8 января 455 года

Утро выдалось снежным. Даже, пожалуй, более снежным, чем хотелось бы лично всаднику на каурой кобыле, едущему впереди небольшого, десятка полтора копий, отряда. Крупные, густо падающие с неба снежные хлопья плотной массой скапливались на плечах едущих воинов, липли к конским гривам, прятали горизонт в белой взвеси. Хорошо хоть ветра не было. Каурая кобыла фыркнула, стряхивая с ушей нападавший снег, и неодобрительно скосила глаз на своего седока. Животному совершенно не нравилось идти куда то по холоду, да еще в такую даль, но кто ж виноват, что хозяину на месте не сиделось. Надо заметить, что лорд Первого дома, а именно Куруфинвэ Атаринке собственной персоной, по совместительству обладатель каурой лошадки, в плане погоды был в некоторой степени солидарен со своей кобылой. Снег лорда Первого дома не радовал совершенно. Отчасти потому, что снегопад снижал видимость, отчасти потому, что падало его ну уж очень много, и такое обилие снижало и без того не стремительную скорость продвижения отряда. И то сказать, в случае с отрядом понятие "быстро и налегке" становится более чем относительным. Эта вот относительность и не нравилась Атаринке, совершенно не нравилась. Впрочем, пока путь протекал без каких либо заметных приключений. В окружающем белом безмолвии слышно было разве что поскрипывание сбруи коней и разговоры всадников. Лорд Первого дома стянул с головы капюшон плаща, таким образом избавляясь от целого сугроба, который успел там скопиться. Потом проверил, хорошо ли лежит меч в притороченных к седлу ножнах. Потом проверил кинжал, вполне уютно устрившийся на поясе. Потом собрался было проверить содержимое седельной сумки, но передумал. Он итак прекрасно представлял, что там лежит- несколько листов пергамента, перо, уголь, небольшое количество серебряной проволоки, серебряный же широкий наборный браслет с гранатом- безделушка,им же изготовленная и взятая "на всякий случай"... Ну и всякая походная ерунда вроде гребня и сменной одежды. Ничего неожиданного. Проще говоря, устраивая мысленную ревизию своей поклажи, он развлекал себя, чем мог. Тем временем снегопад начал понемногу стихать, так что вдалеке, на севере, стало видно неровную кромку горизонта- горы Дортониона. Ну или начало казаться, что их видно. Атаринке плотнее запахнулся в меховой плащ- снегопад заканчивался и начинало ощутимо холодать. До цели визита-Барад-Эйтель, ну или хотябы до Тол-Сирион было еще отвратительно далеко... "Пятнадцать всадников, плюс кони под поклажей-примерно половина от числа верховых. Да нас тут целый караван! Хорошо если к весне доберемся... хоть куда-нибудь." Подумал Куруфин, оборачиваясь и оглядывая бредущую через снега группу. За прошедшее, не такое уж и большое, время, в течение которого снегопад успел начать стихать, темп продвижения отряда так и не начал устраивать лорда. Впрочем, как либо повлиять на эту ситуауию он не мог, оставалось только смириться с неизбежным.

Снегопад заканчивался и начинало холодать. Впрочем, для обладателей крепких лап и голодных желудков это было почти безразлично - приличных размеров стая уже некоторое время наблюдала за передвижением таких теплых, таких вкусных, а главное - так глубоко увязающих в снегу лошадей, не обращая на людей никакого внимания. Эти волки, белые как сама зима, не так часто сталкивались с всадниками и наездниками, зато отлично разбирались в повадках разного рода копытной еды, попадавшей на их охотничью территорию: к примеру они знали, что по подмороженному утренним холодом снегу у копытных шансов меньше чем по дневному, нагретому теплым солнышком. Хотя, скорее всего, волки ничего такого не думали - утренний сумрак жмурился их серыми внимательными глазами, а потом стая, подгоняемая прилипшими к хребту животами, бросилась.
Первый, неслышный, удар пришелся в самый центр "табуна" - снег основательно прибил к земле запахи, а звуков и вовсе не было, поэтому утреннюю идиллию одновременно разорвал звук клацающих зубов, истерически ржанувшая лошадь и пять крупных, только тенью на снегу различимых контуров зубастых хищников, посеявших среди копытных панику и разброд. Немного дальше, справа и слева, послышался тоскливый вой - и вовсе не так далеко, как хотелось бы, потому что спустя вдох (или выдох, это кому как повезло) снег обагрился алым от конячьей крови, когда в толпу лошадиных ног врезались еще три разверзнутых пасти, уже с другой стороны, с нагорий. Налетели, куснули и растворились почти в окружающем снежном царстве, откатившись в безопасность, облизываясь и только посверкивая голодными злющими глазами.

