Течение быстрое, река не замерзает, порогов нет, по берегам - лес и пустоши. Перед слиянием с р. Арос течение замедляется, река становится шире.

Отсюда.
02.01.455

Келон не иначе как удовлетворился принесенными ему жертвами: понравилось ли ему дареное копьё, или рыбы нашли лембас питательным - трудно сказать точно, но дальше река перестала вытворять гадости, а погода вела себя более чем прилично - ни дождя, ни снега, ни ветра. С продвижением на юг даже вода перестала намерзать на веслах, делая греблю скорее удовольствием, чем неприятной повинностью.
Правда вчера расшалившаяся река встретила лодки парой перекатов и длинным нагромождением камней, но это уже было скорее попыткой повеселить плывущих разнообразием, чем настоящим норовом: день прошел настолько спокойно, что, веди кто-то их гребцов дневник, запись в нем гласила бы только "прошли дневной переход, нашли удобную стоянку по левому берегу, на ужин был..."

Второй день января выдался ничем не хуже первого - после позднего рассвет даже солнце показалось. Ветра не было и река, всё более медленно текущая на юго-запад, делала здесь неторопливый изгиб к югу. Перед слиянием с Аросом Келон старался показать себя во всей красе, обзаведясь приличной высоты пологими берегами и избавившись от каммней в русле. Самой страшной опасностью предстоящего дня должны были стать неторопливое течение и каскадный порог на месте слияния двух рек: высокомерный Келон, считая себя рекой гормой, предпочитал впадать в Арос в самом прямом мысле этого слова - с высоты.

Перебрав в памяти приключения прошедших двух дней, Карнистир решил, что ему надоело последним узнавать, что происходит на реке. Теперь его лодка шла первой, а Алтаорэ стал замыкающим.
Но теперь путешествие стало мирным. Кэлон, отведавший нолдорских стрел и копий, присмирел, да и небо не сыпало на голову снег и не поливало дождем. К югу от Нан-Эльмот начало теплеть - вода уже не замерзала, едва плеснув на одежду, да и весла перестали покрываться льдом. После нескольких часов гребли Карнистир начинал даже упариваться в куртке и если позволяла река, быстро раздевался. К вечеру случились перекаты и россыпь камней, после которых Карнистир, наученный горьким опытом, предпочел подождать спутников, - но все прошли благополучно. А вечером Ворондиль, уже забывший, как хлебал воды на падунах, добыл несколько крупных рыбин, и их-то и испекли на ужин, радуясь случаю поберечь лембас.
Следующий день обещал стать веселее - там, где Кэлон и Арос сливались, Карнистиру обещали череду высоких падунов - при медленном спокойном течении. Обойти же слияние рек по берегу не вышло бы. Потому утром он особенно тщательно проверил, хорошо ли закреплена поклажа, надежно ли убрано оружие и не дают ли течь подлатанные лодки.
Гребли внимательно, прислушиваясь, чтобы узнать шум водопада.

Падуны при слиянии двух рек были благовоспитанными и оповещали о себе заранее. Сильно заранее - река была прямой и шум разносился по-над водою далеко, отражаясь в высоких берегах многозначительным эхом. Шумело в итоге едва ли не на водопады Сириона, а сами падуны едва ли тянули на опасное препятствие: с ровным сливом, без поворотов или особенных бочек, даже без топляка - практически идеальное место для катаний летом.
Сейчас, по относительно высокой воде, за падунами висела белая шапка, явно указывая на неспокойные места, зато все шкуродерные камни были скрыты под водой с макушкой. Единственным опасным местом мог стать единственный поворот перед последней, пятой, ступенькой и усталость гребцов: пенная струя там разгонялась и билась в скальный берег, уже пробив в нём изрядную пещеру, в которую отлично помещалась и вода и лодка, если гребцам уже снесло головы каменным козырьком.
Зато после коварной вымоины течение слабело, втиснувшийся было в узкий проток Колон снова "толстел" и замедлялся, а впадавший почти сразу после последнего падуна Арос и вовсе преращал реку в подобие болота - угадать направление течения там было сложно.

