Октябрь 454 года, крепость и ближайшие окрестности

На подъезде к Вратам отряд перешел с рыси на галоп. Куруфин старался скрыть нетерпение и предвкушение от этого визита. Слишком долго он ждал, слишком много было проработано в теории - и вот, наконец, он сможет осуществить все свои планы на практике, превратить их в жизнь! Тринадцать лет переписки, тринадцать лет переливания из пустого в порожнее - и вот, наконец-то Врата практически его! Заветное письмо от Майтимо лежало в поясной сумке и, казалось, жгло бок. Старший брат отдавал ему Врата, правда, судя по тону письма, без особого желания. Между строк можно было прочесть неудовольствие Майтимо, но это Куруфин определил для себя скорее как несущественное. Руссандол счел нужным отметить, что Макалаурэ он поставил в известность насчет передачи Врат, поэтому Пятый не должен был свалиться, как снег на голову. В идеале, гарнизон крепости уже должен был быть готов оставить ее и выйти на марш до Аглона - а там уже Тьелко ими займется и распорядится, кого куда. Фактически, казармы были готовы принять новых жильцов. Оставалась надеяться, что Врата находятся в сходном состоянии. Но это скорее мечты, далекие от реального положения дел. Но Пятый все же верил, что Маглор не посмеет перечить прямому указанию от Майтимо. От себя Куруфин тоже отправил послание, так, из вежливости и на всякий случай. А то Кано странный в последнее время, не хватало, чтобы он заподозрил еще что-то.

Идеей заполучения Врат Куруфинвэ грезил все те же тринадцать лет. Сверял планы, пропадал месяцами в кузнице и у наугрим. Пробовал, прикидывал, советовался. Врата примут основной удар и они должны быть готовы к нему. И если бой в других крепостях, когда на них нападут обещал быть именно боем - жестоким, изматывающим, но боем, то Врата ждала резня. Он сомневался, что по прошествии времени орки забыли чудачества Маглора. А значит, когда Врата падут, то тех из защитников, кому не повезет пережить штурм, ждет незавидная судьба. А Маглор собирается сдать Врата в первый же день... Поэтому работа предстоит огромная, а времени-то особо и нет, что досадно.
В перекинутых через круп коня ждали своего часа чертежи крепости и инженерные рассчеты, схемы переустройства укреплений, записки, заметки. Все это готовилось долго, и, как ему хотелось верить, не напрасно. Свою часть гарнизона Аглона Куруфинвэ разделил надвое, отправив одну часть с Тьелпе к Морьо. Вторая ждала приказа, чтобы выдвинуться к Вратам. Все было готово, оставалось малое - вывести из крепости Кано с его воинами.

Разъезд, выехавший им на встречу, даже почти четко отработал, хоть и создавалось впечатление, что они все это проделывают ради галочки. Так надо и ни капли инициативы сверху. Разве что одарили Пятого не совсем дружественными взглядами. Плохо, подумал Куруфин и поморщился. Если бы мы собирались сейчас напасть, то бравые войны Макалаурэ успели бы разве что схватиться за рукояти своих мечей, да и то не факт. Куруфинвэ поднял руку, словно в приветствии - но на самом деле подзывая две двойки лучников, ехавших по сторонам его отряда.
Непосредственно до ворот крепости они доехали в молчании. В воротах их даже не спросили, кто они и зачем прибыли - но одарили все теми же хмурыми взглядами. Пусть их, подумалось ему, пусть думают что хотят. Главное, чтобы, когда придет время, смогли действовать сплоченно, как подобает армии, а не поляне чахлых ромашек.
Спешившись и захватив сумки, он отдал приказ своим войнам обустроить лошадей и отдохнуть. После чего, жестом велев ординарцу следовать за собой, отправился к Макалаурэ. Тот, если верить встречавшим, был у себя.

Тонкий стилет со свистом пролетел через комнату и вонзился в притолоку двери. Менестрель резко развернулся, прошагал до входа в комнату и извлёк оружие из доски. Ни к чему ему там торчать. Плохое из него украшение. Если честно, то этот самый стилет Кано с удовольствием бы метнул в цель более для этого подходящую. Ибо злость разбирала неимоверная.
Мало того, что Майтимо с какой-то радости ересь всякую ему пишет, так ещё и Курво ту же ересь дополняет и более того, лично едет во Врата.
- Не дождётся. - С мрачной усмешкой сообщил в пространство менестрель, возвращаясь к столу и в который уже раз вновь беря в руки письмо старшего.
Всё так логично, вроде бы верно и цели всего оправданы. Но... Но а как же он, Макалаурэ? Что ему предполагается делать дальше? Да и пусть верные даже пойдут под руку Курво, но тогда менестрелю в крепости оставаться нельзя. Иначе Пятого никто и не послушает, хоть тот заорись и обкомандуйся. Будут на своего лорда смотреть. А если судить по письму Старшего, то он даже и сказать-то им ничего не сможет. Значит придётся покидать крепость. А если крепость покинет менестрель, то кто-нибудь за ним точно последует, хотя бы тот же Ланэ да и не только он. Кано об этом уже сказали прямым текстом. И переубеждать воинов он не стал. Бесполезно. Проще Моргота победить, чем воинов Врат в чём-то переубедить. Все они тут эльфы интересные.
Потому и неудивительно, что предлагаемые старшим лордом нововведения нолдор Врат не обрадовали. Даже можно сказать насторожили и разозлили. Но спорить никто не решался. В открытую не решались. А шепотки-то всё равно гуляли. Ибо ничего ж себе дела... Жили-жили, четыреста лет всех всё устраивало, лорд всех устраивал, крепость тоже. И тут на тебе - реформы. Да ещё в такой мягко говоря неприятной форме. Естественно никому это не понравилось.
Так что ко встрече лорда Куруфинвэ готовились без энтузиазма, даже можно сказать как к неизбежности, ненавистной, но неминуемой. Оттого и лорда своего никто в тот день не решался отвлекать. Единственное, это сообщили о приближении отряда Пятого. Да и то через Риэра, который наверное единственный, исключая ещё оруженосца, в эти последние дни рисковал заглядывать к менестрелю и мог остаться живым и не покалеченным. Ибо Кано лучше было не трогать. На всякий случай.
Потому сейчас в комнате кроме менестреля никого не было. И не должно было появиться. Ну разве за исключением приехавшего только что Курво. Макалаурэ проводил взглядом входящего в крепость брата и отвернулся от окна, впрочем не отходя от него и дожидаясь прихода Атаринкэ, мысленно пытаясь сдерживать себя, чтобы прямо с порога не лишить Первый Дом одного из лордов. Ну или хотя бы чтобы выглядеть спокойным и невозмутимым. Хотя он точно знал настроения, витающие во Вратах и представлял, какой приём был уже оказан прибывшим. Потому мог особенно и не стараться. Всё равно Куруфинвэ наверняка уже примерно представляет, как встретит его брат, если верные брата встретили мягко говоря недружелюбно и холодно. Так и стоял Макалаурэ в ожидании брата, опершись спиной о стену у окна и смотря куда-то в стену рядом со входной дверью. Явно не желал устраивать радушного приёма.

Хуан выбежал чуть позже. Он направлялся следом за светлым двуногим, братом хозяина - названным Куруфином. Тот отличался резким нравом и невероятно твёрдой позицией. Для пса она была слишком не понятна, потому что была далека от четвероногих. Но от неё не пахло так дурно, как от метаний названного Маглором.
Догнать коней ему труда не составляло, но он пока что держался поодаль - желая нагнать Куруфина уже ближе к Вратам. Хозяин сам не хотел видеться с Маглором, да и Врата он не любил. Всё, что происходило, вызывало у него раздражение. Но, будто опасаясь брата, чьи намеренья дурно пахли, он всё-таки сказал Хуану, чтобы тот проследовал во Врата и был там глазами и ушами, чтобы всё пронаблюдал. По возможности - проконтролировал.
На Вратах все знали белого пса. Впервые, наверное, Хуан ощутил, что ему не особенно рады. Да и вообще, настроения ходили... хмурые.
- Гав.
Сообщил Хуан в спину Куруфина, которого обнаружил во Вратах очень быстро. Он намеревался пойти к Маглору вместе с ним, о чём и хотел сообщить.

Осанве Куруфину:

Уже в спину Куруфину, почти у края крепостного двора, совершенно неожиданно раздался звучный лай, не опознать который было невозможно. Куруфин обернулся и улыбнулся - Тьелко все-таки не выдержал и отправил кое-кого приглядеть за младшим братцем. И, надо сказать, Пятый был искренне рад видеть белого пса - в напряженно-недружелюбной атмосфере Врат увидеть знакомую дружественную морду было подобно глотку свежего воздуха . Сразу стало чуть легче дышать. Захотелось почесать пса за ухом, но, так как Куруфин не знал, как отнесется пес к подобной фамильярности на глазах чужого гарнизона, просто кивнул с улыбкой Хуану и направился в сторону покоев Маглора.
Он шел достаточно быстро - не хотел откладывать разговор с братом, хоть Пятый и не был уверен, что тот будет простым и конструктивным. Да и не терпелось уже наконец приступить к реорганизации Врат к будущей войне. Можно сказать, что у него чесались руки в предвкушении. Но сначала неприятный разговор - а Куруфин уже при въезде во Врата понял, что нормально поговорить не удастся. Слишком уж все были недобрые и нервные, словно болото перед ураганом. Разве что не булькает, а может, он просто не обратил внимания, увлеченный собственными мыслями. Но тут они подошли к двери покоев Макалаурэ и, открыв дверь, Куруфин шагнул внутрь. Зверски хотелось улыбнуться - все-таки брата он не видел достаточно давно! Но усилием воли сдержался, не хватало еще, чтобы Кано воспринял его жизнерадостный вид за издевательство. Мало ли что сейчас может прийти в голову менестрелю, с его тонкой, нежной душой и богатой фантазией. Поэтому Куруфин постарался придать своему лицу максимально нейтральное и вежливое выражение. Пройдя чуть вперед в помещении, чтобы не держать спутников в дверях, он остановился и слегка склонил голову в приветствии:
- Доброго дня тебе, брат.