"Да чтоб тебя!" Атаринке мысленно обругал собственную кобылу, которую внезапное появление волков напрочь лишило душевного спокойствия, так что перводомскому лорду пришлось потратить некоторые усилия, дабы животное перестало пытаться встать в свечку. Скоростной спуск в ласковые объятия сугроба планам пятого сына Феанаро никак не соотвествовал. Тем временем, белые звери вполне законно воспользовались эффектом неожиданности, логично сочтя наиболее вкусным наименее защищенную часть каравана-вьючных животных. Первая атака хищников закончилась давольно успешно: пара "грузовых" лошадей явно были ранены серьезно, остальные в меньшей степени или просто напуганы-пока не разобрать. Что же, подсчетом ущерба можно будет заняться и позже, покаже, успевшие оправиться от неожиданности воины были заняты организацией обороны от внезапной напасти. А именно перестраивали свои порядки таким образом, чтобы обремененные "обозом" оказались ближе к центру построения, те же, кто не был занят присмотром за грузовыми лошадьми наоборот, занимали места по внешней стороне, окружая "обоз" и готовясь отражать новую атаку, если она будет. Движение, естественно, застопорилось. Присоединился к импровизированному караулу и сам лорд.
Вытащив из ножен клинок и вглядываясь в прячущиеся на снегу звериные фигуры, он размышлял о том, почему же он не лучник.. С луком было бы сподручнее воевать против мохнатых тварей. Впрочем, за неимением таланта к стрельбе и с мечом можно вполне неплохо управиться, благо pyка тяжелая, а волк -ну что волк? Доспехов не носит, зверь паскудный, хорошего удара промеж ушей за глаза хватит, чтобы передумать завтракать чужими конями. А вообще, по сути волков надо было больше распугать, чем перебить. Зверь, пусть даже очень голодный, встретившись с болезненным отпором, может и отступить, это же не дисциплинированный боец, ведомый полководцем... Идея с распугиванием голодающих зверей Атаринке понравилась, так что он решительно направился к самому нахальному из наблюдаемых сейчас представителей волчьего племени-рубить того в
капусту. Самым нахальным был назначен самый близкий. Еще двоим копейщикам из отряда была дана команда заняться парой приятелей нахала соотвественно. Остальные воины заняли оборону вокруг вьючных и раненых
коней, ощетинившись копьями и готовясь, что называется, брать на рогатину тех волков, что решатся бросится на импровизированный заградотряд. "Хех.. А вот будь на моем месте Тьелко, он бы радовался наверняка. Аж завидно..." с отчетливым оттенком уныния подумал лорд, примериваясь как бы половчее отоврить волчину по хребту.

Прелесть коней (в глазах волков) была в том, что они, тупые животные, всегда поступали одинаково - так же поступали туры и остророгие быки, иногда забредавшие сюда с юга, так же - лани и прочее рогатое зверье. Вожак - матерый волчина с роскошным хвостом, заворчал и даже попятился, словно бы не желая встречаться с вышедшим на лобовую сшибку конем. Правда перед ним была явно кобыла и это было странно - обычно кобылы все же скрывались как раз в центре, под защитой зубов и копыт жеребцов, а тут..
Но стратегии стаи это ничуть не меняло: несколько зверей ходило вокруг ощетинившегося круга коней, подскакивая и рыча и всячески демонстрируя желание нападать - но не приближаясь на расстояние удара копытом (или копьем); а вот тройка "пасовала" перед выехавшими вожаками табуна скалясь и поджимая хвосты, отводя подальше от своих на шаг, еще на полшага, еще чуточку - ровно до того места, где из кустов вылетает еще три зубастых хищника. И теперь балланс становится совсем другим - на каждого коня приходится по два волка и нападают они уже грамотно, не делая поблажек и яростно кусая за задние ноги - в прыжке сбоку наскакивая и сразу же исчезая в стороне, не дожидаясь, пока конь развернется, пока мелькнет непонятная палка. Укусить - отскочить и дать укусить развернувшееся копытное напарнику - заставляя коней вертеться на месте, проваливаться в ими же взрыхленном снегу все глубже.
Прыжок - укус - откат - укус -пока не хрустнет, наконец, под зубами сустав..
Ну же, марая кровью лапы, зубы и снег:
прыжок, укус, отскок!

