Эру лично особенно любит. Нет, не все лягут, но число все равно набегает такое, что зубы сводит. Да и остальному войску встречаться с силами противника не с руки, это как раз таки стало очевидно.
В общем, нолдор в данном случае красивее пришли, чем начали уходить. Из хороших новостей было разве то, что с всадниками на варгах можно плясать симметрично, с поправкой на детали. И что суровый строй Севера- суров, но для рывка не подходит.
Обиженно отплевываясь стрелами, Аглон сдал назад, и если бы войско могло целиком иметь нечто, чем можно отражать эмоции, то на его морде проступало бы нечто, шибко напоминающее смущение.
"Ну что же, отрицательный результат тоже результат, мы сегодня многое поняли и все такое. " радужностью настроение Третьего, естественно от таких дел не отличалось. Было жалко слитого столкновения, было жалко растраченных на пробу воинов. Первое, впрочем, было обиднее... Ну ничего, сейчас главное уйти на дистанцию, таким образом не просадив все, что просадить еще можно, а можно нормально так... Но. Но командовать отход неприятно. Можно сказать, что на досаду похоже слишком сильно, и ничего сверх разумного сейчас не сделаешь.

Все-таки бегать за конницей задача заранее обреченная на провал, так что строй дотопал до бывших позиций противника и остановился, как бы закрепляя этим свою победу. Догрызшие к тому времени эльфийскую пехоту присоединились к товарищам, и армия встала почти прежним построением. Мало ли. Только волчьи всадники продолжали тревожить эльфийское воинство налетами до глубокой ночи.
Войско встало на днёвку, лекари взялись за раненых и подсчет потерь. Потери были не велики и в основном от стрел. Несомненная победа, о чем Раданг спокойно отписал в центр, без долгих вступительных речей, преувеличений и восхвалений себя любимого, чем многие командиры еще как грешили. Краткое описание боя, потери. Раданг не считал это той победой, о которой стоит говорить как о победе. Да, значительную часть пехоты у противника отъели, но конница вся при нем, силы еще есть, и если он уйдет в свою крепость выкуривать его оттуда можно будет года три. Идеальным вариантом было бы решительная победа в поле, которая в совокупности с действиями группировки на направлении Врата-Химринг просто не оставила бы Третьему ресурсов сесть в осаду и заставила оставить крепость. Но где вы видели идеальные вариант? Судя по новостям, Врата оказались неплохой крепостью и держались стойко. Рано или поздно из сомнут, но пока Химринг не блокирован у Келегорма всегда есть ресурсы и подкрепление. Но полевого сражения в любом случаи не избежать, а значит надо сейчас подтягивать подкрепление и в первую очередь всадников. Нужно хоть что то противопоставить эльфийской коннице. И готовить ловушку. Их нужно заставить налететь на строй, иначе вся война кончится серией невнятных перестрелок.
А пока разослать разведку и искать место для следующего сражения.

... На ночные налеты волчьих всадников эльфы реагировали некой идеологической симметричностью, то есть конечно, волков старались гонять и не пускать. Это с одной стороны. А с другой- прямо вот безумной гонкой за лихими налетчиками заниматься тоже никто не хотел- этак можно уехать далеко и выхватить бездарных приветов от более серьезных сил противника.
Кстати о более серьезных силах. Прошедший бездарный день, если и принес какую то пользу, так только ту, что по всему выходило- врага надо ловить на марше. Резким и решительным броском прилетать ему в бок, успевать откусить сколько влезет в пасть и стремительно сваливать, как только укушенный зверь Севера начнет разворачиваться, чтобы дать сдачи. Что для того надо? Надо, как ни смешно, отступать. Неторопливо так, не убегая слишком далеко, но активно делая вид, что вот сейчас мы еще немного отойдем, еще вот чуточку, и еще, и тогда... В общем, ищем место для решительного. В то время как шустрые летучие группы всадников будут развлекать вражью разведку. Очень-очень старательно, потому что хоть сколько то заметно в сторону сунуться им должно быть проблематично. Потому что пока пехота и часть конницы танцуют танец имени "вот мы тут готовимся к решительному", не пропадая как следует из зоны внимания, находясь на ее границе, ну чуть-чуть дальше... Пока звереют летучие разъезды, будто их год не кормят, будто всю жизнь этого ждали... Хотя, почему будто? нет, не всю жизнь конечно, но. Вот пока вот это все вертится и варится, заметный такой кусок конницы будет отходить совсем назад, чтобы заложить именно тот крюк, который для бешеных кобелей не важен. Рано или поздно врагу придется двигаться вперед, и вот тогда то все и случиться. Да, с шансами этот маневр не останется тайной, но.. Но такое дело, что рано или поздно именно идти, и идти маршевым порядком врагу придется, иначе они тут до весны завязнут...
И, как учит суровая реальность, если что то случиться может, то оно непременно случается. Например, у отлично идущего (обидно признавать, не признавать смысла нет) войска Севера, хорошо набравшего темп вторжения, может случиться массив конницы Юга (условного юга, конечно, но) вылетающая в бок. Вылетающая, и спешащая вгрызться в тушу вражеской армии до того, как та развернется и закроется сама в себя. Можно ли успеть это сделать? Можно, конечно можно, потому что лошади набрали разгон, потому что равнина- это пространство конницы, и потому что удача- ветреная, переменчивая девка. И потому что рядом со стременем бежит Война, безмятежно и весело улыбаясь широко распахнутой пастью, преданно заглядывая в глаза...