Похоже, не приехав лично, Турко решил прислать Хуана. Ну что ж, ладно. Ещё один факт в пользу того, что ничего непоправимого в этот день не случится. Конечно в соседней комнате на случай чего засела неразлучная парочка - Ланэ с Риэром, но ведь они могут и не успеть, а сюда их тем более опасно пускать. Зная нрав и острый язык своего оруженосца, Кано понимал, что лучше уж без него. Спокойнее для всех будет. Да и не ведутся такие разговоры в присутствии посторонних, пусть даже и близких друзей.
Впрочем, первый поток эмоций и чувств уже схлынул, оставив после себя лишь холодную, удерживаемую в узде злость. Но менестрель понимал, что этот контроль легко разрушить, и разговор с братом может стать тому причиной. Ибо Курво это не Нельо, не Морьо и даже не Турко. С ним сложнее. Он ведь полная противоположность менестрелю, правда если только оный менестрель находится в мирном спокойном состоянии, не как сейчас. Сейчас же всё непредсказуемо вдвойне.
Брат вошёл в комнату и отступил от двери, пропуская Хуана. Макалаурэ также, невозмутимо и холодно-спокойно (чего ему это сейчас стоило, пожалуй не понять никому) склонил голову.
- И тебе день светлый. Проходи, располагайся.
Короткий кивок на кресла. Сам же Кано остался стоять там же, где и стоял, словно бы сразу ставил некий барьер, показывающий его отношение к предстоящему разговору и то, что он не собирается допускать в него непринуждённость и лёгкость.
- Здравствуй, Хуан. - Приветственный кивок волкодаву.
И снова Макалаурэ замер, наконец переведя взгляд на брата и ожидая, что он начнёт разговор, ради которого пришёл.

Медленно и обстоятельно переступая лапами, Хуан вошёл в комнату и сел возле стены. Он надеялся, что вмешиваться не придётся. Он внимательно посмотрел на названного Маглором и еле заметно кивнул в ответ, принимая приветствия.
Сейчас будет сложный во всех отношениях диалог. Последние вести со всех сторон не утешительные. Из всех былых событий, пёс знал главную вещь: этого двуногого нельзя пускать к боевым действиям. Это кончается плохо, можно даже сказать, что преотвратно. На грани допустимого, а иногда и за этой самой гранью. Так что то, что происходило, скорее было хорошо, чем плохо. Хуан вдумчиво осмотрел комнату, названного Маглором и названного Куруфином. Он надеялся, что до драки не дойдёт, но кто ж этих двуногих знает? К сожалению, было почти невозможно в последнее время предугадать действия названного Маглором. Хуан опасался, что прикрывать светом ужасные и отвратительные дела станет дурной привычкой. Это было хуже, чем звериная простота хозяина или боевая резкость названного Куруфином, потому что помимо прочих издержек (невозможно вести войну и остаться белым, увы, пёс понял это слишком быстро), данную позицию Хуан находил лживой и опасной вдвойне. Потому что лгать приходилось не только окружающим, но и себе. Отвратительно.
Вывалив розовый язык, пёс медленно разлёгся на полу обманчиво-расслабленным движением.

Жестом оставив ординарца за дверью - если будет нужен, позовем, - Куруфин прошел к креслам, поставил сумки и, предварительно расстегнув плащ и откинув тот на спинку кресла, сел. Облокотился, закинул ногу за ногу. Пристально посмотрел на Макалаурэ, словно думая о чем-то далеком, своем. Легкая улыбка скользнула по губам Пятого, создавалось впечатление, что он немного не здесь, и мечты занимают его больше, чем реальность этой комнаты. Но взгляд спустя несколько мгновений обрел твердость, хоть улыбка и осталась.
-Хорошо, не будем тянуть варга за усы - скажи, пяти дней тебе хватит, чтобы вместе с гарнизоном полностью освободить Врата и выйти маршем до Аглона?

Моим хватит и дня, подумал Куруфин, но не произнес этого вслух. Фактически, его войнам нужна была лишь отмашка, чтобы выйти. Все были готовы -да, трижды проклятые пресветлые Валар, они всегда были готовы! В любой день, час, минуту - стоит только приказать. Чего не скажешь о местных эльда - да в Аглоне за косой взгляд в подобной ситуации - хотя, если быть честным, то такой ситуации бы просто не возникло! -можно было бы огрести и нехило. Как бы не коротка была дистанция у Пятого и его Верных, все прекрасно понимали, кто есть кто и кем командует. Не то что здесь - разброд, шатание, не казарма, а слет ваниарских девиц по обмену преглупостями и прочими сомнительными достижениями.
Краем глаза Куруфин отслеживал перемещения Хуана, так, на всякий случай. Чтобы если вдруг что, не пойти пересекающимися курсами, а то нехорошо может получиться, неловко.

- Мне хватит и получаса, чтобы оставить крепость. Другое дело, что я не собираюсь этого делать. И мои верные также этого не сделают. И не ты, ни даже Майтимо приказать им этого не можете. Ибо не вам принесли они клятву верности. - Голос менестреля был негромок, ровен, чёток и холоден. Он ясно давал понять, что принял решение, и это решение будет отстаивать до конца. - В Аглоне нам делать нечего. И меня не волнует, что вы со Старшим там нарешали за моей спиной, пусть хоть какими целями вы себя оправдайте. Врата - моя крепость. И отдавать её кому-то я не намерен. Тем более после подобного. - Кано кивнул на письмо Майтимо, так и лежащее на столе. После подобных новостей кто угодно бы взбунтовался, не только второй сын Феанаро. Это ж надо - взять и отдать Врата Курво. Словно вещь какую попользоваться. Надоело Пятому Аглон с Турко делить, захотел сам руководить, а тут надо же такой замечательный случай подвернулся. Решил воспользоваться. Умён братец, нечего сказать. Вот только Кано не глупее. И понимает, что согласись он сейчас, потом обратно крепость ему не получить. А так... Так у него будет странное положение, вроде как и лорд, но без крепости, без верных, ибо те перейдут под руководство средних в Аглон. Может братья ему ещё от имени предложат отказаться, тоже во благо общего дела? А что, вполне логичный ход будет после сдачи Врат. У менестреля язык так и чесался напомнить брату о том, что сейчас уже поздно земли делить и интриги в семье крутить. Если так уж хотелось, надо было этим заниматься четыре сотни лет назад, когда крепости между родичами разделяли. А сейчас уже поздно. Но Макалаурэ об этом говорить не стал. Ни к чему. Да и брат, если совсем уж в свои мечты об управлении Вратами не погрузился, поймёт это по уже сказанному менестрелем.

Куруфин не изменил ни позы, ни выражения лица. Разве что взгляд, которым он окинул старшего брата перестал быть дружелюбным, а стал холодным, оценивающим. Когда Пятый заговорил, то по тону невозможно было понять, произвела ли на него хоть какое-то впечатление речь Макалаурэ. Странно, но он был спокоен, разве что изнутри грызла досада на то, что старший братец действительно подзабыл, что отвечает не только за себя и на эту землю они пришли не в игрушки играть.

-Кано, ты, видимо, не понял. Это не просьба и не рассуждение на тему. Это приказ, которому ты обязан подчиниться. Потому что, чтобы ты себе не надумал и не воображал, Майтимо не просто твой старший брат - он глава рода, он твой вождь и король. А ты его вассал. И его приказы не обсуждают, их выполняют. Поэтому ты, коль скоро установил сам себе время отбытия, оставляешь крепость. И забираешь с собой весь гарнизон Врат. Но пусть соберутся осмысленное и обстоятельно - не хватало еще, чтобы потом туда-обратно носилсч кто-то, забывший любимый набор для вышивания или нижнюю рубаху. Так что сутки, их хватит за глаза. И выходишь маршем до Аглона. Заодно, по дороге, прекрати вести себя как истеричная ваниарская дева, думающая только о себе - не те времена наступают, чтобы ты мог и дальше позволять себе такую роскошь. А насчет того, есть ли тебе что делать в Аглоне - это, опять же, приказ. И если ты его получил - твое дело не рассуждать и не размазывать розовые сопли по камням Тангородрима, а выполнять! Не строя при этом из себя несправедливо обиженного.

- Может ты не понял, брат мой, но я тебе уже дал свой ответ. И ни его, ни своего решения и своих намерений я не изменю. - Всё ещё спокойно ответил Макалаурэ, пристально глядя на Курво. - Что же, коли это приказ Майтимо, он прислал тебя, а не приехал сам или не вызвал меня к себе? К тому же в данной ситуации я имею право на оспорение данного приказа, ибо во-первых, он был придуман вами в тайне, во-вторых, затрагивает не только мои интересы, но и интересы тех, кто верен мне и тех, кто живёт в этой крепости и считает её своим домом. И в данном случае стоит обращать внимание и на их мнение и решение по этому поводу. А я ничего из себя не строю, да будет тебе известно. Мне просто, знаешь ли, неприятно такое вот отношение, и посему я высказываю свой против него протест. - Он сделал паузу, прикрыв глаза и вспоминая то прошлое, которое вспоминать не хотелось. Пять сотен лет назад всё было по-другому. Но... Сейчас похоже каждый успел почувствовать вкус власти, и кого-то он привлёк настолько, что можно пробиваться к ней любыми путями даже вот так вот - убирая с доски отслужившие свою службу (по мнению игрока) фигуры. Ну что ж, стоит напомнить брату, что это не игра в Башни, а он, Кано, не одна из фигур в этой партии, а такой же игрок. - К тому же хочу тебе напомнить два немаловажных момента. - Наконец нарушил менестрель молчание. - Во-первых, ты явно забываешь, что ты только пятый по старшинству, а значит моё решение против твоего всё-таки посильнее будет. И второе - наш король уже четыре с лишним сотни лет - Нолофинвэ, решением и словами Майтимо, отказавшегося от титула и короны в пользу дяди. Так что окончательное решение по всем военным вопросам такого масштаба и окончательный приказ не в его ведоме. И ещё, что за странное вдруг "ты обязан"? Нельо мой брат, а я не его верный, ибо клятвы верности не приносил. Я также и не твой верный, тем более не твой. Потому твоим приказам следовать не собираюсь уж точно. Посему говорю ещё раз и на сей раз последний. Ни я, ни мои верные крепость не покинем и в Аглон не пойдём. Вот тебе мой ответ. - Последняя фраза прозвучала тем самым тоном, который ясно свидетельствовал о том, что менестрель спорить не намерен и если уж принял решение, его не изменит. А то думал Курво, что всё будет так легко и запросто, что придёт, и ему тут же крепость освободят. Не дождётся.

