НПС- медбригада.

В палатах исцеления было светло, чисто, не сказать чтобы вот прямо так уютно, и крайне деловито. Вернее, деловито там стало, когда к ним притащили полуживое нечто, что позиционировалось как "человек". И потому, занявиеся нежданным "подарочком" целители, под руководством девы со звучным именем Ормэлинтэ, полнились вполне уместным случаю недовольством. Потому что надо быть редкостной криворукости дятлами, чтобы делать вот так и этак, чтоб вам там облезло... Вот примерно в таком духе и высказывалась оная дева, обладающая выдающейся насыщено-каштановой косой, туго заплетенной на макушке и той особой статью, что в ином случае называлась бы кобыльей. В смысле, была эльфийка лишена ожидаемой тонкости кости и хрупкости. Высокая, поджарая и гибкая, она и командовала с той особой решительностью, которая только и бывает у крайне опытных медиков, а еще у младшего командного звена на поле битвы. Хотя, спасение жизни тоже в своем плане бой, и еще поглядеть надо, где жестче бывает...
Тем не менее, человека следовало избавить от затасканой и несвежей одежды, помыть. Потом избавить от остатков кривой и откровенно уже никуда не годной штопки. Может быть удалить отмершие ткани- коли они будут. И в любом случае, влить в него кроветворных, обезболивающих и иных полезных средств. Да, эльдар не болеют, но что делать с грязной раной догадаться не трудно, благо кони например, вполне себе подвержены много чему.
И очень хорошо было бы, если бы пострадавший от мировой несправедливости адан не пришел в себя слишком рано. А того лучше- до конца спасательных мероприятий, включая штопку по новой.

Если б Берен знал где он находится, что-то мне подсказывает что он тоже хотел бы очнуться уже когда все будет кончено. Но, он был еще не настолько плох что бы все время проводить в отключке.
Липкая темнота то отпускала, то снова затягивала юношу в свои объятья. Он видел крепость на холме, но не помнил как они вьехали. Видил темные коридоры с факелами, но не знал куда они ведут. Воспаленный разум рисовал причудливые картины где эльфийские замки противоестественно переплавлялись в орочьи пещеры. Когда же в следующий раз Берен открыл глаза он зажмурился от света.
Простой беленый потолок с резными, но но не вычерными балками и солнечные зайчики на нем. Вокруг легкий шум и незнакомый язык... нет, знакомый - на таком же языке говорила темная тварь выдававшая себя за эльфа.
- Где я? Кто вы? - Берен приподнимался на локтях, хотя принять такое решение было проще чем его выполнить.

НПС- медбригада.

Ну и конечно же, человек начал приходить в себя не вовремя. Аккурат тогда, когда одежду с него снять успели, грязь обтерли и обладательница выдающейся косы собралась по быстрому аннулировать уродский шов. Уродский, а не уродливый, потому что по ее меткому замечанию "Так шьют только уроды". Пробуждение пациента - это плохо, потому что строго говоря, не удобно. Но и хорошо, потому что сигнализирует о том, что оный пациент скорее жив, чем мертв.
- Ты в безопасности, это Аглон, тут живут эльдар.
Синдарин для девы не был родным, а еще совершенно не был ходовым, так что разговаривая на нем, она не то чтобы подбирала слова, но притормаживала перед тем, как начать говорить. Не сильно, но.
- Меня зовут Ормэлинтэ, я занимаюсь тем, что помогаю раненым и собираюсь тебе помочь. Надо убрать огрызки шва и сделать все по нормальному.
Девичья ладонь легла Берену на плечо, мягко, но настойчиво надавливая. Явно дева хотела, чтобы шустрый адан не прыгал, а спокойно лег обратно, урезал инициативу на минимум и обождал, пока все закончится.
- А тебе надо выпить обезболивающее, потому что снимать шов- неприятное дело.
Ормэлинтэ сочувственно прицокнула языком, не прекращая попыток уложить лишенного одежды и ориентации в пространстве адана обратно.

Над ним возвышалась строгая нис, чем-то неуловимо напоминавшая бабку Берхиль, жившую при доме его отца и лечившую его (да и остальных) от всех возможных хворей. Берхиль давно умерла от старости, но в детстве Берен ее здорово боялся. Неожиданное появление этой статной эдэлет непроизвольно вызвало в парне оторопь. Те несколько мгновений что нолдиэ потратила на подбор слов, беоринг потратил на то, что бы справиться с нахлынувшей из детства неловкостью. При этом Берен заметил что он наг и стремительно порозовел. Все же - хорошо, что год назад у него была памятная встреча в избушке и разговор об обнаженном теле у эльфов. Впрочем, вскоре собственная нагота отошла на второй план. Если он в плену у врагов, то одет он или гол - вопрос времени и желания пленителей.
- Аглон? - резко переспросил Берен и решительно сел. Резкая боль в груди эхом отдалась в голове, но юноша не заметил ее. Так бывает, когда человек находится (или считает что находится) в состоянии опасности. Страх угрозы заставляет тело забыть о второстепенных ранах.
Целительница пыталась уложить Берена обратно, но, вместо этого, он скинул ее руку и соскочил на пол, с другой стороны лежака, что бы меж ним и эдэлет оказалась какая-то преграда. Едва беоринг вскочил, как пол пошатнулся, поплыл, и парень вцепился двумя руками в край кровати что бы остаться стоять на ногах.
- В безопасности говоришь? Среди эльфов? - Берен говорил с открытым подозрением и недоверием в голосе. Медлительность девы с ответами уже бросилась человеку в глаза и была истолкована превратно. - Как я к вам попал? Вы отбили меня у отряда северян? А перевертыш-оборотень с шрамом на лице? Вы его убили?
Нолдиээ выглядела... очень похожей на эльфа, но да ведь и эльфы-перевертыши из отряда выглядели очень похоже, это еще не доказательство.

На предложение выпить отвара Берен только фыркнул. Если он у друзей - в этом надо убедиться, если он у врагов, то его все равно напоят на спрашивая.
И все же - как тут светло и красиво, простая комната несла отпечаток чего-то иного, чуждого людям, но завораживающего. Не может быть что бы это было жилище Темной твари. Берен облизнул пересохшие губы и с надеждой (хоть и сам того не осознавал) посмотрел на деву. Ему очень бы хотелось что бы эта статная эдэлет, похожая на гибкое дерево или гордого лося, оказалась тем кем выглядела.

НПС- медбригада.

- Аглон, Аглон. Это большая крепость, находящаяся на северо-западной оконечности Химлада. На восток от нас будет Химринг, там правит Майтимо. А тут- Тьелкормо и Куруфинвэ.
Ловить ускакавшего больного дева не стала, решив вместо того достучаться до его разума. Определенно, человек вел себя так, словно был среди врагов и в целом, можно было догадаться, от чего оно так. Но! Если сейчас начать его вязать или звать помощь- определенно будет хуже. Повязать то конечно его повяжут, все же адан ранен, но пользы с того будет мало. Потому- надо разговаривать. И не делать резких движений, не провоцировать.
- В безопасности и именно среди эльдар. Посмотри внимательно- я по твоему кто? Оглядись по сторонам, выгляни в окно. И вообще, если бы я была врагом, то почему ты не связан?
Дева не стала вставать с табуреточки, на которой сидела и как либо мешать больному самовыражаться. Только на словах "кто я по твоему" ухватила себя за конец косы и распушенным ее концом потыкала в Берена, для наглядности.
- Про отряд северян мне не говорили, но я честно говоря, и не спросила.Ты выглядел плохо, а вы, люди, не такие крепкие. Логично было сперва оказать помощь, а потом уже все выяснять. Поэтому, может быть ты все-таки дашь возможность тебя подлечить, а после если хочешь, я могу позвать кого то из лордов, чтобы ты окончательно убедился в том, что северные твари- на Севере?
Дева вопросительно наклонила голову на бок, явно выжидая ответа. И про себя этак прикидывая- насколько велика вероятность, что действующий на порыве адан просто-напросто свалится где стоит.

- Я знаю что такое Аглон. Но тварь, что захватила меня, тоже говорила "едем в Аглон". - все еще с подозрением в голосе, но уже почти мирно ответил адан.
Эдэлет (если это эдэлет, хотя похоже что именно она) говорила спокойно, не делала резких движений, не пыталась его настичь, и Берен непроизвольно расслабился, как вдруг почувствовал страшную слабость во всем теле и нарастающий гул в голове. Берен оперся руками о лежак.
- Они... говорили... что они... нолдор. И выглядели... как вы. - фразы давались с некоторым трудом и приходилось делать паузы меж словами. И важак их... со шрамом... через лицо... - Беоринг не договорил. Слова вдруг начали казаться какими-то не важными, второстепенными.
Берен уже начал сдаваться. Не то что бы он безоговорочно поверил целительнице, но тело смертных имеет большую власть над их духом. Усталвй и измученный Берен был готов поверить той, что выглядела как эльф и обещала помощь. В конце концов она права - сначала надо встать на ноги, а там разберусь что к чему. - уговаривал сам себя беоринг.
Оперевшись о край то ли постели, то ли стола, Берен грузно и тяжело стал заползать туда откуда только что резво вскочил. Еще не хватало грохнуться на пол что бы деве меня пришлось тащить, - подумал парень.
- Тьелкоромо будет рад меня видеть, - усмехнувшись чему-то брякнул адан, тяжело и медленно опускаясь на постель.
И тут что-то вспомнив вскинул голову и снова горячо заговорил.
- А синда? Я спас его от волколаков, но потом нас схватили подменыши. Что с синда? Его тоже спасли? Он тощий, в лохмотьях и кандалах! Видела его?
Тело не простило такого горячего порыва и хозяин организма был наказан мнгновенной темнотой в глазах и ватой в ушах. Не рискуя трясти головой Берен скорчил рожу, пытаясь одновременно проморгаться и пошевелить ушами что бы снова слышать. Движение было больше рефлекторное, чем осмысленне и реально могущее помочь. Однако через пару секунд ориентация в пространстве вернулась к человеку.