Водопады заявили о себе заранее. Больше чем за час до того, как их удалось разглядеть. Над рекой, между высокими берегами, их рев разносился так, словно Кэлон все-таки решил перемолоть и лодки, и нолдор в щепки, но на деле оказалось, что он больше пугает. Перед первым водопадом пришлось разогнать лодку - слишком медленным стало течение. Прошли хорошо, даже не забрызгались почти, отметили это победным воплем, который тоже славно прокатился над водой в назидание идущим следом - вот как надо проходить водопады. Но весла не бросали ни на мгновение.
Следующие часы были исполнены очищающего душу труда - гребли как проклятые. Хотя если вспомнить Намо, проклятыми они и были, так что вполне заслужили поработать. Кроме Мориона и Ворондиля, которые отдувались за грехи отцов. Прежде чем соберутся сумерки, надо было покончить с порогами, а если кто-то перевернется - успеть выловить из реки то, что она попытается забрать себе.
Порой рев воды перекрывали крики, доносящиеся сверху - насколько Карнистир мог разобрать, торжествующие. Нолдор делились радостью. И только перед последним падуном сидевший на носу Тьяркильмо закричал предостерегающе. Русло сужалось, река разгонялась, чтобы за поворотом со всей дури врезаться в скалу, где уже гостеприимно поджидала пещерка по размеру пустой лодки. Намо был забыт - они кинулись грести так, словно вниз по течению уплывал Сильмарилл, нет, даже три. Лодка пролетела поворот - и вылетела уже в спокойную воду. У Кэлона закончилось коварство.
Дожидаться остальных они встали у слияния с Аросом. Берег здесь был пологий и высокий. Тьяркильмо ушел наверх, оглядеть окрестности, Карнистир и Рингарэ взялись собирать плавник. Прежде чем удалось набрать достаточно для костерка, их дважды отвлекали встревоженные крики, а после бодрящие ругательства - Роньо и Эркассэ проплывали поворот. Алтаорэ же явился, когда огонь уже горел. На этот раз падуны прошли чисто - уцелели и лодки, и гребцы, и поклажа.
По такому случаю Карнистир сделался добр и втайне горд и решил остаться на ночь у слияния рек. Подступали сумерки, после целого дня гребли все порядком устали, а вяло и лениво сплавляться по вялому и ленивому Аросу, чтобы до темноты проплыть аж целую лигу, никого не соблазняло. Выставили караул, погрелись у огня, Ворондиль и Роньо, синева чьего лица постепенно сменялась желтизной, опять наловили рыбы, Линтанаро, ворча, запек ее со своими травками - и в этот вечер многие решили, что не так уж плохо ездить в Хитлум по реке.

Ночь, которая, как известно, зимою занимает чуть больше чем две трети суток, настала внезапно, но ожидаемо. Пологий берег Келона, ставший берегом Ароса, весь почти был покрыт кустами и низковатой порослью подснежного неизвестно чего, в чем всякий признал бы летом дикую малину. Хлебное, то есть ягодное, место располагалось чуть поодаль от собственно речного берега, укутанное подтаявшим сугробом и основательно затрудняющее перемещение вдаль, хотя бы в те же самые кусты.

Огонь, свет, шум, а главное - запах жареной рыбы, или просто судьба тому виною, но во время второй стражи снег вдали, в ночной темноте, хрустнул раз, другой, а потом затих, наполняя беззвездную и оттого теплую и тёмную ночь звуком наступающих неприятностей.Точнее - полным отсутствием всякого звука, намекающим на то, что неприятности уже вовсю наступили.

Ночь была темная и теплая. И очень спокойная - во время своей стражи Карнистир заскучал. Реки журчали, гребцы спали, тихо было так, что он слышал, как дозорные переминаются с ноги на ногу. Перекликаться он не разрешил. В этих местах не стоило ждать нападения, а все-таки стрелять на голос гораздо приятнее, чем стрелять наугад.
Потом он услышал, как хрустнул снег в той стороне, где был на страже Ангарамо. Хрустнуло еще раз, а потом стало еще тише, чем до того. Карнистир перестал скучать и приготовился. Из всех караульных у него единственного не было лука и он не мог стрелами прикрыть Ангарамо в случае нужды. Зато это мог сделать стоящий по другую сторону Лоссэлиндо.
Он стал вслушиваться, не хрустнет ли где-то поближе. Что если источник звука не один, не подобрались ли со всех сторон?..