- Значит, - Куруфин скинул ногу с ноги, рывком встал. - Ты пренебрегаешь приказом Майтимо и его первородством, потому что считаешь своим королем, - эти последние два слова он словно выплюнул, - Нолофинве? Я ведь спрашивал не о том, кто Верховный король, я спрашивал, кто твой король. Или ты уже стал его ручной собаченкой и смотришь Нолофинве в рот? А перед тем, как что-то решить, или, не дай пресветлые Валар, сделать, ждешь разрешения своего повелителя? И давно ты пристоился у его ног в ожидании подачек с хозяйской руки? А уж сколь тебе интересно, если Майтимо попросит или прикажет перевести моих Верных под свою руку - ни я не скажу ничего против, ни они. Приказ есть приказ, а дисциплина, коей в твоей крепости никогда не наблюдалось, есть дисциплина. - Пятый подошел к брату, едва сдерживая ярость. Не близко, на расстояние пары метров.

- Кано, ты или потерял способность слышать, что тебе говорят, или последние мозги. Что же до твоих домыслов - то, во первых, не перевирай факты - приказ Майтимо прибыл к тебе до меня. Личный приказ, написанный его рукой. И что значит - в тайне? Тебя просили, в том числе Турко - и он просил не один раз!- передать гарнизон и крепость, коль скоро ты не в состоянии ими управлять и отвечать за свои действия. Ты даже до сих пор не вернул себе способности целителя! У тебя было 14 лет, чтобы привести гарнизон в боеготовность, а что сделал ты? Ничего. Твой гарнизон - сборище недисциплинированных истеричек. Если бы ты был в состоянии выставить реальный заслон, действительно мог организовать оборону крепости, то я бы здесь не сидел и этого разговора не было бы! И не надо говорить, что теперь ты все сделаешь! 14 лет было у тебя, 14 лет фактически мира и тишины, за которые ты не сделал ни-че-го. Ты готов сдать Врата на первой штурмовой волне и самое важное твое занятие сейчас - это с опасностью для своей жизни мотаться с любовными записочками?! А потом скрывать раны от целителей, рискуя оставить крепость без хоть никчемного, но командира?! - Куруфин выдохнул и говорил теперь спокойнее, подчеркнуто обезличенно, но порой прорывалось и некоторые слова он практически по слогам цедил сквозь зубы. Он предполагал, что Кано встанет и закусит удила, но что настолько потеряет разум, что станет не просто перечить не приказу Руссандола и доводам разума, но и презреть память отца он и представить не мог. Пятый тяжело посмотрел на Макалаурэ. Сады Ирмо, подумалось ему и мысль была тяжелой, как могильная плита, ах, если бы была возможность отправить тебя к Лориену. Если это все еще мой брат, а не подменыш Врага. На мгновение черты лица Куруфина исказил хищный оскал, но лишь на мгновение.

-Если ты так держишься за этот кусок земли, то после битвы ты получишь его обратно. Весь, как есть,- Куруфин подошел к Маглору почти вплотную. - Во время мира можешь блажить как тебе вздумается! Но ты не способен управиться даже с небольшим гарнизоном форта! И не надо говорить мне о гордости, Кано, хотя бы потому что ты попутал гордость и гордыню. И потакая ей ты готов положить 11 000 - просто вдумайся в это число, Макалаурэ, хоть на минуту представь, сколько жизней ты готов положить ради своей гордыни! И именно твоя гордыня, не гордость сына Феанаро, не дает тебе передать крепость. Причем тебя прошу не я, как когда-то просил Тьелко. Здесь, - Куруфин указал на стол Кано, где среди бумаг точно должно было лежать письмо Руссандола, - Приказ, не просьба, прошу тебя заметить и все-таки осознать. Приказ Майтимо о передаче Врат мне. Чтобы Врата не снесли с первого удара - а на них, а не на Аглон или куда либо еще пойдет первый удар и основная масса сил Врага. А после твоих художеств в орочьей деревне 14 лет назад Врата будут ровнять с землей, и всех, кому не посчастливится пережить штурм, вырежут. И, я хочу отметить, в этот раз у них будет достаточно времени, чтобы порезвиться вдоволь! Никто не отделается легкой смертью - а то, что было в вырезанном орками форте те же 14 лет назад - это быстрая и милосердная смерть по сравнению с тем, что ты, именно ты Кано, уготовил и продолжаешь готовить своим воинам. А ты не способен ни-че-го увидеть дальше своего носа и своей глупой гордыни. Ты ведешь себя не как командир, а как зеленый новобранец, который получив свой запас стрел и не умея попасть в цель, зажмет их, не давая возможности другим выполнить свой долг. Долг, который ты попутал с гордыней. И печешься ты только о том, чтобы у тебя твою любимую игрушку не отобрали, обиженку из себя строишь! И переча приказу Майтимо именно ты ставишь под сомнение его право старшего брата и вождя! И я уже сомневаюсь, что когда Майтимо попал в плен, ты отказался его отбивать не потому, что струсил!

- Финвэ - мой король. Был, есть и будет. Майтимо - мой брат. - Чётко, чеканя каждое слово, ответил менестрель, не отвечая на прочие оскорбительные и едкие слова Курво. А зачем? Это было бы уже сродни оправданию. А оправдываться Кано было не в чем совершенно. Он давно определил своё отношение ко всем родичам и менять его покуда не собирался. Тем более делать приятное брату, сказав то, что тот хочет услышать.
А дальше он просто слушал, наблюдая за действиями Курво и за тем, как изменяется выражение его лица. Слушал молча, а по лицу было не понять его мысли. К тому же в отличии от брата он так и не сдвинулся с места. Только руки на груди скрестил. Сам же сдерживал себя. Не ради Курво даже. Хотя... И ради него тоже. Пусть брат думает о нём что хочет, но вот действовать Кано умеет быстро. И это не всегда на пользу. А Курво слишком уж близко подошёл... Рискует однако. Ну да ладно.
Очень хотелось узнать, а что изменится, если Вратами будет управлять Курво. Можно подумать, удар по ним не нанесут. А если и Курво их не удержит, тогда что? Орки-то разбираться не станут, чьи там верные сейчас сражались. Им всё равно кого убивать будет. А если нет... Тогда манёвр вообще бесполезен, и под ударом окажется уже Аглон. Или любая другая крепость, если гарнизон Врат пойдёт не в Аглон. Так и так выходило скверно, и даже с допуском согласия на исполнение приказа, идея братьев менестрелю не нравилась.
По мере же того, как брат говорил, пальцы менестреля всё сильнее сжимались в кулаки, прихватывая ткань рукавов туники. Помогало держать себя в руках. И пожалуй только этим Макалаурэ выдал закипающую в душе ярость. А на последней фразе менестрель и вовсе прикрыл глаза и на какое-то время словно бы закаменел. Удар был из тех, что сложно отразить. Но к подобным ударам Кано уже привык за столько-то лет.
И всё-таки он ответил. Ответил также ровно и твёрдо, не отводя взгляда и не делая попыток уйти от ответа. Но не на слова Курво и не на последний его удар, и совсем не то, что Пятый хотел бы от него после всех своих слов услышать.
- Я всё сказал тебе, Куруфинвэ. Мне нечего добавить, и решение моё по-прежнему твёрдо. На сём я считаю этот разговор завершённым.
И если уж и возобновлять его, что всё равно случится вряд ли, то только лично с Майтимо. И не через переписку, а именно вот так же как сейчас.
Тот кто хорошо знал характер Макалаурэ, мог понять по тону голоса, по взгляду, по тому, как менестрель сейчас держался, что он впал в редкое для себя состояние холодной ярости. И теперь будет идти до конца просто хотя бы ради того, чтобы не сорваться.
Струсил? Он? Да если бы не братское "Кано, ты теперь старший, будь любезен быть им", он бы ещё в первые дни сорвался на Север. Пытался даже пару раз, перехватывали. И всё то же "Ты теперь старший". А потом вернулся Майтимо, и всё встало на свои места. Но брат умён, знает куда бить. Хотя... За столько лет Кано научился уже менее остро реагировать на подобные обвинения, хоть в душе вновь всё резко и остро сжималось. Видно брат забыл, что этот способ давно не действует. И не подействовал.
Хотелось развернуться и выйти из комнаты. Чтобы уж точно не продолжать этого разговора, чтобы не слушать дальше речи брата. Но выйти, да и вообще отойти от стены можно только если убрать со своего пути Куруфинвэ. Потому Кано и оставался стоять у стены, желая дождаться момента, когда брат отойдёт хотя бы на пару шагов. Ждал, но пока без особой на то надежды.

В первый момент Куруфину показалось, что он ослышался. Он не смог, да и не захотел скрыть растерянности в своем взгляде, и даже некоторого испуга. Да, он предполагал, что тьма довела его брата до безумия, но одно дело - мысли, а совсем другое - видеть и слышать подтверждение своих домыслов и страхов.