НПС- медбригада.

- Знаешь? Но ты раньше не бывал тут, я бы знала. Тут вообще до тебя не бывало смертных.
Дева пожала плечами, продолжая вести себя так, как будто ничего особенного не происходило, и их беседа имеет глубоко светский характер. Ловить строптивого больного себе дороже, все-таки. Нет, скорее всего она его скрутит, но пользы от такой вот насильно оказанной помощи будет мало, лучше дать человеку успокоиться.
- Ты знаешь Тьелкормо? Это удивительно. Но, тогда думаю, будет иметь смысл тебе встречаться с ним, и ему же рассказать о тварях. Твари бывают разные, рассказать не лишне в любом случае. Я бы тоже послушала, но глядя на тебя мне кажется, что для беседы не лучшее время. Мне будет жаль, если ты закончишь свой жизненный путь тут, в то время как я могла тебе показать помощь. А тебе она нужна, поверь. Я имею дело с ранами не первый и не второй год.
Наблюдая за тем, как адан заползает обратно на постель, Ормэлинтэ наконец встала с табурета, энергичным движением откинув тугую косу за спину. Строго говоря, эльфяийка приготовилась ловить смертного, надумай тот сейчас упасть, на середине процесса укладывания. Да, она раньше не имела дела с людьми, но если предположить, что Берен был бы эльфом- такой исход дела совсем не был голой теорией. Мысленно дева в данный момент ругалась на нервных пациентов, достающихся ей, косоруких коновалов, которые их до такого вот состояния доводят и идиотов-дозорных, которые виноваты во всем. Но именно что мысленно, со стороны это выражалось только нахмуренными бровями. Нет, определенно надо потом будет найти виноватых и устроить им разъяснительную работу...
- Синда сейчас спит. Мы сняли с него кандалы, отмыли, дали поесть и напоили укрепляющим отваром, но по настоящему ему поможет только время и отдых. Я понимаю, что ты волнуешься за спасенного, но будить его сейчас- дурная идея. И тебе куда либо ходить идея не лучше, если быть честной. Поэтому давай ты позволишь нормально обработать твои раны- это как раз идея хорошая!
Плавным, не лишенным величественности, жестом, Ормэлинтэ демонстративно показала на стопку чистых бинтов и ассортимент каких-то флаконов, стоящих на столике рядом. Хороший жест вышел, так наверное, королева могла бы обводить рукой свои владения... Впрочем, это ведь и были ее владения, если разобраться...

- В лесу встретились, на охоте, - пояснил Берен. Тон нолдиэ успокаивал, разговор непроизвольно становился непринужденной болтовней. Глаза слипались, тревоги отступали, все становилось неважным. Откуда-то из далека донеслось знание что со спасенным синдо все впорядке, но что было потом человек уже не помнил.
Если до этого Берен забывался тяжелым сном с бредом, то тут просто как задули свечу в погребе. И наступила полная мгла и тишина.

НПС- медбригада.


- ...И команда думала: все, конец, поплавали...
С невыразимой смесью скепсиса и неудовольствия негромко пропела себе под нос Ормэлинтэ, вместе с выключением пациента из жизни переходя на привычный квенья. Мотив у песенки был бойкий, ритмичный такой, что в полной мере соотносилось с тем, что действовать предстояло решительно. Тем более что энергичный не в меру для раненого (как на вкус целительницы) Берен явно пребывал в глубоком обмороке, и пока он не очнется все, вот просто все будет намного проще. Впрочем, для верности, не будет лишним влить в пациента отвара, что снимает боль и навевает сон. Да, конечно человек сейчас сам ничего не выпьет, но долго ли разжать ему челюсти? И так ли трудно влить лекарство, когда опыт подобных манипуляций есть, лишней брезгливости нет, а подходящей формы сосуд в наличии? Привычным движением эльфийка повернула человеку голову, так чтобы и осуществить задуманное было удобно, и чтоб если что тот не захлебнулся. После же того, ка кто, что нужно оказалось внутри страждущего, обождала пару минут, и приступила к основной части работы. Следует также отметить, что выполняя все манипуляции, Ормэлинтэ продолжала напевать. В этом не было никакой магии, как мог бы подумать человек, да собственно, это и не было песней в полном смысле- так, обрывки, огрызки куплетов. Но деве так было проще работать и сосредоточиться.
-... В небе моём, в небе моём - лёд...
Аккуратно вытащить шовный материал из и без того дрянного, никуда не годного шва. Нет, вот у кого то руки точно растут откуда не надо, повыдергивать бы, а толку? Со швом дева расправилась не без известной брезгливости, не от того, что рана вызывала в ней какой либо трепет, а от того, что не любила плохой работы.
-...Времени нет, времени нет - ждать...
А вот теперь следует рану промыть и внимательно посмотреть, нет ли там отмерших лоскутов, а коли есть, так и отрезать их к барлогу. А, нет, кажется повезло, только воспаление. Такое бывает у лошадей еще, ну или если порез нанесен отравленным оружием, но тут яда нет. Говорят, люди умеют болеть просто так, хм... Интересно, как они живут? Надо будет спросить у человека, раз уж он тут.
-...Мне всё с рук сходит - и это сойдёт...
Закончив очищать рану и критически хмуря брови на проделанную работу, дева обтерла руки чистой тряпицей. Потом прополоскала их в миске с теплой водой, и обтерла еще раз, приглядываясь теперь к пациенту в целом. Но вроде бы все было если и не хорошо, то ровно. Пациент спал. Значит, вполне можно было начинать "вышивать по мясу".
-..Да всё. Что я должен, уже не отдать...
Шьющая неровный, драный даже не порез, а просто дыру, дева выглядела на удивление спокойной, можно сказать, мирной. Лицо ее разгладилось, выражая то особое спокойствие, которое присуще существу, верно уверенному, что делает полезное, правильное дело, и делает его хорошо. В принципе, можно было бы представить без какого либо усилия, что она сейчас вышивает подол платья. Если бы не кровь на руках и тот специфичный звук, с которым игла протыкает плоть.

Берен спал и ему было хорошо. Не просто хорошо по тому что волнения остались позади, а как-то поособому хорошо. Как в дестсве. Когда ты вернешся замерзший из зимнего леса, стаскиваешь с себя стоящие колом (так заледенели) штаны, бабка Андрет ворча выкупает тебя в бадье с горячей водой, а потом завернет в полотенце больше тебя ростом. А потом ты еще горячий лежишь в кровати у бабки, кровать кажется тебе огромной и ты зарываешься в пушистую подушку как в облако, а сверху тебя припечатывает другим толстым, мягким и теплым облаком. И ты лежишь, тебе хорошо-хорошо, а рядом поет Андрет. Красиво поет, язык не ведом, но под эти песни всегда снятся красивые сны. И сейчас Берену тоже снился сон - как он плывет на белом корабле, в розовом тумане. А на берегу сидит вышивальщица в зеленом платье и приветливо машет ему окровавленной рукой. Но почему-то - совсем не страшно, все так как и должно быть. Все хорошо.

НПС- медбригада.


-Глупый мотылёк догорал на свечке. Жаркий уголёк, дымные колечки...
Убедившись, что либо зелье забрало человека хорошо, либо человеку настолько худо, что придти в себя он не способен, целительница продолжала спокойно шить. И, даже в некотором роде испытывала нечто, сродни отстраненной такой радости. Потому что дрянь- дело, когда тот, кого ты вот так вот спокойно штопаешь, просыпается поперек всего дела, и на него валятся увлекательные и всепоглощающие ощущения тела. Нет уж, пусть побудет тихим. Работа спорилась в умелых руках, и вот вскоре дева отложила иглу.
- ...Звёздочка упала в лужу у крыльца. Отряд не заметил потери бойца...
В который раз ополоснув руки, она принялась наносить на свежий, такой аккуратный и прямо таки замечательный (особенно если сравнивать с тем, что было) шов заживляющую мазь, на всякий случай щедро так ее нагребая. От души. Кто этих людей знает, тут лучше с перекрытием взять, рассуждала она, вспоминая все, что слышала о людях. Получалось не сказать чтобы утешительно, скорее наоборот. Если верить рассказам, люди были созданиями хрупкими, плохо приспособленными к невзгодам и страдающими от кучи всяких вещей.
-...Не было начала, не было конца...
Наконец целительница сочла, что все возможное с ее стороны было выполнено, и остался финальный аккорд- наложить повязку. Не слишком плотную, тем более что все одно снимать скоро придется, да и ране полезно подышать, пусть подсыхает.
-...Отряд не заметил потери бойца...
Далее дело было за малым. Накрыть Берена простыней, прибрать инструменты, и оставить инструкции. Ночевать и дневать подле больного Ормэлинтэ считала излишним в данной ситуации. Сложив использованные инструменты в таз, она направилась к выходу и покинула помещение, плотно прикрыв за собой дверь. Возвращая инструменты на место, а заодно сдавая их на руки своему помощнику, чтобы помыл и в порядок привел, она заодно высказала мнение касательно того, как следует поступить с Береном.
- Следить.
Отчеканила эльфийка, мотнув головой в сторону комнаты, где был Берен, и после того уже более мягко и более развернуто мотивировала свою мысль.
- Человек сейчас спит, но как проснется- кто знает, не понесет ли его бродить? не надо, чтоб бегал лишнего, заблудится не ровен час. И он все время говорил про северных тварей, что его пленили. Я так то думаю, знаю что то были за твари, и даже кое в чем человека понимаю. Но нехорошо будет, если случайно с ними встретится. Да и еще раз сказать ему, что он не у Моргота в гостях тоже лучше сразу же.
Сказав это, она удалилась к себе, заодно уточнив, что ежели адан придет в себя, когда ее не будет, чтоб звали. Все таки она ему не совсем не знакомое теперь лицо, и вообще.

