Первое сообщение в теме :

...

Морифинвэ замер, словно был не просто похож на камень, но им и являлся.
- Погоди-погоди. Не торопись, Тьелкормо. Не добычу загоняешь.
Он хлопнул коня по шее, заставив бедную животину присесть от неожиданности, и спешился, тяжело опустившись на землю. Сделал несколько шагов, разминая ноги. Да, любовь брата к верховой езде Карнистиро никогда не мог понять. Ноги затекают, спина - затекает. То, что между ними тоже не слишком хорошо себя чувствует. Что за радость?
- Ты говоришь, что видел здесь, всего в получасе езды от Химринга, Тху? И что наш брат, старший сын Феанаро, первый среди нас, побывавший в плену в Ангамандо и вернувшийся оттуда без руки... неплохо общался с этим... с этим?
Несмотря на терзающее его всё сильнее и сильнее раздражение, Пятый говорил спокойно. Холоду, звучащему в его голосе позавидовали бы даже духи Великих Льдов. Если б они были, конечно.
- Спасать.. - он остановился и, запрокинув голову, посмотрел вверх, в отчаянную синеву неба. - Не важно, как. Нельяфинвэ сам всё расскажет. Не будь я Морифинвэ Карнистиро!
Он внезапно размахнулся и ударил по ближайшему дереву. Теперь Мрачный понимал, зачем Третий затеял эту охоту, хотя прекрасно знал о нелюбви Пятого к ней. Но он не собирался оправдывать его ожидания. Пока.
- Да. Расскажет.
Он стиснул кулак, саднящий резкой болью и развернулся к Туркафинвэ.
- Нам нужно как-то отделаться от Финдекано, брат. Ему незачем присутствовать при этом.

- Не в получасе, но не далее часа быстрой скачи точно. Ну, может полтора, все равно впритык.
На Третьего внезапно напала педантичность в вопросе расстояний и времени их преодоления. На самом деле, ему было все равно, сколько именно минут и шагов отделяло место встречи в зимнем лесу от стен Химринга, но какое-то время на обдумывание и формулирование следующей части феноменальной информации выиграть хотелось. И вот беда- делать это совершенно молча у Охотника не получалось.
- Неплохо, да. Бывало время, и мы с тобой собачились жестче, чем они тогда...
Пятый спешился, и брат последовал его примеру, с той лишь разницей, что Охотник с коня спрыгнул легко, как то так мимоходом даже, собственно, как всегда и перетекал из одного положения в другое. Ему от рождения была чужда статичность. И, что более важно, не только физическая, но и психологическая. Сейчас, вспоминая и несостоявшийся бой, и обидных, не кусачих волков, он заводился. И способность влет подхватывать состояние братьев, моментально делая чужое своим, сейчас тому только способствовала.
- Нельо конечно обещал все рассказать, да. И да, я должен ему верить. Должен! Верить! Ты понимаешь, о чем я говорю?
Резким, нервным движением Третий провел рукой по волосам, зло откидывая пряди назад.
- Отделаться от Финдекано, да. Он точно будет лишним. Нельо говорит- Тху замыслил что то против своего повелителя. Ему тоже поперек горла хозяин севера. Как, как он ему поверить умудрился? После всего! Там, в лесу, он мне говорил его не трогать, представляешь? Как такое быть может! До сих пор не верю, что было.
Если Морифинвэ умел держать гнев в себе, равно как и иные чувства, или по крайней мере демонстрировать их последовательно, то Турко нет. Он лепил все в кучу, и слова, и эмоции, перепрыгивая с одного на другое и пропуская логические связки. Взгляд серых глаз стал сейчас совсем светлым, почти серебряным, а угол рта дергался, то ли пытаясь сложится в кривую ухмылку-оскал, то ли нет. Он был все еще зол и изрядно обижен. На Тху, на Майтимо, который так странно и больно повел себя, на лес, волков и стражу Химринга скопом. И да, ему был нужен кто то, на кого можно просто вывалить весь этот сумбур эмоций, и кто сможет это пережить.

Морьо в ответ досадливо поморщился. Время от времени проявляющаяся "педантичность", как Тьелко сам это называл, брата до крайности нервировала.
Не до той степени, конечно, чтоб метать на него гневные взгляды. Что уж говорить про большее? Но достаточное для того, чтобы "громкая" ярость сменилась "тихой".
- Да какая разница, Турко, сколько до Химринга. - медленно, почти по слогам сказал он, даже не стараясь скрыть крайнюю степень злости. - Не в этом дело.
- Говорил, что ему поперек горла Моринготто? - Карнистиро показалось на миг, что он ослышался. Уж больно глупо звучало сказанное братом. - Ему?! Извечному слуге, рабу, не смеющему и шаг сделать без ведома своего повелителя?!
Морифинвэ расхохотался громко, зло и крайне обидно. Если бы на поляне присутствовал Нельо, "разговор по душам" начался бы много раньше отъезда Финдекано.
- При всём моем уважении брат верно сошел с ума. - Карнистиро перестал смеяться так резко, будто и не начинал. - Финдекано главная проблема. И единственная сейчас. Будут предложения?

- Именно это. Понятное дело, что врет, но "некоторые" вот верят.
Это самое "некоторые" Третий произнес очень веско, практически не давая возможности собеседнику не понять, о ком тут идет речь. И все-таки третий и пятый сыновья Феанаро хорошо дополнили друг друга. Вот например сейчас, накрутив и вызверив своим рассказом Морьо, Охотник сбросил излишки эмоций. И как следствие, обрел способность выражаться внятно, а думать - логично и на будущее. Оставалось только возблагодарить Эру за то, что Морифинвэ даже во гневе более всего напоминал скалу, и как следствие, переживал вспышки брата с меньшими потерями для всех, чем иные эльдар.
- Я думал об этом, и я с тобой согласен. Думаю, это некие чары, которые Враг навел на разум нашего брата, так что теперь он блуждает по кругу и грызет сам себя. Это хитрое и опасное колдовство, так как самому Нельо наверняка кажется, что это все его собственные переживания и мысли. И чем дольше он среди них, мыслей этих, варится, тем глубже в них вязнет.
Турко положил руку на холку своего коня, ненадолго замолк, прислушиваясь: не едет ли кто, не решили ли оставленные родичи догнать самых торопливых из "охотников"? Но нет, все было тихо, к поляне никто не приближался, а значит беседа все еще продолжала быть конфиденциальной.
- Есть идеи. Майтимо надо как угодно расшевелить, заставить думать о чем угодно, кроме того, чем он занят сейчас. Вот действительно, напади сейчас враг, я бы ему спасибо сказал. Майтимо нужны не рассуждения, а действие, движение хоть какое то, что угодно, что забьет время и не даст копаться в себе. Финдэкано... С этим сложнее, отослать его просто так не получится, Нельо же и не даст. А тут он вреден, потому как вольно или нет, а Нельо он топит, пережевывая вместе с ним все то, что надо забыть и не трогать. Интересно, у Финдекано что, совсем нет своих каких то важных дел? Может, хоть с дозором его отправить погулять можно?
Что ни говори, а Тьелкормо совершенно не был похож на Атаринке, не смотря на то, что большую часть времени проводил именно с ним. И в сфере плетения политических интриг силен не был. Ну да, он мог бы спровоцировать ссору, обидеть и обхамить (а может и еще чего) этого самого Финдэкано, но вот беда- это совсем не гарантировало отъезда такого неудобного кузена. Даже скорее наоборот, кузен этот мог из принципа упереться рогом и остаться. "Ага, защищать несчастного Майтимо от злых братьев.." саркастично подумал Третий, и мысль эта незамедлительно отразилась у него на лице.

- Будь прокляты Моринготто и слуги его.. - тихо проговорил Морьо, склоняя голову. На самом деле идея брата насчет дозора пришлась ему по вкусу. Вот только он не так хорошо знал местность, чтобы понимать, в какую сторону дозор будет дольше, безопаснее и, главное, обоснованнее.
- Дозор... вот только просить отправиться в дозор нашего кузена будет несколько проблематичным. - И дать понять Второму дому, что феаноринги сами ни на что не способны?! Да ещё и водят странную дружбу с Врагом?! - А, была не была. Думаю только, надо хоть для вида кого... поймать.
Морифинвэ скривился и с надеждой глянул на брата. Его никак не прельщала эта задача, хотя именно она и послужила предлогом разговора.

- Отправить с формулировкой " а не пойти бы тебе в дозор, любезный родич, и подальше" действительно не получится... Он что-то заподозрит и сделает наоборот. Я бы так сделал, наверное.
Третий задумчиво поскреб в затылке, разворошив копну светлых волос. Он прекрасно понимал, что интриган из него совершенно никакой. Да и Морьо, при всех его достоинствах, был игроком иного поля. А вот поди ж ты, теперь им на пару приходится делать нечто смутное и, кажется, глубоко противоестественное... И, что самое замечательное, придется ведь как то справляться с этим, потому что больше неожиданно некому. Ну что ж, Первый Дом на то и Первый, чтобы не пасовать перед самыми не очевидными трудностями.
- Вообще идеально было бы сделать как то так, чтобы он сам в дозор захотел. Что то такое должны будут сказать разведчики, чтобы его сдернуло с места, чтобы он не хотел остаться в стороне... Не представляю пока, что это могло бы быть, но оно наверняка существует, понять только надо.
Охотник погладил своего коня по крутой шее, после чего плавным движением вскинулся в седло. Вот и спрашивается, что спешивался? Но Морьо был прав, вернись они без добычи совсем, это было бы странно. Все же статус бывшего ученика Оромэ обязывал держать марку.
- А зверя.. Зверя загоним сейчас. тут богатые леса, дичи достаточно. Поднимайся в седло, поехали искать наше прикрытие.
Третий криво усмехнулся. Шутка вышла не смешная, но атмосфера на поляне царила такая, что ее стоило хотябы попробовать сбить, для общего (как Охотник полагал) блага. Он чуть натянул повод, сжимая бока коня коленями, заставляя животное плясать, поворачиваясь на месте. Таким образом он мотивировал Морифинвэ поторопиться и не мешкать.