Осанвэ Келегорму:

Осанвэ Маэдросу:

Он пытливо всматривался в лицо Макалаурэ, пытаясь найти... Да он и сам не понимал, что ищет. Любую живую эмоцию, реакцию, действие отличное от поведения ледяной статуи. Что-то от того брата, которого он знал раньше. Живого, не похожего на глухой кусок камня, склонного прислушиваться к чужим словам и доводам разума. Смотрел, искал, а память подсовывала другой разговор, состоявшийся до этого, в другом месте, в другое время.

Воспоминания Куруфина:

Тряхнув головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, он резко шагнул вперед, обеими руками хватая брата за ворот. Встряхнул и прижал к стене.
- Макалаурэ, - говорил Куруфин тихо, подчеркнуто мягко. Так говорят с маленькими детьми и больными. - Дед уже много сотен лет как мертв. И если ты не помнишь, то и отец тоже. Ты заблудился в коридорах своей памяти, или безумие завладело тобой? Что с тобой стало, то ты скорее готов сгубить всех своих воинов, чем отдать мне Врата? Но, коль скоро тебе необходим Майтимо, он сюда приедет.

И не только он, подумалось Пятому. Уж Тьелко не усидит в Аглоне - в кои то веки не он, а его младший братец, влетел во что-то этакое. От Аглона до Врат - дня три-четыре, от Химринга - пять по хорошей погоде, или неделя, если погода испортится. По осени все возможно, но будем надеяться на лучшее. Что ж, придется Макалаурэ потерпеть. Куруфин не планировал занимать отдельные покои, хватит ему и того помещения, куда разместили его десяток. Уж со своими войнами он сможет разместиться, не впервой. Так что, остается только надеяться, что в вино или там в кашу в их котел никто не наплюет.

Курво похоже оторопел. Причём явственно так оторопел. Менестрель не понял сразу, чего это вдруг, но спрашивать не стал. Только, поймав на себе внимательный, изучающий взгляд Пятого, вопросительно посмотрел в ответ. Молчание затянулось на пару минут обоюдного разглядывания. Потом Атаринкэ начал действовать и удосужился-таки объяснить свою оторопь.
Вот только следующее действие и тон слов брата уже менестреля заставили растеряться. Вот теперь пожалуй в лице у него не было того холода и сдержанности. Скорее та самая растерянность и удивление, что появлялись на нём в моменты, когда братья неожиданно поступали совсем не так, как можно было от них ожидать, и Кано не сразу находился, как на это реагировать.
- Пусти. - Макалаурэ попытался убрать руки брата от ворота и таки отодвинуться от стены, слишком тесное общение с коей не входило в его планы от слова совсем. - Не бойся, я не безумен и памяти не потерял. Ты спросил, кто мой король, я тебе ответил. Дед умер, но от этого единственным для меня королём он быть не перестал. - Похоже брат действительно не понимал. И потому Кано всё-таки объяснил ему свою позицию по этому вопросу. Ему удалось высвободиться из хватки брата, и теперь он вновь отошёл на пару шагов в сторону, сохраняя некоторую дистанцию. - Со мной ничего не сделалось, Куруфинвэ. Мне просто не по нраву быть для вас не братом, но подчинённым, тем, кому отдают приказы через письма, а не говорят как с равным лично. Всю жизнь было так, почему теперь - иначе? - Он вновь коротко кивнул на стол, давая понять, что имеет в виду письмо. - Но вот с разговора с Майтимо и следовало начинать. Так что будем ждать.
Он бы и сам мог сейчас отправиться к Старшему. Да и напиши тот в письме не приказ, а хотя бы распоряжение прибыть в Химринг для разговора, поехал бы незамедлительно и без споров. И приедь Нельо лично, пусть даже сразу с Курво, разговор мог быть другим. Но сначала пришло это треклятое письмо, а потом приехал Курво и с порога поставил вопрос ребром. Вот и получил ответ в том же стиле. Ведь Кано и впрямь их равный, их брат. Они же об этом словно бы позабыли, уверовав в его безумие и затменный разум. Странно... Хотя сыну ли Феанаро удивляться странностям в поведении, отношении и поступках близких и родичей. Но для менестреля подобное было... мягко сказать неприятным сюрпризом.

Наверное, за весь разговор, Хуана можно было принять за некую крупную, но при этом - неприметную фигуру. Он молча наблюдал за происходящим, не шевелясь, не реагируя. Конечно, у него было своё мнение касательно происходящего, и первая ассоциация, которую вызывало поведение названного Кано у волкодава - щенячья возня. Потому что в той системе, в которой существовал пёс, думал он совсем не о том.
Мёртвые короли, призрачная гордыня и бессмысленная верность - это было совершенно не то, о чём надо было говорить в такой ситуации. Не то, о чём думать. Мёртвые двуногие не должны быть причиной тому, чтобы сдавать живых двуногих смерти в пасть. Кто от этого выиграет? Мертвецы? Живые? Сам названный Кано? Только тёмные выигрывают от этой глупой щенячьей позиции.
Хуан медленно и печально выдохнул. Он был готов вмешаться в любой момент, но названный Маглором, как всегда, лишь отмахался словами. Он не может держать оборону от собственного брата, о какой обороне крепости может идти речь?

Куруфин справился с собственными чувствами, взгляд стал тверже, растерянность ушла. Но ее заменила жалостливое отвращение, словно перед ним стоял не его старший и любимый брат, а незнакомец, от которого можно было ожидать любого, неважно, подлости или глупости. Захотелось вытереть руки, но он лишь брезгливо ими втряхнул.

- Значит, никакого другого короля ты знать не желаешь, да? Ни отца, ни Майтимо? Хорошо, пусть так. Ты хочешь, чтобы с тобой говорили, как с равным? С тобой говорили, ты не услышал. Тебе предлагали передать гарнизон, ты отказался. Твоя гордыня тебе важнее жизней собственных Верных, которыми ты готов расшвыриваться, но только не поступиться ею? И мейчас, на пороге битвы, ты, как и все мы, больше подчиненный, чем брат. Что ж, Майтимо едет, и его приказ ты услышишь изустно. Но так будь готов в тот же день освободить крепость. Твой гарнизон мне здесь не нужен. Им доукомплектуют Аглон, когда я уведу оттуда своих. Все то время, пока мы будем ждать братьев - а Тьелко тоже едет сюда, ему тоже будет что сказать, - я буду жить вместе со своими воинами. Не хочу стеснять тебя и занимать отдельные покои.

После этих слов Куруфин резко повернулся на каблуках и, кивнув Хуану, вышел из комнаты, на прощание от всей широты феа громыхнув дверью. Все внутри Пятого кипело от ледяной ярости. Он не понимал, отказывался понимать то, что говорил и делал Макалаурэ. И в мысли о безумии Кано Пятый лишь укрепился. Но что ж, теперь оставалось только ждать приезда братьев и сдерживать себя, чтобы не сорваться хоть бы и на собственный десяток - они уж ни в чем не виноваты.