У беоринга был здоровый, молодой, сильный организм; хороший организм, который лучше хозяина знал что нужно делать. Берен, своей спокойной расслабленностью, сообщил телу что они находятся в безопасности, так что активной деятельности хозяина организм больше не нуждался. Поэтому он отправил вечно на что-то побуждающее сознание спать, а сам занялся восстановлением.
Последние несколько дней прошли очень нервно и напряженно - это плохо, много сил потрачено. Спи хозяин, спи - и мы восстановим силы. Рану наконец-то привели в божеский вид - это хорошо, но опять нужны силы. Хорошо что у нас их еще много - спи хозяин спи. Тебе вовсе незачем знать сколько у тебя на самом деле сил. А то ведь ты нас загонишь, как пить дать. Не то что бы ты, хозяин, жопу отрастил, но да нам хватит, что бы взять сил поправиться. Так что ты спи, спи, не мешай. А я поработаю.
Миновал день, наступили вечерние сумерки - а Берен все спал.

НПС- медбригада.


В принципе, беспробудно спящий Берен совершенно и полностью устраивал население лекарских покоев в целом, и занятых лично человеком эльдар в частности. Тем более что как больной, адан вел себя хорошо. Не старался тихо и незаметно скончаться под шумок, пока никто не смотрит. Не убегал, обуреваемый жаждой деятельности. Не бредил, не страдал от жара... Даже воспаляться больше прежнего не думал, ну вот какой молодец. Впрочем, не смотря на хорошее, образцовое даже, поведение, про Берена никто не забывал. Пару раз ему сменили повязки, подновив мазь на ране. Хотя, у спокойствия пациента была и оборотная сторона, делающая его удобным не до конца. Поить ( в данном контексте оно же кормить) находящееся в отключке тело задача не то чтоб не решаемая, но требующая определенных усилий и возни. Впрочем, вылечить и потом уморить таким вот извращенным способом, задачи не стояло, так что и с этим справились. Все-таки человек, хоть и был по идее созданием хрупким до эфемерности, оказался чуть крепче, чем опасалась Ормэлинтэ. В сознание он пока не пришел, но под вечер явно хуже ему не стало, что для себя целительница идентифицировала как благоприятный прогноз. Что ж, поглядим, как завтра дело будет, а то кто их знает, этих смертных. Может, так у них заведено- сперва ничего, вроде нормально, а потом отвернись и они уже отправляются по своим загадочным Путям Людей, внезапно и что называется, без объявления войны...

Ночь для Берена прошла так же спокойно, но, когда забрезжило утро и комната наполнилась серым светом, юноша открыл глаза. Хотелось есть. И чесалась и ныла грудь. Парень ощупал грудь, постепенно вспоминая что произошло, и обвел взглядом комнату.
- Вот я и у эльфов, - подитожил Берен. После долгого молчания голос оказался сиплым и тихим. В комнате никого не было, за дверью было тихо; и беоринг не рискнул отправляться на поиски - рано же еще, что будить эльфов. Говорят в их замках позже встают.
Сам не заметив человек задремал легким, чутким сном.

НПС- медбригада.


Точно нельзя сказать, долго ли Берену довелось спать в покое или нет, но солнце вполне себе уверенно светило в окна комнаты, когда уединение адана было нарушено. Уже знакомая ему эльфийка- обладательница тугой косы, аккуратно засунулась в помещение. Не кралась, нет, просто не шумела больше нужного. С собой она несла небольшой поднос, на котором располагался кувшин, простая глиняная чашка по бокам расписанная легкомысленным узорчиком (переплетение неизвестных науке травинок и непомерных габаритов стрекозы над ними), и миска. Миска была накрыта полотенцем, и судя по всему, содержала не суп. Поднос дева пристроила на столик возле кровати Берена, после чего встала чуть поодаль, уперев руки в бока и принялась обозревать спящего. Со стороны казалось, адан, попавший в цепкие лапы Аглонской медицины, не так уж и плох. Ну, всяко получше, чем было до того, и если верить наблюдаемой вчера динамике, то этак на глазок, было бы ему не плохо уже приходить в себя. Это с одной стороны. А с другой- ну то их, этих аданов, знает? Это может, он только выглядит хорошо, на на деле без пяти минут труп? Хотя, для трупа он больно хорошо выглядит. Ормэлинтэ склонила голову на бок и чуть нахмурилась, размышляя, дать ли смертному еще немного времени отлежаться, или же имеет смысл пробовать приводить его в чувства. С одной стороны- дольше отсыпается - ему же полезно. С другой- поить-кормить бессознательное тело радости мало, и вот так по совести, не хочется...

Берен спал, потом сладко дремал, потом в эту дрему начал вкрадываться дискомфорт. Такой ненавязчивый, но и не отпусуающий. Человек не успел осознать происходящего, но понял что проснулся в тот момент когда открыл глаза - и столкнулся с взглядом смотрящей на него эдэлет. Задумчиво и сумрачно. Берен почувствовал некоторую ошеломленность, неуютность под таким взглядом и проснулся окончательно.
- Доброе утро, - поприветствовал беоринг на синдарин и очень осторожно попытался сесть. Как ни странно - все удалось. Грудь ныла, чесалась, но острой боли не было. Заняв горизонтальное положение юноша сново посмотрел на Ормэлинтэ. Краем глаза Берен видел поднос, но не стал уделять ему внимания прежде высокой гостьи. И, тут же, спохватившись, пригладил пятерней свой хайры, а на возвратном движении задумчиво ощупал подбородок, проверяя длину щетины. Ну... тянет уже на коротенькую бородку. Беоринг только тихо вздохнул про себя.

ННПС- медбригада.

- Утро доброе.
Дева вполне дружелюбно улыбнулась адану, стараясь как можно правильнее и четко произносить слова синдарин. Все-таки, ей этот язык был нужен крайне нечасто, ну хорошо если пяток раз наберется, когда пригодилось, а человек наверняка от раны еще не оправился, и усложнять ему жизнь акцентом в речи не стоит.

- Я Ормэлинтэ, помнишь меня?
Задавая этот вопрос, дева аккуратно пропустила через пальцы кончик своей косы, глядя на Берена заинтересованно и внимательно. Для нее смертный был все же пациентом непривычным, и улавливать незначительные отличия между "до" и "после" казалось важным. Это с эльдар все просто и понятно, а смертный- ну кто его точно знает?
- На столике есть кувшин с молоком и миска с кашей, позавтракай, а потом я осмотрю тебя, хотя мне кажется, ты выглядишь намного лучше, чем было. Пока же будешь есть, может быть, расскажешь кто ты и откуда?
Каша, которая была кокетливо прикрыта салфеточкой, была все той же овсянкой (на всякий случай первый прием пищи было решено адану сделать легким), сдобреной сушеными ягодами. Излагая же всю эту, крайне полезную, но не очень осмысленную, информацию, целительница рассчитывала снять нервозность, которая была у смертного давеча. В конце концов, мягкое и благожелательное обращение должно ему дать понять, что он не у врагов. Ну или нет, и тогда будем дальше думать, что с ним делать и как именно. В свои силы справиться если вдруг пациент окажется буйным, Ормэлинтэ, перевидавшая в своем "царстве исцеления" многое, вполне верила.

- Да, госпожа, я помню. Благодарю тебя за лечение.
Посмотрев на стол беоринг вдруг понял что страшно голоден, живот согласно заурчал, вторя мыслям хозяина. И все же Берен не спешил с завтраком.
- Благодарю за пищу, я и не помню когда в последний раз ел - честно говоря адан вообще потерялся во времени и это его беспокоило. - Но прежде чем приступить, могу ли я умяться? - про себя Берен еще пожелал побриться, баньку, холодного пива и вареного мяса.

Адан был отдохнувшим и миролюбивым, ни на кого бросаться не желал. На лице проступила работа мысли и вслед за этой работой лицо стало стремительно омрачаться. Но человек в своих речах и манерах не показывал вида и оставался вежливым и спокойным.
- Если это возможно, я хотел бы умыться, а потом за едой ответить на все твои вопросы. И узнать... - беоринг сделал короткую паузу, решая что же именно выбрать из широкого круга вопросов, на которые нет ответов - узнать когда я смогу встретиться с лордом Тьелкоромо.