Волки действовали хорошо, слаженно. Видно было что вожак их зверь бывалый, знает как брать дичь крупную, способную если что и копытом в лоб приложить... Хороший волк, матерый. Но не пуганый, и к тому, что охотиться будут именно на него не привыкший. Да, лошадь животное крупное, стремительно не сманеврирует, с фланга пинаться не обучена природой... Казалось бы кусай с боков в свое удовольствие пока вкусно. Зато ничего не мешает всаднику развернуться в седле и от души отмахнуться вбок и вниз, перетягивая длинным и тяжелым клинком волка по мохнатой спине ближе к крестцу. В том, что в случае если удар достигнет цели, волку мало не покажется, Куруфин был уверен. Ну и конечно оставлася еще второй атакующий лично его волк, но с этой напастью сделать что либо прямо сию секунду было нельзя, так что решение проблемы было отложено до момента атаки второго зверя, когда его можно будет на той атаке встретить ударом... Основной проблемой по сути было сейчас не только попасть по выбранному в качестве жертвы зверю, но и удержаться в седле внезапно просевшей на задние ноги лошади, а там глядишь- раненый вожак умерит гастрономический интерес стаи к каравану. На заднем плане тем временем остальной отряд не бездействовал также. Оставшиеся охранять груженых поклажей лошадей старательно не подпускали волков к оцеплению, недвусмысленно метя копьями в самых голодных и нахальных зверей. Пока этих усилий вполне хватало для того, чтобы держать хищников на некотором расстоянии. Двое сообщников Атаринке по импровизированной охоте в свою очередь не скучали. Поскучаешь тут, когда надо мало того, что пытаться нанизать на копье шустрых мохнатых противников, так еще и лошадь надо заставлять чуть не плясать на месте, чтоб не так вкусно кусать за ноги было. В общем, заняты были все и заняты сверх всякой меры. Битва с силами природы получалась на удивление напряженной и суровой.

Оно и впрямь - привычки к тому, что у лошади со спины вдруг протянется конечность и вдарит по хребту... - такой привычки у вожака не было, а вот навык уворачиваться из под копыт - был, может потому ему малость и свезло, хотя визгу и вою все равно вышло предостаточно, а на снежной белой шкуре расцвело-таки алое пятно. Впрочем, вряд ли удачливый всадник имел шанс своей победе порадоваться, поскольку второй из волков, сейчас находившийся в позиции для атаки так-таки попал: воспользовавшись тем, что кобыла подсела на задние ноги и промедлила какой-то миг, он прыгнул, вгрызаясь в живое еще, трепещущее под клыками мясо, заваливая добычу наземь и набок всем весом, в то время как третий, и четвертый мохнатый хищник, завидев слабину копытного, бросили свою, слишком уж резвую, добычу и вгрызлись в ставшую доступной шею, отхватывая по куску.
Остальная стая сразу же перестала рисковать - то, что лошадь достанется им было уже совершенно очевидно, а положить свою шкуру ни за чих они готовы не были. Зачем? Безопаснее дождаться, пока остальной табун смоется и взять свою виру - клыкастые твари почти мгновенно стеклись к поверженному животному, а перед сидящим на нем всадником встало ровно две первостепенных задачи, одна экстреннее другой: слететь с заваливающейся лошади, не переломав ног и не запутавшись в стремянах.. и выбраться из самого центра разгоряченной кровью волчьей стаи, которая, конечно, претендует на лошадь, но и другим теплячком не побрезгует.

"Есть!" было обрадовался пятый сын Феанаро, слушая визг раненого волка, на радость от удачного удара была не долгой. Скажем прямо, она стремительно сменилась прямо противоположными чувствами-лошадь захрипела и начала заваливаться на бок, грозя придавить своего седока немалым весом собственного крупа. Пришлось лорду Первого дома спешно выпутываться из стремян и падать в снег так сказать на опережение. То, что сугроб оказался в принципе глубоким и мягким общую картину украсило мало. Успешно провернув этот, не вполне героический маневр, Атаринке со всей поспешностью вскочил на ноги, подняв целую тучу снежного крошева и огляделся. Результаты осмотра не утешали. С одной стороны была издохшая кобыла, с другой отряд и пара "охотников". Между лордом с кобылой и отрядом- волки, несколько больше, чем хотелось бы. Впрочем, были и хорошие новости. Дохлая кобыла интересовала хищников явно больше, чем что либо еще.
-Да подавитесь, гады блохастые...
Негромко, дабы не провоцировать лишнего интереса к собственной персоне, проговорил лорд, искренне желая вот этим конкретным волкам скоропостижной гибели от заворота кишок, и начал осторожно отступать в сторону "основных сил". "Ну, будем надеяться, что каурая им покажется вкуснее..." думал он, стараясь следить за перемещением мохнатой братии и готовясь если что отбиваться от тех из волков, которые решат узнать какой вкус имеют потомки Феанаро. Тем временем от основной массы отряда отделился один из всадников. В его планы явно входило придти на помощь своему предводителю, попавшему в более чем затруднительное положение.

