- Нет, ну и кто это тут без царя в голове?
Возмутился в захлопнувшуюся дверь Тьелкормо, который конечно ожидал ответной вспышки со стороны брата, но.. Но никак не того, что Майтимо так экспрессивно слинял - это был сюрприз. Пару минут третий стоял, переводя дух и решая, что делать дальше. Потом подхватил упавшую со стола фигурку, не глядя поставил Белого Арана на доску и выметнулся за братом. Вихрем пролетел по коридорам, и дальше  к конюшням. Отследить пусть Майтимо было не сложно, хотябы по шокированным лицам его Верных. Которым сейчас растрепанный Тьелкормо несмоненно добавлял новых впечатлений. на конюшне испуганный мальчишка пролепетал о том, что "никогда е... твоего брата таким не видел", и добавил интересную деталь- лорд замахнулся на подростка, но ударил кровельный столб. Столб и правда нес на себе следы разрушений, а на покореженной древесине были заметны следы крови. Понятно. Пришло  время действовать, а не разговоры разговаривать.
- Коня. Копье, меч. Чтоб еще вчера было.
Возражений, как и ожидалось, Третий лорд не получил. Тем временем подошел начальник стражи. Выслушав краткое изложение истории в пересказе того же конюшего, он побледнел:
- Ему сейчас нельзя быть одному.
После чего дежурное копье (24 конника) получило инструкцию в духе "Слушать лорда Тьекормо, приказы Лорда - до прибытия в Химринг игнорировать". Вот и отличненько. Означенный Лорд Тьелкоррмо прекрасно знал, что делать с вверенным личным составом именно сейчас.
- Следовать на расстоянии. Не высовываться, но и не теряться. Если ничего не случится- вас там нет и не было. Случится... что ж, тогда по ситуации.
Указания - рубленными фразами, на пояс меч, с другой стороны кинжал. Теперь подхватить копье и все. Пора! Спугнутым лосем Третий вылетел за пределы крепости, дежурное копье- с небольшой задержкой за ним.
- Никогда не думал, что буду охотиться на братьев!
Шло прошипел Тьелкормо, пригибаясь к холке бешено скачущего коня. След, оставленный проехавшим тут ранее всадником хорошо читался на снегу. До леса бешеный Третий буквально долетел, дальше скорость пришлось несколько снизить. Но именно что несколько. Все равно понукаемый конь изрядно рисковал свернуть себе ноги, а всадник- шею. Обошлось. А вот след стал куда заметнее, и куда как хуже - череда почти черных в лунном свете капель. Кровь. В том, что это именно она Охотник не сомневался - слишком хорошо знал, как она выглядит, что под луной, что под солнцем. Ага, а вот и тот, кого он преследует. Конь идет шагом, всадник отпустил повод, на белоснежное полотнище с руки капает темное.
- Неужели ты думал, что я дам тебе спокойно нарываться в одиночку на тех, на кого ты не собирался давать нарваться мне? Нееетушки, нарываться мы будем вместе, и только так!
Возвестил с какой-то тоскливой веселостью Третий Лорд, пристраивая своего коня справа от коня брата, и уже совсем другим тоном, мягче, даже можно сказать примирительно:
- Ну слушай, да что ты в самом деле. Это глупая ссора, я был не прав.
Что характерно, неправым Тьелкормо себя и правда чувствовал, но вовсе не в том, в чем можно было подумать.

- Ты был прав, а прощения просить у тебя - мне. - слова старшего из феанариони были столь же мертвенно-пусты, как и лес окрест.
Высокий давно уже расслышал звук скачущего за ним конного, но не стал ничего делать. Верных он все еще мог бы завернуть, а брат... что же, у братьев есть право спрашивать, как бы ему не хотелось иного.
О да, сейчас он как никогда понимал Отца. И его выражение лица, когда в ответ на приказ Феанаро услышал не "да, Отец", а "будет исполнено, мой король". То же самое он мог бы сейчас повторить с братьями. В точности до наоборот. Но - не хотел, а потому просто ждал действий от Тьелко. Волею судьбы первым, с кем ему предстояло говорить, был именно вспыльчивый Охотник, а не рассудительный Макалаурэ.
- И сегодня в этом лесу не стоит опасаться никого, крупнее пары ополоумевших от холода орков.

- Ополоумевшие орки будут виноваты сами.
Беспечно отмахнулся от этой угрозы Третий, который по парвде говоря, паре залетный орков был бы даже рад. На его вкус они дивно могли разрядить обстановку. Но увы, ори по заказу не приходят, да еще и так, чтобы в удобных количествах. Пришлось справляться без них.
- Ладно, давай решим, что мы все друг перед другом извинились и хватит! Сойдемся на том, что никто из нас не обладает медовым характером.
Третий стянул с себя плащ и не спрашивая накинул его на брата.
- Знаешь, я пожалуй не буду тебя спрашивать что случилось. Но скажу, что иногда выговориться это неплохой вариант. А ты уж сам как нибудь решай.

- Как скажешь...- на плечи опустился тяжелый охотничий плащ Третьего, даря ощущение тепла. Если бы лорд Химринга сейчас был бы способен ощущать тепло или холод. Им ненадолго завладело полное безразличие ко всему и вся. Снег хрустел под копытами коней, ветви шелестели от порывов холодного горного ветра. Брат ехал рядом, и его встревоженный взгляд, казалось, мог прожечь насквозь.

Под темной, перемазанной в грязи и глине, лапой тихо хрустнула ветка - масса волка, на нее наступившего, была явно больше обычной и намерзшие комья земли после форсирования очередной местной речки легче его не делали.
Темная тень спева мелькнула по кустам, потом - снова, хрустнула веткой в стороне, потом - прошуршала по снегу совсем рядом. Любой опытный охотник услышал бы что нечто, промелькивающее разве что ядовитой зеленью глаз, движется по спирали, и спираль эта сужается очень и очень быстро.
А потом темная тень прыгнула, отлично ориентируйсь на чужие эмоции. Обычно волк не может допрыгнуть до всадника, ограничиваясь ногами. Обычно. Эта туша, вспоровшая собою воздух - смогла, со всего разгону врезаясь пружинисто лапами не в лошадь - в третьего и совсем тут (по мнению волка) лишнего Лорда Дoма Пламени.