НПС-медбригада.

- Не за что. Раненые. что попадают в наши стены- моя забота.
Дева тепло улыбнулась своему подопечному, умудрившись просочетать эту самую теплоту с немалым таким чувством собственного достоинства, будто бы королева говорила о своих владениях. Более того, заметно было, что благодарность Берена ей приятна, и что к порядку и благообразию в палатах исцеления она относится очень так лично. Это ее дело, и ее территория...

- Да, конечно. Во-оон там есть кувшин воды, таз и полотенце.
Целительница широким жестом указала в дальний угол комнаты, где на табуреточке действительно был объемный глиняный кувшин, на крюке в стене висело аж несколько полотенец, из тех которыми удобно руки вытирать, а на полу имелся тазик. Ну да наличие этих предметов в палате было более чем логичным, потому как уж где-где, а тут возможность быстро помыть руки или еще что более чем важна. А вот бритвенных приборов, о которых Берен подумал, тут не было, и сама их необходимость в голову Ормэлинтэ придти не могла...

-Думаю, ты сможешь увидеться с ним скоро. Когда покушаешь и если тебе не станет резко хуже.
Серьезно проговорила она, тем не менее для себя оценивая состояние адана как вполне бодрое. Ну, по крайней мере пока, и если сравнивать с тем. что было до того.

Берен занялся увлекательным делом - одновременно не делать резких движений, шоб пряменько ступая добраться и умыться, и при этом не выказать что старается делать все осторожненько.
Вот и стеночка с кувшином. Хорошо. Мало, ох как мало, но банька это уже мечта. Здесь, а не на Севере - уже надо радоваться. Мысли о Севере неприятным холодком прошлись по спине. Но беоринг решил оставить вопросы пока не умоется.
Каждое прикосновение воды давало силы. Впрочем, быть может, Берену только так казалось и прикосновения воды просто делали его чистым. Сдержанно наплескавшись и утеревшись юноша поплелся обратно к постели и завтраку. При мыслях о завтраке живот радостно забурчал.
Стараясь соблюдать приличия, а не наброситься и проглотить все в момент, Берен снова обратился к Ормэлинтэ:
- Я плохо помню что произошло со мной. Ты можешь мне рассказать? Как я попал в замок? Что случилось с теми перевертышами что меня пленили?

НПС- медбригада.

- Ты главное кушай, и если почувствуешь, что плохо- сразу говори! Тут тазик есть, если что. Я раньше не видела представителей твоего народа, и потому сама не угадаю заранее...
Очень деловито, чтоб не сказать сурово, произнесла дева, внимательно отслеживая, как двигается ее экзотический больной, как он ополаскивает лицо... Нормально двигается, был бы он эльфом, можно было бы ставить диагноз, что жить будет. А вот плясать и бегать в ближайшее время не будет, если не дурной. А коли дурной- так и не получится оно. Наверное.

- Ну, тут ведь как...
Протянула Ормэлинтэ, и подергала себя за кончик косы. Выражение ее лица при этом стало неоднозначным. То есть, она явно не одобряла что то, причем сильно.Но при этом находила в словах адана нечто ироничное.

- Рассказывать особенно нечего. Тебя привезли наши идиоты из дозора, ты был ранен и на вид собирался отправиться Путями Смертных. Дальше я сделала то, что по моему не должно было навредить- я ведь не умею лечить аданов, но прочистить рану, заштопать, перевязать- в этом вреда не будет в любом случае. Ты долго спал, я уже беспокоиться начинала. А перевертышей не было, насколько я в курсе. И сдается мне, ты так как раз дозор с ними и попутал.
Резюмировала она, при этом в голосе ее явственно проскользнуло сочувствие к невезучему Берену, которого судьба угораздила нарваться на такой вот подарок. Нет, конечно нервировать пациента наверное не стоило, но и скрывать правду она не хотела. В конце концов, дозорные повели себя как полные кретины (по ее мнению, дозор наверняка считал иначе, но их тут не спрашивали) и она имеет полное право называть все так, как хочет.

- Спасибо, я себя чувствую вполне неплохо. Замечательно даже! Как родился заново. - с одной стороны беоринг бравурил, с другой заметил что хоть эдэлет и не кошка, а доброе слово ей все равно приятно. А с третьей стороны Берен был искренне благодарен.
Каша стремительно заканчивалась когда адан заметил что нолдиэ в явном замешательстве. Пустая ложка так и застыла в воздухе когда прозвучал ответ.
Прошло несколько томительных мнгновений прежде чем Берен слегка отождествил себя с реальностью и опустил руку.
Она шутит? Нет. Нет. Нет!
- Этого не может быть, госпожа. - тихо выдавил из себя беоринг. Ну по тому что просто не может быть. Звезды на мажут сажей, эльфы не ведут себя как... Собственно как кто? Лесные разбойники себя так не ведут, как ведут себя орки Берен понятия не имел. Но не могут эльфы быть такими как была стая того вожака со шрамом.
Лицо адана отразило отвращение, негодавание и какое-то глубокое страдание.

НПС- Медбригада.

Доброе слово, конечно деве приятно было. Ну всегда приятно, когда признают достоинства сделанной работы, и тем более совершенно незнакомые тебе существа. Так что Берену досталась вполне себе искренняя, спокойная улыбка. А вот на тему "все хорошо" у Ормэлинтэ были сомнения, и она крепко так подозревала, что адан мягко говоря, говорит не вполне правду. Но, в целом бодриться и делать непринужденный вид при общем состоянии убитости- его право. Можно подумать, мало таких она повидала...

- Скорее- так не должно быть, но тем не менее есть.
Дева развела руками, словно бы демонстрируя свою беспомощность перед такими обстоятельствами как: небо находится сверху, зимой падает снег, вода мокрая, а дозорные в Аглоне- те еще твари. Но человек выглядел совсем несчастным, и девичье сердце, если так можно выразиться, дрогнуло. Насколько может дрожать сердце девы, что старше луны, и которая последние четыре с половиной считай, сотни лет занималась тем, что штопала живое мясо в разных вариантах.

- Ты не думай, тут не все такие, далеко не все. Да и эти не родились зверями, и не от прогулок по цветущим аманским лугам такими стали.
По интонации Ормэлинтэ была далека от оправдания действий дозорных примерно так же, как эта крепость была далека от помянутых аманских лугов. Скорее она отмечала факты, но не более того. Ну и да, наблюдала за Береном, который выглядел мягко говоря не радостно. А то мало ли, вдруг сейчас человеку резко заплохеет от полученных сведений, кто знает, вдруг у него душевная организация очень тонкая...

Берен опустил невидящий взгляд и молча доел кашу, машинально, не чувствуя вкуса. Мысли его были далеко. Теплота нолдиэ была сравнима с теплотой звезд - вроде сияет, но что-то все не согреться. Вряд ли адан, в холодной констатации фактов, звучащей в каждой фразе, мог уловить сострадание, но сейчас оно бы и не помогло. Мир вокруг становился пустым и тусклым, словно выцветшим и подернутым инеем. И беорингу мало было дело до слов сожаления, которые могли бы доноситься до него из гулкой пустоты нового пространства.
Но вот слова логики в холодном мире складывались по-прежнему удачно. "Эти нолдор не родились такими". Юноша поднял голову и молча пристально посмотрел на Ормэлинтэ. Не по тому что хотел спросить что-то, а по тому что она была единственным жиывм существом в оставшемся мире и, интуитивно беоринг ощущал ее мостом, по которому еще можно выбраться в прежний мир. Если захотеть. А Берен не хотел.

Он знал что на Осаде бывают стычки, но он не мог представить что могло произойти что бы превратить эльфов в бездушных перевертышей. Он помнил Финрода - золотое сияние из его детства; он помнил эльдэ что видел прошлой осенью в лесу - непосредственная как ребенок, чистая и невинная, хотя бродила по дебрям по которым он не бродил; он помнил Келегорма - короля, который мог быть грозен, мог быть прост, словно из одного терема, но при этом не понимал простейших вещей, был так же чист и благороден. Он не знал всех эльфов на свете, но он знал эльфов. И беоринг не мог вообразить какие силы способны так изломать этих гордых и прекрасных существ; а если была сила способная оборвать их души - что останется ему, бедному человеку, со всеми его слабостями и изначальными пороками? Или лучшее что он может это жить свой краткий век за спинами эльфов, молясь что бы твари из Осады не дошли до его земель? Ведь если те, что намного чище и лучше его, превращаются в тех, кем можно пугать детей, то чем станет он сам, Берен? И чего же тогда на проверку стоит тот Свет, о котром говорила бабка Андрет? Ведь и лорд этого замка, и их главный целитель, и все у них тут вокруг - все видят что происходит. И никто не взял вожака со шрамом и не напомнил ему о Свете и не стал исцелять - а просто все развели руками, мол так не должно быть, но есть. Есть оборотни, которые живут в эльфийских замках, и которыми становятся эльфы, и холод равнодушия, и ... Тьма. Только Тьма с Севера. Вот она, живая и реальная, перед которой тает ласковый свет таких как Финрод - они или становятся вожаками со шрамом, или быть может умирают (по тому что ну никак не мог Берен представить Государя на месте Хэлко).
Взгляд Берена, направленный на Ормэлтнтэ, становился все более и более невидящем, направленным в какую-то неведомую даль. Лицо осунулось, под глазами пролегли тени.