На реакцию брата менестрель предпочёл попросту не реагировать. Или точнее сделать вид, что не отреагировал. К чему? На это ведь и расчет, чтобы посильнее задеть, раз уж сам Курво потерпел сегодня неудачу. Впрочем, задерживаться в комнате Кано также не стал, а направился в соседнюю комнату к ожидающим там итога разговора оруженосцам.
Слушали его пересказ молча и внимательно. Ланэ нахмурился, выражения же лица Риэра из-под повязки было толком не разобрать, но ясно было, что и он довольно-таки мрачен.
- Ну что я могу сказать. – Наконец нарушил молчание Ланэлир, внимательно смотря на феанариона. – У тебя теперь два варианта дальнейших действий есть – либо поговорить с Майтимо, таки добиться от него ответа, почему он так поступил и почему позволил Куруфинвэ начать всё дело самому, а после таки отдать им крепость на тех условиях, что потом, после войны, Пятый не забудет её вернуть тебе, если будет что возвращать. Либо продолжать стоять на своём, скорее всего рассорившись как со старшим, так и со средними, в итоге отстаивать крепость, а после, если удастся выжить, думать дальше, но на братьев уже не рассчитывать. – Высказавшись, оруженосец пристально вгляделся в глаза менестреля, ожидая от того ответа.
Макалаурэ молчал недолго. Сел в кресло напротив верных и ответил, смотря на обоих сразу.
- Да понял я это уже. – Он вздохнул и потёр переносицу. – Но вот так взять и согласиться, учитывая, что Нельо мне приказал. – Последнее слово он выделмл особенно сильно и с какой-то странной интонацией то ли злого ехидства, то ли болезненной горечи, то ли и того, и другого вместе. – Если бы он сказал это также как говорил обычно, я бы выполнил это распоряжение сразу и без споров. Но он приказал. В письме. И прислал сюда Курво, который приехал с таким настроем, что тут уже все в походной готовности во дворе выстроились и ждут только его прибытия. Ланэ, понимаешь, приказ от отца я бы вытерпел. Он по-другому и не поступал обычно. «Я сказал, да будет так». Но Майтимо… Я всегда думал, что братья для него не то же самое, что простые верные. А оказалось… - Менестрель мотнул головой, словно бы отгоняя ненужные мысли. – Вот теперь Майтимо приедет сюда. Не знаю уж, что ему там Атаринкэ наговорит о сегодняшнем разговоре, думаю ничего хорошего. Потому сейчас я на распутье. То ли и впрямь уступить им Врата и пусть творят что вздумается, лишь бы не порушили совсем с их-то любовью к военным преобразованиям. То ли продолжать упираться и «убедить» братьев в своём безумии. – Кано усмехнулся и вновь покачал головой. Но если второе, то я даже не знаю, чем оно в итоге обернётся. Ибо для братьев я и так сейчас… хм… не в лучшем свете выгляжу. Ну а если первое… Не убедит ли их это в моей слабости и неспособности отстаивать позиции. И не продолжат ли они гнуть эту линию и после войны, когда надо будет всё возвращать на места. Потому я и на распутье. И ни с кем из них посоветоваться не могу. Ибо бесполезно.
- Мне кажется, если старший всё ещё дорожит тобой как раньше, то в итоге всё вернётся на места.
- Но судя по последним событиям, что-то пошло не так. – Задумчиво подал голос до того молчавший Риэр.
- Пошло. – Кивнул Ланэ, соглашаясь с ним. – Потому и рискованно выбирать первый вариант. Рисковано, но похоже, что он всё-таки более верен чем второй.
- Если окажется так, что братьев я не устрою всё равно, даже согласившись, то это будет ответом на мои мысли по поводу того, а нужен ли я им вообще. – Как-то невесело произнёс менестрель, переводя взгляд на окно комнаты.
- Ты хочешь рискнуть? – Ланэ испытующе посмотрел на Кано, будто проверяя, действительно ли тот собирается уступить братьям или пока что только сомневается и раздумывает над этим.
- А у меня есть выбор? – Раздражённо ответил Макалаурэ.
- Выбор есть всегда. Разве что он бывает правильным и неправильным. – Не смутившись даже ответил оруженосец так, будто по книге читал.
- Угу… - Кано вновь вздохнул. – Но да, лучше уж первое. По крайней мере в итоге судьба отыграется только на мне, а не на всём Белерианде разом и на Первом Доме в особенности. Но… - Он сделал паузу, сжав зубы и на несколько мгновений прикрыв глаза, чтобы не показать друзьям вновь поднявшихся в душе эмоций. – Только после разговора с Майтимо. Иначе смысла у сегодняшнего «обмена любезностями» не было никакого.
Он всё же сделал выбор. Решил уступить позиции и таки согласиться с братьями. Ибо судя по всему откажись он в разговоре со старшим, и останется совершенно один. А он прекрасно понимал, что крепость в таком случае долго не удержит. И тогда будет плохо всем, ибо Врата – всё-таки один из важных стратегически оборонительных участков. При падении Врат убьют скорее всего и командира. Но это ладно. Вот остальным братьям тогда будет непросто, если не сказать хуже. Ну а в первом варианте… Ну подумаешь окажется в итоге совсем не у дел и один. Так зато у остальных будет возможность избежать всего того, что может принести проигрыш и потеря Врат. Но согласится он только глядя в глаза старшему и зная причины такого его поступка. Просто потому, что иначе никак. Иначе всё доверие к Нельо как к старшему брату, единственному пожалуй по-настоящему близкому из всех, пропадёт. Нет, если тот всё-таки прикажет, уже в глаза, то Макалаурэ подчинится. Но… Это будет конец всему.
- Пока же сохраняем видимость прежней позиции. Нельзя давать Курво понять, что они считай своего добились. Риэр, ты остаёшься при мне. Ланэ, ты будешь следить за тем, чтобы в гарнизоне всё было тихо и спокойно. Ни волнений, ни тем более нападков на аглонцев не допускать. Курво – мой брат, а эльфы, прибывшие с ним – его верные. Ясно? – Говорил Кано негромко, но твёрдо.
Оба верных синхронно кивнули. Ланэ усмехнулся, а после спросил.
- А если они задираться начнут?
- Не начнут. Не забывай, чьи это верные. Ну а если начнут, не обращайте внимания. И тогда как начнут так и перестанут. К тому же ждать всего около недели, не так уж много. Так что думаю за это время мир и порядок сохранить можно.
Ланэ отвечать не стал. Только согласно наклонил голову, показывая, что всё понял и постарается проследить за тем, чтобы всё было выполнено точно и без огрехов. После первым покинул комнату, отправившись к воинам передавать распоряжение лорда.
- А мы что делать будем? – Спросил Риэр, когда старший оруженосец покинул комнату.
- А мы будем ждать. – Неопределённо ответил Кано, вновь посмотрев в окно. – И я надеюсь, очень надеюсь, что эта неделя будет не последней неделей жизни в этой крепости. – Он грустно улыбнулся.
Риэр в удивлении приподнял брови.
- Ибо мы или погибнем на этой войне, или не до крепости будет. Ну или всё-таки вернёмся сюда. – Закончил мысль Макалаурэ. – Продолжай кстати готовиться. Мы с тобой хоть и без чар, а всё равно что-то сделать сможем.
- Хорошо бы. – Отозвался бывший воин, а ныне начинающий лекарь.
На этом разговор был окончен. И оставалось только ждать прибытия во Врата старшего феанариона и надеяться на то, что за это время ничего не случится.

Хуан смерил названного Маглором странным взглядом. Пожалуй, в нём было больше отстранённой жалости, чем отвращения. Так жалко того, кто в одночасье стал чужим и неприятным. Так жаль того разочарования, что испытал, когда знакомый двуногий вдруг стал совершенно незнакомым, чужим и неприятным. Он больше не хотел бежать, не жалея лап, слать осанве хозяину, истово лаять, в попытках спасти этого двуногого, кого все звали Кано.
Спасать было уже некого.
Тяжело вздохнув, Хуан медленно встал и, не бросив в сторону брата хозяина даже взгляда, вышел из комнаты вслед за названным Куруфином.
Маглор выпал из картины мира Хуана, и ему надо было бы изрядно попотеть, чтобы туда вернуться.

Вот уж не думал Майтимо, что так скоро вернётся в крепость Второго, что вообще придётся выступать в сторону Врат в ближайшее время. Оставленный позади Химринг не пропадёт, ничего за краткое время отсутствия Лорда в крепости не случится - это феаноринг знал наверняка, но всё-таки не горел особым желанием покидать свои земли, как не стремился вмешиваться в спор между братьями. Однако, вполне осознавал: в этот раз одним посланием не обойтись, вон как Кано среагировал на письмо, раз старшему прилетело осанвэ с просьбой приехать самолично. А спор такого масштаба касается всего Дома.
Во Вратах их ждали.
Немногочисленный отряд встречали молча, без лишнего церемониала и - уж если говорить об ассоциациях - не как союзников, долгие годы живущих по соседству с Вратами Маглора. Майтимо периферийным зрением отметил настроения верных и, не придавая этому большого значения, отвлёкся на собственные мысли - о предстоящей встрече с братьями, о тоне, в котором пойдёт разговор. И о том, что у него совершенно нет желания пересказывать Песнопевцу всё то, что уже, по мнению старшего, озвучил Куруфинвэ.
Внутренний двор принципиально ничем не изменился с прежних посещений Майтимо, разве что приехавшие с Пятым верные разбавили привычное для Врат население, добавив некоторое оживление неспешному току жизни в крепости Песнопевца; верные Лордов Первого Дома словно бы подражали тем, кому принесли клятвы, перенимая вместе со словами и толику характера феанорингов.
Встречающего, а встречал старшего и его отряд именно Куруфин, Нэльяфинвэ заприметил сразу же и подошёл к нему после того, как спешился и передал поводья одному из верных.
- Здравствуй, брат. В каком расположении духа пребывает Канафинвэ? - припомнить момент, чтобы Кано категорически отказывался мириться с приказами, Майтимо не мог и не представлял форму, в которой Лорд Врат высказал своё несогласие. Оттого желал заранее знать, с чем придётся столкнуться - не достоверно, так хотя бы в лаконичном пересказе Курво.

Когда Тинмир доложил, что отряд Майтимо приближается к Вратам, Пятый сбросил некоторую сонную одурь, образовавшуюся за время вынужденного бездействия и, набросив куртку - все-таки, на улице было прохладно, вышел из комнаты, в которой разместили его верных и в которой он фактически провалялся все это время. Не то, чтобы в полном бездействии, нет. Но и развлечений особых не было. Он строго настрого запретил своим верным демонстрировать хоть небольшую толику тех чувств, что у них могли вызвать воины Врат и не реагировать на провокации, если те будут.
На плац он вышел как раз вовремя - отряд старшего въезжал в крепость. Наконец-то! Пятый вздохнул полной грудью. Сегодня, сейчас все решится. Он уже устал ждать, устал перечитывать планы и списки необходимого, даже очень долгое и обстоятельное письмо гномам было написано. И вот Нэльо приехал!
Дождавшись, когда Майтимо спешится и подойдет, Куруфин приложил руку к сердцу и приветственно склонил голову.

- Приветствую тебя, брат. Кано довольно резко отреагировал на твой приказ и отказался подчиниться бумаге, требуя личного разговора. Кажется, он обиделся на то, что ты изначально не сообщил ему о передаче Врат лично. Как мне показалось, он плохо понимает, что происходит на самом деле и не слышит моих слов. Может, к твоим он будет не столь глух. Пойдем, насколько я помню, Макалаурэ был в своих покоях.

Хуан предпочёл расположиться вместе с Куруфином. Лишь иногда он выходил на обход крепости, ловя на себе внимательные взгляды. Он - пёс, а не чей-то Верный, к нему, кажется, отношение было несколько иное. Возможно, его помнили и по деревушке, где он довольно однозначно выступал не на их стороне (и то, что это могло несколько подкосить отношение к нему, Хуан подозревал). В крепости царило ватное бездействие. У хозяина не так, его стая всегда жила, а не спала. Сон во Вратах, да и вообще, в крепости - плохая примета. Зверь, на которого идёт охота, не должен спать: он должен таиться, экономить силы, быть готовым к схватке. Но не спать. Было жаль, что глава этой крепости этого не понимал - гордыня и трусость застилали глаза. Сейчас всё подходило к тому моменту, когда всё должно быть предельно просто: приказ - повиновение, атака - защита, свои - враги. Все эти усложнения, что почему приказ был дан не в приятной одной из сторон форме, почему его лично не упрашивают, а он милостиво соглашается.
Въехавших двуногих от названного Майтимо, Хуан увидел по дороге обратно. Со степенного шага, он перешёл на не менее степенную рысь, и подошёл к ним одновременно с названным Куруфином. Там он остановился и приветственно склонил голову.