Наверняка Третий собирался сказать еще много чего, но не сложилось. Здоровенный, явно больше обычного волчина вылетел из темноты, от души приложив лорда лапами по корпусу, так что пришлось Охотнику спешно покинуть седло самым не добровольным образом. Хорошо хоть снега было много и приземлился он спиной в мягкий сугроб, а не на жесткий корень. Ну и да, аккурат под ноги отпрянувшему от такого сюрприза коню Первого.
Волк тем временем отпрыгнул в кусты, явно намереваясь поиграть с добычей. Что ж, тем лучше! Значит, есть время выметнуться из сугроба подхватить копье и взлететь в седло. А потом- рвануть повод, разворачивая коня боком к волку, и приготовиться принимать зверя на копье, как на рогатину... Охота она охота и есть, что тут выдумывать?
Если бы кому нибудь сейчас было интересно разглядывать выражение лица Третьего, то этот кто то был бы немало удивлен. Охотник улыбался, вернее скалился, и оскал этот выглядел практически счастливым.

Тьелко явно был огорошен произошедшим, как и обрадован внезапной возможности закончить гнетущую беседу, прервавшись на привычное и любимое занятие. А потому не сильно-то и обратил внимание на неувязки. А вот Высокий успел заметить и размеры, и привычную пронзительную зелень глаз, и явное желание "позабавиться". Не так давно он как-раз вспоминал последствия одной из подобных "забав", двумя шрамами протянувшиеся по середине спины.
- СТОЙ, Туркафинвэ! - немало силы требовалось вложить в приказ, чтобы затормозить наиболее ярого из всей их семейки, ох немало. Не смотря на разбитые в хлам костяшки, рука уверенно легла на рукоять клинка, до половины вытащив оный из ножен, а сам лорд Химринга спешился, мысленно приказав животному оставаться на месте.
- Так-то ты помнишь и чтишь произнесенные слова, Темный? - тихо, так, чтобы быть уверенным, что услышит их тот, кому они предназначаются.
- Даже не думай сходить с тропы. И лучше вообще спешься. Делай как я говорю!

Черный, хвост поленом, волк, замер у самых кустов. А потом взрыл носом снег, явно не намереваясь добывать упавшую с лошадки добычу. Ехидно свешенный из пасти язык демонстрировал всю несерьезность намерений. А может и серьезность - понять было бы сложно, но...
Волк на все окрики только и сделал что прянул ухом. А потом зарычал. Явно, но очень по-разному обоим братьям. Третьему - глухо, гортанно, угрозой, словно сторожевой пес, недовольный вторжением - и ничуть не менее добро чем сам Третий. Первому - нахально демонстрируя вывалившийся из пасти розоватый язык и полную пасть зубов, прозрачно указывающих на то, что бы было, забудь какой-то там Темный определенные слова. Впрочем, потемневшая зелень совсем не вольчих глаз явно указывала на смену настроений мохнатого охотника и общую умиротворенность.

- Да?
Зло бросил Третий брату, не ко времени решившему осадить его. Чтобы его остановить сейчас было нужно нечто больше, чем просто приказ стоять. Волк то никуда не исчез, и более дружелюбным не стал. Ну да, большой. ну да, может быть он не волк, но материальная оболочка то есть, и ее пределы быть должны.
Скалясь не хуже волка Третий обернулся к брату, натягивая повод сильнее, горяча коня и заставляя того плясать на месте. Конь фыркал, прядал ушами, перемешивал копытами снег. Копье при этом ненавязчиво смотрело в сторону волка.
- И что же ты предлагаешь делать? Извиниться перед ним?
На этой фразе Охотник излишне резко дернул повод, так что конь буквально прыгнул на полшага в бок. Ага, в сторону волка и прочь от Майтимо. Коням с Охотником было порой ничуть не легче, чем братьям.

- Хватит. Будь добр спешиться и стать рядом со мной. - слова прозвучали спокойно. Впрочем, застывшая на лице каменная маска давала повод усомниться в спокойствии оных. Кроме сказанного вслух, Третьего догнало еще одно "невиданное"*** событие - Старший заговорил с ним по осанвэ. "Тьелко, я тебя прошу, сделай так, как я сказал. Поверь мне, у меня есть на то причины - и ты тотчас же узнаешь о них, как только эта сволочь уберется с нашего пути. Прошу тебя, не позорься перед ним, и не заставляй мне приказывать тебе..." - в озвученном хватало не только смысла, но и эмоций - вины, боли, настойчивости, необходимости, и - более всего - веры. Веры и доверия к нему, Тьелкормо. Не как к младшему, но как к равному, и не только "здесь и сейчас".
Говоря это, Высокий сделал пару шагов навстречу брату, оказавшись в опасной близости от копыт его коня. Клинок был все так же обнажен, и с рукояти на снег медленно скатывались крупные капли крови.

Волк не отреагировал на выпад охотника, а выражение морды скорее напоминало наглую усмешку, чем оскал.


*** - с момента возвращения из плена, случаи, когда Высокий использовал осанвэ - можно было пересчитать по пальцам.

В ответ на пассаж коня волк, если это был волк, только зубами клацнул, едва не прикусив собственный свой язык. Выразительно клацнул, - спорить трудно. А потом еще влажным языком облизнул нос, аппетитно так хлюпнув. Лошадям это вряд ли приятно было. Как и остроухим охотникам. Впрочем, ... ловить тут уже было нечего и черный, с теленка почти размером, зверь милостиво залег изгвазданным брюхом в чистый снег, косясь на багровое и недовольно скалясь. Запах крови, пусть и не честно добытой, заставил шерсть на загривке непроизвольно вздыбиться.

" Ла-адно. Но тебе придется оооочень многое мне рассказать. И, раз пошло такое дело, то я не думаю, что нам стоит тут задерживаться. Или у тебя есть иные предложения?" - ответ Старшему также пришел по осанвэ. Незачем волку знать ход переговоров. К слову сказать, желание навалять черному зверю Третьего не оставило. Да, он перестал тянуть конский повод, но и спешиваться не спешил. Да и копье опустилось только чуть. Этакая бдительная готовность, старательно не акцентируемая, но наличествующая. На глумливое ( по мнению Третьего) облизывание и вальяжную позу волка Охотник отреагировал по своим меркам спокойно- то есть ограничился испепеляющим взглядом. Но видно было, что атаки он не просто ждет, а чуть ли не предвкушает ее. Этакое очень читаемое на лице " ну давай, попробуй".