Морифинвэ резко развернулся и подошел к коню.
- Хорошо, - в голове медленно, почти по черточке вырисовывался план. - Когда вернемся в крепость отвлеки Астальдо. Да и Руссандола заодно. А я найду "разведчиков", которые принесут весть о том, что встретили орков.. в Лотланне. Согласен?
В тело вернулась подвижность и он забрался в седло следом за братом. Туркафинвэ был прав: дичи в этих лесах должно было быть много даже в такое время года. Так что за охотой дело не станет. Другое дело, что необходимо было по приезду в тайне от старших собрать "отряд разведчиков" из верных, убедить их сыграть небольшой спектакль для Финдекано и съездить с ним на пикник.
А ведь можно сделать проще: приказать сопровождавшим меня из Таргелиона верным одеть знамена Нельо и прийти с докладом, когда брата не будет поблизости.. И правда, верные Майтимо вряд  ли согласятся нам помогать.
- Веди, Охотник! Я в твоем ремесле мало смыслю, сам знаешь! - Он хлопнул коня по крупу рукой, заставив его дернуться и нервно переступить.

-Согласен. Твоим верным я верю, они не подведут.
Что характерно, это было правдой- своих верных, по слухам Маорьо натаскивал почище иных собак, и они отличались той особой преданностью, которая заставляет сперва выполнять приказ, а потом уже интересоваться зачем оно было надо. Самое то для данного расклада. Далее, не теряя времени, Охотник пустился в извилистый и нелинейный путь по лесу, в целом занявшись тем, чтобы оправдать свое гордое прозвище. То есть, он искал следы, и вскоре (как показалось ему, а не шибко любящему охоту Морьо могло показаться иначе) следы нашлись. Судя по всему, недавно тут бродил лось. Ну, собственно, почему бы и нет? Лось зверь хороший, серьезный, такого не стыдно потом предъявить, и пусть все, кто опоздал, завидуют. Жаль, собак только не взяли, вернее- собаки остались там, в гиблом Химринге, из которого, как известно, быстро еще никто никуда не отбыл. Тьелкормо сотоварищи не в счет, тут жизненные принципы Третьего явно передавливали нездоровую магию Химринга.
- Будет лось, надо брать! Брать будем безыдейно- один поднимает и гонит, второй принимает на копье. ты как больше хочешь, гончаком побыть или валить рогатого?
Азартно вопросил Третий, в знак большого расположения интересуясь мнением брата по данному вопросу. Заодно копьем он ненавязчиво ткнул в сторону зарослей орешника, где судя по всему должен был скрываться указанный рогатый. До кустов было еще порядком расстояния, так что были все шансы, что лось пока еще там, и пока еще не убежал. Ну, в любом случае, дикого и характерного хруста слышно не было, а в бесшумных лосей Охотник не верил...

- Бери на себя... бой. - Морифинвэ и сам бы с удовольствием кого-нибудь сейчас убил бы, но, к сожалению, для зверя противником он был... слишком сильным. То есть бой заведомо был бы не равным, если только Турко не ошибся и в кустах не медведь.
Он развернул коня и дернул повод, забирая назад и влево, по широкой дуге обходя "прикрытие". Когда силуэт брата оказался прямо впереди, Карнистиро ударил коня в бока, заставляя бедное животное громко заржать и рвануться вперед.
Пятый же заорал, не сдерживаясь, вымещая в диком рёве, больше похожем на звериный, всю злобу и неопределенность (которая заставляла его, привыкшего к ясности во всём, изрядно нервничать), что заполонили его после разговора с Третьим.

Лось, вообще-то, был совершенно не при чем - близоруко щурясь он раздраженно пережевывал скудную осеннюю пищу, выдыхая после недавней, совсем недалеко произошедшей, драки. Осенний гон здесь, на севере, происходил поздно и проигравший бой, но не растерявший еще гонора бык был изрядно раздражён - не меньше пятого телёнка Феанора. И, ничуть не менее, чем оные бодливые телки настроен был лось почесать рога об кого-нибудь подходящего, чтобы выместить всю досаду на несправедливое устройство мира, которое эльфы назвали бы "искажение" и на то, что вовсе не всё и не всегда удается с первого взбрыка.
В отличии, впрочем, от двуногих, лось свою агрессию адресовывал себе подобным, - подслеповато щурясь, он готов уже был ринуться на два лосиных силуэта, не разбираясь, кто из них самка - сама отойдёт в сторонку, не маленькая, - как тут один из двух заорал и, зайдя подло, по дуге, вбок, застонал, замычал возбужденно и, ломая ветви (предположительно рогами), понёсся в бой. Вопрос определения пола тут же перестал быть насущным - весь жизненный опыт взбудораженного животного подсказывал ему, что кто орёт, тот и самец и, вместо того, чтобы убегать, как требовали того замыслы охотников, лосиная туша весом под четыре центнера взяла с места в галоп, пригнувшись и выставив рога перед собою.

Лось мчался на честный бой и, после того, как налетел на всадника, издававшего мычание, сперва боднул, а потом и лягнул противника передними ногами,- яростно, словно стремясь отыграться за недавно проигранный поединок.

То, что охота идет строго вразрез с планом, стало очевидно несколько позже, чем надо для спокойной жизни. То есть, все вообще пошло под откос, и может быть даже буквально. Нет, конечно очень интересно, кто кого стопчет- лось, попутавший все на свете понятия, или крайне раздраженный (теперь то уж точно) Морифинвэ. Только вот выяснять это было никак не с руки- а то мало ли, вдруг удача (а еще превосходство в массе и агрессии) окажутся не на стороне грозного сына Феанаро?
-Морьо, в сторону пошел!
С этим боевым кличем Третий сжал коленями бока своего коня, посылая того с места в карьер, попутно беря копье на изготовку. Действовать сейчас следовало быстро, даже очень быстро- ибо разгневанный лось совсем не подарок! Копыта серого коня тяжеловесно ударили в землю- Хисэ всегда отличался хорошим стартом. И низкой пугливостью, так что орущие лоси и фаноровы сыновья его не смущали, мотивированный скакун во весь опор рванул в сторону гипотетического противника (вероятно, решив что наступила война, судя по шуму и крикам). План Охотника был прост до безобразия- зайти лосю в бок и с разгона протаранить копьем, тем более что ушедшее в сшибку животное быстро все одно не развернется. Отличный момент, отличный ракурс.... Если Морьо как то вытянет превый контакт с агрессивным рогатым гадом.

Твою ж налево!
Задумка Турко не удалась.
Карнистиро понял это, когда крайне неудачно приземлился на спину буквально в паре шагов от разъяренного лося. Конь, и без того запуганный седоком в течение последних пары часов, таранящего лося не выдержал и, получив крайне ощутимый удар, встал на дыбы. Сбрасывая седока и с громким ржанием удаляясь с поля боя.
Хотя Мрачного в данный момент это мало волновало и он, не обращая внимания на тупую боль, постепенно разливающуюся по спине, буквально в пару мгновения перекатился сразу на несколько шагов в сторону от разъярённого животного.
Ругать себя за то, что расслабился слишком рано, Пятый сын решил потом. Сейчас главное было, чтоб Тьелкормо успел.. а то будет у него на брата меньше. С мечом вступать в "схватку" Морьо сейчас бы не рискнул.

Что там валяется у него под ногами, лось не особенно обращал внимания, - закрутился на месте, выискивая противника, мотнул сурово рогами в воздух и как раз наткнулся взглядом на смазанный силуэт, несущийся на него сбоку. К чести лесного поединщика, мысль об уклонении от соперника не пришла ему в голову вовсе, поэтому таран он пытался встретить грудью и рогами, не обратив ни малейшего внимания на то, что там валяется на земле, почему оно развалилось на две половины и куда, собственно, унеслась филейная часть так грозно мычавшего противника - в простом и понятном мире северного зверя не было понятий о всадниках и копьях и подлых самках, на деле оказывающихся вооруженными копьём охотниками... Затопчется, так затопчется... Не затопчется, так и пободать осину - подпустив "другого лося" поближе, сохатый заревел и ударил передними ногами...

Что делать дальше было настолько кристально понятно, что Охотник даже как то думать обо всем этом не стал. Морьо вышел из седла очень скоростным методом, но, судя по тому, как шустро он откатывался из под копыт лесной твари- ушибся не смертельно. Вот и отлично, вот и хорошо. Морьо крепкий, его лосем так просто не успокоить.
Серый жеребец Охотника, все еще свято уверенный, что кругом внезапно случилась война, и только он со своим наездником почему-то опоздал, пер вперед с завидной скоростью и решимостью, тем более что всадник его совершенно не думал осаживать, а даже наоборот. Так что инерция разгона, набранная к моменту воссоединения с лосем, была вполне заметная такая. Еще бы, конь-то не маленький, большой даже. Сохатый, конечно, успевал развернуться навстречу новой угрозе, но не полностью, а сам Охотник прекрасно умел бить копьем, используя разгон и массу коня. Промахнуться по крупной лосиной туше он не опасался, тут было важнее загнать древко как можно глубже, в идеале- свалив зверя с одного подхода. И да, либо не упустив копье, буде это не удастся, либо наоборот, бросив оружие, ежели оно завязнет в лосином теле. А тов принципе, тут недолго будет и подвиг Пятого повторить, скоропостижно отправившись проверять, насколько мягкая почва в Химрингских лесах. Но все эти осторожности должны были стать важными не сейчас, а только спустя долгих несколько секунд. Пока же копейный наконечник с влажным хрустом входил в коричневую шкуру рогатого гиганта... А умница Хисэ оттормаживал с небольшим запозданием, дабы не впечататься во врага без лишней надобности, ну или не полностью.