НПС- медбригада.


Буря, происходящая сейчас в душе адана, для девы конечно же осталась за кадром. Со стороны было заметно только, что человек явно себя почувствовал хуже, причем ровно от полученных новостей про то, что оборотней в дозоре не водилось. "Н-да. Видимо, смертные очень нежные и чувствительные создания. Вон как бедолагу накрыло. Линтэ, ты лопухшина, привыкла что эльдар крепче лошади, палкой их не ушатаешь, а тут то создание хрупкое... Думать надо было головой!"
Мысленно обругала себя она, прикидывая, настал ли момент для экстренной моральной помощи класса спасение прямо сейчас. Эльдар, например, могут впав в тоску и безысходность, просто плюнуть на все и обеспечить окружающим общение с бренной оболочкой, живой не более, чем бревно. Таких деятелей Ормэлинтэ не любила просто адски, хотя и представляла себе, что делать, если. Ну например, главное чтобы прямо теперь никто никуда не помирал, то есть завладеть вниманием, достучаться. Когда словами, когда еще как, а бывало пара случаев, когда и звонкой оплеухи находилось место в кустарной психотерапии. Берена от получения привлекающей внимание и отвлекающей от всего затрещины спасло только два момента. Во первых, он выглядел не совсем отходящим на Пути Людей, а во вторых был ранен чисто физически, и до конца не ясно, насколько именно физически крепок.

- Эй, не раскисай, адан! Ты выжил после встречи с варгом, ты выжил в принципе, теперь то что уже? Вернешься домой- будешь про это все еще рассказывать друзьям, как о приключении.
Проговорила она, подходя к адану и отбирая у него пустую миску. Затем поставила миску на столик возле кровати, и этак по дружески похлопала адана по плечу. Не сильно, но так, чтобы он четко мог ощутить прикосновение, и адресованную ему моральную поддержку. А вот если и после этого адан останется весь в себе и будет игнорировать внешний мир- то да, теребить его будут куда как сильнее, и может быть даже совсем не нежно. Хотя, даже в дружеском похлопывании по плечу, в исполнении девы, нежности не ощущалось. Ну не была Ормэлинтэ трепетной принцессой с хрупкими запястьями, не была! А вот той, кто способен зафиксировать слишком буйного пациента- была. руку она решила оставить на плече у адана, и Берен вполне мог ощутить, что у девичьей узкой ладони хватка на удивление крепкая, уверенная.

Берен бы смеялся узнав что люди тянут на звание созданий с тонкой душевной организацией. Еще более его бы позабавили трогательные мысли целительницы. А еще бы смутили и расстрогали знай он их. Но он не знал. И вообще эгоистической человечьей натуре в данный момент не было ни малейшего дела до мыслей целительницы или кого бы то ни было еще. Берен находился сейчас в странном мире, который все время гдето межу - хвостом и клювом, нельзя и надо. Верх и низ рушились, Свет таял под натиском наступающей Тьмы. Тьма была единственным хозяином, единственным полноценным претенжентом на победу. Но адан не хотел жить при Тьме, и в этом была проблема. Раздавленный тяжестью открывшейся истины, беоринг не то что не хотел жить, он просто не хотел быть. Если бы люди могли сами Уходить - возможно юный Берен бы и ушел, но люди не могли. По-этому человеку даже не пришла в голову мысль о смерти, он был всецело захвачен своим страданием.
Словно слегка со стороны беоринг видел как эдэлет подошла и забрала пустую миску. Повинуясь вбитому до инстинкта воспитанию, Берен поблагодарил. Ровно, с вежливой интонацией - человеку такой ответ вполне бы понравился, человек бы не заподозрил что говорящему сейчас плевать на него, словно на какую-то серую тень, то ли чуществующую, то ли нет.
Юношу слегка удивило что целительница положила на его плечо свою крепкую ладонь словно со стальными пальцами (знал он такие ладони, встречал иногда - да и у бабки Андрет были такие же, хоть по ней совсем и не скажешь), но потом он понял что этот жест был жестом ободрения. Но утешения Ормэлинтэ вряд ли можно было назвать удачными. Ну да, он вижил, и это да, прекрасно - но выжил что бы узнать что жизнь в принципе не имеет ни смысла ни цели. И теперь с этим знанием он мог идти на все четыре стороны. Только вот дома он никаму об этом не расскажут. Неповерят - самое лучшее из того что может случиться. А то и вовсе заподозрят что на нем порча Моргота. За правду. Беорингу захотелось взвыть - опять Тьма будет держать верх, как не крути. Кисло дело. Берен улыбнулся - вот оно подходящее слово - "кисло".

- Да, это здорово, - искренне, но без энтузиазма согласился адан. - Прости меня, но можно я немного отдохну? - очень хотелось побыть одному, что бы никто не мешал и не видел как ему тяжело. Особенно эта дева - холодная, живущая с Тьмой в своем доме. - Дай мне умереть спокойно! - всердцах подумал Берен глядя на Ормэлинтэ.

НПС- медбригада.

Больных, у которых на фоне недугов чисто телесных, развивалась бы еще и острая форма недугов душевных, Отмэлинтэ видела достаточно. Не каждый третий, конечно, да и как ни странно, в Аглоне лихая депрессия стремительного образца, была не самым ходовым явлением, но все же. Годы практики складывались один к одному, и нет-нет, а приносили всякое. И отставать от Берена, явно свалившегося в глухую пучину печали, она не собиралась совсем. Потому что, повторимся, люди существа нежные (как казалось деве на глаз), и мало ли, чего с ним будет. Труп посреди целительской ей был совершенно ни к чему, да и дело строго говоря, шло во многом на принцип. Не для того она адана лечила, чтоб он так просто соскочил!

- Здорово, хотя ты не выглядишь тем, кто сильно тому рад. А зря.
Дева неодобрительно качнула головой, явно порицая береновы упаднические настроения. Конечно, всей их глубины она оценить не могла, но то что видела- не одобряла.

- Ты вот о чем подумай, Берен. Пока ты живой, ты что то да можешь сделать, как то можешь влиять на окружающий тебя мир. Делать его лучше. Может, не весь сразу и чохом, но до чего дотянешься и достанет сил- да. По моему, хорошая перспектива, как полагаешь?
С мягким таким сочувствием, можно сказать увещевающим тоном спросила эльфийка адана, и вторично потрепала по плечу. Жест был такой, чисто дружеский, лишенный отстраненности. Заодно, пока шла эта душеспасительная беседа, Ормэлинтэ стремительно для себя решала, внять ли ей просьбе отстать от пациента, или все же не надо его оставлять совсем так вот одного? В итоге был выбран третий пусть, то есть ни да, ни нет.

- Конечно, отдыхай. Но мое общество тебе придется еще немного потерпеть- я должна убедиться, что тебе после еды не станет хуже.
Эльфийка пожала плечами, дескать- такая наша работа, что поделать.

Берену хотелось одеться и свалить куда-нибудь в лес. Там, уткнувшись носом в траву, или засев на удобном бревне, можно было думать о вечности. Пока желудок не вернет тебя из глубин печали на землю. Лес прекрасное место чтобы душевнотерзаться, пока непрерывные заботы о еде, воде, костре и ночлеге не приведут голову впорядок.
Но уехать в лес было невозможно по многим причинам. Оставалось либо лечь обратно в постель (что очень хотелось), либо чем-то заняться (Баньку пойти натопить, - подумалось адану). Причем заниматься надо чем-то тупым и нудным, по возможности изматывающем. В случае с беорингом это могло быть - спуститься из башни и подняться в башню. Потом бы парень был тихий и несколько часов спящий без страданий.
Но как бы там ни было, сидеть обнаженным, под тонким одеялом, рядом с холодной эдэлет, которой несколько жаль, что часть эльфов в замке ведут себя как Темные, и вести вежливые беседы о том что в мире много хорошего, м-м, да много, давай радоваться - вот это было то, что Берену хотелось сейчас меньше всего. Парень даже всердцах подумал что было бы лучше окажись он сейчас и в самом деле в плену, на Севере - тогда бы все хотя бы имело смысл: и страдания, и жизнь, и смерть.
- Можно мне одеться? - тускло, но при этом как-то болезненно-заинтересованно спросил Берен. После того как наглазах началась рваться грань между ним и миром эльфов, собственная нагота начала тяготить человека. Прохладная ладонь эдэлет на его теле вдруг начала нестерпимо жечь кожу. Но стряхнуть руку и высвободиться человек не решался - глубокое уважение перед элдар бало что называется в подкорке. К тому же беоринг понимал что эта дева к нему дружески расположенна. Просто она холодная, просто не видет проблем жить в Темной крепости, просто она сама словно ..., когда эльфа изнутри вынули, а холод оставили. Но при этом она хорошо знает свою работу и в пациенте врага не видит. Даже сочувствует несмышленышу. Но у Берена уже не оставалось сил обижаться или злиться - это все было не важно. А он правда был несмышленышем, вслед за брошенной бабкой Андред веривший в сказочки про Свет.