В ответ на действия младшего очень хотелось выдохнуть и свалиться в обморок. На ближайшие пару суток - пока не отоспишься. Но нельзя. Даже выдыхать шумно не стоит. Медленно, осторожно, не давая роа ни шанса на то, чтобы показать свою слабость. Еще два шага - по колено во взбитом копытами коней снегу - ровно чтобы оказаться на пол-корпуса впереди коня Третьего. Наполовину вложить клинок в ножны - так, чтобы выхватывание оного не занимало времени. Чуть растянуть губы в едва-читающейся улыбке.
- Заканчивай с маскарадом. Это того не стоит. И, заодно, можешь объяснить что тебе здесь понадобилось. - легким полукивком: уточнение - Говори при нем спокойно.

- Мне казалось ты сам порадуешься маскараду больше меня. Тем паче что на меху сидеть теплее...
Все было быстро - очень быстро: мая не тратил времени на эффекты, постепенную смену формы или корчи болезненных судорог. Просто сидел волк, потом в глазах задвоилось, сдвинулось, одна фигура наложилась на другую, силуэт лег на силуэт, а снег на плечах и под босыми ногами начал подтаивать - Артано никогда не отличался... холодностью. Холодно не было, но маиа выразительнейше чихнул - черная грива переехала вперед, скрыв на миг лицо.
- Спокойно? - внимательнейший, почти навылет, взгляд пришпилил Третьего к седлу словно булавкой.. и вернулся к говорящему.
- Я здесь вообще почти что случайно. Крюк до озера вышел всего в дюжину лиг, а потом.. просто полюбопытствовал.

to Maedhros:

Осанвэ было скорее теплым и терпким, как гретое, в голову усталую ударяющее вино.

- А у вас мило получается общаться...
Принципиально игнорируя майа, но очень так не по доброму, с явно слышимым раздражение в голосе Третий обратился к Первому. И да, говорил он вслух, принципиально в данном случае.
- Скажи, это нормально что он так запросто наведывается поболтать?
И- короткий взгляд на теперь уже человекоподобную фигуру, с явно читаемым "Ну, дай мне повод".

- До отвратительности мило. - "Не нарывайся, Турко, он, рауг его задери, все еще майя. А я не хочу ни твоей, ни своей смерти, тем более столь бессмысленной". Договорив с братом, и выслушав "гостя", Нэльо поморщился. По его мнению, за последние сутки было на целых два мысленных диалога больше, чем нужно.
- Случайно, говоришь? А тебе не кажется, что столь внезапной случайности место эдак на сотню лиг севернее? Это все еще мои земли, и если наша беседа тебе все еще важна, то тебе не стоит пренебрегать этим знанием.

- Я не звал тебя за ворота, правда? И не всегда волен выбирать области своих интересов, но в _этих_ землях не по делу и не на охоте. Не стоит приписывать мне.. лишних "подвигов". Лучше посматривай в сторону восточных гор...
Сказанное, впрочем, не мешало смотреть на гарцующего с вызовом, прямо, немного насмешливо и даже обещающе. Но потом, все это - потом, не сейчас еще. Обещания, встречи, погони... Единственное волчье в стоящем - наморщенный нос - кровь все еще пахнет слишком уж сильно.
А потом мая шагает вперед и вбок, мягко, но очень быстро оказываясь между братьями...

Нет, это было уже слишком. С какими бы намерениями майя не вклинимся между братьями, но Охотник засчитал их за вредные и агрессивные. Ну и среагировал, сообразно ситуации, но действуя скорее спинным мозгом. Ни рубить, ни колоть с такой дистанции было нельзя, но ведь этим варианты действий не ограничиваются, правда? Повод в который уж раз врезался в рот коня. Животное коротко заржало, не понимая за что хозяин наказывает его и резко вильнуло вбок, бортая оказавшегося так рядом майа плечом. Хороший боевой конь, не боящийся столкновения с живыми объектами... Сильный и тяжелый.

Высокий, успел осознать, что намерен делать его братец, но помешать не успел. Разве что припугнуть лошадь, заставив ее поверить, что его рука сейчас коснется глаз животного. Это всего лишь немного изменило траекторию броска, не более. По крайней мере удара копытом майя не дождался.
- Два неотесанных чурбана, один другого занозистее! - на этом моменте здравый смысл окончательно покинул Первого, освободив место ехидству и желанию банально надрать уши обоим, гхм, идиотам.
- Что один - лорд своей земли, что второй - явно не орочья подстилка, а ведете себя, как дети, не поделившие песок на пляже! - нет, весь комизм ситуации Высокий даже осознавал, но промолчать было выше его сил.
Оставив брата разбираться с взъярившимся от такого обращения животным, он повернулся к "гостю", раздраженно выплескивая все то, что вертелось на языке с момента встречи:
- Мимо проходил - проходи, не задерживайся. И уж тем более не вижу смысла устраивать здесь эту показательную пародию на переговоры. Хочешь убить - убивай. Не хочешь - на север - это во-он туда.

Артано не ждал - ни того чтобы Первый отогнал конягу, ни того, чтобы коняга его как следует затоптала - он попросту пропустил плечо мимо себя и дернул... Дернул всадника за ногу так, что шансов фактически не оставил - кивал Майтимо он уже на скаку, не размениваясь на слова и прихватывая за повод коня второго. Лишние были слова... А кони - вернутся потом, как продерутся обратно через кусты. Пока же всех троих и след простыл. На снегу только и виднелись обрывки упряжи.

В очередной раз внепланово вписавшись в снег, и задним числом порадовавшись как собственной везучести, так и умению с коня нормально падать, Охотник принялся из сугроба выбираться. Нет, сугроб был все еще мягким, и дело обошлось без каких-либо заметных травм, но вот сам полет... Третий за тот краткий миг, пока мир оборачивался вокруг своей оси, очень четко успел осознать, что для полетов он как то не рожден. Совсем.
- И что это было?
Задал он дурацкий, но точно отражающий переживания, владеющие Третим в этот момент вопрос, заодно пытаясь отряхнуть себя от снега. То есть вытрясти тот, что попал за шиворот и выгрести снег из волос.
- И, тебя перевязать надо. Дай посмотрю что там...
Кивком указывая в сторону сочащихся на снег темных капель. Краем глаза при этой все бурной деятельности Охотник не забывал следить за темным строем деревьев. Мало ли что кто то там уехал, если майа не наигрался, то ему вернуться не долго будет.