- Хуан, - учтиво кивнув псу, Майтимо согласился с братом на счёт того, что тянуть не стоит.
Дорогу до комнат Макалаурэ он помнил, проводники не требовались, а потому пропускать Куруфина вперёд старший не стал, посчитав что не важно, кто именно зайдёт к Кано первым - говорить всё равно придётся всем вместе.
Уже по дороге, не доходя до покоев Второго буквально пару шагов, Нэльо обернулся к брату.
- Врата так или иначе перейдут другому владельцу, а у тебя появится много работы. Постарайся помнить об этом при разговоре с Макалаурэ.
Сказав это, Майтимо подошёл к дверям, что ведут в покои Лорда Врат, постучал пару раз приличия ради и, выждав немного, толкнул створу.
- Здравствуй, Канафинвэ. Ты хотел видеть меня - вот он я, - ни тон, ни построение фраз не сулили ничего хорошего тому, кому предназначались. На пороге войны Майтимо предпочёл бы заняться по-настоящему важными и требующими его присутствия делами, а не потаканием младшим братьям в их желании видеть главу Первого Дома воочию.

Куруфин учтиво кивнул присоединившемуся к ним псу. Что и говорить, за последние дни он привык к соседству пса больше, чем за все время жизни в Аглоне. И, возможно, даже стал лучше понимать - хотя здесь сказать наверняка не выйдет. Но мерно вздымающийся рядом собачий бок успокаивал лучше вина, и даже лучше гномьей самогонки. Было в нем что-то такое стабильное, дающее уверенность в том, что все получится, или же, в крайнем случае, просто наладится.
И следуя за старшим братом Пятый решил, что неважно, как поведет себя Кано. Главное - Врата, главное сделать из них нормально обороняемую крепость, а из верных Макалаурэ - нормальную армию. Хоть и мало времени осталось, а поза Кано отнимает и эти ценные крохи... Но ничего, сцепим зубы и попросим братца. Он ведь этого же хотел, нет? Чтобы с ним, как с братом, а не как с подчиненным. Хорррошо, пусть, пусть подавится - но и на хорошее отношение после войны, буде они оба останутся живы, пусть не рассчитывает.
Под эти невеселые мысли Куруфин и не заметил, как они дошли до покоев Макалаурэ.

За некоторое время до того, как старший феанарион въехал в ворота крепости, менестрель, уже решивший итог предстоящего разговора, отдал несколько распоряжений и наблюдал, как воины выполняют их в ожидании окончательной команды. Но вот движение во дворе на некоторое время замерло, что ознаменовало приезд Майтимо и скорое начало того, так ожидаемого разговора. Стоило лордам скрыться в входных дверях, как оживление во дворе возобновилось с новой силой. Подготовка подходила к концу, а значит скоро все будут готовы.
Дверь открылась, и в комнату вошёл Старший. Макалаурэ отвернулся от окна и шагнул ему навстречу, прямо и уверенно взглянув в глаза.
- Здравствуй, Нельо. Спасибо, что приехал. - "Ибо я привык слышать твою волю от тебя самого, а не читать на пергаменте или слышать от Куруфинвэ" - говорил взгляд, направленный прямо в глаза брату и не видный никому другому. Вслух этого менестрель не сказал, подумав, что если Майтимо не разучился ещё понимать его за все эти годы, то поймёт и без слов, а Пятому слышать это совсем не обязательно.
- Сначала я хотел говорить с тобой об одном деле, которое ныне по твоему распоряжению затрагивает ещё и Курво, и с которым он и приехал сюда. Но потом, помимо этого дела, я подумал о том, что мне стоит сказать тебе ещё кое о чём, а именно о своих измышлениях касательно грядушей атаки Севера. Натолкнули меня на эти измышления слова Курво о том, что орки запомнили произошедшее в той деревне и, если тут останутся мои верные, вырежут всех. С одной стороны атака на Врата так и так состоится, будь тут хоть мои верные, хоть чьи. А с другой, меня беспокоит вероятность, что та крепость, куда перейдут воины Врат, а как вы решили, Аглон, тоже будет подвержена угрозе нападения с целью устроить резню. Ибо переход войска из одной крепости в другую от врага всяко не укроется. К тому же, Нельо, оркам может в том случае понадобиться моя жизнь, как главного зачинщика того случая. Я не уверен совершенно, что эта версия верна хоть на сколько-нибудь. Но сказать об этом посчитал нужным именно тебе, чтобы ты не исключал и её из списка вероятностей. - Кано ненадолго примолк, переводя дух и продолжая смотреть на брата. Он чувствовал его настроение и понимал, что причиной служит отказ выполнять приказ, присланный в письме. Но он по-прежнему готов был отстаивать своё мнение о том, что подобные распоряжения, как и раньше, готов выполнить лишь после личного разговора. Понимал он и недовольство старшего по поводу потраченного времени. Ну так сам тоже ведь хорош, мог ведь сразу призвать к себе либо хоть осанвэ послать, даже после этого менестрель подчинился бы. Нет же, пришло письмо, а следом приехал Курво. Умно конечно, да только... Только это словно как с простым командиром форта, которому и письменного приказа довольно, чтобы подчиниться. Вот только тут всё не так. Кано за все годы жизни привык считать Майтимо старшим братом, а не командиром. Братом, которого нужно слушаться и выполнять его распоряжения, но только когда и он относится к каждому одинаково, а не так, что с одним договаривается лично, обсуждая всё и сразу, а другому приказывает. - А теперь вернусь к тому, что в действительности стало причиной этой нашей встречи. - Вновь заговорил Макалаурэ, будто и не было только что этой минутной паузы. - До недавнего времени мне казалось, что ты, Нельо, ко всем нам, своим братьям, относишься одинаково и именно как к братьям. Твоё же письмо дало мне повод усомниться. И сомнения эти укрепились после слов Куруфинвэ о том, что письмо это - твой прямой приказ, который я обязан выполнить. Это так? Это действительно приказ верному, но не распоряжение старшего брата младшему? - И он замер, вопросительно смотря на брата и ожидая от того ответа. И надеясь, что Майтимо хотя бы сейчас поймёт, что же всё-таки главным образом заставило Макалаурэ ответить Курво отказом и вообще затеять весь этот нынешний разговор, которого, если б было всё по уму, не случилось бы, а братец бы уже вовсю перестраивал Врата по своему разумению.
"Или я вновь провинился перед тобой, брат мой, что теперь ты не считаешь меня достойным быть тебе братом и быть равным." - Вновь, в который уже раз за эти дни, промелькнула в голове у Кано тревожная мысль. - "Или же ты всё ещё не простил, и все эти годы я сам себя обманывал, думая, что прощён тобою, а теперь ты напомнил мне, что не простил, а я для тебя значу не больше любого из верных или фигур на доске, которые в любой нужный момент можно убрать в сторону и заменить другими." Но этого он Старшему не скажет. Это и так в итоге станет ясно. А может и не станет. В любом случае ответ брата на вопросы сейчас куда важнее. Важнее на данный момент. Точнее с того момента, как пришло то письмо.

Возможно удивительно, но Майтимо и в самом деле понимал, почему, не понимал только - как. Как Второй Лорд Первого Дома, господин Врат - немаловажной опоры в предстоящей войне, - как он мог забыть о Доме, нолдор, обо всех - ради обид, ради себя самого?! Вот что отчётливо читалось в стального цвета глазах - ответом на упрёк о непонимании.
Сказать, что Нэльяфинвэ оказался разочарован (после их последнего разговора! - после того, как он начал верить, что все осложнения позади) - значило не сказать ничего. Он был в тихой, но хорошо читаемом бешенстве.
- Макалаурэ Канафинвэ Феанарион, скажи мне, когда твоя мудрость выродилась в мелочность? Ты забываешь, что за тобой - народ, народ которым ты, в своём желании детского упрямства, постыдного Лорду Первого Дома, готов пожертвовать! - голос звенел, тронь старшего сейчас и отрекошетит так, что мало не покажется. - Ты якобы заботишься об Аглоне, но не поясняешь, откуда Враг проведает о наших действиях. Кто ему донесёт - я? Куруфин? Или, быть может, в твоих словах вся вера в нолдор и в их командиров? - сделав шаг вперёд, Майтимо остановился у стола, впритык к нему, всё также неотрывно смотря на того, с кем приехал говорить. - У тебя сутки, Макалаурэ, и через двадцать четыре часа ты и твои эльдар должны быть готовы к тому, чтобы дальше следовать согласно указанию, данному мною, главой Первого Дома. Любое неповиновение станет расцениваться мной как отречение от семьи и предательство.
Если днём ранее, да что там днём - часом! - он ещё лелеял надежду на ошибку братьев о состоянии Кано и его неспособности встретить армию Севера, то теперь видел это и сам. И то что он видел радовало его подобно сошедшей на голову снежной лавине: столько же приятного.
Куруфин, ставший свидетелем короткого разговора между двумя старшими братьями, мог ликовать - теперь Врата совершенно точно перейдут к нему.

Куруфин не стремился поучаствовать в разговоре старших братьев, а скорее изображал мебель. Прислонившись к стене сбоку от входа, и скрестив руки на груди он наблюдал и ждал итогов. Макалаурэ решил высокомерно обидевшись проигнорировать присутствие Пятого в комнате и не удостоить его даже приветствием? Зато подчеркнуто говорить о нем, как о ком-то, кто не присутствует здесь и сейчас Кано явно счел не просто возможным, но и уместным. Что ж, запомним... Не то, чтобы Курво решил при первой же удобной возможности припомнить старшему братцу подобное отношение - нет, зачем? Это и мелочно, да и времени на это нет. Но некоей части расположения и доброй воли со стороны Пятого Макалаурэ лишился. Такое поведение было, мягко говоря, очень неприятно. И непонятно, чего хочет добиться этим Кано - ссоры?! Здесь и сейчас?! Нашел удачное время, нечего сказать.

Замечание же Второго о том, что орки прознают о перемещении войск... От кого, интересно? Разведка Кано настолько блох не ловит, что способна пропустить орочьи патрули до самых стен Врат и дальше?! Или же он и вправду уверен, что предателя стоит искать среди своих? Куруфин нахмурился. В этом чувствовался некий намек в его сторону, но то ли настолько тонкий, то ли настолько глупый и в лоб, что Пятый пока не решил, обращать ли на него персональное внимание, или же пока проигнорировать. В любом случае, стоило дождаться ответа Кано.