-Я жив, это очень хорошо. Это главное для нас, Смертных, быть живыми, - ядовитая горечь промелькнула в голосе адана. - Хотя мудрые, да благородные, да и глупые думают что важнее чем жить другие вещи. Быть на стороне Единого, отдавать за бессмертный Свет свою короткую жизнь. У людей много глупых верований, госпожа. Мы не можем делать мир лучше постепенно. Нет у нас на это времени, нам нужно видеть что мы чего-то добились. Или верить. Что все не зря, что мы правы. Но мы не правы. Мы думали что идем за богами, а эти боги сами давно служат Темному Господину. Ибо только у него есть истинная сила... - где-то краем сознания беоринг понимал что заговаривается, но словесный понос было остановать не проще чем речку по весне. Берену было противно все, даже он сам.

- Не тревожся за меня, что со мной станется? Я пережил ранение, я очнулся, ем и смею злословить хозяевам - мы слабее вас своим телом, но если уж человек так оправился, то дальше ему только лучше будет.

НПС- медбригада.

Дева тяжело вздохнула, качая головой. Понятное дело, она не была согласна с Береном, и у нее было что ему возразить.

- Берен, ты не прав. Ты говоришь так, будто огорчен, что тебе не удалось отдать свою жизнь за Свет в этот раз. Но не надо так. Более чем вероятно, что у тебя будет куда лучший шанс это сделать, и будет момент, когда это действительно будет необходимо.

Ормэлинтэ посмотрела на адана, одновременно печально и как то так, что сразу стало ясно- она не молода. То есть, по человеческим меркам на вид ей было не больше 25, но... Но она была старше луны и видела своими глазами самый первый в мире рассвет.

- Обожди, я принесу тебе во что одеться. И, Берен, помни- свет, какой бы он ни был, он не у кого то другого. Он в тебе самом. И никакой Враг его не погасит, пока ты сам не позволишь. не гаси в себе свет, даже если у других его не осталось.

Сообщив Берену эту абстрактную, но тем не менее, отдающую надеждой на какой-то там лучший исход, мысль, дева направилась в выходу из комнаты. Действительно, человеку стоило дать что то взамен затасканной, да и что там говорить, несколько утратившей первозданный вид, одежды. Чай Аглон не обеднеет, если одного адана одеть по нормальному. Впрочем, если Берен хотел что то еще ей сказать или возразить, то он вполне успевал это сделать до того, как она уйдет.

Берен удивился тому как в голове эдэлет приломились его слова, но что делать - сам так странно высказался.
- Ни один челове не станет жалеть что не умер за что-то, - покачал головой Берен. Эдэлет не понимала, сколь бы древней она не была, в своей вечной весне она не понимала что жизнь - наибольшее сокровище человека, финальная точка. Поэтому важно как ты умер но никогда не будут жалеть что ты за что-то не умер. - Уж прости мне мою дерзость, но мне сдается что ты не понимаешь о чем говоришь. Мы не вы...
Берен не стал продолжать фразы - мы не вы, уж если эльфы не могут устоять перед Тьмой, то люди и подавно будут ее. И гаси ты Свет в самом себе, не гаси - что миру да этого. Тьма придет и будет царствовать везде. Да и есть ли он этот Свет, или то просто сказки для доверчевых людей?

- Спасибо, я буду ждать.
Когда Ормалинтэ вышла, Берен осторожно опустился на спину, натянул одеяло до подбородка и закрыл глаза. Отросшая щитина упиралась в одеяло, не давала ощутить его нежность всей щекой.
- Может мне тогда больше не бриться каждый день? - мелькнуло в голове беоринга - если одни эльфы склоняются Тьме, другие на это спокойно взирают - есть ли нужда во всем у них и дальше учиться, стараться быть похожими? Думать о бороде было приятнее чем думать о крушении кумира, но все мысли возвращались к эльфам, словно в зачарованнм лесу.

... И в общем, некоторое время Берен вполне мог наслаждаться одиночеством и размышлениями о жизни, несправедливости мира, а потом конечно, начались гости.
И если Берен ждал возвращения девы, то жизнь все еще была полна разочарований, потому как вместо девы явился третий сын Феанаро. Со свертком в руках.
Просто Охотник не любил лишних проволочек, и не видел для себя ничего зазорного, чтобы встретив возле береновой комнаты целительницу, и выслушав от нее рассказ о состоянии человека (жить будет судя по всему, но грустит шибко), отобрать у нее скатку вещей, предназначенных для адана. Лично ничего зазорного в том, чтобы донести и передать одежду лично Третий не видел, а гонять Ормэлинтэ просто так- осмысленным не было. Ну и опять таки, человека таки обидели его верные, и проявить личное участие было бы неплохо. Раз уж все одно нельзя провернуть фарш назад...
Но все равно встреча началась с небольшой паузы- ибо время людей быстротечно и они меняются, успел поменяться и Берен. Не до неузнаваемости, но было. Он выглядел не так, как в первую их встречу. И вот эти изменения с интересом и отмечались сейчас. Наконец пауза закончилась. Квенья адан скорее всего не знал, так что разговор логично протекал на синдарин.

- Здравствуй, Берен, уж не думал я, что наша встреча состоится тут, и при таких обстоятельствах. Я уже знаю, что ты с моим дозором не поняли друг друга и они обошлись с тобой плохо, и мне жаль.
Сходу обозначив свое отношение к береновым приключениям, Третий улыбнулся адану, выражая известную долю сочувствия. Нет, ну правда, человеку пришлось несладко, хотя, если верить словам дозорных- друг друга стоили все. После чего Охотник подошел, и положил принесенный сверток Берену на постель. Затем чуть сдал назад, отходя шага на три-четыре.
- Тут в свертке- одежда, твоя, увы, никуда не годится... Да, с тобой хочет познакомиться и поговорить мой брат- Куруфинвэ.

Третий качнул головой, указывая, собственно, на шедшего за ним родича.

Итак, за обсуждением глуповато-дивных и диковатых обычаев аданов Пятый и не заметил, как они дошли до Палат Исцеления, или, в просторечии, целятни. У встреченной девы-целительницы Третий отобрал сверток с чистой одеждой, скорее всего предназначенной для адана, и отправил ту восвояси, явно, чтобы не мешала дальнейшему разговору. Адан жить будет, но грустит? Интересно, о чем? О том, что будет жить? Пятый понимал, что в случае с аданом возможно все, что угодно и даже то, что на ум и прийти не могло. Не то чтобы полученные раны и общение с разведчиками Тьелко способствовали веселью, но, представив себя в подобной ситуации Куруфин понял,, что испытывал бы гнев, обиду, ненависть или злость, но никак не грусть.

Когда они вошли в помещение, Пятый с нескрываемым интересом в глазах посмотрел на представителя такого маложивущего и непоследовательного в своих убеждениях и обычаях народа. Представитель выглядел так себе и на первый взгляд интереса представлять не мог. Если не знать предысторию, разумеется. И не интересоваться обрядами и жизненным укладом аданов. В данный момент Куруфина интересовало практически все, связанное с этим "потомком медведя". Так что адану Пятый вежливо улыбнулся одними губами и слегка склонил голову, скорее намечая кивок. Да, я вижу тебя и готов принять твое приветствие - читалось за этим движением, -но я выше тебя и ты, в том числе и в моей власти. Помни об этом.

Дверь распахнулась. Шумно и бодро, совсем не так как открывала ее Ормэлинтэ. Берен мышынально нарягся и приподнялся на локтях. В проеме появился... сам лорд Кэлегорм, а следом за ним второй нолда. Даже без представлений было понятно что второй вошедший королевской крови - горый и ошеломляюще красивый.
Порывистый Кэлегорм замешкался на пороге, его живые глаза пробежались по беорингу, и нолда заговорил.
Адан тем временем сел на кровати, вроде бы естесвенно, но так что бы остаться прикрытым простыней ниже пояса. Нельзя сказать что прибывание голым перед двумя лордами нолдор вселяло в Берена уверенность и оптимизм.

Слова Кэлегорма юноша молча выслушал и кивнул, отводя взгляд. Что толку было в претензиях и упреках? Когда-то ночью, в лесу, Берен удивлялся тому насколько чист его невольный гость. Сейчас... сейчас адан не знал что сказать. "Жаль" - это не совсем то слово, которым стоит описывать эльфов из твоего дома, что ведут себя словно слуги Моргота.
Когда сверток упал на кровать рядом с беорингом, парень сжал челюсть - хорошо под бородой не видно - удружила Ормэлинтэ, ничего не скажешь. Стоять голым перед эльдар и натягивать портки. Вслух же юноша ответил:
- Спасибо лорд Кэлегорм. В прошлый раз ты был моим гостем и я дал одежду твоей подруге, в этот раз я в твоем доме и мне самому нужна одежда. Надеюсь только, что мне моя смена подойдет больше, чем та рубаха Гильрис. - неудержавшись, непроизвольно пошутил Берен.

Как ни странно, но, вошедший Куруфинвэ своеобразным образом ободрил беоринга. Прекрасное гордое лицо, царственное и скупое приветствие - в другое время это произвело бы на деревенского (что уж греха таить) парнишку глубокое впечатление, но не сейчас. Ты имел бы право быть таким гордым не мирись ты с перевертышами в своем замке! - с горечью и злостью подумал Берен и вскинул голову.