Кони скрылись за кустами, унося нежданного "гостя", чтоб ему с валараукар жерло вулкана делить. Младший успешно выбирался из сугроба, судя по всему - целый и невредимый. Шумно выдохнув, Майтимо осознал несколько моментов, ускользнувших от его внимания - во первых, в одной рубашке зимой несколько... холодновато. А плащ остался на его лошади. Во вторых - отпустить клинок он не может - пальцы надежно примерзли к металлу, да и кровь как-то подозрительно быстро застыла. Все это, почему-то показалось рыжему забавным, но вот улыбка вышла какая-то перекошенная. Возможно потому, что сам он уже оседал на снег, провалившись-таки в спасительное небытие.

- Да чтоб тебя!
Неизвестно, к кому именно относилось это высказывание, но вышло зло и достадливо. Времени снова стало как то совсем мало. Охотник со всей возможной скоростью метнулся к осевшему на снег брату. Нахмурился, прикусил губу разглядывая разбитую к свиньям руку, попробовал вытащить зажатый в ней клинок... С первой попытки не вышло - кровь схватилась на морозе неожиданно сильно. Ну что ж - пришлось выдирать, да, не самое лучшее решение, но за неимением гербовой, как говориться, пишем на обычной. Дальше все было предельно просто - сунуть меч брата в его же ножны, поднять совсем не похожего на пушинку Первого со снега, одну его руку закинуть на плечо, подхватить за пояс...
- Отряд! Ко мне!
Когда надо орать Тьелко умел громко. А еще он дико сожалел сейчас о том, что прихватив оружие, как то запамятовал озаботиться рогом... Ага, а свой оставил в собственных покоях же, когда скидывал теплую походную одежду. Кстати о ней- в зимнем лесу начало становиться грустно и холодно. Поправив свою ношу Третий двинулся с поляны прочь, используя собственный след как подобие тропы. Двигался он в ту сторону, в которой полагалось быть сопровождавшему " на некотором удалении" отряду. радовало только то, что отряд должен был быть не так чтобы далеко. Третий не был уверен, что с первого раза удалось доораться, но был готов повторить этот эксперимент чуть позже.

Лес был пустым, притихшим и весъма холодным. Снега не было, зато по сторонам, чуть дальше шага от проторенной конями тропы, засветились огонечки - один, три, семь, десять, - чуть больше дюжины глаз и столько же взглядов сошлись на двух фигурах, мигом распознав и характерный запах и характерный способ передвижения. Отряда же, как и велено, было "не видно". Неприятности начались, когда на двоих, растревоженный недавней кутерьмой, съехал с опушенной ветки приличных размеров сугроб.

События понеслись вскачь: вдалеке едва слышно всхрапнула лошадь; в кустах хрустнула ветка и почти сразу же кто-то весьма чувствительно тяпнул сзади за икру Охотника. Спереди маячили голодные огни, то подскакивая, то отбредая подальше. Волки, наученные зимой и голодухой, наскакивали со стороны Майтимо, инстинктом хищника угадав уязвимое место.

Западлянка, в виде голодных волков Третьего не удивила. А вот далекое конское фырканье вселяло определенный оптимизм.
- Отряд, у нас гости!
Покой ночного леса еще раз был потревожен уточняющим воплем, но помимо удаленной выдачи корректировок Третий был занят еще и решением насущных проблем. То есть шустро сгрузил Первого к стволу толстой елки, так чтобы бесчувственный лорд по сути сидел, упираясь спиной к стволу. Сам же Охотник развернулся к зверям, вытаскивая из ножен клинок и заодно беря в левую руку кинжал. В принципе, его задачей было не зарубить ночных хищников, а продержать их на расстоянии от Первого, пока сориентированный отряд не доскачет. А что, шансы есть. По крайней мере пока волки не дожуют его самого. А уж Третий приложит все усилия, чтобы ужин не достался волкам так легко.

Пока Третий Первого тащил, волок и прислонял в руку Первому ткнулось несколько морд - мельком и как минимум один шершавый язык. Носы были здравыми и мокрыми, язык - горячим и мокрым тоже. Но Первый Лорд явно волков как добыча не интересовал, что, тем не менее, Лорду Третьему вряд ли удалось заметить. Не до того. Елка же встретила братьев новой порцией снега, замерзшей смолой и темнотой. Под ветками было теплее, но не настолько, чтобы перестать замерзать - тепло было коварно и обманчиво, от него клонило в сон.
Зимние же, серо-белые хищники в сон клониться не желали, щерясь и наскакивая на стоящего с боков бесшумно, словно привидения. Клацание челюстей у самых рук, впрочем, все сомнения в нематериальности нападавших отметало еще на стадии критического анализа.

Спать при такой насыщенной развелкательной программе Третий не хотел. Вот прямо-таки отказывался спать. А вот поздравить с наступлением полуночи слишком отважно сунувшегося знакомиться волчину - это запросто. Этак наотмашь полоснуть по загривку - а нечего соваться куда не просят. Да и широкое движение клинка могло намекнуть зверям что добыча не вполне беззащитна и к употреблению не готова. Всю идиллию портил только тот факт, что маневр был ограничен. Буквально до необходимости крутиться в пределах двух шагов влево-вправо.

Короткий взвизг, а за ним следом - тявк оставляли место для предположений о возможном ранении, но улик все же не оставили. Серые, сероватые и белесые, волки не стремились уложить незванного гостя спать - наскакивали, щелкали зубами, вынуждали крутиться, нападая со спины, - но сами уже были поаккуратнее и под удары не подставлялись вовсе, мелькая на границе поля зрения смутными тенями и сменяясь в атаках. Снег под лапами и сапогами проседал, разваливаясь в крошево, - пару раз Третьего попытались тяпнуть за ноги. Не меньше одного раза - наскочили со спины всей тяжестью тушки, но не более... Двигаться волки не хотели, зато за их спинами, тенями и хвостами замаячили огоньки отряда, внявшего воплям указующим.
Вдалеке, где-то на северо-западе, послышался заунывно-тоскливый вой.