Раданг неплохо помнил карту, и заранее наметил для себя пару мест, где он встал бы, будучи на месте Келегорма и располагая примерно его силами. Стратегия - это всегда пожелание того, как должен действовать вероятный противник. Определенно стоило ждать каких-нибудь неприятных сюрпризов, но на то они и сюрпризы, что бы их нельзя было заранее угадать. Разведка доносила, что нолдор отходят, и если так продолжится, отходить они могут до самой крепости, но в это Раданг не верил. Сесть в осаду для Келегорма значит потерять конницу, которая как ни крути вещь полезная, и полностью отдать противнику инициативу. Идти на такое – чистое самоубийство, а значит Третий будет драться, и просто тянет время. Осталось понять, где и как, но тут пока не было никакой ясности. Прикрывающие отряды противника как с цепи сорвались, и разведка плотно в них увязла, мелкие стычки происходили чуть ли ни каждый день. Войско нолдор пока с пути не сворачивало и не останавливалось, а войско Севера шло за ним, и пока не догоняло. Пехота умеет ходить скорым маршем, но Радангу хотелось больше данных, и он ждал подкрепления. Но не идти тоже было нельзя, у наступления были свои сроки и свой график, к весне Арт Гален должен был чист, а зима медленно, но верно шла к концу. Да, основной фронт пока не здесь, но кто знает, что придет в голову Третьему. Скоро его армия начнет мешать самим фактом своего наличия.
Сейчас армия Севера шла походным порядком, черной змеей ползла по белой степи, распустив кругом тонкие щупальца разведывательных разъездов.
- Счет, счет, счет, счет стрелам в колчане веди. Чуть сон взял верх, задние тебя сомнут. Пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог. Отпуска нет на войне. - однотонно пели солдаты, ибо после нескольких недель похода, короткого боя и еще почти двух дней марша ничего другого петь не хочется, а без песни вовсе идти скучно. -Для нас все вздор, голод, жажда, длинный путь, но нет, нет, нет, хуже, чем всегда одно: пыль, пыль, пыль, пыль от шагающих сапог. Отпуска нет на войне.
Раданг объезжал колонну по обочине и притормозив у головы махнул рукой колонне и крикнул командиру с веселой усмешкой.
- Ребят, а что повеселей знаете? – солдаты заухмылялись ему в ответ.
- Эй вы, волчий корм! – рявкнул сержант, - Даёшь веселую песню для командира!
- Под железный топот ног не останется дорог. Эй, дорогу панцирной пехоте! – радостно грянула колонна. Раданг отсалютовал им рукой и мягко послал своего варга вперед.