Хисэ сохатый встретил ударом копыт в грудь и спасло коня от верной смерти только то, что лось бил не фронтально, да вошедшее в грудь зверю копьё - оно-то развернуло его ещё сильнее, не дав влететь передними в грудину. Удар, ломающий позвоночник волкам, молодые деревца и челюсти ретивым хищникам пришелся в итоге сбоку, по конским ребрам, едва не по ноге всадника. Даже такой, ослабленный, он отозвался гулом и хрустом... который, впрочем, было не так просто расслышать уже с расстояния в шаг, потому что лось громко, надрывно кричал, упершись ослабшими рогами в плечо Хисэ и не падая только потому, что конь, копье и многопудовая туша, остановившись, сцепились как-то слишком устойчиво.
Спустя ещё миг колени лесного гиганта подогнулись и он рухнул вниз, увлекая за собою всю "пирамиду"...

Получивший сокрушительный удар копытом, Хисэ коротко заржал, оступаясь и припадая на левый бок. Скверно, очень скверно, учитывая тот факт, что сам Охотник держался за копье, напрочь увязшее (как и было запланировано!) в лосе. Который, лось в смысле, после финального аккорда копытами, принялся заваливаться. Утаскивая с собой копье, и теоретически, всю композицию из всадника и коня. На такое веселое действо Охотник согласен не был, и, более того, он был уверен, что в эту самую секунду наступило время спасаться. Спешно выпустив из рук копье, ставшее вдруг опасным для своего владельца, Третий рванул повод, заставляя коня резко отшагнуть в сторону. Именно отшагнуть, хотя по всему Хисэ должен был скорее отпрыгнуть, они не раз и не два проделывали такой вот резкий старт с места... Но сильный и резвый обычно, Хисэ, который из всех бед знал только скуку и недостаток нагрузки (иногда), именно что отшагнул, и по тому, как неуверенно конь делал шаг, как просаживался он на левую сторону, Турко понял- с конем все плохо. Очень плохо. Собственно, осознавал он это уже выскальзывая из седла, чтобы избавить раненое животное от лишнего (не такого малого, как можно подумать) веса, и оттягивая еще на один хромой, болезненный шаг в сторону. А то мало ли, вдруг издыхающий лось дернется. Только вот по ногам Хисэ получить для полного счастья не хватало сейчас. Строго говоря, после такого пинка в ноги с конем можно было бы смело прощаться. Следующим пунктом программы спасения был Морьо. В два прыжка оказавшись рядом с "павшим бойцом", Третий хлопнулся на колени в лесную подстилку рядом с братом.
- Ты живой? Где болит? Встать можешь? Не дергайся! Копытом попало? Куда? Резко не вставай!
Как всегда, в минуты особенно сильного волнения за чью-либо судьбу, Охотник выдавал сотню слов на два удара сердца. Сказать, что при этом он выглядел обеспокоенным значило крепко преуменьшить реальность. Да что уж там, он был действительно напуган тем, что могло случиться от столкновения Морьо (пусть и очень прочного) с реальностью, данной в виде разъяренного лося. А еще где то совсем глубоко, на самом дне сознания, блуждала не оформившаяся пока мысль, скорее предчувствие, что если Морьо таки в порядке, то он, Морьо его, Турко, убьет. Вот прямо тут и очень скоро, как только станет и осознает, что скорее цел, чем нет. Но лучше уж так, чем младший получит рану от дурацкой случайности на охоте. В конце концов, Охотник мог бы и предположить, что на севере гон еще не закончился... Мог бы, да.

- Не причитай как сиделка, брат, - Морьо поморщился. На душе скребли кошки. Было досадно.
И на себя, и на коня, и на лося. Особенно на себя: сын Феанаро просто не мог поверить, не хотел осознавать того факта, что так бездарно проиграл какому-то тупому животному. Хотя, судя по действиям, не такому уж и тупому. И к тому же мощному.
Да, такому и форы-то давать не надо - зашибёт и не запыхается. Интересно, они в химринговых лесах все такие? Морифинвэ сделал в уме зарубку спросить об этом Туркафинвэ потом, за бокалом-другим хорошего, выдержанного вина, в более располагающей обстановке. Каковой стылая земля и полусгнившая лесная подстилка вряд ли могла служить достойной заменой.
- Когда в следующий раз, Тьелко, решишь проверить на крепость мои рёбра, сделай это сам, - проворчал он недовольно. - Так будет намного быстрее и куда проще, честное слово.
Он принял сидячее положение, едва слышно скрипнув зубами. Медленно, но верно расползающийся по спине ушиб, а это не могло быть ничего серьезнее, беря во внимание комплекцию Морьо, активно протестовал этому. - Куда эта скотина ускакала?
Немного отпустило и Пятый осмотрелся. Беглеца нигде не было видно. Оно и понятно - к такому седоку, каким был Карнистиро, вряд ли особенно хочется возвращаться. Но не пропадать же доброму (или не очень) коню в кишащем волками и кем похуже коню?
Надо будет отправить на его поиски кого-то из Химринга.. если он не обучен и сам не придёт.

- Все равно резко не вскакивай.
Охотник смущенно отряхнул плечо брата от лесного сора. Раз уж выглядел Морьо вполне живым, и судя по всему не особенно травмированным.
- Да не волнуйся, конь не дурной, вернется. Не думаю, что далеко убежал. Но- явно надо сворачивать гуляния. Безлошадные мы оба, тушу оставлять жалко...
Но вместо того, чтобы приступать к разделке туши, Третий занялся совсем другим делом. А именно- накинул повод своего коня на прочную ветку и примотал таким образом, чтобы лишить животное широкого маневра башкой. После чего аккуратно расслабил подпругу и принялся щупать конский бок. Фокус с поводом же был нужен для того, чтобы травмированный как душевно так и физически, Хисэ не удумал лишнего. Например, куснуть. Нет, конечно скандальный, обладающий характером склочным, конь уже давно осознал, что хозяин крайне против подобных происшествий, и даже отучился наступать на ноги тому, кто ведет его в поводу (почти), но... Но нельзя было недооценивать обстоятельств и творческой конской натуры. И налаженная схема "не кусаемся и не получаем по храпу" вполне могла поломаться.
- Тихо, тихо маленький. Сейчас пойдем домой, полечимся, все пройдет, будешь как новый...
А эта речь была адресована уже коню. Слова звучали негромко, очень ровно, с этакой нежно--успокоительной интонацией. Складывалось ощущение, что Третий занят тем, что укладывает спать заболевшего, и от того раскапризничавшегося ребенка. И даже более того, казалось, что будь это действительно ребенок, то упихать его в постель получилось бы даже без скандала. Попутно с актом убеждения, Охотник осторожно щупал бок "маленького". Ну да, пара треснувших ребер, что означает то, что в обозримом будущем животному пробежки не рекомендованы, равно как и груз. Но- не так плохо, как могло бы быть. Оклемается, жить будет. Конь, то ли подавленный случившимся, то ли действительно убежденный не словами, но тоном, прядал ушами, болезненно вздыхал, передергивал шкурой, но терпел.

- Он в порядке? - что бы Морьо себе ни думал, чего бы о нём ни говорили, он не был таким уж бесчувственными непробиваемым, каким его представляли многие. И более того - пятый прекрасно знал, как много этот конь значит для брата.
Карнистиро медленно поднялся на ноги, борясь с головокружением. Всё же хорошо, что Турко успел завалить этого бешеного зверюгу прежде, чем она додумалась посмотреть себе под ноги. Точнее под копыта. Какой только Морьо не представлял себе гибель, но вот так, на земле, будучи затоптанным? Нолдо передернул плечами.
Поразмыслив, он всё же подошел к лосю. Тварь явно была мертва. Остекленевшие глаза смотрели в пустоту, но даже так он был внешне кровожаден. Или Морьо так казалось?
- Ты собираешься освежевать его прямо тут? - Пятый взялся за копье, всё ещё торчащее из сохатого как флаг из земли - гордо и торжественно. - Верёвка есть?

- Можно и тут... Ну или тащить его до Химринга самим.
С известной долей равнодушия пожал плечами Третий, который часто терял интерес к добыче уже загнанной. Возможно, это говорило о нем не в лучшем смысле, но процесс его интересовал почти всегда больше.
- Хисэ сейчас все одно тяжелее седла ничего не понесет- ребро или два треснули, грузить зверя никак нельзя.
Охотник покачал головой, успокоительно огладив коня по холке. Да, охота не задалась, пойдя наперекосяк настолько, что просто удивительно. Но с другой стороны- лучше конь, чем Морьо. Так что в некотором роде исход мероприятия был хоть и кривым, но относительно удачным. Неоднозначная такая удача получилась.
При прочих равных идея наскоро выпотрошить тушу и потом тащить, используя копье как коромысло была не лишена привлекательности. Так что веревка была извлечена из поклажи, и Третий (с веревкой вместе) присоединился к брату, обозревающему жертву жестокости сынов Первого Дома. В свете перспективы тащить, лось казался не просто большим, а непростительно огромным...

Не произнося больше ни слова, Морифинвэ достал из-за широкого, украшенного железными пластинами пояса большой охотничий нож с оттиском белегостских мастером и, опустившись на колени и перехватив оружие поудобнее, одним быстрым и точным взмахом ножа перерезал лосю горло. Встал, не желая изгадить штаны и плащ в крови чуть не затоптавшего его зверя.
- Пусть он отдыхает. - не отвлекаясь от процесса потрошения сказал Морьо. Проделав тем же ножом прорез от гортани до хвоста через широченную грудину и живот зверя. "Повезло с добычей". Теперь ещё и тащить её, чтоб Нельо и Финдекано ничего не заподозрили. Затем пятый завалил буйного представителя местной фауны на бок, вываливая внутренние органы на землю и отсекая связывающие их с лосем и без того натянутые до предела связки и пищевод.
Привязать животное за ноги к многофункциональному копью врученной торжественно братом верёвкой - дело пары минут. Уж что-то, а с верёвками Карнистиро обращаться умел. Как и с пленными. Правда, в этот раз вражеская тварь не подавала признаков жизни.
- Хватай второй конец копья. - мрачно пробурчал он Туркафинвэ Тьелкормо. - И пошли. Майтимо нас уже заждался, подозреваю. Готов к свершениям на благо семьи? О Финдекано я позабочусь сам.