Берен одевался молча, быстро, но без резких движений.

Шутку Третий воспринял вполне благосклонно, можно даже сказать, как будто так и надо. Ну да, у Охотника все было очень, очень плохо с эмпатией, если сравнивать его со средней статистикой эльдар. Ну, то есть уловить, что "что то не гладко" он еще мог, но на этом все, конец. Что именно, как именно- это был темный лес. Впрочем, если бы он в эту самую эмпатию умел, то наверное, вся жизнь сложилась бы иначе... И может быть, он бы это дело освоил, если бы старательно не пытался как раз ее у себя тихонько придушить. Мешает. Очень мешает нормально существовать в мире, где вертись как хочешь, а есть колея с которой не съехать.

- Да, забавно выходит- все в мире циклично, с поправкой на ветер и время.
Третий улыбнулся, открыто и непринужденно. Ну да, он не был уверен, что адан исчерпал свой список претензий, или что он взял и просто так принял сожаления о случившемся на границе, но. Но адану следовало дать шанс на самостоятельные выводы и поступки. В том числе- шанс принять извинения и тему замять. Либо, если заминать он не хочет- высказать это. А уж пока определенности тут не было явлено, лично Охотник будет вести себя как всегда. То есть дружелюбно, открыто и этак слегка расслабленно. Ну а что? Он на своей территории, у себя дома, и строго говоря, ему есть где напрягаться еще.

- Ну, уж думаю подойдет всяко больше- так поглядеть- ты покрупнее девы-авари будешь.
Это было очень мягкое такое, незлое подтрунивание над человеком. Цели обидеть тут совершенно явственно не было.

Можно, конечно, подойти поближе, но Куруфин решил, что пока постоит в дверях. Мало ли кто знает, как отреагирует этот представитель народа со странными обычаями на двух эльдарских лордов настолько близко от себя. Да и Пятый пока не стремился начинать диалог, ограничиваясь пристальным рассматриванием, практически ощупыванием адана. Все-таки представителя этого народа Куруфин видел настолько близко впервые. И настолько безо всего. А значит, можно изучить "гостя" как можно подробнее. Сначала на глаз, а потом уже и по-расспрашивать поподробнее и про обычаи, и про то, как он оказался в столь удачное время в столь удачном месте.

Физически адан не сильно отличался от среднего синды, разве что ростом. И неким упрощением пропорций, несовершенством симметрии тела в частности.
В задумчивости Куруфин даже обхватил пальцами подбородок, уперев при этом локоть руки в ладонь другой. Странно, Пятый всегда думал, что юный народ, даже после искажения, должен быть лучше, своего рода идеалом по замыслу Творца. Возможно, так оно и было. Когда-то. В Изначальном замысле.

Опять же, пока брат задал вполне шутливый тон, а в таком тоне начинать допрос как-то не с руки. А вот про обычаи по-расспрашивать - вполне. Может быть, из первый уст оно будет звучать не столь дико и непонятно, как в пересказе Турко. По крайней мере, Пятый на это очень надеялся. Было бы очень интересно разобраться, как они живут с такими правилами. И, главное, зачем так усложняют свою и без того короткую жизнь.

Берен не хотел продолжать разговора не будучи "защищен" одеждой. Что ни говори - защита аховая, но как ни странно без нее, без тонкого слоя ткани на коже, чувствуешь себя совсем по-дурацки. А в одежде, вроде как можно уже говорить с эльфыми и "на равных".
Уже натянув штаны беоринг заметил что Куруфинвэ его откровенно разглядывает и это неприятно задело горца. Глухая тоска и обида, как сухой мох искру, восприняли эту звцепку. Берен повернулся к новому лорду и как можно безобиднее поинтересовался:
- Может мне спиной-лицом-боком повернуться, что бы было лучше видно? Руки поднять, рот открыть?

Охотник негромко и с принципе совершенно беззлобно фыркнул, что означало деликатно придушенный смешок. Ну правда, то, как именно ответил адан на плохо (а точнее- вообще никак) скрытый интерес Куруфина к своей персоне, было смешно и даже в некотором роде остроумно. Хорошая, правильная реакция на стресс и непонятушку.

- Ну, строго говоря, Берен, интерес моего брата понятен. Ты- первый из рода людей, кого он видит в принципе. Вообще первый.
В рамках высокой дипломатии высказался Третий, чуть сдавая в сторону и опираясь плечом на стену. Он все еще был очень такой, расслабленный, домашний, и излучающий в мир спокойное дружелюбие крупной собаки.

осанвэ Куруфину:

И если с аданом Третий говорил на синдарине, то с братом предпочитал общаться мысленно. И таки да, тоже из соображений дипломатии, чтоб не смущать Берена сверх того, что уже кажется, имело место.

Реакция адана была откровенно странной. Куруфину было искренне непонятно, что же вызвало ее. Видимо, люди или в принципе боялись любой наготы, или это им с братом повезло встретить излишне щепетильного представителя. Право слово, что в нахождении в естественном состоянии, да еще и в тепле и безопасности, может быть такого? Да еще это странное предложение. Адан что, считал себя подобным чистокровному жеребцу на торге? Иначе зачем лорду Первого Дома могут потребоваться такие подробности о строении человека и подвижности его конечностей? Но как можно сравнить себя и неразумное животное, которое можно обменять, или продать? Воистину, странное мышление. Любопытно, весьма любопытно попытаться понять, как работает этот разум.

- Не стоит, хоть предложение и странно звучит от представителя народа, наделенного разумом. - Пятый отвечал предельно нейтрально и вежливо, а о том, что предложение адана позабавило его свидетельствовала лишь намеченная краем рта улыбка. Которая исчезла так же быстро, как и появилась. Словно и не было. - Общая картина прекрасно видна и так. И мой брат сказал верно, ты первый представитель своего народы, которого я вижу. Тем более так близко. Если мой интерес показался тебе странным, то уж не обессудь. - Если это и могло прозвучать как извинение, то явно не из уст Куруфина. Простая констатация факта. Елико возможно обезличенная, холодно-вежливая.
- К тому же мой брат поведал мне об обычаях вашего народа, но, боюсь, несколько неверно понял твои объяснения. Не повторишь ли ты свой рассказ для меня?

Осанвэ Келегорму:

Берен не видел в ситуации ничего смшного. Ровным счетом. Но Куруфинвэ оказался прав - лорд может себе позволить рассматривать диковинку как вещь, не обращая внимания на то что диковинка живая. Будь это человечески лорд, адан бы лишь отметил себе, а с эльфийским лордом... Раньше бы удивился, а теперь решил не спускать. Юноша был крепко обижен на эльфов что они не Светлые, но бить посуду с претензией де ты не Светлый, как то странно; а с претензией "под каким забором тебя воспитывали, собака" - самое оно.

Берен уже оделся и чувствовал себя вполне в своей тарелке. Насколько это возможно в данной ситуации. Юноша вскинул голову и посмотрел в глаза вечно-юному, гордому нолда:
- Если хозяин наделен воспитанием ровно настолько что бы рассматривать наделенного разумом как гуся на ярморке, то что бы наделенному этим разумом гостю не повести себя вежливо? К тому же если лорд так спешили к гостю в лазарет, только что бы послушать рассказы о культуре и обычаях. Присаживайся, постараюсь потешить твое любопытство.

С последним беоринг кажется погорячился - куда присаживаться в комнате особо не было. А еще Берену было немного жаль что вступая в спор с Куруфинвэ, он неизбежно рассориться и с Келегормом - братья же. Нравился ему этот странный лорд. Не чванящийся, простой, но с невидимой границей. Хотя... Он же и есть командир перевертыша со шрамо... Боль и тоска снова отразились на лице юного человека.

Где то на этом моменте Третий ощутил легкий, но весьма противный, дискомфорт. Где то на самом краю сознания начинала теплиться мысль, что его слегка так игнорируют, и это было... Обидно, наверное. Охотник нахмурился, заглядывая вглубь себя и собственно пробуя быстро прозреть на тему того, что именно он чувствует и надо ли что то с этим делать, но конечно, ни к каким выводам не пришел. Так что единственное, что оставалось, это по- конски так встряхнуть головой, возвращая на лицо выражение доброжелательности. Ну да, зримые перемены настроения у Охотника зачастую были крайне резкими и весьма так шустрыми.

- Берен, не надо так. Все же в этой комнате никто не хотел тебя обидеть, а если оно и случилось, то в силу разницы наших укладов. Наверняка, когда ты первый раз в жизни увидел одного из эльдар, то тоже глядел с интересом, который не абы как скроешь.
Ну да, Охотник не хотел скандала, или чтобы сейчас вот сходу все рассобачились на почве взглядов (физических) и как мог пытался углы смягчить. Потому слова, обращенные к Берену, несли в себе скорее оттенок рассудительности. Этакая постановка в известность, напоминание про то, что у разных народов и реакции разные.

осанвэ Куруфину:

Куруфин несколько удивленно приподнял бровь. А это уже что-то новенькое. Еще ни разу простые войны не учили его хорошим манерам, да еще и в собственном доме. Можно, конечно, разозлиться и поставить этого адана на место, но вот стоит ли? Но может у людей так принято, что каждый волен говорить, что ему вздумается, не взирая на сословные различия? Странный обычай. Еще один. Непонятно только, как они с такими правилами вижили вообще. Что ж, попробуем выяснить поподробнее про их уклад, может, это действительно некоторое недопонимание, возникшее на почве разницы менталитетов. Или же человечек слишком напуган и говорит не подумав? Все таки верные брата повели себя слишком неаккуратно...