За спиною шумела вода. Реки, сливаясь, переговаривались громко и неумолчно, издали доносились шумы падунов - по ночному времени звуки над рекой разносились далеко и были очень уж чёткими. Звук плеснувшей в реке рыбины был громче незначительного шума впереди, который мог и показаться.
Определить источник звука было сложно - на фоне тёмного неба и чёрных, прикрытых белым снегом, колючих стеблей мошло притаиться прктически что угодно. Тишина, наполненная звуками ночной реки, тянулась и тянулась. Можно было уже выдохнуть и успокоиться...
А потом события понеслись вскачь: шорох и хруст донесся совсем из другого края заснеженного бурелома и уже не успел стихнуть. Смазанное темное пятно, про которое только и можно было сказать "мощное" и "горбатое" пронеслось к реке по дальнему краю, сделало петлю и пошло на прорыв. Вдалеке, но ближе чем хотелось бы, разом и слаженным хором запели волки, а крайний, Лоссэлиндо, обнаружил, что тяжеленная косматая туша несётся прямо на него с крейсерской прямо-таки скоростью и приличным разгоном.

Тишина продолжала таковой оставаться. В реке плескалась рыба, вдали шумели водопады - теперь их голоса казались почти умиротворяющими. Карнистир вслушивался долго, но все по-прежнему было тихо. Вот Ангарамо снова начал переминаться с ноги на ногу, решив, что опасности нет...
Но едва он успокоился, как к лагерю со страшным треском и шумом понеслось что-то черное и огромное, и не так далеко взвыли волки. Предостерегающе вскрикнул Лоссэлиндо - черное бежало на него, чтобы вдоль реки прорваться в лагерь.
- Копья к бою! - Карнистир не успевал перехватить вторжение, но умел громко кричать. - Копья к бою!
Его крик подхватили проснувшиеся Эркассэ и Морион, остальные вскакивали молча. Три раза пропела тетива - Лоссэлиндо стрелял. Остальные стрелять не решились, чтобы не зацепить товарища, и готовились копьями оттеснить то, что бежало на них, в воду.
Караульные - Карнистир, Ангарамо и Рингарэ - остались на месте, чтобы встретить волков, если те побегут следом.

Лоссэлиндо - попал. Насколько вообще можно было услышать что-то в завершившейся тишине он попал не меньше чем два раза. Со стороны бегущего горбатого животного раздались чавкающие противные звуки и яростный рёв, но противник не затормозил - напротив, разошелся и ускорился, оставляя за собою и стрелка и караульных. Карнистир, Ангарамо и Рингарэ остались на месте, а волков все не было. Не было слышно и видно, хотя горящие точки глаз мелькали в зарослях куда ближе чем хотелось бы всякому часовому.
Нападавший же не остановился. Спустя миг Эркассэ и Морион смогли опознать зверя. По крайней мере они могли опознать его рога, встретившиеся поочередно с древками копий. Даже само движение выдавало в тёмной тени быка - больше никто из туш наземных не делал таких отмашек увенчаной рогами головой - влево, не снижая скорости, и сразу - вправо. Короткое гудение мычания подтверждало гипотезу, но тур это был, зубр или як... понять было сложно, особенно когда многопудовая громадина врезалась в копьеносцев всем весом и попыталась, не снижая скорости, ломануться ближе к берегу и воде - пройти насквозь через лагерь, словно нож сквозь масло...

Волки мелькали в кустах. Карнистир не мог от них отвернуться. Чтобы отбиваться, у него были только копье и нож. Правда, копьем и ножом он владел куда лучше, чем луком, и не первый раз бил волков. Так что они тоже не отворачивались.
Быка - какой именно это был бык, никто не смог разобрать, - Морион и Эркассэ пропустили мимо и разом ударили ему в бок. Грудью же он напоролся на копья Тьяркильмо и Алтаорэ. Оставшиеся четверо ждали наготове, но не путались под ногами. Если удастся свалить быка, они сменят копья на луки и проверят, зачем это поблизости выли волки.