- Интересно, как ты о нем позаботится собрался? Хотя, интересно мне сугубо с творческой точки зрения.
Фыркнул Охотник, отвязывая от куста раненого коня, и собственно впрягаясь в свой конец импровизированного коромысла. Лось, конечно, весил совсем не как пушинка, вдвоем с братом они должны справиться. Да, возвращение нельзя будет назвать стремительным или таким уж триумфальным, но и помешать тому вроде как ничто не должно. Да и без требухи туша все же потеряла в весе. А то, что все вот таким боком вышло- это даже хорошо. Обеспечит правильный моральный настрой, в котором только и стоит вести важные беседы. Осенний лес красиво золотился листвой, охромевший в силу треснувших ребер конь был совершенно согласен с черепашьим темпом марша (по сравнению с обычной конской скоростью). Вскрытая туша душно пахла свежей убоиной. Эх, если так вот дела семейные начинаются, то как они будут продолжаться? Учитывая, что решительно настроенный Морьо пребывает отнюдь не в радужном расположении духа. Да и сам Турко тоже, если вдуматься. Это же надо было так опростоволоситься, а

- Как ты думаешь, с какой скоростью Финдекано рванет домой, когда наши, а точнее химрингские разведчики вернутся и сообщат, что от дортонионцев слышали, что на Ард-Гален опять видели орков, отряд которых направлялся в сторону Митрима? - после долго молчания, которым был заполнен пеший поход от места столкновения с лосём до крепости брата.
Копье натерло плечо и каждое движение плечом отдавалось глухой, неприятной, но терпимой болью. До Химринга было ещё идти и идти, когда впереди показались всандики.
- Heru Morifinwe! Heru Turсafinwe?! - вперед вырвался высокий эльда с черными, забранными в хвост из тысячи косичек с вплетенными в них красными нитями. - Что..
Он внезапно замолчал, посмотрев на суровое лицо лорда Карнистиро. Двое отставших всадников подъехали и, спешившись, забрали копье с добычей.
- Будут приказания? - спросил черноволосый эльда, стараясь не обращать внимания на откровенно потрепанный вид лордов. Мягко качнувшись с пятки на носок и обратно, он ждал.
- Да. Сейчас ты как можно скорее вернешься в крепость и по-тихому выберешь несколько воинов, понимающих разведке больше других. Пусть выйдут из крепости так, чтоб их никто не видел - ни свои, ни чужие. А через пару часов вернутся и скажут, что в Дортонионе говорят, что на Ард-Гален опять видели орков, отряд которых направлялся в сторону Митрима. Сообщат в присутствии Финдекано. С другими не говорят.
- Могу ли я спросить? - верный явно был озадачен.
- Финдекано должен покинуть Химринг. Есть дело, которое не терпит чужих ушей. тем более ушей сына Нолофинвэ. Всё ясно? - Морифинвэ дернул уголком губ, что в его исполнении означало начальную стадию раздражения.
- Да, мой лорд! - мужчина развернулся и пришпорил коня в направлении ворот.
Воины, взявшие копье с лосем, оставили коней лордам и тоже двинулись в Химринг.
- Ну что, брат мой, пора? - морифинвэ подошел к одному из двух оставленных коней и вскочил в седло.

- Пора.
Кивнул Третий забираясь в седло щедро предоставленного ему коня. О том, обидится ли Хисэ, что им пренебрегают, Охотник не подумал ибо полагал, что скорее всего нет. Серый строптивец занят своими переживаниями, ему ни до чего. Новый конь Турко не нравился- слишком спокойный, слишком... никакой. Не тот, который попробует укусить, когда надевают узду, не тот, который настроен на яркое общение с седоком... Хотя, строго говоря, конь был нормальный, и не устраивал он Третьего исключительно в силу принципа. А еще настроение изрядно подпортило спортивное таскание лося по пересеченной местности. Ну и да, удивительным образом сочетающий отсутствие элементарной бытовой эмпатии, Охотник легко при этом умел ловить настроение окружающих. Окружающим в данном случае был Морифинвэ, со всеми последствиями. Ну ладно, эмпатия на самом деле у Третьего была, другое дело, что пользовался он ей странно. Так, бывает, собаки нервничают и кусаются, казалось бы без видимого повода, а копнешь- нет, был, был повод, просто никто его так и не озвучил. Химринг приближался, и к тому моменту, как едущий черепашьим аллюром (то есть, подстраивая ход коня заемного под печально бредущего Хисэ) приготовился въезжать в ворота крепости, кусать он был готов по команде, а более того- без. Даже заемный конь что то такое почувствовал, прядая ушами и подозрительно кося глазом на всадника. Впрочем, кто бы ему, коню тому, дал спокойно вертеть башкой...

Крепостной двор, большая площадь утоптанной почти в камень земли, оживлённостью не отличался: дозорные у ворот и на стенах, скучающий конюх у дверей конюшни, пара спешащих куда-то по своим делам химрингских воинов.. Это было и к лучшему. Сейчас внимание сыновьям Куруфинвэ Феанаро нужно было как дружба Моринготто. И кстати, о баранах.
"Лось и Ко" отправились в сторону кухонь, но пятый не обратил на них никакого внимания. Что ему за дело было до этого? Подъехав ближе к высокому и длинному деревянному строению, через доски которого раздавалось фырканье и негромкое ржанье, и оглянувшись на понурого брата, он спешился.
- Лорд Нельяфинвэ и лорд Финдекано давно отбыли?
- Они не отбыли. - паренёк вскочил и бросился было к Хисэ, но в нерешительности остановился.
- То есть как? - Морифинвэ многозначительно посмотрел на Турко.
- Да комендант пришёл и что-то лорду Нельяфинвэ сказал. Тот на охоту и не поехал, решает по делам крепости что-то. А лорд Финдекано с ним же.
- Что же за дела такие... Ладно, пусть. Туркафинвэ, ты слышал? - он отдал повод коня в руки конюха. - Раз так, не будем мешать Нельо.

- Слышал. Ну, строго говоря, дела крепости Химринг ее лорд все-таки должен делать, что уж тут... Занят так занят, ничего не поделать. Поймаем позже, отсюда ему бежать некуда.
Неоднозначно пошутил Третий, бросив повод коня заемного конюху, и тут же что называется, упав ему на уши по поводу раненого Хисэ. Изумительно подробно, как если бы конюх был полным идиотом, интеллектуально сходным со средней табуреткой, Охотник инструктировал, что с конем делать можно, а что нет. Что именно случилось, и чего Хисэ не терпит. Получалось правда, что конь не терпит почти ничего, а конюх непременно станет жертвой конячьего произвола... И как то так выходило, что коню Турко сочувствует, а конюху - не очень. Дескать, того лоси не пинали, как-нибудь переживет... Конюх стоял, молча терпел, но нет-нет, а по лицу его становилось понятно, что не так много хорошего он в этот момент думает о третьем из сыновей Феанаро. Ну правда, не первый год наверное лошадьми занимается, и видел их всяких. Раненых в том числе, наверное уж знает что и как делать.
Тем не менее, до денника строптивого и несчастного Хисэ Третий лорд отконвоировал лично, и только там уже отстал и от него, не забыв погладить по грустной морде, и от конюших- не забыв последний раз прополоскать им мозги.
- Ну что, пойдем в жилые покои, попробуем поймать... кого-нибудь?
Внес Третий рационализаторское предложение в порядок дальнейших действий. И это предложение мело смысл, так как Химринг большой, и где именно искать пропащего Майтимо ( с его делами) было совершенно не ясно, но ясно было, что искать можно долго. А вот у своих комнат Первый сын рано или поздно объявится, потому как деваться ему и правда некуда.

Нельо, которого управитель поймал, в прямом почти что смысле слова, за край плаща, подле ворот, с душевным вздохом остановился и выслушал его сообщения, часть которых сводилась к нескольким пунктам
Первый пункт касался хозяйства крепости и земель близлежащих а также распоряжений касаемо тех. Пункт второй гласил, что иногда лорду надо так таки подписывать клятые бумаги и распоряжения и пункт третий касался именно что, ведения бухгалтерских документов коих в столе у лорда уже изрядно так поднакопилось. И именно что последним пунктом и занимался сейчас старший из феанорингов. Мысленно посылая к такому то барложьему дедушке бумаги в которых ему приходилось увязать, что называется "с головой", Маитимо методично считал выписанные им из бумаг цифры и сверял с теми которые ему представил управитель. Фингон же с меланхоличной задумчивостью во взоре тосковал над полем игры в Башни размышляя над очередным ходом. Мерно щелкали костяшки счетов, скрипело сделанное верными по его рисунку, железное перо.
Задумываясь над тем стоит ли ему закупать очередную порцию коротких и удобных для работы на склонах холма кос-серпанов Маитимо оторвавшись от созерцания покрытого цифрами свитка полуобернулся на звук открывающейся двери внутренне уже весьма таки раздраженный самим фактом того, что его опять, в который раз, за этот нескладный день, побеспокоят очередной ерундой. Про братьев успевших уехать, без него с другом, на охоту Маэдрос даже и не думал, искренне считая, что Охотник увлечет Мрачного минимум до конца вечера. И только заглянув в окно понял что вечер собственно говоря вскоре наступит.

Мрачный. Карнистиро был согласен с теми, кто дал ему эпессэ более, чем когда-либо. Чем ближе они с Турко подходили к кабинету брата, тем тяжелее и темнее было на душе.
Морифинвэ не мог до конца поверить, что Нельяфинвэ, старший, обожаемый брат.. предатель. А кем может быть тот, кто сдружился с убийцами отца?
Туркафинвэ убедил его не пороть горячку с самого начала. Сначала просто спросить. Но, барлог их побери, как же это сложно.
- Нельо! - он остановился перед высокой дубовой дверью. Подумал с минуту, собираясь с духом, и постучал костяшками пальцев. На Тьелкормо он старался не смотреть.
- Нам сказали на конюшне, что ты здесь. - не дожидаясь разрешения, он толкнул дверь ладонью.
Майтимо сидел за столом, заваленном бумагами. Глаза его были обращены к вошедшим.
- Надеюсь, ты уже закончил дела, Нельо? Если нет, их придётся отложить.
"Волк. Волк. Железо. Проклятие. Как он мог. Как он мог?! Я не верю. Он не мог.. так. Не мог. Не мог ведь."
- Скажи, ты ничего не хочешь нам сказать, брат? - последнее слово он выделил. Не то чтобы специально. Но иначе не получилось. Если правда то, что сказал Турко.. как может быть братом приспешник Врага?