Внезапно или нет, но коварный план занять наступающую армию догонялками с основными силами, увлечь этим делом и таким образом сбить фокус внимания, удался. Не последнюю роль играли тут и отряды прикрытия, которые щемили вражескую разведку так упорно, будто от этого зависело все. Хотя, почему будто? Может и не прямо все- все, но многое. Например, вот вылет конницы в бок подрастянувшейся на марше армии. Так что можно сказать, что из- за низенькой сопки, так- скорее складки местности- равнина тут все еще была восхитительно гладкой, кавалерия возникла почти что вдруг. И сходу начала набирать разгон, переходя с рыси на уверенный, несколько тяжеловесный галоп, решительно меня во фланг условно-передней части северной "змеи". План был прост до одурения- быстро добежать, врубиться, откусить сколько получится и стремительно сваливать, не повязнув в превосходящих силах противника окончательно. И да, добегать следовало очень-очень шустро, минимизируя период обидного и болезненного обстрела, и зарезая на корню идею о том, что можно спокойно встать коробочкой и отоваривать всех желающих пиками до Второй Музыки включительно. Но- это если враг успеет... Хорошее слово "если".
Потому что прямо сейчас серебристо-серый Хисэ вышел на разгонную прямую, всхрапывая и выдыхая облачка пара- хороший конь, не боится наступать на "мягкое". Привык, видать, поднатаскался. Потому что прямо сейчас его всадник видел вражеский строй, спешно меняющий свои порядки и чуял, видел, знал- не успеют. Враг не успеет как следует подготовится, и будет принимать их как есть, с разлета, с марша перекраивая свои планы.
Большая удача! Могло между прочим не подфортить так.
Что за день! Что за чудесный день! Правда ведь? Ну правда? Да ведь! Беззвучно и радостно взвыла невидимая тварь, уверенно бегущая между конских крупов, кубарем катящаяся между копыт, в пене взбитого снега, зубами игриво ловящая блики на клинках обоих сторон.
Да, конечно. Конечно да. Без слов, без мыслей даже, очень так всем собой, согласился Третий. А как же иначе?
Тем временем, расстояние до врага закончилось, и основная масса конницы таки влетела в противника. Меньшая часть всадников плеснула в стороны, на всякий случай- гонять тех, кто решит поджать основные силы в клещи. Потому что азарт азартом, а в перспективе оказаться без путей отхода- дурное дело.

Орки среагировали на появившуюся из-за сопки конницу предсказуемо. Тревожно завыли рога, солдаты забегали, быстро перестраиваясь из походного порядка в боевой, но уже было понятно, что они не успевают. О том, что бы надеть доспехи не было и речи, хорошо хоть стеганики никто не снимал в походе. Одевай шлем и надейся на удачу и верную алебарду.
Раданг от души выругался, в перерывах между приказами. Проморгали таки вражеский маневр. А маневр хорош, ничего не скажешь. Хорошо, что часть кавалерии успела подтянуться и волчьих всадников сейчас было у него побольше, чем в первой сшибке. Не намного, но сейчас каждый важен, ибо их наконец то ждет полноценная сшибка.
- Телеги в круг! Переднему краю стаять насмерть! Выиграть время любой ценой! Сломаете строй раньше – мы все покойники! Все всадники ко мне!
Выучка за четыреста лет у солдат Севера всё-таки была что надо, тем более тут были гвардейские части. Суета была, а паники нет, орки быстро вспомнили необходимый порядок действий. Укрепится, дать время тем, кто сзади надеть доспехи и занять нормальную оборону. А те, кто остался на переднем крае. Ну что ж, это война. Запомните нас. На секунду захотелось схватить алебарду и тоже встать в строй, когда командир рядом стоять попроще, но нет, в кавалерии он всяко нужнее. Раданг отдавал приказы, слыша, как их повторяют командиры своим отрядам, а душа против воли радовалась и пела. Драка, наконец-то нормальная драка. Запах крови, бессвязные боевые кличи, звук рогов и хруст разрубаемой плоти. Ну что, Охотник, повезет – встретимся. Я ждал.
Орк хлопнул по плечу ординарца. Со смуглого лица пацана медленно сходила краска. Еще бы, атака всадников впечатляющее зрелище. Сам Раданг был гораздо старше, когда впервые её увидел, но и его она впечатлила.
- Стига, держи знамя выше, уронишь – шкуру спущу. И труби атаку.
Всадники по широкой дуге ушли в сторону, на ходу перестраиваясь клином. На них, в отличии от пехоты были доспехи, но идти в лобовую идея дурная. Раданг нацелился во фланг эльфийской конницы, рассчитывая, что увязнув в пехоте, они этот маневр не заметят.
В тылу уже возникали простейшие, но очень эффективные полевые укрепления в виде простого круга из возов. Когда он ощетинится со всех сторон копьями, любая конница об него разобьется. Бойцы под прикрытием товарищей надевали доспехи, но оставшися прикрывать их строй всё-таки дрогнул под напором всадников, покачнулся и откатился, теряя первые ряды. Началась свалка. Пехота старалась восстановить утраченный порядок и отыграть еще немного до момента, когда можно будет отступать. Началась неизбежная в таких случаях свалка, когда непонятно кто, куда и где, а важно только есть ли сейчас перед тобой враг. Строй было встал, снова зашатался, и в этот момент во фланг эльфам ударили волчьи всадники. Раданг отмахнулся от кого-то саблей, закрылся щитом от ответного удара, ударил снова, противник рухнул с лошади, поливая грязный снег кровью, в кого-то вцепился варг соседнего всадника, кто-то рядом тоже упал.
Война неверная баба, сегодня любит одного, завтра другого, но её любовникам иной не надо. Да,сегодня чудесный день, лучше не бывает.