Блохастые гады во главе с поднявшимся на все четыре лапы вожаком давиться и не думали. Впрочем, и агрессии никто особенной не проявлял - иерархически достойные хищники приступили к трапезе проигнорировав сына Феанора чуть более чем полностью, а молодняк следил за перемещением конников с той настороженностью, что вообще проявляется у голодных зверей: они явно подозревали, что несмотря на общеизвестную травоядность копытных за свою долю придется побороться. Приближение всадника вырвало их глухое порыкивание - волки переходили с места на место, поджидая своего череда и благосклонностью этих шакалящих особей пятый сын известного мастера мог даже не надеяться попользоваться - лошадь, исходящую паром свежей требухи и дразнящими ароматами надлежало еще подождать, а это вот неизвестное создание можно было попробовать промыслить прямо сейчас - по всему видно, в волчьем меню эльф проходил скорее по классу закусок.
Пока стая чавкала, пара особо голодных сеголеток начала, щерясь, преследовать вкусно пахнущее мясо, почему-то пытающееся покинуть столовую.

-Вот же неймется вам...
Прокомментировал перемещения пары волчьих подростков Куруфин, попутно соображая, что бы такого хорошего предпринять, пока парочка не убедилась окончательно в его, Куруфина, питательной ценности и не решила пробовать на зуб. До выдвинувшегося на подмогу всадника оставалось еще некоторое расстояние, а хороших идей как на зло не было. Правда, были оригинальные. "Эх, не знакток я звериных повадок, не знаток..." со смешком подумал лорд, и не сводя с волчьей пары глаз... зачерпнул большую горсть снега. Все так же внимательно наблюдая за противником скатал из снега плотный комок. Снежок получился хороший, твердый, таким если в приятеля как следует запустить- обиды не оберешься и синяк будет знатный, ежели попадешь. Взвесил импровизированный снаряд в руке, прицелился, чтобы уж наверняка, и отправил "подарок" в сторону левого из двоих мохнатых подростков. Надо отметить, что старался лорд Первого дома попасть зверю в морду. Нанести какой либо заметный ущерб конечно он не рассчитывал, а вот обескуражить и смутить зверя-это запросто. А уж пока блохастый будет думать, что такое делается и почему ему снег сам в морду прыгает, можно и до всадника добраться, и попробовать воссоединиться с отрядом.

Визг и скулеж был ему ответом. Эльфу то есть - непонятная еда плевалась снегом, тыкала им в морду и вообще делала жизнь печальной - такую добычно (которая, может еще и не добудется) два юных разгильдяя решили вернутся к общему котлу, где первые уже почти наелись и вступили в силу законы сомнительной демократии - проще говоря там происходила дележка. Конечно один из волчьих недорослей поматывал головой (после прямого-то попадания), рычал и тряс ушами, но в целом пригодность сына Феанора в пищу была признана низкой - проще говоря поднимать филейную часть и его преследовать никто не собирался. Тем более, что на запах свежатинки уже начали подбираться птички, а волки делиться совершенно не хотели.
Это не означало, что стаю можно было бы перебить - то и дело из общего клубка отделялась одна или две морды, харя эта внимательно оглядывалась, облизывалась вполне плотоядно и возвращалась к пиршеству. Волки были реалистами - при наличии недожратого все прочие лошади и другие источники мяса их волновали мало...

Снежок, прилетевший аккуратно куда и должен был, возымел прямо-таки магическое действие- волчья молодежь разочаровалась в неадекватно ведущей себя добыче, так что воссоединение со всадником прошло гладко. Все так же без проблем Атаринке взобрался в седло позади воина, и уже таким порядком они вернулись в общий строй. Вернулись в строй и двое "загонщиков". Далее потрепанный караван начал отступать. Причем отступали можно сказать по военному времени- не расслабляясь, внимательно следя как за тылами, где осталась пирующая стая, так и в принципе поглядывая по сторонам. Кто знает, сколько еще оголодавших сверх всякой меры зверей может бродить по заснеженным дорогам? Куруфин ехал, уныло обозревая хромой строй вьючных коней и увиденное несомненно не улучшало общего настроения лорда. "Да чтоб этих волков моль налысо объела, тварей блохастых... Это ж надо было такой неудаче приключиться..." думал он, заодно прикидывая, что надо сделать в ближайшем будущем. Планов получалось порядком. Надо было найти место для привала, выяснить, насколько пострадали лошади и можно ли сделать что то по этому поводу. Если нельзя- то плохо, совсем калечных животных придется оставить. "Ага, волкам на прокорм..." новая порция мысленных проклятий отправилась в сторону ничего не подозревающей, мирно кушающей стаи. А еще надо будет перепаковыть поклажу так, чтобы одна вьючная лошадь смогла стать верховой- не ехать же всю оставшуюся дорогу за спиной одного из воинов, как красная девица? В общем, из всего радовала только погода- снегопад окончательно утих, видимость улучшилась, а мороз передумал крепчать. Хорошо бы такая идиллическая погода продержалась до вечера, а то решать дела насущные в условиях плотного снегопада удовольствие среднее. На любителя, прямо скажем, удоволствие это. Себя, надо замтетить, Атаринке любителем подобного рода приключений не считал.