Третий шел за Морьо молча, с каждым шагом, приближающим их к цели, все более четко осознавая- сейчас начнется. По тому, как именно шагал Морифинвэ, как глядел он четко перед собой, было очевидно- легко не будет ничего и никому. Охотник на какое то время задумался, а правильно ли было вываливать на Мрачного весь тот бред, которым, судя по всему - годами, пропитывался Химринг? Выходило неоднозначно. С одной стороны- не правильно, так как будет свара, будет сказано много злых и резких слов, и всем будет обидно, больно и плохо. А с другой- это все надо было уже давно разрешить, разрубить узел, хоть как то поменять ситуацию. И путь аккуратного выжидания себя не оправдал. Задним числом- но не оправдал. В предательство Старшего он не верил, но вот в силу мороков, способных затуманить разум Нельо - еще как. А значит- Старшего надо спасать, даже если тот сам не захочет. Даже если будет сопротивляться.
Зайдя в комнату вслед за Морьо, Охотник аккуратно прикрыл дверь, отрезая всю троицу от остальной крепости, и встал, подперев лопатками стену возле двери. Скрестил руки на груди, всем своим видом выражая идею "сторожить и не пускать". Нет, пока они, все трое, не придут к единому (правильному!) знаменателю, никто никуда не пойдет. И никто сюда не войдет, чтобы помешать. Потому что надо быть очень, очень решительным и дурным, чтобы соваться мимо Третьего, который нервничает и на взводе. Этак можно и огрести, причем немало. В который раз Охотник порадовался своей репутации и своей, очень удобной, экологической нише в семействе. Именно ему можно было действовать и говорить ровно то, что думается, не подбирая выражений. Действовать внезапно, и проявлять строго выверенное, спланированное отсутствие логики. Порой это было необходимо, и со стороны шального Третьего подобные проявления тонкой душевной организации вопросов не вызывали ни у кого.
Молча кивнув на слова Морьо, Турко принялся ждать. Теперь многое зависело от слов Старшего. Что тот предпримет, как поведет разговор... Строго говоря, только это и зависело, если разобраться. Разговор то будет, так или иначе, потмоу что тут- Морьо, а он если что собрался сделать- тараном не своротишь с намеченного.

Резкий стук в филенку двери оторвал эльфа от расчетов бухгалтерской ведомости, что ему говоря откровенно не то что не понравилось, скорее наоборот, нолдо был рад наконец то избавиться от нудной и успевшей ему изрядно таки надоесть нудной работы.
Поэтому то ответ прозвучал громко, ясно и с нотками затаенного облегчения.
-Да-да. Войдите. Не заперто.- Впрочем и привычки запираться Маитимо никогда не имел. Только он успел договорить, как в кабинет вошли двое средних, говоря более предметно то Охотник и Мрачный.
Отвечая на вопрос Четвертого Нельо с возрастающим недоумением созерцал как братья оккупируют, иного определения при взгляде на Третьего, закрывавшего собственной спиной дверь, просто не возникало, его кабинет. Придержав за край готовые разлететься свитки мраморной чернильницей,
Маэдрос пока еще даже не предполагал, что именно привело младших в его убежище.
С легким интересом глядя на ворвавшихся в его кабинет братьев, Старший спокойно, слегка недоумевая прибавил в тот самый момент, когда Третий аккуратно закрыл за собой дверь и теперь скрестив руки стоял закрывая выход.
-Не скажу что полностью, но основную массу дел я сделал. С усталым видом откидываясь назад на спинку стула и откладывая самописное перо в сторону нолдо смотрел на Четвертого понимая, что  тот явно уже на пределе своих моральных сил. Сейчас Маитимо просто недоумевал, что за причина требует столь явной секретности.
Морьо, ты ведь не просто так сюда решил зайти, памятуя твою, скажу откровенно, не самую горячую любовь к бумажной волоките. Вставая с своего места и шагнув по направлению к младшему. Слегка нахмуриваясь тихо поинтересовался морально готовясь услышать невеселые вести. Что-то произошло? Голос нолдо стал сухим, цепким а взгляд потяжелел. С Кано, с младшими все в порядке?

Морьо хмуро покосился на спокойного и даже немного беспечного Финьо, сидящего в кресле в углу и читающего какую-то книгу. А в данный момент внимательно слушающий пришедших братьев своего друга.
- Финдекано. - Карнистиро постарался придать голосу как можно более безмятежный тон. - Если ты не против, мы с Тьелкормо хотели бы немного поговорить с братом с глазу на глаз.
И, словно бы предупреждая вопросы, которые не могут не последовать, добавил:
- Ничего особенного мы не задумали, просто хотелось бы объяснить Нельо, что бросать младших братьев на охоте - дурной тон. - Морифинвэ предпринял попытку изобразить улыбку на лице, на котором она и в обычные дни редко бывала. Вышло, судя по ощущениям, как-то не очень. Ну, не привыкать.
Морьо кинул быстрый взгляд на Туркафинвэ, стоящего у двери и подпирающего стену. Он очень надеялся, что сын Нолофинвэ не станет устраивать сцен, а тихо-мирно уйдёт.

- И правда, Финдэкано, оставь нас ненадолго. Никто без тебя Нельо не покусает, не волнуйся.
Будто через силу, преувеличенно вальяжно, Третий отлип от дверного косяка, и заложил по комнате небольшой круг, огибая двигающегося к выходу Финдекано и словно бы провожая его. Шел Охотник, излучая вселенскую расслабленность, с той особой ленцой, с которой ходят крупные хищники и пастушьи собаки. Вроде и неспешно, вроде бы чуть не засыпает на ходу, и ничего такого в виду не имеет, а видно - играет, притворяется. Усыпляет бдительность. И за напускной ленью виднеется что то, напоминающее барса перед прыжком или перетянутую пружину. Дай знак, сделай резке движение- вся обманчивая сонность слетит, как не было. Что поделать, Турко Финдекано недолюбливал, причем сам прекрасно зная, что зря и повода к тому нет. Видимо, неосознанно ревновал Старшего к другу, не умея это чувство понять и дать ему имя. Отконвоировав Финьо до двери, и дождавшись, когда тот выйдет, третий вернулся на исходную позицию. То есть закрыл дверь и вновь подпер косяк, принимая совершенно ту же позу, что была ранее. Пастуший пес занял вахту, приготовившись сторожить, ни дать ни взять! На деле же Охотник готовился следить за беседой и в случае чего подавать уместные реплики что называется "из зала". В кои то веки он не желал лидировать, начинать и задавать тон. Нет, пусть несуществующее войско в эту "битву" ведет Четвертый. А Третий... Третий поддержит тут сторону, которой этого будет не доставать. Очень хороший, но совершенно не выполнимый план, если разобраться.

Сопроводив уход кузена и друга виновато-растерянным взглядом, ну да не хотел он чтобы его друг и почти брат оскорблялся на его кровных братьев, однако действия средних были весьма... Нетипичны.
Осанвэ посланное Фингону было подчеркнуто спокойным, пожалуй тот мог уловить, что Маэдрос напряжен, но присутствие братьев смазывало это впечатление.

Фингону:

Встав с своего места и сопроводив кузена до двери, впрочем не делая попыток уйти за тем следом, сдержанно-холодно глядя на Третьего после того как тот не просто закрыл, а еще и запер дверь, негромко поинтересовался меряя обоих братьев весьма неприветливыми взглядами.
-Может быть вы соизволите наконец поведать мне... Тихо вздохнул вспоминая удивленно-вопросительный взгляд друга.
- Какая муха вас укусила... И... Что это все означает?! Пока еще нолдо был спокоен, почти безмятежен, но странное поведение средних его начинало не сказать что пугать, но однозначно настораживало.
-С чего это вы вздумали разводить тут непонятную таинственность?-обойдя Третьего и подступая к Мрачному вопросительно вздернув бровь по прежнему негромко заметил.
-Если вы знали и ранее, что Финдэкано мой друг и родич, которому я обязан жизнью, равно как и Макалаурэ...
Шаг вперед и немного вбок. Глядя глаза в глаза Карантиру Маэдрос успевший понять по решительно нахмурившемуся Четвертому, что тот явно так настроен к резкому и по всей видимости долгому разговору, прибавил не скрывая своего удивления.
-Что происходит, Мори? Почему вы ворвались сюда и оккупировали мой кабинет словно я вам враг? Выдержав паузу негромко заметил не глядя на маячившего подле двери Третьего.
-Только не говори, что ты не хотел и получилось все так само. Я в подобное не поверю. Что у вас на охоте случилось такого, что вы сами на себя не похожи? Отвечай! Ну?! Интонации прежде спокойного голоса эльфа стали сдавленными, напряженными, словно рыжий готовился услышать очередную дурную весть.

- "Что случилось", Нельо? Мне казалось, ты должен бы об этом знать лучше нашего, - Морифинвэ не отвел взгляда и не собирался этого делать. Это как игра в гляделки. Проиграть - значит признать правоту за Высоким.
Слова про Финдекано Пятый пропустил мимо ушей. Не о нём речь! Впрочем, отчасти и о нём... но это стоит приберечь напоследок. Может быть, упоминание Финдекано пробудит Майтимо, каким он был. И Нельяфинвэ поймет. Кто его истинная семья. Но не сейчас. Для начала стоит просто спросить.
- Речь не о том, чего я хотел или не хотел, Нельо. - сам того не желая, Карнистиро повысил голос. Он медленно сжал и разжал кулаки, пытаясь взять себя в руки. Не хватало ещё сорваться. И испортить этим всё.
Он медленно отвел взгляд и прошелся по комнате. До кресла, в котором ещё минуту назад сидел Финдекано, безмятежный и спокойный. Ка никогда похожий на отца.
Морьо поморщился. Не то чтобы он плохо относился к Финьо или Нолофинвэ... Но память об отце ворочалась угольком под одеждой и начинала жечь при их приближении.
Мимо Тьелкормо, непривычно застывшего и недвижимого. Порывистый. Да даже взгляда не него хватит, чтоб понять, что дело неладно. Обратно, к столу Руссандола. Взгляда на Майтимо он уже не поднимал.
- Кто на себя сам не похож, Майтимо, так это ты. - хотя именно в данный момент Первый был похож сам на себя как никогда. Этой серьезности и размеренности Карнистиро всегда побаивался. - Мрачный, замкнутый.. Ты не забыл, кто из нас Мрачный? И повторю вопрос: ты ничего не хочешь нам рассказать?