Ряды схлестнулись, вгрызаясь друг в друга, разрывая спокойствие февральской степи. Степь полнилась звуками- лязг стали и крики раненых, влажный, горячий звук, с которым расходится под клинком плоть, и совсем другой- когда кого то сминают конские копыта. Как кричит лошадь с пропоротым боком, с каким именно хрустом под ее весом обламывается пика... Так вот, на самом деле, это все одна, совершенно одна мелодия, и вычленить ее составляющие- задача непосильная менестрелям. Менестрели вообще не умеют про войну, по крайней мере именно так полагал Охотник. Они слишком любят, чтоб красиво, и стараются это красиво привнести. Зря. Ни расплесканая по снегу, а хоть бы и траве, требуха, ни то, как отдает в руку хороший удар меча, в украшениях не нуждаются. Это ведь простые, очень простые вещи. Кому придет в голову украшать снежинки более, чем есть? вот то то же. В плотной мясорубке сражения было тесновато, жарко и до одури пахло снегом и кровью, холодным железом и разгоряченными конями. День был хорош, хорош просто до одури, и его не могла испортить даже вражья кавалерия, пришедшая во фланг нападающей "западной своре". Волчьи всадники? Отлично, значит, будет славная охота на них. Охотник развернул коня, встречая эту новую, хищную и кусачую до полного великолепия, добычу. Которая, конечно, была бы совершенно не согласна с таким определением, но кто спросит? дуреющий от тесноты и запаха крови Хисэ рванул вперед, кажется подмяв кого-то из пеших орков- да, валинорская тварь действительно отвыкла робеть и смущаться от "мягкого" под копытами. Хорошая лошадка, славная... Чей-то клинок проскрежетал по доспеху, что ж, не повезло тебе, безымянный воин Севера. Потому как ответный удар Третьего нашел таки именно тело противника. Впереди стало свободнее и не любящий толчеи Хисэ дернулся, вклиниваясь в это самое освободившееся пространство и...
И впереди возник всадник на пушистом, хорошем таком варге. У всадника почему то было поднято забрало, и под этим самым поднятым забралом у него было знакомое лицо. Надкушеная добыча, так и не законченный спор. Смешная штука жизнь. Веселая тварь война рассмеялась, отплясывая босиком по грязному снегу, мертвым и еще живым. Оскаленной пастью звонко чмокнула Охотника куда то в изнанку фэа и легким пируэтом унеслась дальше. Давай, вот она, твоя добыча, иди, бери коли получится. Ну, лишний раз просить тут никого не требовалось...

Что за день, что за чудесный день, лучше и придумать нельзя. Пространство впереди вдруг стало свободнее, и туда протиснулся вражеский всадник. Раданг порадовался, что ради глупой бравады не сразу опустил забрало, потому что остраухая вражина Келегорм его узнал. Сам Раданг узнал бы Охотника в любой схватке и в любом виде, а тут. Повезло, просто сказочно повезло, воистину жизнь любит пошутить и эта шутка удалась. А кто чья добыча и чьей башке висеть у седла они сейчас и порешают. Ибо гончая может считать волка добычей ровно до того момента, пока он не разорвет ей глотку.
- Эй, нолдреныш! – окликнул Раданг своего врага, что бы тот не ошибся с тем, в кого прямо сейчас врубится, - что, без дядюшки не так сподручно?
И опустив забрало шлема, ударил варга пятками в бока, посылая на новую цель. Ну, вот сейчас и узнаем, кто в лесу медведь и чьи клыки острее.