Вечер выдался тихим и совсем бесснежным, зато морозным.
До самых сумерек приличного места для стоянки не обнаруживалось, зато потом проглянули черные ветки деревьев, примоствшихся в затишке у низинки. Снега под ними почти не было, а вместо камней проглядывала смерзшаяся корка сухих дубовых листьев, словно панцирь прикрывающая землю. Шагах в двадцати от границы опушки почва понижалась, открывая русло схваченого вечерним морозцен ручья, но под верхней коркой видно было, как торопливо бежит зеленоватая вода. С другой стороны начинались уже предгорья - сперва всего лишь с валунов, скатившихся с кручи, а уж в нескольких фатомах - полноценных горок, щедро припорошенных снегом. Здесь, в затишке, снег, прогретый днем подтаял было, и теперь по нему, ближе к тракту, бродила поземка, а дальше, где ветру не под силу было поднять снежную крипи - просто блестел и искрился. Звезды обещались быть яркими и крупными, а ночь - холодной.

Обнаруженный ближе к вечеру перелесок, расположенный в небольшой низине с ручьем был признан местом, для привала подходящим более чем. Ну уж всяко лучше чем останавливаться на открытом месте, уютнее как-то, если можно назвать уютной стоянку зимой под открытым небом. Так или иначе, но прошло совсем немного времени, а отряд уже обживал место, ставшее для них домом на эту ночь. Кто то отправился взламывать ледок, затянувший поверхность ручья, то есть за водой, кто то занимался костром, благо веток в перелеске было достаточно. Лорд же направился к лошадям, ставшим в некотором роде больной темой за сегодняшний день. Впрочем, самые мрачные из прогнозов не оправдались, ни одно животное не пострадало настолько, чтобы не иметь возможности продолжать путь. Уже хорошо. Бросать коня, ставшего обузой из за утреннего нападения волков все же было бы обидно, и без того уже хорошо местную живность покормили. Памятуя о волках же, коней постарались расположить ближе к центру лагеря, то есть к огню, да и в принципе вставали не широко. Зачем лишний раз таскать удачу за усы? Пока суть да дело, пока одни занимались ранами коней, кто то начал готовить нехитрый ужин, а Куруфин без лишних угрызений совести присоединился к перепаковыванию поклажи вьючных коней таким образом, чтоыб одно животное все-таки осталось свободным. Итогом этйо его дейтельности стало во первых подробнейшее знание того, какая лошадь сколько и чего именно несет (сам же перекладывал, пусть и не все, но поучавствовал) и лошадка рыже-белой масти. Опять кобыла.
-Я назову тебя Атанэ.
Сообщил лошади лорд, поглаживая животное по холке. Лошадь, надо заметить, торжественностью момента не прониклась, вместо того повернув голову и шумно фыркнув Куруфину куда то в район уха. Сочтя такое поведение со стороны кобылы согласием носить гордое имя "Вторая", пятый сын Феанаро оставил животное в покое, присоединившись к заботам по обустройству лагеря. Так что до конца вечера лорд занимался ровно тем же, что и все: заготовкой дров, чисткой коней, мелкой правкой амуниции и прочими полезными делами. Надо отметить, оставаться в стороне от дел походных и общих он считал глубоко неправильным, как и в принципе состояние праздности. Ну лорд, ну и что? По снегу то все одинаково едем... Такая вот своеобразная демократичность. Потом был ужин, выставление дозоров- куда же без них, сидение в оном дозоре положенное время (основная беда вахты- ничегонеделание) и некомфортный сон, а на рассвете сборы и продолжение пути. С ранним подьемом проблем не возникло ни у кого- по зимнему времени не очень то разоспишься на лоне природы... Впереди ждала дорога, и было ее пока много до отвращения.