Макалаурэ слушал молча. Смотрел прямо, не отводя взгляда, смотрел на старшего. И не отвечал на его слова. Наверное можно было бы. Можно было найти ответы, продолжить упрямо стоять на своём, не обращая внимания на то, что там о нём думают братья, коли Майтимо сейчас вот так говорит. Но он молчал. Потому что всё дело было как раз в том, что говорил сейчас именно старший. Значит и он тоже... Видимо. И сейчас опускаются руки, и становится как-то почти безразлично, что дальше будет.
Да, это действительно был именно приказ. Вот так. И к чему тогда было говорить всё то, что было сказано до этого? Зачем было тянуть, если можно было и без этого подтвердить приказ. И зачем в конце концов было говорить о главенстве рода, если в данной ситуации это всё равно что лорд для своих верных. Только и разницы, что глава Дома и рода, в котором не несколько тысяч эльфов, а всего восемь, считая этого самого главу. Кано пристально на несколько долгих мгновений взглянул в глаза Майтимо. Потом коротко кивнул.
- Ясно. Будет выполнено. - Короткий, чёткий и спокойный ответ. Словно именно этого он и ожидал. Ни по тону, ни по выражению лица нельзя было понять, что на самом-то деле ждал он совсем противоположного. Ну да ладно, кому это надо. Теперь никто об этом не узнает. Ни к чему.
В общем-то угроза не имела значения. И не из-за неё менестрель подчинился. Ибо подчинился бы он в любом случае. Вот только сейчас он услышал лишнее подтверждение своим размышлениям на эту тему и своим тревогам по этому поводу. А сейчас оставалось только собственно приступить к выполнению приказа. И только на краткий миг промелькнула спокойная и какая-то отстранённая мысль - "А если бы я всё-таки ослушался твоего приказа, что бы ты сделал? Убил бы на месте или подождал бы, чтоб за тебя это сделали орки?" Но он промолчал, не спросил и мысль эту постарался отогнать подальше. Потому, что уже всё равно стало. Наверное теперь действительно остаётся лишь подчиняться. Потому что глупо после такого вот ясного ответа надеяться хоть на что-то. Впрочем, Майтимо никогда не узнать о том, что сейчас думал Кано. Не скажет. И не покажет никак. Ни к чему. Всё решено и всё сказано. Назад ходу нет. В общем как и всегда до этого.

... Доподлинно неизвестно, ждали ли во Вратах делегацию из Аглона, но тем не менее, делегация прибыла. И выглядела мягко говоря, эпически- ну то есть так, будто все эти четыре десятка всадников очень-очень сюда спешили, по дороге старательно пробуя на глубину самые обильные глиноземом канавы. Дорога, которая таки заняла расчетные пять дней (вместо желаемых четырех с половиной и комфортных шести), выдалась тяжелой, и в должной степени способствовала очень своеобразному настроению. Всем хотелось в крепость, уже все равно зачем. Очень грязные эльдар целеустремленно двигались к воротам. Очень.
Третий тяжело вздохнул, "наслаждаясь" ощущениями от отсыревшего плаща, и когда до крепости оставалось минут пятнадцать ходу, послал осанвэ Куруфину.

осанвэ Куруфину:

Вот если сейчас их завернут от порога, будет очень забавно. Но нет, вроде бы впускают. Далее замотанные верные Келегорма были представлены относительно сами себе, с ненавязчивой рекомендацией осесть возле верных Куруфина, на случай... Да-да, именно "если что". Сам же Третий решительно направился к месту собрания братьев. Так он там и появился, что называется, с дороги. И это " с дороги" было заметно невооруженным глазом.
- Дня доброго.
Поприветствовал он родичей, попутно оценивая напряженную обстановку в комнате. Да уж, добрым днем тут не пахло, но делать выводы было рано. Не хватало контекста, причем контекста деталей, эмоциональных мелких реакций... И до поры, пока лично он для себя картину не составит, Охотник активного участия в событиях принимать не будет. Если конечно, не случится "если что", в любом его виде.

Хуан, пройдя за остальными, сел рядом с названным Куруфином. Маглора он не слушал, а если и смотрел - то как-то сквозь. Только уравновешенный нрав помешал тогда Хуану воспользоваться одним из трёх правом заговорить. И рассказать всё, что он об это думает.
Жаль только, что невольно приходилось вслушиваться, и от этого картина представлялась более, чем печальной: названный Кано был настолько неспособен к военным действиям, насколько неспособен куст ежевики. Хотя нет, куст ежевики более боеспособен, как минимум потому что вторжение на его территорию дорого стоит - плотные ветви и колючки вынуждают побороться. Нет, Маглор и его крепости были скорее сродни черничнику - врывайся и резвись, сколько влезет. Жаль только, что он сам этого не осознаёт. Да ещё и хватает смелости звать старшего брата, чтобы тот его лично просил.
На войне не бывает просьб от старших. Только приказы. Это не значило, что отношение стало хуже, это значило, что настали тяжёлые времена. Впрочем, Хуан был уверен, что теперь-то отношение точно резко ухудшилось: подобного рода капризы были ошеломляюще неуместны. И отвратительны.
Хуан собрался было ложиться, как до него донёсся знакомый и до боли родной запах. Пёс медленно поднялся на все четыре лапы и повернулся к двери. Чтобы как раз поприветствовать ввалившегося хозяина.
- Гав, - отозвался Хуан.

Вот это вот "будет выполнено" Нельо не понравилось ровно столько же, сколько и отголосок неодобрения во взгляде Второго. Ощущение враждебности (кто бы подумал, что можно испытать подобное к одной из крепостей Первого Дома, в кабинете родного брата), недоверия жалило зимним холодом, казалось, стоит только выдохнуть и увидишь облако пара - так ирреально и непривычно звучала атмосфера внутри стен твердыни.
Из чуждого опасного состояния вывел лай Хуана, за что старший был ему крайне благодарен. Появление Охотника на пороге вызвало массу вопросов, которые стоило оставить на потом. По внешнему виду нового участника сцены и так было ясно, что наверх он поднялся в буквальном смысле сразу с коня, но добраться от Аглона до Маглоровых Врат в один момент невозможно, возьми даже самого быстроногого коня во всём Белерианде. Это могло означать только одно - Турко пригласили заранее. Не стоило и гадать, кто был столь осмотрителен и дальновиден.
- Приветствую тебя, брат, - встав вполоборота, так, чтобы видеть по возможности всех находящихся в помещении, Нельо коротко кивнул и перевёл взгляд с Турко на Курво, как бы спрашивая того: "зачем?". Вместо того, чтобы разъезжать по северным крепостям Первого Дома, лучше бы занялись подготовкой и укреплением границ. Не то чтобы Майтимо не верил в способности братьев, но отчётливо понимал цену времени.
- Поспеши, - это уже Канафинвэ.
Невообразимая тяжесть навалилась на плечи, точно он работал не покладая рук не один день кряду и только теперь осознал всю тяжесть той работы и необходимость отдыха. К сожалению, отдых не предвиделся.
Разговор окончен.
Точнее, первая его часть позади.

Осанвэ от Турко было и долгожданным и неожиданным одновременно. И, главное, что ему ответить? Что Кано настолько спятил, что выставил Майтимо те же нелепые претензий, что до этого и ему?

Осанвэ Келегорму:

Но тут диалог продолжился. И Кано все-таки сдал назад. Хотелось бы верить, что их второй брат понял, в чем была его ошибка. Тем лучше будет для него и тех, кто может оказаться под его рукой в дальнейшем. Не сейчас, но позже. Хотелось бы верить...
Куруфин тихо и почти незаметно выдохнул сквозь зубы. Все-таки напряжение было нешуточным и все могло сорваться в последний момент. Но теперь, теперь... Наконец-то Врата его! Все было не напрасно! Вся подготовка, рассчеты, все усилия - не напрасны! Внутри все ликовало, но внешне Пятый изо всех сил старался оставаться спокойным. Но и удержаться, чтобы тут же отправить осанвэ командиру своего гарнизона.

Осанвэ командиру:

Вошедшему Турко Пятый кивнул и улыбнулся искренне и с некоторым облегчением. На вопросительный взгляд Нельо лишь кивнул в сторону Макалаурэ и неопределенно дернул плечом. Третий решил приехать, словно Курво мог ему помешать в данной ситуации, когда непонятно, в своем ли уме Кано и не решит ли менестрель повести себя странно. Вдруг с оружием кидаться начнет, тут уже ничего предсказать нельзя.

Возникшую вдруг в комнате атмосферу словно хрупкий ледок разбило появление в комнате Турко. Мало того, что неожиданное, так ещё и вид Охотника ясно так говорил о том, что дорога до Врат для него была явно так непростой. Менестрелю даже интересно стало, где брат умудрился заполучить этакий вид в смысле на которой дороге, и если на той, по которой будет идти гарнизон, пройдёт ли он там или застрянкт где-нибудь в середине. Вот будет ситуация, если нолдор придётся возвращаться на исходную и ждать, пока путь наладится.
- Здравствуй, Тьелкормо. - Спокойно. - Который отрезок пути был столь неблагоприятен и каков он сейчас? - Всё-таки спросил, решив уточнить заранее. Ни в голосе, ни во взгляде не осталось ничего того, что можно было заметить там пару минут назад. Только деловая сосредоточенность. Макалаурэ вновь переключился на тему предстоящего перехода, оставив прежние мысли на потом, на то время, когда можно будет к ним вернуться. Коротко оглянулся на Майтимо. Кивнул. Но с места пока не двинулся, ожидая ответа Охотника, чтобы если нужно, скорректировать дальнейшие действия свои с своих верных.