- А, недобиток! Давно не виделись!
Вообще наверное, не надо так бодро откликаться на обидные вражеские высказывания, и уж точно не надо делать это так... Так радостно, что уж тут. Но кругом вертелась мясорубка боя, и стоять в красивой позе, соответствовать, держать лицо и все такое было совершенно не перед кем. Здесь и сейчас можно было быть просто собой, тем самым, который очень редко показывается на глаза эльдар. Считай никогда- семье, и краем-краешком бывает, глядит на верных.
- Ты прав, Нолофинвэ больше тебя не прикроет своим явлением посреди дела!
Некой магией, а скорее благоволением веселой девы Войны, между ними было пространство. Достаточно пространства, чтобы разогнать коня, заходя надкушенному когда то, но так и не распробованому противнику по касательной, встречным курсом, но с того края, где не было щита. Потому что радость радостью, а такие танцы игр не любят, тут все серьезно. Да и что там, зверь был не тот, чтобы с ним играть... А вот от души приложить, в том числе используя инерцию коня- это завсегда хорошо... Полезно для межнациональных отношений.

Сталь столкнулась со сталью, подкреплённые встречным движением двух массивных тел, варг чуть просел на задние лапы и выполнялся, зло щелкнув зубами. Клинок нолдо зло свекнув, проскользил по орочей сабле, умело отведённый в сторону, и теперь уже Келегорму пришлось отбивать удар чужого меча. Вокруг кипел бой, но в их личную драку пока никто не спешил вмешаться.
- Плечо не беспокоит, молокосос? – весело крикнул орк, нанося очередной удар. Ему бесшабашная радость врага была близка и понятна. Кто поймёт тебя лучше верного врага, нолдо? Понимаешь это, или пока не дорос? Вокруг надрывно пела война тысячью голосов, стонов, конским ржанием, волчьих воем, предсмертными хрипами и звоном стали. Лучшая в мире музыка, ни один певец так не споет, даже из тех, кто тут бывал.Варг зло щелкал зубами, пытаясь цапнуть вражеского коня. За межнациональные отношения сегодня можно было не волноваться.

-А было с чего? Котята сильнее кусают, чем ты тогда.
Кружащие по небольшому, в общем то пятачку тяжелый конь и не то менее массивный варг неплохо справлялись пока с задачей расчистки места. Ну правильно, кому хочется под копыта, или же под ощеренную пасть? Хисэ, трепетно относящийся к целостности своей шкуры, чуть вильнул крупом, и было заприметил, а не треснуть ли мохнатую бестию копытами, но креатив коня сейчас был неуместен и потому не срослось. Осталось только зло и истерично оборжать противника, что конь и предпринял.

- Сам то как, шкура дырявая?
Отводя в сторону тяжелый вражеский замах, чувствуя, как удар клинка отдает в руку, Третий ощущал, что этот день хорош. Настолько хорош, насколько вообще может быть хорошим день, когда когда схлестываются на поле две волны, ощетиненные сталью. День, когда можно бессмысленно и весело вызвериться на врага, хорошего, настоящего, стоящего врага. Когда можно обмениваться веселыми и обидными фразами с тем, кто может быть через удар, или через два, упадет в снег. Или может быть упадешь ты сам. День, когда все можно. Дурное, бездумное веселье дышало в затылок, и разворачивая коня практически на месте, отмахиваясь клинком по широкой дуге, в след скользнувшему мимо варгу - а что, инерция она для всех, волку тоже нужно место на разворот- Охотник был до странного близок к понятию "счастье". Счастье на вкус звенело вымороженным железом и пахло сырым мясом, и на этой волне орка, с его вертким варгом, с его мечом, Третий почти любил. Это было странно, и наверное это было плохо, но времени на рефлексию не было. Да и что там, кому она нужна теперь? Тут бы не выхватить взаимности в этой феерии счастья.

- О чем это ты? Моя шкура целее многих ваших, - Падать в снег Раданг был категорически не согласен, но и его противник туда не спешил. В какой раз они уже сходились и сталь встречала сталь, а северный варг и конь, привезенный из-за моря кружили друг вокруг друга, расходясь и снова сталкиваясь. Хорош был вражина, ничего не скажешь. Драться-то они все умели, но от других не пахло дурным весельем, и они не отвечали на подначки, отбивая удар, и не стремились сказать обидное, пока удар отбивал ты. Они не вдыхали жадно запах крови, железа и размазаных по земле потрохов. Они не знали, что можно, в общем, всё. Даже то, что нельзя. Этот тоже не знал, но чуял верхним чутьем и потому вел себя правильно. Редкое качество для западного квендо. Раданг очень радовался, что тогда, давным давно случайно выбрал его врагом. Таких надо ценить, они редки. Такому пару раз можно даже позволить не стать черепом на полке. Но сегодня судьба к этому не располагала, бой шел всерьез, и, увы, на равных. Раданг в который уже раз сбил полет отточенной стали, направив его мимо себя, и подставил щит под прилетевший с другой стороны удар. Кто-то таки пролез на помощь своему лорду, но рядом немедленно возник кто-то из его ребят и отвлек второго противника на себя. Плохо. Время на личные разборки стремительно заканчивалось, если их сейчас разведет, можно долго потом не столкнуться.
- Не устал, пес королевский? - подначил орк своего врага, начиная очередную сложную связку. Очень хотелось до Келегорма дотянуться, хотя бы чуть-чуть.