Тяпнуть за ноги- это зря! Приложить клинком по низу сунувшегося хищника - это ли не правильное поведение? Правильное, определенно. Звери пробовали брать Охотника так, как берут обычно оленя. То есть короткими наскоками, пока добыча не свалится таки от массы мелких атак. Учитывая что оленем Тьелкормо не был (кто бы что ни говорил порой об этом), получалось у волков не очень. Ну то есть ровно до того момента, пока звезды не повернулись неудачным образом. Больно неудачно совпало- один волк несильно куснул за ногу, недаучно совпав в этом начинании с тем волком, который прыгал на плечи. Ага, а еще снеговое месиво подсобило... В общем, по совокупности фактов Третий на ногах не удержался, и поскользнувшись в снежной каше припал на одно колено. Даже так торжественно вышло. Но архиплохо в виду стаи. Третий по собачьи встряхнулся, скидывая с себя того зверя, который хитро прыгал сзади, отмахнулся не глядя кинжалом. Далее следовало резко принимать обратно стоячее положение и продолжить дело отовривания мечом особенно голодных и наглых...

Звери отовариваться не желали - цапали зубами, наскакивали, словно свора щенков на игрушку, мешали друг другу, а потом, вдруг, откатились, расплескавшись по кустам, сугробам и залескам. Дальний вой еще только затухал, снег начал неторопливо падать, сгущая тени и сумерки, а стаи уже и след простыл, словно не было никаких волков. Перепаханный лапами снег, тем не менее, не оставлял сомнений в реальности происходившего.
Через три с половиной вздоха после торжества обрушившейся на полянку сражения тишины в просвете деревьев показались первые из отряда, ведущие в поводу прибившихся заседланных лошадей. Наставленные было на Третьего копья дрогнули, а потом верные посыпались на снег с коней словно горохи из стручка, окружая место бескровного побоища и стремительно приобщаясь к текущему положению дел.

-Берите Лорда и срочно в крепость. К целителю, и не выпускать до победного.
Ну и конечно, началась обычная организованная и упорядоченная суматоха. Сооружали носилки и грузили на них Майтимо, накрывали плащами. Выясняли, что с оставшимся на ногах лордом ничего вообще не случилось. Снабжали Третьего плащем взамен утерянного.
Уже по дороге, скорой рысью возвращаясь в Химринг, слушали урезанный пересказ произошедшего. Да, уехал. Стало плохо, спешились. Волки шуганули коней. Все, в общем то. Информацию об интересной встреча Тьелкормо зажал. Об этом он не скажет ничьим Верным, пока не выслушает версию брата. А вообще, по глупому все вышло. Ссора эта на пустом месте, беготня туда-сюда, невнятная коммуникация с майа, который непойми чего хотел. Волки еще эти беззубые. Сейчас вспоминая то, как проходило общение со стаей, Охотник думал, что отделался слишком легко. Голодная зимняя стая может доставить куда больше неприятностей, чем пара синяков. Да что там, волк или собака кусает ой как хорошо, а если только синяки остаются - значит зверь и не хотел рвать. Играл зверь и все дела.
Ощущать себя игрушкой для волчат было неприятно до скрежета зубовного, но отделаться от этого чувства не выходило, так что ехал Третий в настроении донельзя паршивом. По совокупности факторов.
Ах да, еще начальник стражи этот. "Ох, ах, Лорду нельзя сейчас быть одному"... А почесаться отправить с ним хоть кого то? А, Лорд наверняка отказался от сопровождения... Ну конечно, давайте так это и оставим. А послать несколько шустрых и понятливых, чтоб не отсвечивали и страховали никак? А вот не сорвись Третий ловить беглого Старшего, и свались Старший под кустом, то когда бы хватились? Нет, определенно, с начальником стражи надо будет провести воспитательную беседу. Вот доедем, убедимся что с Нельо все будет в порядке и займемся...

Когда отряд выехал из леса, один из копейщиков снял с пояса небольшой охотничий рог и протрубил нечто, отличное от общефеанорингского приветствия. После чего отряд продолжил свой путь. А когда они достигли ворот - там уже ждали трое в неброских серых коттах один из которых тут же подошел к носилкам и коснулся рукой лба пострадавшего.
Двое других, оказавшиеся весьма хрупкими на вид девами, довольно быстро, и без чьего-бы то ни было вмешательства решили ситуацию с транспортировкой оного. Их тихим, но уверенным словам повиновались чуть ли не охотнее иных приказов. Одна из них подошла к старшему целителю и что-то тихо спросила. Поморщившись, тот кивнул и ушел вслед за носилками, а леди зачем-то понесло в караульную башню, притом весьма и весьма поспешно.

Вот тут то Третьего и постигли переживания, обычно характерные для гончака, у которого ровно из-под носу стартовали два зайца, с одинаковой скоростью, но в диаметрально противоположные стороны. С одной стороны хотелось ломиться за удаляющимися носилками и следить за процессом оказания помощи брату. Но Тьелко не был идиотом (кто бы что ни считал порой) и прекрасно понимал, что пользы там не принесет, а вот мешать и нервировать целителей своим присутствием будет, и скорее всего поскандалит с сними, а это сейчас было совершенно лишним. То есть самым надежным способом сохранить мир во всем мире было самоустраниться. На время, конечно. На очень небольшое время. Как раз на такое, чтобы наведаться к начальнику стражи. К которому (по мнению Охотника) сейчас решительно направлялась одна из дев. Интересно знать, зачем.
Так что не теряя времени, Третий что называется, упал деве на хвост- то есть направился в караульную башню тоже, но не нагоняя леди, а давая ей шанс первой прибыть на место. Целью этого маневра было посмотреть, что именно упомянутая леди будет делать.

Дойти до самой башни Третьему было не суждено - навстречу целительнице как раз и спускался вышеозначенный объект интереса Охотника. Хмуро поприветствовав деву, он сразу перешел к вопросам:
- Он без сознания?
- Да, но...
- Но дело не только в обморожении, и вы хотите понять в чем?
- Да. Я бы сходила к Мориквэссэ, но он в разъезде, а ты... - прервав девушку на полуслове, кано крепостной стражи взял ее за руку и развернул к крепости.
- Пошли. Мои личные желания здесь ничего не значат.
Пройдя несколько шагов навстречу и встретившись взглядом с феанарионом, кано почтительно склонил голову. Глаз, впрочем, не опустил, а потому "поклон" вышел весьма специфическим, и до боли напомнил Охотнику первые годы в Митриме.
- Лорд Туркафинвэ, у вас есть ко мне какие-то вопросы, или они могу подождать до того момента, как я перестану быть нужным в палатах Исценления?