На вопросительный взгляд старшего из всех сыновей Феанаро Третий ответил молча. То есть этак чуть заметно пожал плечами, обозначая краем губ что то, напоминающее как следует сдержанную, но легкомысленную улыбку. Дескать, вот так вот получилось, даже не знаю как оно вышло. Впрочем, легкомысленность была именно позой и хорошей миной при непонятной игре. Далее он быстро прошествовал по комнате к Хуану (по дороге теряя с сапогов и низа плаща куски глинозема, не много, но факт был) и принялся чесать хуаново ухо с таим видом, словно для этого сюда и прибыл. И словно напряженной атмосферы, да такой что хоть ведрами вычерпывай, в комнате и не было вовсе. Как будто все нормально, совершенно дружеская встреча братьев, одна из многих, которые бывали до того.

осанвэ Куруфину:

Осанвэ, отправленное Пятому, пахло дождем и отсыревшей землей, а еще усталостью, мокрым железом и дистанцией "Это не мое дело, я не буду в это лезть, я не буду это решать.". Закончив почес Хуана - дело важное и нужное в любой непонятной ситуации - Третий отошел к стене (стихийным образом- неподалеку от Куруфина, в силу привычки скорее всего), привалился к ней плечом и принялся стаскивать порядком отсыревшие, чтоб не сказать мокрые, перчатки. Сырая кожа стаскивалась с трудом, противно прилипая.

- А, южный тракт. Его развезло так что мало не покажется. Но пройти можно без особых проблем, несли не очень гнать, и если не очень печалиться о комфорте.
Ответил он на вопрос Кано, с тем легким оттенком жизнерадостности, с которым и всегда отмечал неустроенность мира вокруг. Ну да, глины сырой чуть не по уши, но кого оно когда останавливало, верно? Вот этот вот посыл и читался в словах о проблемах проходимости трактов по осени.

Кажется, опять не в курсе оказались только те из феанорингов, кто жил или дальше, или был не заинтересован во Вратах. Или то и другое вместе.
Как бы то ни было, оставаться в гостях дольше необходимого смысла немного. Нет, Майтимо не собирался прямо так сразу покидать Врата, не давая передышки ни себе, ни своим верным, но и засиживаться не станет, выдвинется в обратный путь с эльдар Врат, а на середине пути двинется к себе, в Химринг.
Основной этап - он же цель поездки - закрыт, ответы, пускай и бессловесные, получены; Нельо оставалось разве что дополнить.
- Нет необходимости стягивать всё население Врат в Аглон: те, кому война не по духу, а я уверен, в гарнизоне Врат найдутся такие, могут направиться на юг, в земли Амбаруссат - тот край безопасен, - "Пока что", - не озвученное дополнение остаётся витать в воздухе, прямо как пауза между предложениями. - В Аглоне нужны те, кто готов доукомплектовать гарнизон: воины, целители.
Интересно, Кано понимает, что у него такой же выбор? Что он не обязан переходить в Аглон и участвовать в войне, а волен отправиться с мирным населением Врат и по возможности привести мысли в относительный порядок? Именно этот вопрос отчётливо читается во взгляде старшего, когда он смотрит на Песнопевца.
- Турко, скольких готовы принять западные крепости? - Майтимо не оборачивается к Охотнику, когда задаёт вопрос, продолжает наблюдать за Канафинвэ, точно мнит уловить в его поведении разгадку или ответ.

Пятый чуть сменил позицию, как бы невзначай качнувшись в сторону Турко, переступил - и оказался рядом. Близко как раз настолько, чтобы незаметно и несильно ткнуть кулаком в бок, скорее намечая движение, чем действительно пихаясь. Он был очень рад видеть Третьего, особенно здесь и сейчас. Как ни крути, а без него решение об разделении гарнизона Врат было бы слишком скоропалительным, ведь именно Тьелко предстоит командовать этими бойцами.

Осанвэ Келегорму:

Осанвэ несло почти не скрытое ликование и в то же время поддержку, радость от встречи, веру в то, что вместе они справятся. Извинение, что ему не удастся сразу отдохнуть, а приходится влезать во все эти дела. Да, то, что происходило до приезда Турко не было его делом, ведь все это изначально было задумкой Пятого. Но сейчас - уже совсем другое, следующий виток. И тут уже имело вес слова Третьего, потому что именно ему предстояло удерживать Аглон.
Макалаурэ все еще игнорировал Куруфина, но стало настолько неважным, что было почти безразлично. Обижается? Плевать, главное, чтобы не мешался. И его мирные верные в Аглоне тоже не нужны. Пускай уходят всей толпой на Амон Эреб. То-то близнецы рады будут! Недолго, правда, им предстоит испытывать это светлое чувство, но да ладно. Может быть, среди мирного быта Кано наконец-то разберется в себе и поймет, в чем был неправ. Осознает свои ошибки. Все-таки целитель на войне никогда лишним не бывает.

- Ну будем надеяться, что войско там пройдёт именно что без проблем.
Всё-таки войско в несколько тысяч это не отряд в несколько десятков. Плюс там не только кавалерия, но и пехота, которая ту дорогу превратит в нечто ещё менее проходимое чем было до них. Но если Турко сказал, что пройти можно, значит пройдут все. Жаловаться не станут, кто сказал, что легко будет. Ну подумаешь, придут в Аглон и устроят генеральную стирку и приведение вооружения и доспехов в порядок, эка беда. Главное пройти, а мелкие неудобства и последствия перехода - мелочи жизни.
После уточнения Старшего Кано удивлённо и в какой-то степени поражённо глянул на него. Странно, но почему-то ему в этих словах почудился не только тот смысл, что был явно виден. Вот это-то и удивило. Он совершенно не рассчитывал, что после твёрдо и однозначно повторенного приказа прозвучат подобные слова. И почему-то стало как то легче на фэа. И одновременно с тем появились новые мысли, претендующие на то, чтобы их обдумать и в них разобраться хорошенько. Чуть позже. Когда будет свободное время, подходящее для этого самого обдумывания и разбирательства. Пока же Кано ответил Майтимо благодарным кивком и молчаливым "я тебя понял" во взгляде. А вслух же сказал.
- Думаю, мне стоит идти с мирными. В Аглоне Турко командир, а будь там я, воины Врат будут первым делом смотреть на меня и ждать подтверждений приказов. Если же меня там не будет, они полностью будут подчиняться Турко. Если же возникнет необходимость, мы вернёмся на границу и усилим ваши войска.
Что-то вроде резервного подразделения, которое может послужить хорошей поддержкой основному войску в случае необходимости. Главное этому самому подразделению вовремя вмешаться и нарушить планы врага.
А ещё... А ещё он посчитал это неким... шансом что ли, возможностью показать и доказать, что нечего заранее в нём разочаровываться. Да, война не его призвание, но во всём остальном братья могут на него рассчитывать. Что зря считали, что разум его помутился, ничуть. Просто думает он немного иначе, что в основном и приводит к недопониманию.
Менестрель впервые за весь разговор посмотрел на Куруфинвэ. И отметил едва ли не торжествуюзий вид брата. Вздохнул. Но отмечать это вслух не стал. Ни к чему. Пусть. Вместо этого он спросил.
- Курво, у тебя есть вопросы по крепости, или ты уже успел во всём разобраться?
На всякий случай.

- Войско там именно что пройдет.
Третий несколько акцентировал последнее слово, отвечая на реплику Кано. Ну да, пройти конечно пройдет, а вот что считается без проблем- вопрос совсем другого сорта. Примерно вот это вот в ответе и слышалось, ага. И даже отмечалось неким абстрактным жестом ладони, описывающем в воздухе плавную восьмерку.
В ответ на обозначенный Куруфином тычок под ребро, Третий никак не поменял выражения лица и в принципе реагировать не стал, если не считать того, что несколько сместил вес. Этак буквально чуть отклоняясь от вертикали, в сторону Пятого.

осанвэ Куруфину:

Ответная мысль была окрашена чем-то сродни мягкой иронии, но напрочь лишена сожалений как класса. Хорошо, что в итоге все разрешилось как то более-менее вменяемо, а что зазря летели как чумные через великие хляби- так то даже забавно. В чем то. Хотя, опять же, вероятно, так полагают не все. Зато теперь они точно знают, что такой забег возможен...

- М... Аглон спокойно проглотит до шести тысяч. Если подумать, умять сапогом и учесть южную крепость- то больше. Но больше и не нужно.
Охотник пожал плечами- дескать, надо будет мы и не это можем сделать, вы только скажите, будет все. В нерешаемость задач категории "куда", "сколько" и за какой отрезок времени он не верил принципиально, а тут вопрос о нерешаемости не стоял. Сколько увели- столько и придет. Симметрия!

- Да, Кано. Тебе лучше идти сразу на юг, и сразу же брать с собой всех, кто не идет к нам. Более того, я бы сказал даже, что в Аглон имеет смысл брать только тех из воинов, кто действительно готов однажды выйти в поле и там лечь. Мы живем с этим годами, и атмосфера у нас своеобразная- сильно сомневающиеся в выборе пути могут не прижиться, а я не уверен, что Аглону полезно заниматься долгой акклиматизацией.
Это в принципе, не было камнем в огород Врат, и даже не было упреком- это было постановкой перед фактом, раскрытие реального положения дел. Да, Третий полагал, что нравы во Вратах очень, очень другие. Спокойная вольница Врат, это совсем не то, что до предела накрученный ожиданием "войны завтра" Аглонский гарнизон, дуреющий от того, что завтра не наступает. Контраст может получиться диким, и может вылиться в странное, если условно-новички хотябы морально не будут готовы к жизни в "зверинце".

» Январь, 441 год, крепость и ближние окрестности.
» 3 июля 440 года. Крепость Аглон.
» Главная крепость Маглоровых Врат. Январь 441-го года
» Январь 441-го года. Основная крепость Маглоровых Врат.
» Осень 453 года, окрестности Ангбанда

Октябрь 454 года, крепость и ближайшие окрестности

Октябрь 454 года, крепость и ближайшие окрестности

Похожие темы

Похожие темы