Волки ближе не подходили - горение глаз по кустам и обиженное подвывание-подтявкивание были единственными признаками присутствия стаи на этом берегу, попыток подойти ближе они не делали, хотя по дальнему краю охраняемого периметра между часовым и берегом, тихонько двигалась тёмная бесшумная тень. Размером как раз с волка.

Бык был массивен и тяжел. Столько мяса было сложно разогнать до бешенства, но волкам удалось и теперь копытастая туша неслась практически по прямой: легко попасть, но практически невозможно остановить. По крайней мере паре Тьяркильмо-Алтаорэ это не удалось: раскидало по сторонам, словно камни из под копыт. Разозленный бык попытался было развернуться, чтобы боднуть обидчиков, но не успел. Инерция увлекла его дальше, а боль застилала глаза кровавой пеленой. Теперь он нёсся прямо на лагерь и на часовых, но уже от берега, с тылу.

Волки не приближались. Из лагеря донесся гневный рев, топот, хруст снега и крики. Крики были умеренные и скорее протестующие. Мгновением позже Рингарэ, стоявший ближе к берегу, свистнул, привлекая к чему-то внимание, и тоже выстрелил раз, другой.
Рев и топот начали стремительно приближаться, и Карнистир все-таки отвлекся от волков. Зверь увернулся от второй четверки копейщиков, помчался через лагерь - но лодки предусмотрительно обогнул, - и теперь летел прямо на Карнистира. Карнистир подвинулся. Прикинул расстояние и кривую, по которой неслась, постепенно замедляясь, горбатая черная туша, подвинулся еще раз. Вблизи он узнал быка, пропустил его рядом с собой, ударил в бок и успел выдернуть копье, но второй удар нанести не успел. Бык помчался в направлении волков, волки кинулись врассыпную, уворачиваясь от копыт. Карнистир вслушивался, но волчьего визга к некоторому огорчению не услышал. Чуть позже на землю грохнулось что-то очень тяжелое.
Карнистир посмотрел в сторону, где стоял Рингарэ. Как бы он там ни свистел, в суматохе из лагеря его могли не услышать.

На краю, где стоял Рингарэ разыгралась трагедия, а может и комедия. Прежде всего в тень он не попал. Если, конечно, вообще стелял в неё. Зато стоило ему отвлечься на стрельбу, как из кустов вынеслось нечто тёмное, прыжком преодолело разделяющие их и лучника метры и цапнуло за бедро, видимо пытаясь отожрать кусок тёплого мяса.
Сзади же тень только и выжидала момента, чтобы кинуться, если эльф обрнется к ней спиной. Волков можно было понять - работать в паре против быка, вооруженного рогами казалось им куда более тяжким занятием, чем ворочать эльфа вокруг своей оси. Звук грянувшейся туши поколебал их было в уверенности, но... голод не тётка и ... но нет, оружие в руке двуногого, заменившее знакомый волкам лук сместило балланс обратно и нападать второй раз они не спешили, ускользая обратно в кусты - опыт хищников подсказывал им, что за ногу призваченный подранок, даже когда он со стадом, далеко и быстро не уйдёт. А там, подальше, ждала тёплая свежатинка добытого быка. Выбор был очевиден и четвероногие на время оставили двуногих в покое.