- Есть у меня вопросы, есть.
Очень так многообещающе ответил Третий, дергая краем губ. Вроде как собрался улыбаться, да передумал. Ну и заодно, при взгляде на аномально бледного (и аномально же нахального) стражника, вызывающего своим видом ооочень специфические ассоциации, родилась у Охотника идея.
- И да, вопросы ждут.
Тьелко демонстративно отступил в сторону, давая понять что никого тут не держит, идите мол куда спешили. Тут голос подала девушка, совершенно вразрез с ожиданиями предложив Охотнику пойти с ними. Ну что ж, от таких предложений не отказываются. Скорым шагом Охотник взял курс до палат исцеления, благо где именно они находится для него тайной не было от слова совсем, так что на место прибыла не пара, а троица. По дороге Третий размышлял на тему, а собственно, зачем в дружном коллективе целителей мог понадобиться стражник? Впрочем, судя по всему это предстояло узнать. "И рауга лысого вы меня оттуда выставите теперь." принял решение охотник, знающий милую манеру целителей выгонять из помещения всех, к делу выправления чьего бы то ни было здоровья на прямую не относящихся.

Лорд крепости, уже переодетый и избавленный от всего лишнего, лежал на одной из кроватей, укрытый теплым, но не тяжелым одеялом. Двое целитилей возились с его рукой, перебрасываясь тихими, но явно язвительными комментариями к происходящему. Отчищали лоскутки кожи, смывали застывшую кровь, доставали занозы со внешней стороны.
- Да уж, писать он не скоро сможет... - эти слова, сухие словно терновник по осени, принадлежали кано Стражи. Один из целителей приветственно кивнул в ответ, и попросил подождать буквально пару минут, пока они не закончат.
Когда бинты были наложены, у кровати Майтимо остались только трое - Тьелкормо, которому указали на стул у двери, стражник и старший целитель. Между последними завязался короткий диалог:
- Ты можешь привести его в сознание?
- Не уверен. Он закрыт наглухо, в этом-то и причина.
- Хотя-бы сделать так, чтобы он меня услышал.
- Это вероятнее. Сейчас... - целитель поднес к лицу Высокого небольшой пузырек с темной жидкостью. В воздухе ощутимо запахло ментолом и каким-то странно-горьким запахом. Второй эльф молча взял в свои руки забинтованную ладонь и сжал ее - не сильно, но ощутимо. А для раненного - так и вовсе наверняка болезненно.
Веки Высокого дрогнули, но глаз он не открыл.
- Ты меня слышишь? - голос стражника преломился, явно подражая чему-то, или кому-то. - Я приказываю тебе отвечать.
- Да. - сухой, неживой голос в ответ.
- Открой глаза.
- Нет.
- Я сказал, открой глаза! - сталь, зазвучавшая в голосе, могла испугать даже закаленного в боях воина, которым был Тьелкормо. Целитель же, молча сменил на лбу у раненного влажную примочку.
Веки Высокого дрогнули, кано в последний раз сжал его ладонь, и отпустил, присев на край кровати. Первые несколько секунд Майтимо смотрел вокруг испуганно, потом удивленно и, наконец, виновато. Молча он положил "здоровую" руку на руку странного стражника и, прикусив губы, тихо проговорил:
- Никогда больше так не делай.
- Ты же знаешь, что буду. Так же как и ты...
- Спасибо... - приподнявшись на кровати, Высокий коснулся лбом плеча сидящего воина, после чего дал целителю себя уложить, и протянул руку для смены пропитавшейся кровью повязки.
Бледный воин встал, и подойдя к Охотнику, жестом поманил того за дверь. Когда они вышли - встал, прислонившись спиной к стене:
- Ты хотел поговорить со мной?..

На предложенный стул Третий принципиально садиться не стал, оставшись подпирать стену возле. Ну да, такой вот совершенно детский по сути, совершенно дурацкий протест против окружающей реальности. А вот дальше началось загадочное. Сухой, безжизненный голос брата, очень неприятно отдающийся воспоминаниями о не самом радужном, да что там, попросту страшном периоде, резкий окрик начальника стражи... Это все было нехорошо. Не хорошо и не правильно. И где-то на краю сознания мерзкая мысль, что во всем случившемся есть и его, Туркафинвэ, вина. Дрянной вечер, дрянная ночь... И некстати приходят а ум тяжеловесные слова проклятия Намо. А что, может быть оно действует и так? " Нет! Не дождешься, врешь!" Турко помотал головой, стараясь привести в порядок мысли, и тихо выскользнул в дверь за бледным начальником стражи.
- Хотел, и все еще хочу. Что это вообще было? Как, скажи мне, как ему удалось уйти одному? Ты же знал, что ему нельзя, да и не только ты, я думаю... Так почему он ехал один?
Ругаться и скандалить Третий уже не хотел совершенно, а вот получить ответы на поставленные вопросы хотел даже очень, так что экспрессии в голосе хватало.

- Потому что о его состоянии я узнал только от тебя. Лорду не нужно подыматься наверх за разрешением о том, чтобы ему открыли двери его собственного дома. А делать вид, что все в порядке твой брат умеет более чем хорошо. - голос кано стражи был более чем уставший, как будто-бы он сильно повредил горло, или же не пил несколько дней. Видно было, что даже стоять ему не очень-то легко, но обращать внимание на это эльф отказывался.
- Да, к слову, меня зовут Айкалиндо. А теперь поговорим о том, что тебя действительно интересует.
Последняя фраза далась эльфу с трудом. Было видно, что его не радует перспектива говорить о том, что произошло в палатах.

- Знаешь, меня действительно интересовали именно оба вопроса.
На удивление спокойно ответил Третий. Внезапно он осознал, что более не хочет ругаться, что либо доказывать, требовать... Запал прошел, перегорел быстрее сухого лапника. Сейчас на душе Охотника было смутно и.. как то странно. Сам он затруднялся дать имя этому чувству. Зачем только приехал? Знакомые эльдар, знакомые стены, все с виду как настоящее, выворачивалось какой-то дрянной изнанкой, непонятной и чуждой. Хотелось на мороз и грызть снег, пока зубы ломить не начнет. Нет, не надо было приезжать. А может, ну его все к рауговой бабушке, и завтра с рассветом правда уехать, либо обратно в Аглон, либо к Четвертому?
-Хорошо, Айкалиндо, рассказывай, раз уж предложил сам. Ты прав, я бы все равно спросил.
Тьелкормо с усилием провел рукой по собственным волосам, прочесывая пряди пальцами, то есть учитывая общую встрепанность прически- продираясь через них. Или не ждать утра, а велеть сопровождающим его Верным собираться сейчас, в режиме "война вчера, а нас еще там не было"? И уже за стенами крепости, уже в дороге решить, куда именно едем? Да, наверное это правильный вариант. Осталось убедиться, что старшему не становится хуже, и можно более не вносить разлад и хаос в уютное, но такое... вот такое вот, как есть, житье Химринга. Не приняв на самом деле никакого решения, Третий наблюдал за буквально валящимся с ног Айкалиндо. Да, он видел, что начальник стражи нехорошо, и даже испытывал к нему сочувствие, но... Но ничего не предпринял. Дери их всех медведь, начальник стражи взрослый мальчик и может сам за себя решить, нужна ему помощь или нет. Он, охотник, не нянька ни разу, каким бы золотым не был этот отдельно взятый Верный его брата.