- Да ладно? Я помню иное!
Весело и жизнерадостно до ломоты в зубах изумился Третий, которому сейчас нравилось все. Трудный, как бы не обломать клыки, противник. Интересный, действительно опасный, без всяких если, поединок- редкая удача в общей свалке... Это все было очень здесь, очень сейчас, очень... по настоящему. Правильно. Так, как и должно быть. И ничего, что пока раз за разом стать находит только чужую сталь, рано или поздно будет ей и плоть. Обязательно, непременно. Умница и трепетная тварь Хисэ вел себя ровно так, как надо- чутко реагируя даже не на движение коленей или повода (хотя, тут не до повода по большому счету), а на намек на них. Вынужденный то резко вилять в сторону, то натурально плясать на месте, конь прижимал уши и злобно хрипел, негодуя на волка. Ладно, не только на волка, но и на толчею боя, на запах крови... Хороший коник, хоть и всегда все ему не по его тонкой конячьей душе. Выберемся- наверняка будет пробовать укусить, пока узду снимают. Что поделать, долго отходит от нервов.

- Я твой скальп на сбрую повешу!
Про королевского пса было обидно, потому что не соответствовало истине ( по мнению Третьего, конечно же), но при этом на истину при желании было очень так похоже. Такое заявление срочно требовало ответных мер. Так что Охотник заставил умничку-Хисэ резко двинуть вперед, практически впритирку, бок в бок, пройти к варгу противника, ломясь на ближнюю дистанцию. Достать, хоть ка кто но достать, сейчас. Потому что нет никакого потом, и будущего тоже нет, а есть только момент, когда вот он рядом- враг, хороший такой. Но нет, легкой победы никто никому не обещал, в шустрый не в меру орк уклонился, и только зло завизжала сталь, проезжаясь по стали. И мало ли, что могло бы быть, еще, но война не любит сослагательного наклонения. А еще она явно решила, что на сегодня подарков хватит. Потому что в бой двоих уже вламывались, врывались лишние, совсем лишние лица. Кто то спешил поддержать лорда, а кто то- наоборот, помочь орку. На какой то момент Третий был предельно близок к тому, чтобы заорать "нет, не лезьте!", но разум таки победил, да поединок развалился, превращаясь в свалку. Снова стало тесно вокруг, снова стало резко ни до чего. Вот, например, остро необходимо треснуть по башке чьего то ЧУЖОГО, не того, варга. А вот уже круп лошади своего, совсем своего верного оттирает лорда от добычи. Это хорошо, это правильно, не надо мешать другим делать дело, не играем же мы тут, не ради удовольствия собрались. Но может быть, может быть можно поднажать, рвануться, достать... Нет, нельзя. В приливной волне мохнатых волчьих тел и колосящемся поле мечей их всадников теряется, уплывает уносимый прибоем, тот самый нужный орк. Бой постепенно смещался, постепенно становилось не до разбора кто кому больше должен. А еще где то на периферии, на заднем плане по сути, уже заканчивал дозревать круг из телег, и скоро надо будет вообще отходить. Лезть на телеги- дурное дело, а лихой налет себя логично исчерпывает. Жаль. Очень жаль.