-Действительно, Нельо. То, что у тебя что то происходит - совершенно очевидно. Но ты ничего не говоришь, и мы беспокоимся.
Бдительно несущий вахту у двери, Третий счел необходимым подать голос. Морьо хорошо начал беседу, по сути с первых слов давая ей верный тон, демонстрируя тут степень решительности и напора, которые режут пути отступления. Лез сходу на баррикаду, и учитывая характер Четвертого - шансы отвертеться или отделаться общими словами выглядели минимальными. Охотник подумал, что будь тут Атаринке- тот сказал бы, что удобно выходит. Есть хороший такой крайний, который ведет основную линию, и дает второму заинтересованному лицу смотреть со стороны и корректировать происходящее. Вот например сейчас не лишним было намекнуть Майтимо, что младшие пришли не ругаться, и что движет ими исключительно беспокойство. Что характерно- это было правдой. Опять таки - удобно.
Третий сменил позу, переместившись от дверного косяка левого к правому, подперев спиной теперь его. Излишней активности сейчас не требовалось, более того, избыток напора мог все испортить. Например - сделать ситуацию совершенно стихийной и разрушить хороший, заранее придуманный план действий. Нет уж, тут в полной мере все как обычной битве - выбранной тактики следует придерживаться до тех пор, пока реальность не покажет ее неэффективность. А не метаться, передумывать каждые пять минут и суетиться.

Слова Четвертого, чьей визитной карточкой было не умение плести вязь кружев в которых подчас путался и сам говоривший, что характерно было как раз таки для Охотника, но напротив подчас грубоватая прямота необходимая больше именно своей непредвзятостью.
Тот факт, что Мрачный повысил голос, как раз и показывало, что он явно обеспокоен, равно как и прежде слишком подвижный Третий, застывший в нехарактерной для него статичности, вместо того чтобы привычным ртутным смерчиком заполнять собой пространство.
Вздернув вверх брови и пытаясь сдерживать раздражение Маэдрос, сочтя что стоит наконец то разрубить всю эту невнятную, с его точки зрения, ситуацию, смысла которой он, пока что, не мог понять, очень вежливо, по крайней мере сам нолдо старался чтобы эти слова не звучали издевкой для и так готового взорваться  брата, медленно, тщательно отделяя одно слово от другого, негромко поинтересовался.
-Морифинвэ Карнистиро, быть может ты мне по пунктам объяснишь, что тебя да и Тиелкормо во мне не устраивает? Выдержав паузу.
-Если вы оскорбились на меня за то, что я не смог составить вашей охоте компанию, то смею напомнить, я лорд и правитель этой крепости. У меня есть определенные обязанности которые я не имею права с себя, как бы ни хотел, снимать. Сжав и разжав руку нолдо резко прошелся вдоль стены с развешанной на ней картой. Маэдрос положительно не понимал, что произошло с родными, которые начали предъявлять ему непонятные претензии.
-Мори, брат, ты говоришь что я... Мрачный. Но хочу заметить, что Химринг в первую очередь крепость, над которой стоят определенные задачи.  Тут есть войска, помимо их обеспечения я обязан также заниматься и вопросами  мирного населения живущих на моих землях верных, впрочем как и вы все. Проблем, мягко говоря, хватает, что в перспективе  ожидаемой войны, которая обязательно будет, хотя я не знаю когда, если учитывать сложившуюся ситуацию. Враг, вовсе не мирная овечка, а за нами, смею напомнить, лежат мирные земли.
Очередная пауза молчания прервала разговор словно отделяя прелюдию от основной части.
На следующей фразе голос эльфа сел став тусклым и напряженным
-Выскажи наконец,  что конкретно тебя не устраивает, кажется подозрительным или алогичным в моем поведении... Пристально вглядываясь в хмурое  и неприветливое лицо Четвертого тихо и спокойно, убеждающе прибавил звеняще-сдержанным тоном.
-Но, ради нашей семьи, если по прежнему считаешь меня не лордом а братом, не молчи накапливая надуманные и очевидные обиды, растя подозрительность и распаливая желание взять реванш за полученную от меня, возможно, обиду. Хотя, видит Намо, я не могу понять чем и когда вас обоих задел. Скрестив руки рыжеволосый отошел к стене с картой и замер глядя на братьев.

Морифинвэ молчал. Следовало и дальше выжидать и надеяться, что Высокий всё же добровольно расскажет свой секрет. Следовало. Таков был уговор с Турко! Но Пятый чувствовал, что если он не выплеснет сейчас гнев и ярость, скопившиеся внутри, его просто разорвёт пополам.
- Ради семьи.. - пробормотал Морьо словно в бреду. Эти два слова окончательно сломали плотину, выстроенную самим сыном Феанаро. - Ради семьи! Ты всегда всё делал ради семьи, старший! Ради семьи!
Морьо обернулся к Майтимо, и во взгляде его пылал тот же огонь, что когда-то сжег его отца. Он несколько секунд смотрел на брата, не произнося ни слова. Если бы он мог сейчас установить с братом осанвэ, то Нельяфинвэ ужаснулся бы, как близок младший к черте. Затем подошел к Высокому вплотную. Лицо его раскраснелось, а на лбу выступил пот.
- Ради нас. Ради отца.. ты помнишь, как его звали, брат? Ты помнишь, ради чего он погиб? Ты помнишь, как он погиб?! Кто его убил?!
Короткое и резкое движение. На карте остался четкий отпечаток кулака, смятый и частично прорвавшийся по краям. Он ярко выделялся на общем фоне кроваво-алым.
Карнистиро развернулся и практически в мгновение оказался у окна. Он даже не замечал боли в повреждённой руке. Сейчас для Пятого важно было только то, что он едва не совершил. Если бы дело было в Форменосе, ещё до Исхода, Морьо и внимания не обратил бы. Но сейчас, сейчас у сыновей Феанаро не было никого ближе друг друга. Никого, кто точно бы не предал. Точно.. не предал.
- Если тебе нечего скрывать, поклянись именем нашего отца, что Тху для тебя – враг, как и для нас.

Как бы Третий ни любил собак, сколь бы часто мысленно не примеривал на себя песью шкуру, и как бы ему ни нравилось сравнивать личный состав Аглона с песьей сворой (очень молча, сугубо мысленно), но надо было смириться с правдой. Легавая из Третьего была бы хреновая. Потому что хорошая легавая не ломится черте куда, не имея плана, и вообще ничего не делает просто так. И уж точно не передумывает с полдороги, и вообще хороший, удобный зверь. Так вот, Третий таким не был. Вот например, был же хороший план караулить дверь и дать возможность Морьо вести это противостояние (и быть крайним, и собрать все шишки). Так нет же! Мрачный больно круто начал разговор, планировавшийся как тонкий. Нет, конечно Охотник понимал, что Морифинвэ не Атаринке, и будет рулить жестко, но не настолько же! И психануть он должен был конечно, но не вот так сразу! "Это военная операция. Тут ничего никогда не идет согласно плану..." некстати припомнил Турко одну из великих истин жизни, стремительным рывком отлепляясь от двери и выходя на оперативный простор. В данном случае - на ту позицию, из которой можно будет вклиниться между родственниками и предотвратить битье лиц, если оно начнется. Все шло наперекосяк, но... Но можно пробовать вывернуть расклад.
-Морьо, дыши! Враги не тут! Нельо, не дури, мы знаем что у тебя ничего не в порядке, сознавайся уже.
Возможно, это была не лучшая мотивационная речь, и далеко не блестящая попытка умиротворения по площадям, но когда конфликт происходил между братьями, не важно какими, Третий терялся. То есть, сам он спокойно мог орать и скандалить с любым из братьев, но когда это происходило без его прямого участия, охотника обуревало неодолимое желание срочно все поправить. При этом, поскольку сам он моментально ловил общий настрой и начинал психовать за компанию, конструктивность и осмысленность попыток летела к Морготу на пирожки. Ну вот например как сейчас максимум, что Третий мог сделать- это в случае драки полезть разнимать и получить от обоих (ибо блаженны миротворцы, которым всегда достается от обеих сторон), надеясь что подобная выходка банально переключит внимание, собьет запал и вообще.

Вязкая, тягучая тишина застыла после резких, жестко сказанных слов Четвертого. Попервости Маэдрос даже не понял, в чем обвинил его младший брат. В голове у эльфа просто не укладывалось, что подобного рода претензии можно отнести именно к нему.  С другой стороны, творившееся за последнее время в лесах окружавших Химринг было поистине странным.
Вдумчиво созерцая Мрачного Маэдрос словно не верил. Склонив набок голову и продолжая  глядеть на то как Четвертый идет к окну, он замерев на несколько секунд тихо, почти беззвучно проговорил.
-Хорошо. Давно пора было поговорить.  Мягким, почти кошачьим шагом стелясь в нет, не прыжках но в широких, размашистых шагах, Старший, достигнув арочного высокого окна выходившего на запад.
-Тут ты прав. Но не прав задавая мне вопрос именно в таком обвиняющем тоне. Мысль была какой-то на редкость, по мнению самого Маитимо, трусливой.