- Я знал, что спросишь. - эльда махнул рукой, предлагая следовать за собой и, сделав пару шагов, буквально провалился в какую-то дверь, продавив ее плечом. За дверью оказалась небольшая каморка, с топчаном-кроватью, столом и парой низких лавок.
Айкалиндо сел на одну из них, жестом предложив лорду место напротив, снял с пояса объемную флягу, отпил пару глотков и поставил на стол, приглашая собеседника присоединиться. Все это молча, и потому первые его слова прозвучали почти-что выстрелом.
- А вот уезжать тебе не стоит, Тьелкормо... - устало глядя на вскинувшегося Феанариона, продолжил, - Нет, я не читаю твои мысли, только язык твоего тела. А не стоит - потому что если вы бросите его одного в такой момент - то для чего ему еще жить? - эльда снова отпил вина, задумчиво посмотрел на свои руки и продолжил.
- Твоему брату нелегко. Тени прошлого не всегда мирно спят, а он еще и старается оградить вас от них. Да, обычно ему легче, но сейчас его гнетет еще что-то, о чем со мной он говорить не станет, в отличии от тебя.
Не скажу, что я не был бы рад видеть на твоем месте Менестреля, но его мне не менее жаль - он единственный из вас, кому спокойно доверяете горести вы все. И о ком чаще всего забываете, считая, что он достаточно силен, чтобы нести это доверие. - подняв уставший взгляд на Охотника, нолдо улыбнулся - Ничего, что я так честно?

В соседнюю комнату так в соседнюю, какая разница, где проводить последние минуты пребывания в крепости? Третий присел на предложенную скамью, чуть сутулясь- невиданное в принципе почти никем, не считая братьев, зрелище. Флягу оставил нетронутой не отказался, но и не принял. Он ведь уже не здесь, он уже там, в промороженной декабрьской ночи, скачет куда то в сторону горизонта, тихо проклинаемый на все лады вынужденными сопровождать его спутниками. Ну и пусть проклинают. Жаль только, что от такого заманчивого плана пришлось отказаться.
- Ничего. Со мной можешь не подбирать слова, я не обижусь. Зато мы хорошо сэкономили время. Я тебя понял. Второй действительно был бы тут более к месту, я понимаю.
Очень серьезным, задумчивым тоном проговорил охотник, потом взял недлинную паузу. Так. Все ясно. Третий зажмурился, медленно и глубоко втягивая воздух. Потом резко, через зубы выдохнул, будто выталкивая из себя что то, открыл глаза... И улыбнулся, выпрямляя спину. Улыбка получилась хорошая, солнечная и бесшабашная. Девы от такой улыбки просто вешались, сетуя на то, что уродившийся красивым и ярким, Лорд в упор не видит за знаками внимания ничего, кроме ненавязчивой дружбы. Легким, размашистым движением он откинул волосы назад, по конски встряхивая головой:
- Ты прав, Айкалиндо. Никуда я не денусь. В конце концов, должен же быть в этой крепости хоть кто то, у кого нет вороха тайн за спиной и мрачной тоски на сердце? Поговорить то с братом я попробую, да вот не уверен, что он скажет. Но с другой стороны это не повод не пробовать! Нет, вам тут смертельно необходим кто то, у кого нет проблем, в качестве наглядного примера. Но теперь тут есть я, так что все будет хорошо, верь мне. Всему придется быть именно что так, а иначе какой к Вражьей печенке смысл?
легким, пружинистым движением Третий поднялся со скамьи, и теперь стоял, расслабленно опираясь на стену. На губах мягкая полуулыбка, буквально самыми уголками рта, практически один намек. В замершей фигуре тугая, будто рвущаяся наружу готовность к движению, действию, волосы вразлет по плечам. Ни дать ни взять - крупный, сильный зверь, который не хочет охотиться, но не против поиграть. И надо было бы быть очень внимательным, и очень хорошо знающим именно его, Тукрафинвэ Тьелкормо кем-то, чтобы почуять в этой легкости что то иное. Так веселятся перед заведомо проигранной битвой. Так выходят на безнадежный бой. Так встречают грудью летящее копье, зная что пославшая его рука не промажет.

Айкалиндо молча встал, и шагнул к двери и одновременно - к Охотнику. И четко, без размаха, но сильно ударил его ладонью по щеке. Достаточно, чтобы донести всю гамму эмоций сказанного. С четким полу-осанвэ, потому что для простых слов это заняло слишком мало времени:
- Ты хоть иногда слушаешь то, что тебе говорят? Здесь и так хватает смертников." - по сказанному заметно, что говорившему за Турко обидно до боли. И зол он на Охотника. И на себя тоже. За то, что ничего не может сделать, кроме вот такого удара.

Атака была неожиданной, и получивший по лицу Охотник было собрался обидеться, но неожиданно для себя не обиделся. Нахмурился, трогая пальцами зашибленную челюсть, перевел взгляд на агрессора и рассмеялся. От души, как ни странно.
- Ничего ты не понял, Айкалиндо, вот вообще ничего. А если и понял, то не правильно. Все я слушаю, и все слышу. Или ты думаешь, что от еще одной мрачной физиономии проку будет больше?

- Уже лучше. - отступив, нолдо воодрузился на стол, немного по птичьи поболтав ногами. - Но не намного. А теперь сядь и подумай, что было не так. - помолчал немного, но продолжил, не дождавшись ответа:
- Здесь хватает тех, кто умеет делать хоршую мину при плохой игре. И даже таких как я, кто может правильно напомнить о том, что было. Слышал ведь о том, что синдар лечат некоторыми ядами? Вот это где-то то же. Когда тебя долго бьют - по всякому, и без какой-либо возможности потерять сознание, - Айкалиндо говорил тихо и даже как-то обыденно, но читалось, что он _не по наслышке_ знает, о чем говорит, - У тебя возникает некая... привязанность к рычагу "приказ-боль-послушание". Дрянь это премерзкая. Но иногда без нее... хуже, чем с ней. Ты видел... - опустив глаза, какое-то время молчал. - Он тоже так умеет. Но ему это отвратительно, а потому он делает это лишь при крайней необходимости. И не хочет, чтобы кто-либо из нас... - замолчал, подтвердив правдивость слухов о том, что не один беглый нашел в Химъяринга свой дом.
- Ему нужна правда - больше всего остального. Между вами и так стены почище иного крепостного вала. Не делай их еще толще.