Осанвэ Келегорму :

Но ассоциация с диким зверем внесла некоторое понимание ситуации - возможно, человек, подобно дикому зверю, нервно реагирует и на разницу в положениях, и в росте. Ведь животные, если хотят показать свое превосходство, стараются стать выше... И самый крупный зверь был и самым главным. А Пятый был лишь на ладонь ниже брата. Значит, надо упростить ситуацию елико возможно. И Куруфин, отойдя от двери чуть в сторону, сел на пол, подчеркнуто расслабленно откинувшись на стену. В случае атаки ничто не помешает вскочить быстрее, чем адан доберется до него. Но со стороны поза выглядела максимально безобидной. Можно еще подтянуть одну ногу к груди и обхватить колено сцепленными в замок руками. Словно говоря - я в своем доме, и мне здесь некого опасаться. Как и тебе, человек. Пока, во всяком случае.
- Что ж, я готов слушать. Можешь начинать свой рассказ.

Берен смутился и отвел взгляд. Келегорм, зараза, был прав - что сам Берен, что любой другой из эдайн, на эльфов смотрели во все глаза. Только вот самому горцу никогда не приходило в голову что и на людей можно пялиться как на диковинк - сало як сало, що його пробувати.

- Извини лорд Кэлегорм, и ты, лорд Куруфинвэ, я был не прав. - хмуро, но искренне повинился парень.

Но не успел беоринг оценить свою неправоту, соотнести ее с тем что недавно открылось об эльфах, и выбрать какой-то курс поведения, как нолдор сного его ошеломили. Грозный куруфинвэ просто сел на пол у стены. Без чванства, без церемоний, приличествовавших его положению...
Берен чувствовал себя дурак дураком. Простота и кротость эльфов настолько подкупала, что юноша чувствовал себя ежиком, с которого сняли шкурку. И теперь он беззащитный-беззащитный, а любой тычек болезненен до немогу.

Натянув длинную, по нолдорскому образцу, тунику и перепоясовшись, Берен покорно, и с все той же тоской в глазах, сел на пол перед Куруфинвэ. Сел скрестив ноги, как часто сидят пастушки.

- Я отвечу тебе, лорд Куруфинвэ, спрашивай что тебя интересует. - голос у Смертного был потухший, но звучал ровно и так громко, как того требует разговор.

- У всех порой бывает некоторое непонимание. Хорошо то, что мы можем говорить на одном языке и разбираться с ним.
Оптимистично резюмировал Третий, этак слегка разводя руками. Очень приземленный жест вышел, чтоб не сказать- простецкий. На сидящих друг на против друга Атаринке и Берена он поглядел с заметным таким весельем, и было видно, что в светло-серых глазах третьего сына Феанаро плещется покамест сдерживаемый смех. Ну правда, они сидели друг на против друга, оба такие серьезные. Вернее сказать- официальные, при том- в неформальном до одури положении в пространстве. Ну просто того и гляди, начнут раскрывать тайны мироздания совместно и решать судьбы земель на пару тысяч лет вперед. Для начала.

осанвэ Куруфину:

Осанвэ от Третьего если так можно сказать, переливалось смехом, и совсем немного- чем то сродни смущению. Причем смущение относилось к упомянутой (и оставшейся в далеком прошлом) росомахе. Оно еле уловимо тащило за собой отголоски памяти о том, как пахнет свежесмятый можжевельник, как неожиданно ярко блестит влажная шляпка сыроежки, как шурша опадают на землю редкие сосновые иглы.

Куруфин изо всех сил старался сохранять серьезное выражение лица, хоть поведение человека и вызывало в нем хорошее такое изумление. Только что злился не совсем понятно на что, а тут вдруг весь словно скис, как забытое на солнце молоко. Непонятные все же они создания, эти эдайн. Видимо, слишком тонко чувствуют, только непонятно, что. Явно не мир, уж в нем-то логики предостаточно. Может, в подобной тонкой душевной организации тоже есть некий Замысел Единого? Если так, то это слишком загадочный Замысел, не для ума простого эльды. На всякий случай Пятый изобразил легкую светскую улыбку.

- Что ж, Берен, мой брат поведал мне о тех обычаях, о которых ты рассказал ему при вашей прошлой встрече. Боюсь, я не совсем понял его объяснения и, коль скоро ты гостишь у нас, то не мог развеять мои сомнения? Мне не совсем ясны ваши брачные обычаи, да и социальный уклад тоже не вполне понятен. Расскажи поподробнее обо всем. И да, про тот непонятный дом, в котором живут девы, тоже. Насчет него я не понял ровным счетом ничего.

Осанвэ Келегорму :

Осанвэ несло заговорщическое подмигивание, веселое фырканье, мол, я знаю, что делаю. Не мешай развлекаться, насмешливый ты наш. И дополнительно - воспоминание о шарообразном диком бурундуке, злобно нарадающем на сапог. Прокусить не прокусит, но сколько ярости и отваги!

Берен мазнул взглядом по Келегорму, такому своему в доку прастетскому парню, но даже не хмыкнул, как сделал бы раньше. Смысла не было. Ни в чем смысла не было. Прикидывается эльфийский лорд, прошедший через битвы и метяжи, простым до простетского парнем, и прикидывается. Они много кем прикидываются, Сетлыми например.
Злость снова начала брать Берена в свои мондражные руки.

Второй лорд сидел на полу и серезно смотрел на Берена. Чудной какой-то, - с легким замешательством подумал беоринг. Но... и эту мыль дальше не имело смысла думать. Ничто не имело смысла.
Однако, когда Куруфинвэ улыбнулся, и заговори, у адана чуть глаза на лоб не полезли. Очень спокойно, расставляя паузы, беорнг заговорил, но под конец фразы уже не совладал с собой и законцил со злой иронией:
- То есть ты, лорд Куруфинвэ, влетел в госпиталь к человеу, который только что приехал с бежавшим с Севера эльфом, в компании перевертышей, которые несмотря на орочьи повадки, оказались нолдор; и все что тебя сейчас интересует это то как, к кому и когда люди лазают под юбку?

Межнациональному общению Третий пока еще мешать не планировал. В конце концов, человек считается взрослым по меркам своего народа, Атаринке же взрослый уже ой как давно вполне по меркам эльдар. Не маленькие, разберутся как-нибудь сами.

Осанвэ Куруфину:

Осавнвэ, брошенное Куруфину, несло в себе легкий оттенок одобрения, даже можно сказать почти что гордости за человека. Дескать, вот адан молодец, оправдывает выданную характеристику. Ну и да, приятно оказываться правым. На волне этого приятного чувства, Третий отлепился от стены, чтобы этак задумчиво сместиться, дабы удобнее было обозревать беседующих. Очень такой домашний, очень такой расслабленный Охотник был, ага, и к происходящему относился с мягкой иронией, совершенно не злобной. До тех пор, пока адан не решил приложить "добрым словом". Нет, конечно человек был в общем то в своем праве, если судить по справедливости, но вот ерунда в том, что по части верных настроение Третьему сегодня уже портил Куруфин. И вообще, тут следовало бы промолчать, но когда Третий молчал в случае, если лучше таки свое мнение прижать?

- Аккуратнее со словами, адан. Я понимаю твою обиду, но много ли ты видел орков и перевертышей, чтобы выносить такие суждения?
Скорее сказал Охотник, причем произнес это как некий факт, или даже как рекомендацию, а не действительно спрашивая. Не то чтобы осудил или одернул, но границу обозначил. Попутно, совершенно удивительным образом умудряясь не менять расслабленной позы, но "вылинивая" из мягкой благодушности. Этакий крупный хищный зверь, сытый и не настроенный на драку, но заметивший что на его территорию вступает чужак. Показывать зубы еще рано, и дергаться еще рано, но. Но грань тонка, и много ли надо на то времени?

Поведение и реакции человека были в высшей степени странными, гелогичными и непонятными. Что его разозлило в простых, на веус Куруфина, вопросах? Или это тайное знание? Но тогда почему адан в свое время поделился им с Турко? Странные он, люди.

Осанвэ Келегорму :

Осанвэ несло легкий, теплвй смех и легкое удивление. Перевертыши? Какие, откуда и почему Тьелко о них ничего брату не сказал? Забыл, или это были всего лишь домыслы адана, который, судя по реакции Третьего, не знал, о чем говорит.

- Залезать под юбки? Зачем? Или это какой-то ваш человеческий обычай? Расскажи о нем, а то у нас такого нет. Или это специальный обряд, но тогда для чего он служит? Что до скорости моего перемещения, то ее ты слегка преувеличиваешь. Нам совершенно некуда спешить. - Куруфин удивленно поднял бровь. Ему становилось все интересней и интересней. А о деле они всегда поговорить успеют. Опять же, после вопросов, касающихся Эсгара и того, как же на самом деле человек пересекся с бывшим пленником, адан может перестать говорить вовсе. Так зачем же бежать впереди лошади и терять ценную, в перспективе, - ведь неизвестно, вдруг нолдор придется в будущем тесно общаться с этим загадочным народом, - не хотелось.