Рингарэ больше не свистел, но вскрикнул. Убедившись, что волки убрались к упавшей туше, Карнистир побежал к нему.
Рингарэ опирался на копье и рассматривал бедро. Из его теплых зимних штанов был вырван хороший клок, на снегу виднелись пятна крови. Но волков поблизости не было. Карнистир присел на корточки, распорол на раненом штанину, убедился, что большой опасности рана не представляет. Если бы дело было летом, Рингарэ лишился бы куска ноги, а так отделался болезненным укусом. Рана слабо кровила. От помощи Рингарэ отказался и сам заковылял к костру, опираясь на копье, Карнистир подобрал его лук и пошел следом.
Других потерь не наблюдалось. Алтаорэ и Тьяркильмо бык раскидал в стороны, но это случалось с ними не впервой - они мягко приземлились по сугробам и сберегли копья. Морион и Эркассэ увернулись от копыт, остальные даже в дело вступить не успели. Бык потоптал пару плащей, брошенных посреди лагеря, и на том умчался.
В лагере оставались Рингарэ с Линтанаро, который уже взялся врачевать рану, и Тьяркильмо с Алтаорэ. Эти сразу же занялись костром, и вскоре он стал почти в рост нолдо. Теперь волки не решатся подойти слишком близко. Карнистир же достал из-под лодки свою секиру, повел остальных с луками и копьями к туше. Волков следовало проучить, да и оставлять целого быка на съедение стае он не собирался. Бык должен был ему виру за прерванный сон, за порванные плащи и за поругание охотничьей славы нолдор. Карнистира вполне устроило бы его мясо.
Волки уже суетились вокруг быка, и лучники дали по ним залп, оставаясь на расстоянии. Прежде чем волки подбегут - если им хватит наглости напасть, - у нолдор было время еще на три залпа по меньшей мере.

Ночь прошла так спокойно и тихо....
С лучниками волки связываться не стали - назначение гнутых палок в руках двуногих явно было им известно. Да и само число внезапно собравшихся в стаю эльфов было для хищников слишком уж велико - бороться с ними за мясо было опасно. К тому же чтобы разодрать свежего быка нужно было время, которое, судя по всему, волкам никто давать не собирался.
Ушастые четвероногие отступили под прикрытие кустов, ограничившись недовольным ворчанием, скулёжем и подвыванием с безопасного расстояния. Самые ушлые и наглые, приметив перемещение двуногих, совершили беззвучный набег на лагерь, стараясь держаться подальше от костра и интересуясь всё больше припасами.

Волков, попытавшихся пробраться в лагерь, встретили стрелы. Благо, припасы лежали под лодками, а лодки были достаточно близко к огню, чтобы оставаться в круге света, и проглядеть, что творится вокруг, нолдор не могли.
Борьбы за тушу быка тоже не вышло - волки убрались в темноту после первого же залпа. Тушу споро ободрали и выпотрошили, Карнистир секирой порубил ее на части, чтобы легче было тащить. С волками, впрочем, тоже поделились - им остались шкура, изрядно продырявленная копьями и стрелами Лоссэлиндо, рогатая голова, куски ног с копытами и все потроха. Лучники собрали стрелы, ни одна из которых не нашла цель. То ли волки попались сильно увертливые, то ли у нолдор сбился прицел. Карнистир подозревал второе и хмуро посмотрел на стрелков, те развели руками - собирались ведь просто отогнать.
Тушу перенесли к огню и ногу, показавшуюся самой вкусной, решили зажарить сейчас - сон все равно уже прошел, - а остальное закоптить. Стражу надо было достоять, и Карнистир снова отправился в дозор с тремя воинами, только вместо Рингарэ взял Тириндо. Перед уходом решили, что следующий день проведут на прежнем месте, и недовольных этим не нашлось.
Остаток второй и третья стража новых приключений не принесли. Весь следующий день нолдор коптили мясо - и свежепойманную рыбу, ловлей которой все развлекались Роньо и Ворондиль, - наедались впрок, в сотый раз проверяли лодки и весла и чинили все, что можно было починить. Карнистир проверял оружие. Запоздало решили, что из бычьей шкуры можно было бы соорудить мех для воды, - но было поздно, да и возиться с выделкой никто не горел. Рингарэ почти весь день проспал - Линтанаро решил, что так все лучше и быстрее заживет, а Линтанаро было виднее. Эркассэ пустил один из порванных плащей на заплатки для другого и для пострадавших штанов раненого, получилось удовлетворительно.
Словом, день прошел спокойно, да и ночь тоже - волки доедали свою часть быка, а к лагерю больше не лезли. Утром установили, что раненый вполне бодр и готов грести, скормили ему лишний кусок копченой рыбы и спустили лодки на воду.

03.01.455 - днёвка, 04.01.455 переход на реку Арос