- Попробуй, лордёнышь! – выкрикнул на прощание Раданг, но поздно, их уже развело круговертью боя, и орк очень быстро потерял из виду своего самого нужного противника. Не судьба, видно, им пока что. Орк в судьбу не верил, как почти не верил в удачу, но по одной земле ходим, обязательно встретимся.
Раданг вдруг понял, что противников вокруг нет, его оттерли с переднего края, и вокруг только серые варжьи шкуры и чёрные нарамники без гербов. Значит самое время оглядеться и по хорошему трубить отход. Численное преимущество нолдорской конницы пока еще не сказалось, но сейчас они закончат жрать пехоту и сообразят, что противник немножко в меньшинстве. Время в бою летит незаметно, но пехота должна была успеть. Раданг огляделся и чуть в стороне увидел их знамя. Черное полотнище развивалось на ветру и падать не собиралось. Вот одинокий конник прорвался почти к нему, но варг сдал назад, и знаменосец хорошим замахом отоварил непрошеного гостя древком в шлем. Орк порадовался за своего ординарца, к мальчишке он привык, и жаль было бы потерять его в первом же бою. Потом снял с пояса рог и протрубил отход. Вольчи всадники выпутывались из ближней мясорубки, наращивая дистанцию и огрызаясь.
Круг из возов возник и ощетинился копьями со всех сторон, попробуй сунься. Те прикрывающие отряды, что еще сумели сохранить строй быстро отступали под защиту укреплений, тем, кто строй не удержал, повезло меньше, хотя отступившие будут и там. Неразбериха боя заканчивалась, орки плотно встали в оборону и лучники, надежно прикрытые деревом и железом, уже начали свою игру с ветром. Волчьи всадники откатились в тыл пехоте, готовые в любой момент рассыпаться по степи в своей любимой манере. Столкновений в этот день больше никто не жаждал.

"Даже не сомневайся" горячо согласился с орком Третий, но увы, теперь уже только мысленно. Потому что нет смысла орать, когда твой противник затерялся в массе себе подобных. "А то! Уж мы то знаем, верно?" весело подмигнула из бурого месива, которое недавно было снегом, невидимая тварь. Да, придется отложить выяснение того, кто в степи больше хищник, на потом. Потому что Север продышался, собрался и совершенно не хотел ложится в нерожденные еще ковыли всем скопом. Где-то уже вполне возник, оформился тот самый сучий строй, а уж на тележный круг и смотреть было нечего. Туда соваться- верный путь смолоть конницу в фарш. А значит, пришло время не жадничать и уходить. Да, еще можно куснуть по остаточному принципу волчью кавалерию, еще можно попытаться стоптать самых невезучих из пехоты, но это уже ничего не значит. Потому что надо уходить, а в воздухе зло свистят стрелы северян. А война- она что, она терпелива, обождет до следующего раза. Тем более, что этот самый следующий раз будет давольно скоро - тактика внезапного выныривания из степи, быстрого удара и отхода выглядела многообещающей.
Стремительно, как и появилась, конница откатывалась обратно за сопку. Уже будучи далеко, на вполне безопасном расстоянии, Охотник обернулся, задумчиво и даже в чем-то нежно щурясь на занявшего оборону противника. Хорошо и хорошо весьма. Враг остановился, ощерился во все стороны и.. И встал намертво. Не подкопаться. Но это ничего, рано или поздно снова пойдет, не избы же им тут ставить. А если эту мысль развить, то помимо кусачей "головы" у армии должны быть более "нежные" части, например, обоз. Волкам надо жрать, оркам надо жрать, а еще всех надо лечить и всем надо безумную прорву всего. С чем, конечно, никто расставаться не хочет, но чему бегать шустро затруднительно... Идея ограбить орков на их добро была совершенно безумной, и очень смешной сама по себе, в рамках чистых игр разума. Но весьма практичной и интересной, в рамках реальности. А что, выигрыш в скорости есть, да и ожидать такого Север никак не должен. Но это не сейчас, это попозже. Сейчас надо отойти, отбежать на расстояние длинного броска, посчитаться потерями (хотя, вроде бы не так и много, как могло), и намекнуть врагу, что спокойно жить не получится. Потому что когда будет второй раунд танцев- это вопрос и вопрос открытый...
Наконец эльдар, которые без пяти минут как примеряют на себя неочевидные роли, окончательно исчезли из виду... До поры.