Слова казалось обрели тяжесть и плотность каменных, плохо обработанных плит.
Постепенно повышая голос стылый, яростный, в чем то даже жестокий Маэдрос глухо произнес.
-Ты спрашивал помню ли я про смерть вначале деда, потом отца. Воздуха не то чтобы не хватало, он сейчас казался разреженным, ледяным и абсолютно не приспособленным для дыхания.
-Ответ будет однозначен.  Я ничего не забыл и ничего не простил ни Моринготто, ни его прихлебателям! Звон в ушах и острое чувство словно взбираешься на покрытый темным льдом метровой глубины ледник, кружило голову, заставляло раздирать в жестокой ухмылке рот.
-Есть вещи, которые, по факту, невозможно ни забыть, ни, тем более, простить. Резко откидывая назад голову и напряженно замирая рыжеволосый замер пристально вглядываясь в раскрасневшееся лицо Четвертого находившееся от его собственного на расстоянии "наклони вперед голову и упрешься в его лоб своим".
И если тот был красен от душившего его гнева, то Старший был мертвенно бледен.

-А теперь Морифинвэ Карнистиро слушшай, что я тебе отвечу. Яростное шипение не речь а именно шипение рвалось с губ Старшего.
-Ты прав был говоря, что я все делал на благо семьи. И смею настаивать, что это и по сю пору именно так, и так и будет в дальнейшем! Долгая мучительная пауза и справившись с своими готовыми выйти из под повиновения эмоциями Маитимо глухо прибавил.
-И если потребуется, то я готов даже стать неупокоенным призраком, если только это поможет вам всем выстоять и завершить дело отца.
Судорожно сглотнув нолдо тихо прибавил.
-Тебя и прочих братьев интересует... Нне отворачивайся! Смотри мне в лицо! Прожигая Четвертого мрачным, почти исступленным взглядом.
-Откуда у меня на руке этот искусный протез. Ответ прост. Это дело рук Тху. Ты ведь не дурак, Морьо, изделия рук нолдор, даже такого искусного как Куруфин, неизмеримо отличны от изделий рук майар. Долгая пауза. Осознавая, что сейчас он в прямом смысле сжег за собой все корабли  Маэдрос внезапно успокоился. Ну вот и все...

-Да, я встречался с ним. Встречался несколько раз. В одну из таких встреч он и передал мне его. Маглор проверял тот на наличие чар. И если вы доверяете если уж не мне, то хотя бы ему, а мне не верить Второму нет ни малейшего смысла, то поверите и его словам. Протез совершенно безопасен. Ох ка-ак же ему сейчас хотелось потрясти Мрачного ровно яблоню, ухватив за плечи, от этого желания сводило глотку, слух то становился пронзительно четким, то наоборот все звуки пропадали и воцарялось безмолвие.
-Вас интересует, какие такие дела у меня с рабом Врага? Ответ будет прост. Если есть возможность вбить хоть малейший клин между Тху и его господином, будьте уверены, я постараюсь это проделать.
Кривая ухмылка была отнюдь не веселой. Застыв словно памятник самому себе нолдо глухо и безэмоционально прибавил.
-Вернее говоря, я уже делаю. Долгая пауза.  Эмоции душившие его в самом начале разговора словно исчезли оставляя после себя легкую горечь непонимания и обиды. Отлично понимая, что он сам виноват во многом, в частности в умалчивании, феанарион был нет не оскорблен, больно задет, хоть и понимал причины побудившие  средних братьев говорить с ним в таком отнюдь не дружеском тоне.

-Тот... Мальчишка... Воспитанник... Я сейчас держу в своих руках будущее Тху. Это, его сын, которого я обязался обучить мирным навыкам в обмен на протез и отослать настолько далеко в мирные земли юга, насколько это возможно. И только. И я намерен сдержать данное ему слово, отправив ребенка. Однако, это не отменяет того факта, что Тху, как был так и остался- врагом.
Сузив глаза и скрестив на груди руки Майтимо меряя бешеными взглядами обоих братьев яростно хоть и негромко отчеканил.
Клянусь смертью деда, кровью отца и его смертью, что Моргот и Тху мне враги! Так было, так есть и так будет! Не было у меня мира с Севером и не будет.
Резко отвернувшись от брата и подойдя к столу на котором стоял графин с водой налил в одну из чаш воды и не чувствуя ее холода выпил в пару глотков.
Спокойствия так и не было, хоть он и объяснил братьям смысл происходящего вокруг Химринга. Обида никуда не думала уходить, и чтобы завершить этот разговор нолдо глухо прибавил наклонив голову.
-Я хоть и понимаю, Морьо, ваши чувства и  желание разобраться, но вот ваши подозрения... Они несправедливы.

Морифинвэ молчал. Он с минуту смотрел на взбешенного Высокого, перевел взгляд на Турко. Едва заметно кивнул. Краснота медленно, но верно спадала с лица, что было явным признаком того, что Карнистиро взял себя в руки.
Если бы он не умел этого, слег бы ещё в Дагор-нуин-Гэлиат. Бесславно и глупо.
- Может быть они несправедливы. - медленно проговорил он, проходя мимо братьев к креслу и почти падая в него. Мало кто знал, чего Морьо стоило успокоиться, не сломав предварительно. Или не размазав кого-то по стенке. Но единственный подходящий на эту роль сейчас обретался в покоях Майтимо. - Тогда скажи вот что. Ты и правда веришь, что если научишь эту тварь чему-то мирному, то она не станет для Оссирианда - ведь туда ты хочешь его отправить, - началом конца?
Морифинвэ откинулся на спинку кресла, не поднимая взгляда на Нельяфинвэ. Пол был куда более интересной целью для сверления взглядом. Честно.
- Враг никогда не держит своего слова. Ты уверен, что уничтожение юга - он потер рукой висок. - Это выигрышная стратегия в борьбе с ним?
Не имело совершенно никакого смысла извиняться. Во-первых, Нельо сам виноват в сложившейся ситуации. Во-вторых, настала очередь Тьелкормо говорить и убеждать брата. Он прикрыл глаза, словно отгораживаясь от происходящего в комнате. Следовало подумать.
Что и сказать, ситуация вышла странной. До крайности.
Главное, что Морьо усвоил ещё до того, как взял в руки меч, так это то, что отец всегда прав. Прав, даже если это знает только он. не зря он - Великий Мастер.
После смерти отца это место по праву занял Майтимо. И Карнистиро подчинялся его слову, даже если не был согласен. Что далеко ходить за примером, взять то же провозглашение Нолофинвэ королём.
Второй сын Финвэ, что и говорить, правителем был неплохим. Морифинвэ это признавал. Но корона по праву принадлежала Феанаро и его сыновьям.
Так что оставалось молчать. Но Карнистиро скорее себе язык бы откусил, чем назвал Нолофинвэ - aran. И все это прекрасно знали.
Он открыл глаза. Говорили что-то Майтимо и Тьелкормо, или нет, Пятый не знал. Да ему и не было важно.
- Нельяфинвэ Майтимо Руссандол. Когда-то мы все поклялись исполнить Клятву, какой бы ни была цена. И если цена победы над Врагом такова.. Пусть. Это можно принять. Я верю, что ты знаешь, что делаешь, как и всегда.
Карнистиро было плевать на авари. И тем более на синдар.
- Но один он туда не поедет. Оставлять Врага без присмотра в тылу всё равно что напороться на собственный меч.
Карнистиро поднял наконец взгляд, полный решимости на брата. Сейчас его не было нужды сравнивать с камнем. Он им и был - неподъемным булыжником, который легче разрушить, чем сдвинуть с места.
- С ним будут мои верные. - Морифинвэ не стал произносить вслух то, что Майтимо непременно додумает сам. Если Нельо и давал какое-то обещание Тху, Нельо его не нарушит.

Произошедшую только что "бурю и натиск" в исполнении младшего и старшего братьев Третий пережил сравнительно легко. Во первых, орали пока не на него (скорее всего- именно что пока, ну да не важно) а во вторых, ему на самом деле было комфортнее так, чем если бы тут все многозначительно молчали. Если бы кто то спросил Турко, то он бы ответил, что куда лучше сходу вывалить все претензии и эмоции, а потом уже, скинув напряжение, разбираться что кому должен и кто больше виноват. Ну и да, если бы Третий сын Феанаро каждый раз, как кто то скандалит, дергался - он бы просто не выжил, со своим характером и неумением дипломатично сбавлять скорость на поворотах. Так что Охотник парадоксально считал, что все идет хорошо. Трудно, неприятно, но - хорошо.
-Нельо, то, что ты говоришь- это правильные вещи. И твоя обида нам понятна. Вломились, требуем чего-то... Да тут кто угодно взбесится, но!
Третий по конски тряхнул волосами, и решительно обогнув стол, по широкой дуге приблизился к Майтимо. Но- не вплотную, оставляя между ним и собой заметную дистанцию. В исполнении Охотника это означало высшую степень аккуратности и отсутствия давления. Так-то он обычно личное пространство собеседников беречь не догадывался.
- Но барлог тебя дери, Нельо, подумай сам, как это выглядело со стороны? Кано же нам ничего, ничегошеньки не говорил. И что мы видим? Правильно, что ты ходишь бледной мрачной тенью, что то скрываешь. А потом- Тху и прочее. Это не нормально! Неужели надо было устраивать этот балаган с тайнами? Неужели надо было доводить ситуацию до момента, когда мы придем брать осадой твой кабинет?
Широким жестом, с известной долей патетики, Третий обвел кабинет рукой, как поле битвы обозначил. Для большей наглядности.
- Да, мы тоже обижены, Нельо. Таким вот твоим недоверием, твоим неверием в том, что с нами можно разговаривать. Тем, что из тебя пришлось вырывать чуть не с боем то, что ты сам, сам!! Мог спокойно изложить, аргументировать. Поверь, мы умеем слышать слова и понимать их. Макалаурэ знал, это хорошо, но что за разделение такое? Это не та тема, которую стоит обсуждать на повышенных тонах, когда Морьо уже готов крушить мебель, а я вообще не знаю, что думать. Но, твою дивизию по оврагам, мы обсуждаем это именно так! И почему?
На этом моменте у Третьего кончился воздух и пришлось брать возмущенную паузу, чтобы подышать. Про спокойное обсуждение было сказано очень хорошо, правильно было сказано, но Охотник сам себе противореча, от спокойствия был дальше, чем эта комната от Форменоса. Ему было обидно, и обидно крепко так. А еще не хотела выходить из головы гаденькая такая мысль- а что если это не все? А что если Майтимо скрывает еще что то, такое же жуткое и не собирается раскрывать еще одну тайну. Ведь если разобраться, то и о Сауроне Третий узнал случайно. И, умей Третий вовремя тормозить, этого разговора бы не было, и ничего Майтимо бы не раскрыл... Подозрения копились бы...
- Майтимо, это все выглядит так, словно ты поделил нас на тех, с кем можно разговаривать и доверять, и кому- нет.
Будучи до глубины души возмущенным, Охотник вполне ожидаемо был не конструктивен. Но- и это тоже важно, и это тоже надо проговорить, пережить, сделать прошлым. не тянуть за собой, и не множить чудовищное непонимание между братьями. Даже если сам разговор дурной и болезненный. Присохшие бинты вон тоже больно снимать, и что теперь?