- Стены... Кто бы их еще городил-то?
Охотник снова потрогал челюсть, машинально так. Не часто, ой не часто ему случалось получить по лицу от малознакомых эльдар. И еще реже бывало воспринять это не как обиду, а как нормальную часть диалога. ЧудЫне дела твояртся в мире, ой чудные.
- Знаешь, у эдайн есть такая сказка, было у царя три сына- один умный, второй умелый, а третий дурак? Так вот, это очень правильно, что один был дурак. Без него сказка бы закончилась скверно.
Третий подошел к столу, взял флягу, глотнул из нее, собрался ставить обратно, но передумал и практически сунул собеседнику.
- Ничего себе у вас тут разливают! Ну да не о том речь, слушай дальше. Нельо сам начал разводить секретность, и умчался в ночь глухую он от того, что разговор зашел на тему, в которую он не хотел посвящать меня. Я понимаю, он так заботится. Он не хочет перекладывать свои проблемы, свою боль на кого либо из нас. Думает, нам и так хватит всякого... Но, варг меня кусай, нет! Не хватит. Да, он старший, ответственность и все такое. Но и мы уже успели вырасти, и он очень очень ошибается, даже не пробуя делиться, все держа в себе. И мне обидно, что он настолько нам не доверяет, что не дает даже шанса... По крайней мере я вижу это так.
Еще одна короткая пауза, во время которой Третий размышлял, стоит ли разворачивать мысль подробнее. Решил, что стоит, но совсем другую:
-А что касается смертников, о, поверь мне, никто не собирается тут умирать. По крайней мере точно не я, зачем делать Врагу лишний раз дорогие подарки.

На фразу о вине Айкалиндо чуть кривовато усмехнулся - Я нечасто пользуюсь подобной привилегией, зато по полной... - снова сделал пару крупных глотков. Улыбнулся уже более искренне.
- Хорошо, если так. А насчет секретов - попробуй убедить его в том, что он может тебе довериться. Что не получит в ответ очередную вспышку чего-либо... И шел бы ты к нему, что-ли? Не особо приятно, знаешь-ли, услышать в друге - тюремщика. - криво усмехнулся, и снова отпил из фляги.

- Ты просто очень плохо меня знаешь, если решил что я пойду убиваться об кого-либо после небольшого скандала. Было бы так, не жить мне с Атаринке под одной крышей, не кататься к Морифинвэ в гости и вообще погибнуть в детстве. Именно благодаря этому волшебному таланту у меня проблем раз этак в пять, а то и десять меньше, чем у остальных. Хитрых, рассудительных и чувствительных.
Третий снова встряхнул головой- ну точно, лошадь слепней гоняет. Балагурство его все равно выходило нервным, с каким-то внутренним напряжением, но уже по другому. Складывалось впечатление, что он успокаивается, и во многом именно потому, что Айкалиндо сперва неверно его понял, не так прочитав царившие в душе охотника эмоции. Почему чужая ошибка имела такой благотворный эффект- вопрос, но результат был. И, уже от самой двери:
- Если ты не хочешь еще что либо важное уточнить вот прямо сейчас, то я пошел! И знаешь, ты действительно очень мудр, Айкалиндо... Но такой дурааак! Почти как я.
Сказанное сопровождалось на удивление ободряющей улыбкой, как если бы сказать Третий хотел больше, чем озвучил, но в последний момент решил представить собеседнику возможность догадаться самостоятельно.

- Линдо. Так будет короче. - донеслось вслед Охотнику. И правда, откуда ему знать о том, что так близко к себе беглые редко кого подпускали. Впрочем, может и поймет, если вспомнит... Это было, пожалуй, самым честным ответом на все сказанное Третьим.

- Хорошо... Линдо. Держись тут.
Что там дл ясебя понял или решил Третий осталось для начальника стражи загадкой- слишком шустро отвернулся сын Феанаро, и слишком на рысях выметнулся из комнаты. Правильно, чтобы выяснить, что Лорд Майтимо отбыл в свои покои, так как по его, Лорда Майтимо, мнению, всю необходимую помощь уже получил. Оставалось разве что кинуть сочувственный взгляд Линтэ - вот кому на самом деле тут тяжко приходится, со всеми такими.. красивыми, и зайцем нестись в покои Первого. Перед дверью Третий остановился, переводя дух и стараясь за полвздоха придумать, что и как сказать. Не придумал, махнул рукой и толкнул дверь, входя. Ну и конечно, вместо какого-либо нормально решения, Тьелкормо как всегда, принялся действовать на эмоциях. То есть в режиме импровизации. Следовательно, вышло как всегда. Буря и натиск вместо деликатности. Стремительно преодолев разделяющее их расстояние, он оказался перед сидящим Первым, опустил ему руки на плечи, слегка вдавливая в того в кресло, и выпалил, неосознанно процитировав Нельо же:
-Никогда так больше не делай!!
В это емкое высказывание Охотник попытался вложить все, что на самом дел имел в виду. И что он беспокоился, и что не хочет продолжать браниться, и вообще. Глазами Третий пытался перехватить взгляд брата, понять, что именно сейчас происходит у того в душе. А вот с осанвэ сунуться не пытался, зная что теперь Первый старается избегать этого способа бесед, и оставляя за ним право самому решать это.

Высокий поднял взгляд на ворвавшегося в его покои брата и, почему-то улыбнулся, прижимая того правой рукой к себе. Левая, привешенная на перетяжку, висела у него на груди плотно перебинтованная. Голос старшего, звучащий через ткань рубахи Третьего казался тихим и каким-то беспомощным.
- Постараюсь... Правда.
Прошло несколько мгновений перед тем, как Высокий отпустил брата, все еще "придерживая", а по сути - прижимая его руку к подлокотнику.
- Посидишь со мной?.. у меня вино есть... - неуверенно, словно боясь отказа.