Стига одной рукой неловко пытался распустить завязки подшлемника. Двумя было бы сподручней, но второй он всё еще прижимал к груди знамя, как будто это было самое дорогое, что у него есть в жизни. Отпустить древко почему-то было почти невозможно. Варг дружески дышал Стиге прямо в ухо, нос у него был мокрый и холодный, и это почему-то успокаивало, хотя на морозе холодный нос по идеи не то, что хочется ощущать возле лица. С самого детства орченок знал, чего он хочет. Он вырастет и станет воином. Как отец, хотя отца Стига почти не помнил. Он и мать то помнил больше по запаху, от неё пахло молоком и душистыми травами, и теплым хлебным запахом очага, сестра и вовсе не осталась в памяти, Стига просто помнил, что сестра была, хотя давно привык звать сестрой совсем другую женщину. Что он помнил хорошо, так это два чужих, неправильных, неестественных лица, запах гари и кровь, брызнувшую в лицо из шеи соседки. И белого пса помнил, но это воспоминание только его, ничье больше. И оно не так важно. Потом была схватившая его на руки бабка, которой он теперь слал серебро с любой надежной оказией, и его теперешний командир, который мальчика осторожно расспросил про голуг, их ссору и особо про белого пса, а потом потрепал по голове почти ласково и пообещал взять в гвардию, если он пожелает. И взял, а ведь мог и домой отправить. Может зря не отправил. С того самого дня Стига мечтал отомстить. Мечтал как только может мечтать мальчишка, росший далеко не в раю и по правде видевший в жизни совсем не много хорошего. Он вырастет, станет воином и отомстит. Пусть и не прямо тому, страшному, с горящими глазами, по чьему приказу вырезали их деревню, солдат идет куда пошлют. И того, второго, он, конечно, тоже не убьет, но может будет шанс хоть как-то сквитаться. И сложилось все почти удачно, пусть не Врата, пусть Аглон, но тот, второй, тут, это с его воинами они сегодня дрались. И в бою Стиге было страшно. Ему до сих пор ощутимо трясло, хотя бой запомнился ему невнятной круговертью из звуков и разноцветных пятен. Единственное, что запомнилось четко – голугский воин на коне прямо перед ним. И он испугался. Вспомнить об этом было стыдно, но липкие объятия страха заползли под броню, и он почти готов был свалится с варга, и упасть в снег, надеясь, что не затопчут и примут за убитого. Но обученный зверь сам шарахнулся назад, а руки помимо сознания вспомнили то, чему там долго учили сперва в учебке, потом в гвардии, и древко знамени описало круг и врезалось под чужой шлем. Всадник свалился с коня, а через мгновение вокруг уже были свои и рог трубил отход.
Сейчас орченку было стыдно. Тоже мне, воитель, сидел бы дома еще пять лет, а может вообще всегда. Почему то ему сейчас казалось, что о его постыдном поведении известно всем. Командиру то точно. С головы наконец упал подшлемник, и варг немедленно лизнул хозяина в щеку. Орченок молча притянул к плечу лохматую волчью голову.

Раданг был зол. По хорошему так зол, ибо враг применил ту единственную тактику, какая ему оставалась, и вряд ли так просто с неё слезет. Потому что тактика себя оправдала. Например, сейчас он никуда не пойдет, а разошлет разведку и запросит больше кавалерии на передний край. Потому что сколько не возьми, будет мало. А есть еще обозы, ночные налеты и множество неприятных развлечений, которые легко реализовать, пока в наличии ресурсы и тылы, и есть мобильные всадники, могущие появится из-за любой сопки и туда же скрыться. Хотя вот обозы и малые отряды это шанс. Тут можно противника неплохо подловить, особенно если он поверит в свою удачу. План сверху был четкий, армия Аглона должна быть блокирована в идеале весной, но не позже начала лета. Иначе у Охотника может возникнуть желание распространить свою тактику на всю армию Восток, а наступлению на Таргелион ничто не должно помешать. Ладно. Сперва потери, подкрепление, доклад в центр, оруженосец. Кстати, где он? Паренек по-прежнему был бледный и хватался за знамя, как утопающий за ветку, но вроде впадать прямо сейчас в истерику не планировал, а Раданг видал и такое. Не у теперешних ребят, правда, они покрепче, но этот все-таки мелковат. А поди ж ты, держался молодцом и не растерялся, а ближняя схватка с численно превосходящим противником все таки не самая стандартная ситуация. Так что орк для начала забрал у оруженосца знамя, после чего выдал флягу и велел пить сразу залпом, пока не почувствует вкуса.
Вкус спирта Стига почувствовал глотке на пятом, и опустил флягу, но ничего особо не почувствовал. Просто вдруг попустило и его, наконец, перестало потряхивать. Командир молча хлопнул его по плечу и пошел дальше. Ему еще потери считать. А потери были достаточные, что бы компенсировать голуг первую неудачу с пехотой. Стига вздохнул, повесил шлем на ремень сбруи, и пошел за командиром. Наверняка ему сейчас потребуется порученец. Да и вообще одному не солидно шататься.