- Морьо, прежде отвечу тебе. По порядку.
Майтимо снова повернулся к брату, встретившись с ним взглядом. Карнистир заметно успокоился, вняв настоянию Келегорма, и это побудило старшего сделать над собой усилие и также взять себя в руки.
- Если я смогу научить этого ребёнка - давайте пока так называть его - мирному ремеслу, то это само по себе ещё не станет залогом его лояльности эльдар в будущем. Это я осознаю.

Говорить спокойнее оказалось не так уж и сложно, и чем спокойнее он говорил, тем спокойнее становился внутренне на самом деле. А ещё вода всё-таки освежала, хоть он не заметил этого сперва, и Майтимо налил в чашу ещё воды, продолжая говорить:
- Также я знаю, что враг может нарушить своё слово, и теперь у него даже есть формальный повод для этого, ибо я нарушил своё. Я обещал, что никто не узнает, откуда родом этот ребёнок.
Здесь ему оставалось успокаивать свою совесть только тем резонным аргументом, что братья всё равно догадались бы, и скорее раньше, чем позже, так что соблюдение данного слова в этой его части не имело бы смысла. А вот если бы они заподозрили неладное и, сделав выводы на своё усмотрение, предприняли бы то, что сочли бы нужным... Да, получалось слишком много "бы" и вполне реальная, совсем не радужная, перспектива для оставленного на его попечение ребёнка.
Мысли эти Майтимо запил водой, почти залпом осушив чашу и почувствовав приятный холодок, который не только остудил горло, но и освежил голову.

- Он не имеет отношения к исполнению Клятвы даже косвенного, как его названный отец не имеет прямого отношения к предмету Клятвы. Присутствие этого ребёнка здесь не пробудит её прежде срока, и пока я его никуда не отправляю. Ни на юг, ни обратно на север. Он будет находиться здесь, под моим личным и - поверь мне, Морьо, - очень пристальным присмотром.
Словами своими Майтимо убеждал не только и не столько брата, сколько хотел вернуть себе веру в собственные силы, что он справится, примет верное решение и найдёт выход из сложившейся, запутанной ситуации. Даже если всё окажется правдой. Даже если всё окажется хитроумной ловушкой Врага - тем более!

- Теперь, Турко, я скажу тебе. Скажу, что оправдания себе я не ищу, и что объяснения достойнее, чем неуверенность в самом себе, я не найду. Да, я был не уверен в себе, потому что знал - на вашем месте едва ли отреагировал бы спокойнее, и не чувствовал себя готовым к этому. Кано знает не так давно и не говорил, потому что я попросил его. Просил об этом я и тебя, Турко. Но ты не стал этого делать. Теперь я могу только возблагодарить судьбу за твою нетерпеливость, потому что сам я мог ещё долго собираться с духом и ждать подходящий случай. Да и только благодаря случайностям, каждая из которых грозила обернуться бедой, но в итоге разрешилась более или менее благополучно, ты и Кано узнали, и это облегчило мои терзания о том, как начать этот трудный разговор.

- Морьо, - он снова обратился к другому своему брату, хотя дальнейшие его слова были ответом на упрёк Келегорма, - поверь, я не выбирал, кому доверять эту тайну, а кому - нет. Но случилось так, как должно было случиться, и, пусть не все оказались готовы меня выслушать, но Турко и Кано, и, я надеюсь, ты, Морьо, если не поймёте меня (потому что я иногда думаю, что собственное понимание себя может оказаться заблуждением, иллюзией), то хотя бы примите как брата - несмотря ни на что, и не откажете в праве по-прежнему считать братьями вас, верными друг другу, не подозревая друг друга в предательстве.

- Как бы то ни было, ты должен был сказать и нам тоже. - недовольно проворчал Морьо, окончательно успокаиваясь и в общем-то теряя интерес к разговору. Побарабанив по креслу пальцами и поразмыслив с пол минуты (для порядка) он неторопливо продолжил: - Нельо, мы услышали тебя. А ты услышал нас. За исключением одного: на юг, когда бы ты его туда не отправил, он поедет с моими верными. Или со мной, посмотрим на обстоятельства.
Я верю тебе, брат. Но точно так знаю и то, что мои верные не будут смотреть на эту ТВАРЬ как на ребенка. И сделают то, ради чего будут отправлены, в случае нужды.
Морифинвэ несильно, но звучно ударил кулаком по колену, означая завершение разговора. Для себя он уже всё узнал и уже всё решил.
- А раз так, я должен поближе увидеть... этого ребенка. Никто не против? - Карнистиро поднялся с кресла и кивнул в сторону двери, не отрывая взгляда от Нельо.
На самом деле он просто не видел смысла для дальнейшего пребывания в комнате. А еще меньше смысла Морифинвэ видел в том, чтобы мешать братьям решать судьбы мира.

- Уф... Нельо, ты дурак, я говорил?
В сказанном утверждении, а это было более утверждением чем вопросом, впрочем агрессии почти что и не звучало. Самым парадоксальным образом, в эмоционально произнесенном диагнозе можно было услышать даже нечто, похожее на облегчение, наверное. На самом деле, действительно хорошо, что разговор этот в итоге состоялся, и хорошо, что все на всех успели хоть как то наорать и таким образом снизить общий накал страстей. Может, не лучшая психотерапия, но за неимением другой сойдет и это. Главное что Майтимо в итоге прорвало, и он начал играть в открытую, пусть и после массированной атаки, с Морьо в качестве тяжелого и не конвенционного оружия убеждения. То есть кто как, а Третий был искренне доволен переговорами и их ходом.
- О каком не-принятии тебя может идти речь? Ты очень неправ, если думаешь о таких вариантах. Ты наш брат, это не обсуждается. Хотя дурной на голову, это есть, но мы привычные.
Для упорядочивания мыслей и удобства изложения Охотник отправился совершать круг почета по комнате, с тем расчетом, чтоб завершить его снова у стола, но с другой его стороны. То есть, если в начале он был от Майтимо слева, то теперь в финальной точке маршрута оказался бы справа. Попутно Турко продолжал вещать. Миротворчески, как ему самому казалось. Как оно было на деле- вопрос совсем другой.
- Ты говорил, что ждал некого подходящего случая, чтобы обо всем переговорить. Ну давай просто решим, что сегодняшний день был подходящим, не суть почему. На самом деле, любой день вполне подходит, случилось как случилось. И мне кажется, вышло неплохо. Лично мне все стало понятно и теперь я спокоен, потому как знаю -ничего с тобой не случилось. Но давай договоримся, если будет или есть что то еще, такое же странное и необычное, ты будешь как то доносить это до нас? Чтобы мы сами не придумывали ничего и не терзались разнообразными догадками? Да, если все-таки что то еще осталось, то сейчас ОЧЕНЬ подходящий момент, как мне кажется.
Круг почета завершился, и теперь куда менее нервный Третий снова находился от Майтимо в непосредственной близости, и все также являл собой чудеса невербальной тактичности. То есть, оставлял за старшим братом некоторое личное пространство. О тактичности словесной речи не шло, ибо совмещать эти две величины было как то уж совсем сложно.
- В общем, если что - мы морально готовы ко всему.
С преувеличенной серьезностью, торжественно изрек Третий, откровенно зашкаливающей серьезностью ломая излишний пафос последней фразы. Что поделать, зубодробительного пафоса он не любил, и потому применял оный на свой вкус и манер.

Взгляд Майтимо, прямо-таки полный смирения и раскаяния, ясно выражал его согласие с мнением братьев - да, должен был сказать, и да, он дурак. Однако, хоть он и не стал возражать и вообще промолчал в ответ на безапелляционное утверждение Морьо о том, что ребёнок будет отослан из Химринга только в сопровождении верных Четвёртого лорда или лично под его присмотром, Нельо пообещал себе хорошенько над этим подумать-поразмышлять и понаблюдать, как вообще дело пойдёт, и в частности сможет ли волчик наладить контакт с кем-нибудь ещё, кроме доброй и ласковой Лирулин.
- Мы все обязательно познакомимся с ним поближе, и, я думаю, узнаем его лучше, наблюдая за ним здесь. Поэтому, Турко, Морьо, приглашаю вас остаться в Химринге на какое-то время. Надеюсь, в Аглоне и Таргелионе покамест смогут обойтись без вас?
В общем-то, вопрос был задан из вежливости, и хоть приглашение подразумевало возможность отказаться от него, всё же Майтимо был готов настаивать. И кроме оставленного на попечение волчонка были дела. Может быть, даже поважнее.
- Но, пожалуй, мы не пойдём к нему прямо сейчас. Я оставил его на попечение Лирулин, а она обещалась занимать его активно весь день, и теперь они, наверное, отдыхают, если вообще не спят. Так что не будем их тревожить до завтра, Морьо.
Такое же вежливое, но настойчивое предложение.
- И раз вы морально готовы ко всему, - в тон брату серьёзно подытожил он, - и поскольку на этот раз я вам сказал действительно всё, то и мы можем отдохнуть до завтра.